— Не знаю…
— Ну, тогда иди ты к черту!
— С радостью, лишь бы у нас все срослось.
Капитан поднялся и быстрым шагом, держа винтовку одной рукой за спиной, направился к посту. Он прошел метров десять, когда его заметил часовой. И тут оправдался расчет турецкого спецназовца: фактор неожиданности сыграл свою роль. Часовой, оставив пулемет и подняв автомат, перешел к восточной части бруствера и крикнул:
— Эй! Кто идет?
Ветер унес его вопрос на запад.
— Не видишь? Свои.
— Не вижу. Стой!
— Да брось! Меня к вам Харун послал.
— Стоять! Туркай связался бы со мной по связи… Стоять, я сказал, или стреляю!
— Хоп! Стою, — сделав еще пять шагов, ответил Бек, остановившись.
— Вот и стой там, а я вызову начальника караула. Подними руки вверх и назови себя.
— Али Кураш, — назвал Бек первое пришедшее в голову афганское имя.
— Кто? Какой Кураш?! А ну, руки вверх!
— Может, прикажешь еще и лечь?
— Стоять, чтобы я видел тебя!
— Как скажешь, брат…
Озбек поднял правую руку.
Часовой уже достал портативную рацию, когда, получив сигнал, Давыдюк выстрелил. Пуля попала моджахеду между глаз, отбросив тело к противоположному брустверу.
Выхватив нож и бросив винтовку, капитан Озбек рванулся к «чаше» поста. Второй часовой, разбуженный криками напарника, вскочил на ноги, передернув затворную раму автомата. Давыдюк мог бы снять и второго часового, но с ним на линии огня оказался Озбек. Моджахед повернулся на восток и тут же был сбит с ног ударом рукоятки ножа прыгнувшего через бруствер капитана. Автомат вылетел из рук душмана. Он попытался вскочить, но Озбек резким движением рассек ему горло. Бандит, схватившись обеими руками за глубокую рану, захрипел, завалившись на бок. Бек протер нож о камуфлированную куртку душмана, тело которого начали пробивать предсмертные судороги. Капитан поднял рацию первого часового. Положив станцию на кошму, Бек подал сигнал Давыдюку. Тот перебежал на пост и осмотрел трупы.
— А ловко мы их, да, Бек? И прочухаться, суки, не успели!
— Ну вот, а ты говорил…
— А что я? Я же согласился с тобой. Хотя до сих пор считаю, что ты выбрал не самый оптимальный вариант.
— И давно ты это понял?
— Как только увидел реакцию первого часового. Создай мы шум в стороне, он среагировал бы так же и поднял второго часового. Тут-то мы их обоих и приземлили бы…
— Что теперь об этом, Давыд? Давай-ка расчисти пост, а я свяжусь с командиром…
Давыдюк занялся телами часовых, а Озбек вызвал по связи командира отряда:
— Седой, это Бек. Пост свободен!
— Молодцы! Следите за обстановкой, идем к вам.
— Принял, встречаем!
…Седов вывел основную штурмовую подгруппу к захваченному выносному посту. Бойцы рассредоточились вокруг каменистой «чаши». Командир отряда подошел к южному брустверу, его сопровождал капитан Озбек.
— Так! Отсюда действовать нельзя, видна лишь часть ущелья.
— Да, но зато виден весь дом главарей банды.
— Этого мало, Бек. Пройдем до вершины, а затем поищем тропу, по которой сюда поднималась дежурная смена.
Офицеры залегли за невысокой грядой, огораживающей спуск в Турган.
— Вот это другое дело, — улыбнулся Седов. — Отсюда можно и дом Бегради обстрелять, и эффективно поддержать действия штурмовых подгрупп. Идем искать тропу.
Офицерам отряда «Z» пришлось пройти шестьдесят метров, когда они увидели пролом в гряде и трещину, по которой проходила тропа. Седов вызвал Давыдюка:
— Давыд, спустись-ка вниз и посмотри, куда точно выходит тропа. В ущелье не соваться, только посмотреть — и сразу наверх. Я жду тебя здесь. И поаккуратней. «Духи» вряд ли выставили в трещине сюрпризы, но береженого, как известно, бог бережет.
— Понял, — ответил Давыдюк и исчез за поворотом трещины.
Седов и Озбек ждали недолго белорусского ликвидатора. Он вернулся через двадцать минут и доложил:
— Тропа выходит в ущелье в нескольких десятках метров от крайних домов сосредоточения банды. Резиденция Бегради как на ладони. Дальних постов склада не видел, часовых в доме главаря — тоже. В крепости тишина и покой.
— Место, где может развернуться штурмовая группа, есть?
— Есть, но глубже на северо-восток. Там склоны обрываются в скалы, на дне масса крупных камней и валунов.
