Особенно время пошло для Сергея после приезда дядьки Ярослава, старого дружинника Брыля. Невысокий, круглый мужчина около сорока лет, с длинным чубом на выбритой голове, длинными усами, оказался первым в этом мире чисто выбритым, встреченным капитаном. Немногословный дружинник занялся обучением Сергея не только фехтованию на саблях, но и ношению доспехов, воинским обычаям и навыкам, не хуже Ильдея разъясняя правила поведения воинов в этом мире. Кроме обычного поединка, Брыль в числе пары десятков самых крепких парней, натаскивал капитана в правилах боя в строю, с использованием щитов. Затем пришёл черёд правильной выездки на коне и элементарных приёмов конного боя. С учётом своих остальных занятий, к вечеру Сергей выматывался, засыпая без всяких усилий. За полгода таких напряжённых тренировок он восстановил свою былую физическую форму и не сомневался, что сейчас легко стал бы чемпионом города, а то и области.
Кроме того, к половодью, после многомесячных тренировок, Лосев пришёл к неутешительному для себя выводу, в конном бою он не продержится и минуты. Если на земле, благодаря навыкам рукопашного боя, хорошей реакции и великолепному передвижению, он мог вполне соперничать со средним дружинником, то в седле все его таланты нивелировались медленными реакциями коня. Брыль к весне подтвердил выводы своего ученика, посоветовав в седле надеяться не на саблю, а на пистолет. В случае реальной опасности и невозможности скрыться верхом, дядька князя рекомендовал покидать седло и убегать через лес, пешим ходом. Либо нырять в воду, если преследователями будут степняки, те в большинстве своём плавать не умеют. За время, проведённое на Выселках, дядька оценил огнестрельное оружие, особенно пушки, вследствие чего проникся уважением к Лосеву. И, ближе к весне, занялся не только тренировками с оружием, но и обучением воинским премудростям. Как в сражениях с лесовиками и степняками, так и в побеге от них, и, наоборот, наиболее типичным привычкам степняков и жителей леса, помогающим в их поимке.
К этому времени, за зиму, кузнецы изготовили восемь короткоствольных пушек с затворами, полсотни обычных ружей и десять снайперских вариантов. Каждый ствол пристреляли, пушки обеспечили двумя десятками снарядов каждую, на ружьё пришлось вдвое больше патронов. К сожалению, после всех тренировок осталось мало зарядов. Гремучей ртути и целлюлозы в запасе оставалось предостаточно, производство патронов пришлось остановить из-за недостатка селитры. С такими темпами изготовления оружия и боеприпасов начинать колонизацию обетованных островов придётся лет через десять, не раньше. Капитан планировал, что вторжение без тысячи-другой воинов бесполезно, для крупных сражений необходимы не менее полусотни орудий и достаточным припасом снарядов. Прошедшая зима предоставила возможность обучить всего сорок стрелков-мужчин и вдвое больше стрелков-женщин, даже на них не хватило готового оружия. Необходимо решать вопрос о расширении производства, как и увеличение в десятки раз поступлений селитры, самого слабо места в производстве пороха.
Увлечённый постоянными тренировками и занятиями Сергей не заметил, как прошла зима, вместе с окончанием половодья пришёл срок отпускать первых пришедших парней по домам, заканчивался срок обучения, указанный полугодом. Для капитана не стало неожиданностью желание многих остаться, но, несмотря на льстившую ему оценку его деятельности, возвращение ребят было необходимо, в первую очередь ему самому, как ни странно. Если парни не вернутся, ни одна община не выделит новых мужчин и женщин для обучения, и силы выселковцев так и останутся в пределах сотни стрелков. Возвращение первых временных учеников крайне важно для сохранения доверия плану триумвирата со стороны аборигенов, для поступления новых курсантов, для воспитания необходимого количества воинов. Но, число учеников, как и производство оружия, срочно необходимо увеличивать, как минимум в пять раз.
Именно с такой речью обратился на выпуске первых двадцати выселковских учащихся капитан к парням, уходившим в свои селения. Он напомнил им то, что много раз повторял на занятиях, попросил заняться агитацией своих родичей, чем быстрее обучатся в Выселках две тысячи воинов, тем раньше жители Приуралья смогут двигаться в сторону Беловодья. Той обетованной земли, где все смогут жить спокойно и богато, где нет князей, где зимой на лугах зеленеет трава, и снег не мешает пастись скотине круглый год. Там все славяне смогут не опасаться преследования церковников, соблюдать веру предков совершенно свободно. Более того, если и там кому-то не понравится, Сергей поведёт их дальше, совсем в сказочные земли. Но, для всего этого нужен сущий пустяк, воспитать две тысячи воинов и создать для них оружие. Чтобы его слова не показались обманом, Лосев договорился с Ильдеем, чтобы каждому выпускнику Выселков приготовили небольшой стеклянный сувенир, набор посуды, фигурку, горсть бус и подобные мелочи. Учитывая, что стеклодувы работали в расширенном составе всю зиму, подобная просьба была легко исполнима.
