– А вы как догадались, что я приезжий?
Графиня лукаво улыбнулась и кокетливо дернула плечом:
– У нас таких интересных мужчин днем с огнем не сыщешь.
Егор Васильевич почувствовал, как взмокла спина и как на лбу выступили капельки пота – какая женщина, какая женщина!
– А вы что же, не боитесь чужих в дом пускать? Может, я разбойник какой? – хрустя печеньем и придвигая к себе чашку с ароматным чаем, спросил он.
– Выглядите вы действительно как разбойник, – усмехнулась Таисия Аркадьевна, накидывая на плечи вязаную шаль. – Но душа у вас светлая, поверьте, я в этом разбираюсь.
Она села напротив растерявшегося и разомлевшего от комплиментов гостя, размешала ложечкой чай и вновь поинтересовалась:
– Так какими судьбами вы к нам?
– Внучку разыскиваю – Ирочку. Может, знаете что о ней? Она недавно приехала погостить к вашей соседке…
– Пожалуй, знаю, – кивнула Графиня, перебирая тонкими пальцами серебряный кулончик, висевший на цепочке на шее. – Такая приятная девочка с русыми волосами и большими глазами.
– Да, да, – радостно закивал Зайцев, счастливый уже только от того, что с внучкой ничего плохого в дороге не приключилось и до родственницы Ирочка доехала.
– Живет она у Ольги несколько дней. Кажется, уже в театр сходили… Точно не знаю, – делая легкий взмах рукой, сказала Таисия Аркадьевна. – Я встретила их внизу, почту вынимала, так они разговаривали про театр.
Егор Васильевич напрягся и заскрипел зубами: значит, Ирочка – душа наивная – виделась с Ларионовым… Так, так… Ну ладно, она по малолетству чудит, но Ольга повзрослее будет, неужели уму-разуму Ирочку не научит?..
– Я, признаться, с Ольгой незнаком, – сказал Егор Васильевич, собирая крошки печенья со стола и складывая их в блюдце, – она женщина-то положительная? Больно за внучку я беспокоюсь.
– Ольга? – переспросила Таисия Аркадьевна, делая паузу. – Здоровается всегда, тихо у нее в квартире… но, кажется, у нее совершенно расшатана нервная система. Думаю, эта беда с ней приключилась после смерти мужа. Легко ли жить вдовой… – Графиня тяжело вздохнула, из чего Егор Васильевич сделал вывод, что и она в свое время схоронила супруга.
Поблагодарив за вкусный чай и печенье, Зайцев с сожалением стал прощаться. Злоупотреблять гостеприимством он не посмел, да и боялся пропустить возвращение любимой внучки.
– Я, если позволите, еще немного посижу на ступеньках… – сказал он, пятясь спиной к двери. – Дождусь Ирочку и уж тогда перестану вам глаза мозолить.
– Может, вам дать плед? – предложила Графиня, провожая гостя.
– Нет, что вы, я газетку постелю…
– Если Ирина не появится к двум часам, то жду вас к обеду, – важно сказала Таисия Аркадьевна, – и попрошу без опозданий, не люблю, когда суп не слишком горяч.
Егор Васильевич вышел на лестничную площадку, вновь развернул газету и мысленно попросил прощения у своей тамбовской зазнобы Любови Григорьевны – сердце его теперь принадлежало другой.
Глава 9
Если вам не дает покоя слава знаменитых сыщиков и к тому же хочется жить – начинайте собственное расследование, и да поможет вам бог!
Решение встретиться с секретаршей Лидочкой одновременно пугало и вселяло надежду на светлое завтра. Оказаться еще раз на месте совершения столь ужасного преступления не хотелось, но шанс напасть на след убийцы никак нельзя было упускать.
Ольга достала из холодильника бутылку водки, отлила немного в рюмку, выпила и сморщилась:
– Гораздо эффективнее, чем успокоительные капли, – сказала она, размышляя, а не выпить ли еще.
– Убери на место, а то Сергей Юрьевич вечером придет и будет ругаться, – припугнула Ирочка.
Ольга захлопнула дверцу холодильника, нахмурилась и кивнула, что означало – пора, друг, пора.
Делегация из двух человек заспешила на улицу: быстрее в машину – и к дому, в котором сделал свой последний вдох Самаринский Илья Петрович.
Каждая ступенька давалась Ольге с большим трудом. То ей мерещилось кровавое пятно на белой рубашке, то казалось, что вместо Лидочки за широким столом сидит переодетый убийца и ждет не дождется, когда же она придет. Он, конечно же, вооружен и готов ее убить в любую секунду.
– Ты чего на меня заваливаешься? – спросила Ирочка, с опаской глядя на Ольгу.