— От тропы незаметно подойти к резиденции Бегради возможно?
— Напрямую — нет, охрана увидит; а вот обойти по указанному участку опасный район можно. В этом случае подгруппа зайдет в глухой торец здания.
— Понятно! Возвращаемся к посту.
Вновь устроившись за грядой, Седов поднял бинокль, внимательно осматривая террасу над домом-резиденцией Бегради.
— Что-то интересное заметил, командир? — спросил Озбек.
— Терраса, Бек! Вот бы обрушить ее на дом…
— Для этого нужна взрывчатка. У нас ее нет.
— Да, — согласился Седов, — но можно попробовать ударить под ней из «РПГ». Даже если хотя бы третья часть террасы обвалится и полетит вниз, то и разрушит дом это как минимум наполовину.
— Не лучше ли применить выстрелы непосредственно по зданию? У нас не так много зарядов для «РПГ», чтобы расходовать их в экспериментальных целях.
— Один выстрел ничего не решит. Но если обвалится часть террасы, то это серьезно облегчит нам задачу.
— Значит, будем стрелять под террасу?
— Ты будешь, Бек! Но задачу я поставлю немного позже. Сейчас надо все быстро обмозговать и принять решение.
— Мне оставить вас?
— Определи позицию Хакеру и Хирургу, а ко мне пришли Грача.
— Есть, командир.
Озбек ушел, вместо него подошел старший лейтенант Грачев.
— Установи связь с Москвой и жди, — приказал Седой и начал планирование боевой операции. Окончательное решение он принял в 0.30. Повернулся к Грачеву: — Что там Москва?
— Связь установлена. Вызвать Центр?
— Давай.
Связист набрал номер на трубке спутниковой системы и передал ее командиру отряда. Генерал-полковник Белоногов ответил через минуту:
— Центр на связи!
— Это Седой. Подчиненный мне отряд завершил выход на рубежи подготовки штурма.
— Какое решение принял?
Седов доложил генералу выработанный план боевой операции. Белоногов, выслушав, спросил:
— Ты уверен, что охват резиденции не будет замечен охраной Бегради?
— Очень надеюсь на это.
— Не мало ли одного Голубя на южной вершине?
— Так у него простая задача.
— Почему ты не вооружил его «РПГ»?
— Я бы всех бойцов вооружил и «РПГ-7», и «Мухами», и «Шмелями», и крупнокалиберными пулеметами, но как все это было бы тащить на себе от места десантирования до рубежей штурма? Люди не машины. И так взяли больше, чем установлено нормативами… Рассчитывать же на взятие склада и довооружение не приходится. Все группы и отдельные бойцы должны работать одновременно.
— Понял тебя…
— И еще, товарищ генерал: предлагаю провести штурм, как у Гермабада, не на рассвете, а в четыре утра затемно.
— Но ты же сам доложил, что сейчас видимость в ущелье и на плато сильно ограничена поднявшимся ветром…
— Это ничего. Применяя «ночники», мы получим превосходство над противником. Я сильно сомневаюсь, что у них тоже имеется ночная оптика — ну разве что у охраны Бегради…
— Хорошо, — принял решение Белоногов, — ответственность за выполнение задачи в Шаграме на нас с тобой. Тебе там виднее, когда и как работать, так что время начала операции 4.00 утверждаю.
— Есть!
— Я переезжаю в управление и с 2.00 буду постоянно на контакте. Если что, сразу же связывайся со мной… Удачи тебе и твоим ребятам, Седой!
— Благодарю.
Седов, отключив станцию, передал ее связисту:
— Держи, Грач, и оставайся здесь, наблюдай за Шаграмом. Я пойду готовить график операции. О любых изменениях в обстановке немедленный доклад мне по Р-10.
— Есть!
Седов отошел на пост; там на кошме разложил карту, освещая ее небольшим, но мощным фонарем, и начал делать заметки.
В 0.40 пятницы 6 мая командир отряда вызвал к себе капитана Озбека:
— Слушай задачу, Бек. Давыда я у тебя забираю и спускаюсь с подгруппой в ущелье. Ты остаешься здесь с Хакером и Хирургом. По моей команде в 4.00 открываешь огонь из «РПГ» и «Мухи» по скоплению зданий, ближнему к склону второй линии сектора. У тебя пять выстрелов. Четырьмя ты должен уничтожить четыре лачуги. Исходя из того, что в каждой из них находится как минимум по два человека, ты должен выбить гранатометным обстрелом четвертую часть отдыхающих «духов». После обстрела вместе с Хакером и Хирургом ведешь огонь по жилому сектору из трофейного «ПК» и «АК-74». Запомни, твоя цель — жилой сектор. Дальше его границ огня не ведешь.
— А если моджахеды пойдут на прорыв в северо-восточном направлении?