Не дожидаясь просыхания дорог, едва спало половодье, Сергей отправился к волхвам и князю, надо сверить планы, привнести в них нужные изменения. В резиденцию Ярослава он взял с собой Ёжика, в качестве поощрения за великолепные тренировки стрелков. Четырнадцатилетний парень по здешним меркам считался взрослым, если бы его не взял к себе Сергей, нынче летом общество женило бы парня. Теперь обязанность выбрать своему младшему родичу жену ложилась на капитана, поскольку гормоны подростка играли вовсю, он непременно хотел жениться на день летнего солнцестояния. Об этом и попросил помочь князя Лосев, после того, как они втроём с главным волхвом обсудили проблемы подготовки исхода. Князь порадовал своих соратников возвращением перед самым половодьем торговцев из Булгара. За зиму они не только выгодно продали стеклянные изделия и меха, наняли две бригады лодочных мастеров. Один из дружинников, сопровождавших торговцев, присутствовал при разговоре князя с Лосевым.
Он, как истинный воин, смог достойно оценить огнестрельное оружие и предпринял максимум усилий, чтобы добыть и привезти селитру, как можно больше селитры. Кроме того, он купил два килограмма ртути и полтонны меди, чем делал реальностью производство тысячи снарядов и сорока тысяч патронов. С таким объёмом боеприпасов можно было рискнуть отправиться на острова, дело оставалось за воинами и оружием. Так и объявил своим коллегам Сергей, подсчитав возможности, предоставленные таким количеством исходного материала.
– К концу года даже без посторонней помощи, мы на Выселках изготовим достаточное количество выстрелов. Но, для ружей и пушек, нужны десятка три хороших кузнецов, и немедленно, хотя бы до осени. Они приготовят основные детали, собрать и доработать сможем за зиму мы сами. Другое дело, под это оружие не позднее зимы нужно найти тысячу или две воинов, пусть даже не воинов, – поправился он, – хотя бы полторы тысячи молодых и крепких парней и девушек, не связанных семьёй. Зимы достаточно, чтобы их обучить стрельбе и поведению на поле боя. Если всё сложится, уже через год мы с вами сможем отплыть навстречу нашей судьбе.
Ярослав побагровел от таких обещаний, а у Судислава едва заметно затряслись руки, в предвкушении великих свершений и обретения новой паствы. Такие предложения вызвали серьёзную корректировку планов, их обсуждение затянулось на два дня. Уже потом, в последний день за прощальным обедом, Лосев и попросил своих приятелей помочь в выборе достойной партии для своего человека. Не просто подопечного, подчеркнул он, а лучшего стрелка и десятника отборных стрелков, что в будущем станет хорошим воином и, вполне возможно, воеводой. При этом капитан показал набор стеклянных изделий, выбранных для подарка невесте и её родителям. Князь, со слов торговцев, имел представление о рыночной стоимости подарков и оценил их достойно. Переглянувшись с Судиславом, он улыбнулся и предложил достойную партию, старшую дочь Бранко, которой недавно исполнилось четырнадцать лет. Учитывая, что все три дочери Ярослава моложе восьми лет, а Судислав не женат, эта кандидатура была самой лучшей в Прикамье.
– Согласится ли отец невесты? – выразил сомнение капитан, сразу оценивший всю пользу такого предложения. Он помнил эту девушку, симпатичная, русоволосая, со строгим изучающим взглядом, выдававшим ум и характер, действительно, хорошая пара Ёжику. Родство с Бранко даст возможность найма мастеров и большого количества рекрутов, снизит вероятность возможных провокаций со стороны ближайшего подручного князя, и даст перспективу поддержки многих селений.
– Согласится, – уверенно подтвердил Судислав, – мы с князем его хорошо попросим.
Действительно, сватовство провели в деловой манере, совершенно не похожей на многочасовые обряды, что представлял себе капитан по рассказам аборигенов. Судислав, заметив его удивление, успокоил, что свадьба будет сыграна достойно, в полном соответствии с устоями и традициями. Пока же всех троих высоких гостей Бранко принимал один, в просторной горнице на втором этаже роскошного терема. Сказать, что он был рад предложению подобного родства, было бы сильным преувеличением. Но, отказать князю и верховному волхву, да ещё в присутствии постороннего человека, чужака, чьё появление уже окутано легендами, он не смог. Недоверчиво глядя в глаза Ярославу и Судиславу, помощник князя не увидел в них шутки, и вынужден был согласиться с предложением. Всё ещё ожидая подвоха, Бранко смотрел на стеклянные фигурки и посуду, выложенные перед ним, подсчитывая их стоимость. И только, когда все трое гостей встали, обозначая окончание переговоров, хозяин понял всю реальность происшедшего сватовства.