– Волнуюсь. Виновным всегда тяжело возвращаться на место преступления.
– Так ты же его не убивала, или я ошибаюсь?
– Конечно, не убивала, но уже давно утонула во вранье, так что душа не на месте. А потом все время думаю про убийцу и Илью Петровича. Вдруг он там до сих пор сидит?
– Кто? – не поняла Ирочка.
– Илья Петрович или убийца… какая разница…
– Ты сколько водки выпила?
– Сама ты пьяная!
Ирочка покачала головой и пошла быстрее. Нечего тянуть резину, а то Ольга вообще струсит и бросится наутек, а ей что потом делать?
За столом сидела черненькая широкоплечая девица. Похрустывая кончиком карандаша, она мечтательно смотрела в окно и время от времени издавала мычащие звуки. Увидев Лидочку, Ольга почувствовала себя спокойнее и увереннее. Паника улеглась, дрожь в коленях исчезла. Вроде все не так уж и плохо – труп Самаринского на полу не валяется, убийца с пулеметом не дежурит около дверей кабинета.
– Лидочка, здравствуй, – выдохнула Ольга, плюхаясь на мягкий темно-зеленый диванчик. – Честно говоря, боялась, что уже не застану тебя здесь. Мало ли… может, новую работу нашла.
– Ольга Дмитриевна, до чего же рада вас видеть. – Лидочка хлопнула от радости в ладоши, и обкусанный карандаш упал на стол. – Вы совершенно правы, я уже собиралась подыскивать новое место. – Она перешла на шепот: – Боялась, что после случившегося мне будут сниться кошмарные сны, да и кто мне зарплату выдаст – вот в чем вопрос.
Ирочка села рядом с Ольгой, дождалась, пока ее представят, и притихла, предоставляя возможность старым знакомым обсудить застреленного Самаринского и пожаловаться на жизнь.
– Вам повезло, что вы его не видели, – прижимая руку к груди, сказала Лидочка. – А вот я его обнаружила… страшно было до ужаса. Мертвый он какой-то… худенький и старенький.
Ольга попыталась вспомнить, произвел ли на нее такое впечатление Илья Петрович, но не смогла.
– Хорошо, что я не пришла на прием, а то бы сразу же умерла от инфаркта, – сказала она, сочувственно глядя на секретаршу. – Так вы теперь на кого работаете?
– А, – отмахнулась Лидочка, – как оказалось, желающих заполучить такую высококлассную секретаршу, как я, полно. У меня появилось сразу два начальника – белый маг из соседнего кабинета и йог. Сижу тут, отвечаю на телефонные звонки и маюсь дурью.
– Да, – чтобы польстить Лидочке, сказала Ольга, – хорошие секретари всегда нарасхват. – А кабинет Ильи Петровича уже кто-нибудь занял?
– Нет, то следователь шастал, то документы какие-то на аренду администрация найти не могла… Одно слово – бардак!
– Ох, я с этим следователем натерпелась, – закатывая глаза, сказала Ольга. Необходимо было сворачивать разговор в нужное русло. – Замучил вопросами! А что я знаю? Ничего! Меня даже не было здесь в тот роковой день.
Лидочка, почуяв родственную душу, подскочила к шкафчику, достала бутылку кофейного ликера и разлила по трем невысоким рюмочкам. Ирочка опасливо посмотрела на Ольгу. Неизвестно, как этот ликер ляжет на выпитую ранее водку…
– За упокой души Ильи Петровича, – трагично произнесла Лидочка, и девушки мелкими глоточками опустошили рюмки. – Хороший был мужик, жалостливый, – всхлипнула она. – За таких трудных пациентов брался… Ну, вы, Ольга Дмитриевна, сами знаете. Эх.
Ольга поняла, что это выпад в ее сторону, правда, подозревать секретаршу в ехидстве не имело смысла. Похоже, она с пониманием и сочувствием относилась ко всем, в том числе и к Самаринскому.
– А главное, меня спрашивает, – переключилась на следователя Лидочка, – не вы ли, милочка, пустили пулю в своего шефа… Каков негодяй!
– Да уж, – поддержала разговор Ирочка.
– Про алиби тоже спрашивал… дурак! Да у меня такое алиби, что обзавидуешься! Две недели назад я купила машину – красавица «девятка» сиреневого цвета с легким перламутром. Коврики с антибактериальным покрытием, чехлы прорезиненные изнутри, сохраняющие тепло… Короче – мечта всей моей жизни, самая лучшая машина на свете, и пусть кто-нибудь скажет, что это не так! Пристрелю, и глазом моргнуть не успеют! – Лидочка отдышалась и оценила вытянувшиеся лица девушек. – То есть… поругаюсь и не помирюсь никогда… – поправилась она, грозя пальчиком.