— Пусть прорываются, там встречу их я. А если уйдет кто, так и черт с ними. Перед нами не стоит задача тотального уничтожения всей базы. Но мы постараемся никого не выпустить из Шаграма.
— Главное, чтобы Бегради с помощниками не прорвался…
— Не прорвется. Штурм самого здания на моей подгруппе. Да, и как я говорил, первый выстрел из «РПГ» пускаешь под террасу; посмотрим, что из этого получится. Ты все понял?
— Так точно. Первый выстрел из «РПГ» провожу под горную террасу и перевожу огонь на жилой сектор. Цель — четыре здания первой линии сектора. После применения «РПГ» и «Мухи» продолжаю обстрел всего сектора из пулемета и автоматов. Задача — уничтожение как можно большего количества боевиков. За пределы строений огня не вести.
— Ты правильно все понял. Вопросы еще есть?
— Как я понимаю, с запада атаку непосредственно на склады поведет подгруппа Пегаса?
— Да.
— Она не попадет в зону огня сверху?
— Нет. Задача Пегаса — уничтожение часовых у ангара, обстрел частного сектора из имеющихся у него гранатометов и пулемета и подготовка складов к подрыву. Дальше ангара подгруппа Пегаса не пойдет… Готовность к штурму в 3.30.
— Да мы и сейчас готовы атаковать этот проклятый Шаграм.
— В 3.30! Доводи до подчиненных задачу и готовься к бою.
— Есть, командир.
Седов собрал на посту свою штурмовую группу, состоящую из старшего лейтенанта Грачева с «АК-74», которого сменил лейтенант Додье, старшего лейтенанта Шинкевича, вооруженного пулеметом «ПК» и гранатометом «Муха», лейтенанта Аппеля, имевшего при себе винтовку бесшумной стрельбы «винторез» и «РПГ-7», и прапорщика Давыдюка, вооруженного «винторезом» и «АК-74».
— Внимание, подгруппа! Слушай боевой приказ. В 2.30 начинаем спуск в ущелье по тропе моджахедов. Спускаемся аккуратно, по одному, с интервалом в одну минуту. Внизу собираемся сразу за левым кустарником. Далее, внимание на карту, — Седов указал на исчерченную различными отметками карту, — продвигаемся под прикрытием все тех же кустов на северо-восток сто метров до перехода к южному склону и идем обратно к главному объекту — резиденции главаря банды душманов полевого командира Абдулахада Бегради. При выходе на рубеж не позже 3.30 Ганс и Блондин остаются вне здания. По моей команде в 4.00, одновременно с бойцами других подгрупп и Голубем, они проводят обстрел частного сектора, а точнее, ближней линии зданий; в дальнейшем вести огонь по моджахедам из «ПК». «Муху» оставить в резерве. В резиденции работаем я, Грач и Давыд. При необходимости и по вызову Ганс и Блондин осуществляют нашу поддержку в доме. Вопросы ко мне есть?
— Есть соображение, — сказал Аппель. — Вести огонь из «РПГ» и «ПК» может один Блондин. Считаю, что мне с «винторезом» и «Мухой» целесообразней идти в дом с вами.
Аппеля поддержал Шинкевич:
— На самом деле, командир, я и один в ущелье справлюсь.
Подумав, Седов согласился:
— Хорошо, Ганс идет со мной. Блондин работает по частному сектору и «духам», что сумеют выскочить в ущелье и попытаются прорваться на восток. Еще вопросы или предложения есть? Нет? Готовиться к бою! Сбор у поста в 2.20.
Отпустив бойцов основной штурмовой группы, майор вызвал по связи своего заместителя капитана Коновалова:
— Пегас, это Седой. Слушай боевой приказ. В 3.30 начинаешь скрытное выдвижение к складам. В 3.55 занимаешь рубеж штурма на расстоянии не далее тридцати метров от ангара, по условной линии одиночного дерева у подножия южного склона и гряды камней у северного. По моей команде в 4.00 огнем снайперов уничтожаешь часовых складов, занимаешь участок ангара и тут же проводишь гранатометный обстрел частного сектора. По нему будут вести гранатометную атаку все подгруппы, включая Голубя, задачу которому я поставлю отдельно. Тебе сосредоточить огонь по зданиям западной окраины сектора. В дальнейшем вести обстрел из автомата и «СВДС» — недолго, обеспечив возможность проникновения внутрь складов и их минирования. Одновременно прикрывай свое направление от маловероятного, но все же возможного прорыва мелких банд противника. Дальше территории складов не продвигаться без моей дополнительной команды. Как понял меня, Пегас?
— Понял, Седой.
— Готовься! Отбой.