Действительно, сватовство провели в деловой манере, совершенно не похожей на многочасовые обряды, что представлял себе капитан по рассказам аборигенов. Судислав, заметив его удивление, успокоил, что свадьба будет сыграна достойно, в полном соответствии с устоями и традициями. Пока же всех троих высоких гостей Бранко принимал один, в просторной горнице на втором этаже роскошного терема. Сказать, что он был рад предложению подобного родства, было бы сильным преувеличением. Но, отказать князю и верховному волхву, да ещё в присутствии постороннего человека, чужака, чьё появление уже окутано легендами, он не смог. Недоверчиво глядя в глаза Ярославу и Судиславу, помощник князя не увидел в них шутки, и вынужден был согласиться с предложением. Всё ещё ожидая подвоха, Бранко смотрел на стеклянные фигурки и посуду, выложенные перед ним, подсчитывая их стоимость. И только, когда все трое гостей встали, обозначая окончание переговоров, хозяин понял всю реальность происшедшего сватовства.
Бросив оценивающий взгляд на разложенные подарки, Бранко отправился за невестой, провожая гостей к накрытому столу. Там уже ждал смущённый Ёжик, поспешно вскочивший при появлении старших. Вместе с ним поднялись все родичи хозяина, развлекавшие гостя разговорами, не смея прикоснуться к яствам, выставленным на угощение. Дальше всё пошло в полном соответствии с ожиданиями капитана, типичное провинциальное застолье, с грубоватыми шутками и рассказами об урожае, случаях на охоте и обсуждении родственников. Глядя на искренне улыбавшихся Судислава с князем, Сергей тоже расслабился и вспомнил подобные семейные торжества своего детства. Когда за большим столом собирались не только родные, двоюродные и троюродные родственники, при символической выпивке и, по меркам конца девяностых годов двадцатого века, такой же символической еде. Когда рыбный пирог из леща и окуня считался украшением стола, а копчёная колбаса была деликатесом.
Бедно жили, но, именно тогда люди были искренними в своих суждениях и оценке, в своём осуждении негодяев и желании помочь попавшему в беду. Сергей с детства запомнил, как ценил добрые слова родных и боялся поступить недостойно, чтобы не опозориться в их глазах. Чтобы никто не мог за таким столом сказать его матери или отцу, как плохо поступил их сын, попрекнуть плохим воспитанием. Как он не любил подобные посиделки в детстве, как он избегал их позже, когда учился в университете, затем, когда работал. Порой, в праздники, специально задерживался на работе, чтобы с чистой совестью сообщить родным, что работал. Последние лет десять или больше он не бывал на таких семейных обедах, а сейчас, почему-то почувствовал себя, как дома. И понял, что именно эта трапеза перекинула мост его памяти через века, своей старинной традицией соединила два мира, расположенные в одиннадцатом и двадцатом веках. Неожиданно для себя Сергей едва не прослезился, удивившись своей непонятной сентиментальности, это в тридцать три года то, да при его тяжёлом милицейском прошлом.
– Видимо, такая здесь экология, – нашёл в себе остатки юмора капитан, пробурчав непонятную соседям фразу.
Возвращались обратно на Выселки в сумерках, вдоль реки, молча, размышляли о своём. Судя по горящим глазам Ёжика, тот уже планировал свою жизнь после женитьбы и обдумывал подарки новобрачной, так понравилась ему будущая жена. На душе Сергея было легко и грустно. Легко от понимания, встреченного у князя и волхва, от быстрого и положительного решения мучавших его вопросов о припасах, о сватовстве Ёжика, прочих трудностях. А грустил капитан по причине ностальгической, навеянной посещением большой дружной семьи. Захотелось также собраться с родными людьми в своём тёплом и уютном доме, где на полу лежат ковры, в углу стоит телевизор, а за окном гудят машины. Сесть за стол, поговорить, посмеяться, обсудить домашние и семейные вопросы. Как на грех, что в двадцатом веке не было семьи, квартиры, что здесь та же самая картина.
– Обидно, – прошептал под нос Лосев и насторожился от звука ритмичных всплесков на реке. Тёплым майским вечером дружные шлепки вёсел далеко разносились вдоль реки.
– Ровно идут купцы, – остановился послушать, куда направляется лодка капитан, звук начал удаляться в сторону Выселков, – наверно, булгары с товаром спешат. Ёжик, подтянись, надо догнать торговцев, судя по всему, к нам едут гости.