– Ну и? – потребовала продолжения Ольга.
– Так вот, какой-то мерзавец разбил лобовое стекло. Представляете?! Я как увидела, так сразу поняла, что мне самой надо записываться на прием к Илье Петровичу. До сих пор в себя прийти не могу! Все в трещинах, и огромный булыжник торчит наружу, как памятник вечному злу и вандализму… Я же ее, красавицу, около булочной ставлю: только там местечко есть, да и недалеко – сигнализацию, если что, услышу, и пейджер сработает. Ну, он и сработал… Гаишник сказал, что, скорее всего, камень прямо с крыши булочной и сбросили. Вот рассказала вам, и опять душа разболелась. Два часа тогда потратила на оформление бумажек, не хватало еще, чтобы мне по страховке ремонт не оплатили!
– Понятно, – вздохнула Ольга. Значит, убийца подготовился заранее: узнал, какая машина у секретарши, и нехитрым способом заставил Лидочку покинуть насиженное место. А дальше – делай что хочешь. В коридоре редко кого встретишь, если только наткнешься на желающего посетить белого мага или йога. Так вряд ли запомнят, в основном посетители – случайные люди… Отсюда можно сделать вывод – убийца, скорее всего, человек, хорошо знающий Самаринского и его образ жизни. И убил именно на работе, потому что здесь проходной двор: кто-то входит, кто-то выходит – не уследишь. Надо бы поспрашивать Лидочку о пациентах…
– А какие еще вопросы задавал следователь? – поинтересовалась Ольга, глядя с сожалением на пустую рюмку.
– Всю душу мне прополоскал, до чего же дотошный! – Лидочка резко понизила голос и зашипела: – И про мага спрашивал, и про йога, и адреса психов, которых… – она осеклась, поправила волосы и продолжила: – Ну не психов, а людей с нервными расстройствами, которых Илья Петрович курировал.
– И вы ему все рассказали, – подала голос Ирочка.
– Конечно, жалко, что ли. Маг с йогом, думаю, тут ни при чем, хотя кто их знает. Но вроде у обоих есть железное алиби. А адреса у меня в тетрадочке записаны. – Лидочка достала из верхнего ящика стола тетрадку с потрепанными краями и любовно ее погладила. – Собственно, кроме вас, Ольга Дмитриевна, были еще только четыре психа. Ой, извините, пациента.
– Думаю, некоторых я знаю… Встречались случайно в коридоре или в кабинете, – задумчиво сказала Ольга, хмуря лоб. В памяти всплыли тощий старикан и высокая женщина с близко посаженными глазами. – А они кто? Бизнесмены, домохозяйки?
– Ухов Евгений Саввич – противный старикашка. Вроде уже на пенсии. Какие он там дела крутит, не знаю, но однажды слезно просил прочитать его мемуары, мол, мнение молодежи очень интересует. Хотел польстить, собака страшная, какая я ему молодежь?! Мне уже за тридцать. То есть приятно, конечно, но шел бы он лесом со своими мемуарами, – Лидочка фыркнула и закатила глаза. – Вчера приходил, расспрашивал про следователя и вообще… Хвастался, что у него алиби есть – с другом пьянствовал. Следующий – Манухин Глеб… герой-любовник недоделанный! Из театра выперли, так он свой бизнес закрутил, но прежняя слава покоя не дает.
– А чем именно он занимается? – решила уточнить Ирочка.
– Люстрами вроде торгует… Не сам, конечно, магазинчик у него. Вроде неплохо зарабатывает. Кстати, звал меня пару раз в ресторан, но я отказала. Совершенно не в моем вкусе. Потом еще Песиков Герман Ярославович… Про него даже не знаю, что сказать – темная личность. Глаза злые, и вообще, мне кажется, по нему смирительная рубашка давно плачет. Ну и дамочка еще одна – Пристяжникова Ада Кирилловна. Гусыня!
– Почему гусыня? – опять не утерпела Ирочка.
– Не знаю, – пожала плечами Лидочка, – у нее характер такой, да и внешность подходящая. Жутко ревнует своего мужа и, если не ошибаюсь, именно на этой почве и сбрендила.
В дальнем конце коридора раздался сначала скрип, а потом шуршащий звук. Девушки обернулись. Перед ними в объемном, ниспадающем до самого пола белом облачении стоял лысоватый упитанный маг. Важно кивнув, он переключил свое внимание на Лидочку. Начертал в воздухе непонятный знак, погладил плоский круглый амулет, болтающийся на кожаном шнуре на уровне изрядно выпирающего живота, и торжественно произнес:
– Время восстанавливать ауру. Я жду вас, Лидия.
Опять очертил в воздухе какую-то загогулину и зашуршал обратно к своему кабинету.