Седов переключился на старшего лейтенанта Голуба:
— Голубь, это Седой! В 4.00 отряд проводит операцию по объекту Шаграм. Тебе необходимо в 3.30 начать скрытное сближение с южной вершиной и занять позицию штурма. В 4.00 по моей команде открыть огонь из пулемета по всему частному сектору, отдельно по боевикам, что попытаются прорваться либо на восток, либо на запад. «Муху» не применять без экстренной необходимости. Предупреждаю, в 4.00 по Шаграму будет проведена гранатометная атака. Тебе начать бой одновременно с этой атакой. Вопросы есть?
— Есть предложение. А не выйти ли мне на террасу? С нее будет гораздо удобнее вести огонь по крепости.
— Нет, на террасу не выходить! По ней будет проведен гранатометный выстрел, и она может обрушиться. Понял меня?
— Так точно. Но обрушить такую махину гранатометным обстрелом вряд ли удастся…
— Кто знает, Голубь… Будем пытаться. Еще есть что сказать?
— Нет. Задачу понял.
— Вот и хорошо. И присматривай там за подходами к ущелью со стороны южного плато.
— Я внимательно осматриваю местность. Вижу только шакалов — значит, людей там нет.
— Добро. Конец связи!
Седов отключил радиостанцию, вложил ее в карманный чехол и откинулся на холодные камни бруствера бывшего поста моджахедов. Ну вот, кажется, все готово, все просчитано. Если не произойдет чего-либо непредвиденного, то операция должна пройти успешно, и уже на рассвете возможен отход с вызовом вертолета эвакуации прямо к посту. А непредвиденное вполне может обнаружиться внутри дома. В нем, кроме главаря и его помощников, — охрана из семи человек. Правда, бодрствующая смена — всего четверо «духов», но где они размещаются, неизвестно. Впрочем, вести бой в доме придется со всей охраной и с главарями, потому что штурм в данной ситуации придется начинать с гранатометной атаки. Забросать первый этаж мощными ручными оборонительными гранатами «Ф-1» — и только после этого входить в здание. Как входить, предстоит определяться на месте. Как следует из практики взятия подобных объектов, вся бодрствующая охрана или большая ее часть должна находиться на первом этаже. Отдыхающие боевики могут быть и на втором. Но пока они придут в себя, пройдет время. Немного времени, но при быстром продвижении его обычно хватает, чтобы определить противника. Как сложится ситуация на этот раз? У Аппеля будет с собой гранатомет «Муха» — неплохой аргумент против Бегради. Но и у «духов» могут оказаться и гранатометы, и гранаты, и что-то посерьезней. Хотя, даже если Бегради вырвется из дома, далеко он не убежит — Шинкевич подстрелит или Озбек. Либо кто-нибудь другой. Все бойцы знают, что главный объект — это резиденция Бегради, и волей-неволей будут смотреть за тем, как там складывается обстановка. Нет, «духам» уйти не дадут; вопрос: сумеет ли выйти из дома штурмовая группа? И на этот вопрос сейчас ответа дать не может никто, даже сам господь бог. Но что сейчас попусту голову ломать? Начнется штурм — и тогда все встанет на свои места, все прояснится…
К майору Седову подошел капитан Озбек. Присел рядом по-восточному, на корточки.
— Что, Бек? Проблемы?
— Нет. Просто я подумал, что здесь мне одного Хирурга хватит. Хакер может пойти с вашей штурмовой группой.
— Это лишнее.
— В резиденции Бегради два помощника и семь охранников. И они не моджахеды из сектора, они наверняка профессионалы!
— А мы кто, по-твоему? Дилетанты?
— Нет, но, возможно, следовало бы переиграть план…
— Что ты имеешь в виду?
— Начать штурм с резиденции.
— Поздно что-либо переигрывать, Бек. Да и нет в этом никакой необходимости.
— Что ж, вам виднее…
— Виднее. Занимайся своими делами и… знаешь, перестань «выкать», слух режет.
— Есть, командир, — улыбнулся турок.
Проводив Озбека, майор взглянул на часы. 1.50. Еще час десять до работы. И много, и мало. Для кого-то, в большей степени для афганцев, это последние часы в их жизни. Представить только — спят спокойно на кошмах в лачугах молодые люди, у которых своя жизнь, семьи, невесты, родные, которые строят планы на будущее. А через какой-то час с небольшим их тела начнут рвать в клочья осколки гранат, пули… Люди станут обезображенными трупами. Зачем? Ради чего вся эта кровавая вакханалия? Ради жизней других людей? Но ведь могли бы жить и те, и эти, не будь развязана война…
Седов закрыл глаза. Он старался вспомнить Галину, но ее образ расплывался в глазах. А все потому, что сейчас майор, как смертоносная машина, уже был настроен на боевой лад. И места для мирной жизни в нем не осталось. На время проведения операции, которая неумолимо приближалась с каждым оборотом секундной стрелки на его командирских часах…