Оба путника прибавили хода и вскоре выехали на открытый участок берега, откуда стали заметны две большие лодки и лодьи, как их здесь называли. В каждой лодье сидели до тридцати гребцов, дружно работавших вёслами. Постепенно догоняя торговцев, Сергей машинально рассматривал их и рассуждал, какой товар они могут привезти. Его предположения быстро уткнулись в одну странность, на лодках не было свободного места между рядами гребцов. Нигде не виднелись мешки или корзины с товаром, нигде на лодках не было стоявших торговцев. Предчувствие опасности возникло у обоих выселковцев одновременно.
– Это ушкуйники, – шепнул Сергею паренёк, поравнявшись, – с Вятки спустились.
– Похоже на то, – кивнул капитан, оценивая обстановку, потом решился, – скачи на Выселки, собирай свой десяток и два десятка самых опытных стрелков, бегом возвращайтесь на берег. Ильдей пусть останется в крепости, организует оборону. Они высадятся у одинокого дуба, я буду там ждать, быстро!
Ёжик попытался возразить, но, за полтора года привык дисциплине, смолчал. Вскоре его конь скрылся в густеющих сумерках. До Выселков и обратно ходу было не больше получаса, вполне достаточно для того, чтобы уговорить разбойников отказаться от набега. Капитан привычно прижал коня ногами, посылая вперёд, обогнать обе лодьи. На берегу возле одинокого дуба, самом удобном месте для высадки, он спешился и отвёл коня за дерево. Ушкуйники все безлошадные, убежать от них он всегда сможет. Оставалось дождаться самих оппонентов, на которых сыщик решил испытать свои таланты убеждения. Ушкуйники отстали ненамного, не прошло пары минут, как из-за поворота реки выплыли две лодьи, направляясь к берегу, где на обрыве их ждал Лосев.
– Эй, молодцы, – завёл разговор первый, деланно весёлым голосом, – не на Выселки направились?
– Твоё какое дело, – также, словно шутя, ответили из ближней лодьи, что вот-вот выскочит на берег, – иди, милый, своей дорогой. Ты нас не тронь, и мы тебя не тронем.
– Моё прямое дело, я староста Выселков, своё селение грабить не дам, – улыбаясь, продолжал разговор капитан, цепким взглядом оценивая количество и вооружение ушкуйников. Пока нигде лучники, их он боялся больше всего, не появились.
– Тебя-то нам и надо, – обрадовано стали выпрыгивать на берег парни, подхватывая со дна лодок оружие, топоры и деревянные щиты, – веди нас в свою деревню, смерд.
– Кто подойдёт ближе обрыва, убью, – резко изменил тональность разговора капитан, глядя, как привычно его обходят разбойники, отсекая путь отхода.
– Да, обязательно убьёшь, мы сами поможем, – засмеялись двое передовых воинов, демонстративно приближаясь к нему.
Сергей поднял зажатый в руке пистолет, звуки выстрелов раскололи вечернее спокойствие, два ближайших ушкуйника замерли на прибрежном песке, уткнувшись в него лицами. Все замерли, оглядываясь по сторонам, никто не понял причину громких хлопков.
– Это мой самострел, – ровным голосом пояснил Лосев, – я буду говорить с вашими атаманами.
– Будем ли мы с тобой разговаривать, – насмешливо выкрикнул высокий черноволосый бородач, ещё не выбравшийся из лодки, – мы не сказки слушать приплыли.
– Куда вы денетесь, – абсолютно спокойным голосом отвечал капитан, – у вас отсюда два пути, либо раков кормить, либо меня слушать. Кто не верит, пусть спросит у этих двух, они тоже меня не послушали. Рискни и ты, смоляной, мне не поверить.
Он вытянул в направлении атамана руку с пистолетом, до лодки оставалось не больше тридцати метров, на таком расстоянии, как говорится, в карту промаха не дам. Угрозу от зажатого в руке пистолета почувствовали все ушкуйники и замерли на месте. Однако краем глаза сыщик скорее почувствовал, чем увидел, как за левым плечом двинулась тень, скользнув ему за спину. Он резко развернулся, отступая в сторону, и выстрелил в упор, прямо в лицо замахивавшегося топором разбойника. Того отбросило на пару шагов, а капитан уже стоял лицом к берегу, рассматривая своих противников. Поражённые нахальством одинокого чужака и его оружием ушкуйники стали вполголоса переговариваться, но, сыщик не давал им времени на раздумье.
– Атаман, поднимайся, поговорим, пока всех воинов не потерял, у меня к вам деловое предложение, – он демонстративно вернул пистолет в поясную кобуру и показал открытые ладони, – никого не обижу, но на обрыв не подниматься, буду бить без предупреждения. Атаман, даю слово, что не трону и своим воинам до конца разговора велю в вас не стрелять.