Ирочка застыла, разинув рот, – живых магов, как и психоаналитиков, ей не приходилось видеть.
– Ой, девочки, – переходя на дружеский тон, пропищала Лидочка. Покраснела и засуетилась вокруг стола. – Мне надо отойти минут на двадцать, вы уж извините.
– Ничего, ничего, – медовым голосом пропела Ольга, думая только о лежавшей на столе тетрадке. – Восстанавливайте ауру спокойно, не торопясь.
– А это как? – очнулась Ира.
– Ну-у, – протянула Лидочка и покраснела еще больше. – Собственно, все как обычно, ничего интересного. А вот когда йог просит перенаправить живительную энергию в нужное русло, тогда такие чудеса начинаются… У меня уже два растяжения и наверняка трещина в ребре.
Лидочка засеменила по коридору к кабинету мага. Ольга дождалась, когда дверь закрылась, толкнула локтем Ирочку, которая все никак не могла прийти в себя от увиденного и услышанного, и указала на тетрадь:
– Сейчас мы быстренько вычислим всех подозреваемых, – сказала она, хватая со стола ручку и листок.
Ирочка напряглась и опасливо посмотрела на дверь кабинета белого мага – только бы Лидочка не появилась раньше времени, вдруг аура восстановится слишком быстро.
Через три минуты Ольга уже прятала в карман бумажку с адресами и расписанием приема Самаринского и, подталкивая Ирочку к выходу, радостно шептала:
– А это, оказывается, не так уж и сложно – заниматься расследованием. Делов-то – врать, подслушивать и подглядывать.
– Ага, ничего особенного, – подтвердила Ирочка, застегивая кофту. – Скоро это войдет у нас в привычку. Наберемся опыта, и равных нам не будет.
Ирочка покосилась на Ольгу. Теперь, кажется, сестру кидануло совсем в другую сторону: совсем недавно умирала от страха, вздрагивала при любом скрипе и шорохе, а теперь готова грудью бросаться на амбразуру и шпионить в тылу врага. Как бы этот процесс притормозить, а то кто знает, куда ее заведет разбушевавшийся энтузиазм?
На улице Ольга достала из кармана дежурную бутылочку с успокоительными каплями, сделала приличный глоток и восторженно объявила:
– Жизнь прекрасна!
– Куда теперь? – поинтересовалась Ирочка, полагая, что лучше всего сейчас отправиться к Уварову. Выпить горячего чая и завалиться спать.
– А теперь мы навестим Андрея Ларионова, – хитро подмигнув, ответила Оля. – Сейчас отправимся в театр, узнаем его домашний адрес и…
Договорить она не успела, раскрасневшаяся Ирочка пылко ее перебила:
– К Андрею? Вот так просто и пойдем? Здорово!
– Ну да. Чего тянуть? Надо же устраивать твое счастье.
– А что мы ему скажем?
– Есть некоторые наметки, – разжигая Ирочкино нетерпение, ответила Ольга. – Главное, сделать так, чтобы он почаще видел тебя… Придется сплести очередную паутину лжи.
Ольга нервно хихикнула и направилась к машине, Ирочка ринулась следом.
Настойчиво постучав в стеклянную дверь театра, Ольга нахмурилась. Хочет Ирочка заполучить сердце Ларионова, ну и пожалуйста… Кто ее знает, может, это и правда та самая любовь, которая бывает только раз в жизни. Врать, конечно, плохо, но думать об этом поздно – они уже нагромоздили такую кучу лжи, что и не выберешься. Что будет дальше, куда судьба повернет… Какая разница! Да и если вплести в сложившуюся ситуацию известного актера, то, вероятно, следователь станет более поворотлив и скорее найдет убийцу. Впрочем, Ларионова они уже впутали в эту историю, осталось только закрепить результат.
– Чего надо? – раздался сердитый женский голос.
Дверь немного приоткрылась. На девушек смотрела заспанная бабулька, обмотанная серым пуховым платком. Дабы избежать ненужных формальностей и торгов, Ольга достала стодолларовую бумажку и протянула бабульке:
– Нас интересует домашний адрес и телефон Андрея Ларионова. Будьте так любезны, поделитесь с нами этой информацией.
– Здесь стойте, – буркнула старушка и исчезла вместе с деньгами. Вернулась она довольно быстро, протянула исписанный мелким кривеньким почерком листок и молниеносно захлопнула дверь.
Квартира Ларионова находилась в высотном доме неподалеку от Москвы-реки. Наверняка вид из окна его радовал и вдохновлял. Ольга шла к подъезду торопливо, подбадривая себя как только можно. На Ирочку напала икота, борясь с ней, она то усиленно начинала дышать, то, наоборот, задерживала вдохи и выдохи.