Второй раз в жизни пээм заслонил своего владельца от смертельного удара. Арбалетный болт шёл точно в сердце, но, встретил перед телом человека зажатый в левой руке пистолет. Стальной пруток скользнул по воронёному стволу, разорвал мясистую часть кисти между большим и указательным пальцами левой руки, после чего пришпилил к стене кольчугу, пробив её насквозь дважды. К счастью, уже в области левого бока, лишь распоров кожу на теле. Обильно хлынувшая кровь быстро впитывалась хлопковой подкладкой, однако боли капитан не почувствовал. Понимая, что спасти его может только скорость, он вырвал правой рукой стальной пруток болта, вошедший в кирпичное строение на пару сантиметров. Выстрел шёл с парадной стороны особняка, потому оставалось быстро бежать вдоль стены дальше за здание. Надеясь на медлительность заряжания арбалета и отсутствия второй группы стрелков, что будут ждать за следующим поворотом. Фортуна в этот день не отвернулась от сыщика полностью, за поворотом засады не было.
Только сейчас из раны на кисти хлынула кровь, словно ожидавшая удобного момента. Сунув зажатую в правой руке саблю в ножны, надо же, машинально успел подхватить её с травы, вот привычка не бросать оружие, мужчина поместил пистолет в кобуру. После этого носовым платком принялся заматывать рваную рану кисти, с грустью заметив, что её придётся сегодня же зашить. Носовые платки он привык брать с собой с детства, мама приучила, да так и не расстался с полезным предметом. Даже в этом мире брал с собой кусочки чистой тряпицы постоянно, проверяя перед каждым выходом из дому, наряду с саблей и пистолетом. Жаль, не прихватил асептических средств, но, под рукой оказались цветки тысячелистника, которые моментально пошли на рану. Да, двенадцатый век имеет свои преимущества, особняки дворян даже в городе окружены не асфальтом, а дикорастущей травой.
– А вот и хозяева рискнули выйти, – ухмыльнулся Сергей, заметив головы стражников, выглянувшие из дверей чёрного входа.
Двое охранников осторожно выбрались наружу и поспешили к Лосеву, заметив его богатую славянскую одежду. Теперь они не боялись результатов стрельбы, славяне и дворяне оставались немногочисленными владельцами ружей. Осторожно приблизившись к графу, стражники осведомились о происшедшем, узнав о нападении разбойников, успокоились и помогли добраться внутрь здания. Там Лосева встретила хозяйка особняка, с явно выраженным любопытством в глазах, желавшая узнать последние новости. О таких обстоятельствах для знакомства сыщик даже не мечтал, не преминув воспользоваться подвернувшейся возможностью. В ожидании лекаря, он принялся мило беседовать с довольно симпатичной баронессой, не обращая внимания на пульсирующую боль в левой руке. Опытный розыскник не форсировал события, предпочитая установить дружеские отношения, тогда появится повод для посещения хозяйки в любое время, хотя бы под предлогом благодарности за оказанную помощь. Тем более, что общеизвестно, женщины быстро проникаются симпатией к раненным или заболевшим мужчинам, которым помогают.
Поддерживая разговор, сыщик не переставал обдумывать связь двух покушений на свою жизнь. Он своими ушами слышал только одно имя, купец Леон из Руана, в лесу упоминали лишь Йорк, без единого имени. С другой стороны, граф Норбер весьма наглядно отреагировал на упоминание о краже ружей, следовательно, это его игра. А нападение возле особняка баронессы слишком сильно отличается по организации, да и самому месту. Граф Йоркский не гигант мысли, но, не идиот, в конце концов, чтобы организовывать засаду возле особняка брошенной любовницы. Дешевле прикончить саму вдовую баронессу и со слезами на глазах, принимать сочувственные речи. Интуиция старого сыскаря подсказывала, что ниточка в Руан к купцу Леону гораздо интереснее и перспективнее. Однако, работу в направлении Йорка, бросать не стоит. Мысль, как удачнее разобраться с обеими версиями, пришла к Лосеву уже вечером, когда он вернулся в свой городской дворец.
Рано утром он направился в порт, разыскивать следы купца Леона из Руана и, довольно быстро узнал, что тот с двумя слугами отплыл накануне днём на материк, пока графа перевязывали в особняке баронессы. Огромным плюсом стало то, что капитан нашёл старого знакомого рыбака Самюэля, несколько раз видевшего всех троих франков, вернее нормандцев, как он определил по выговору. Этот сметливый тридцатилетний моряк, невысокого роста с типичным галльским носом на узком лице, хотя и считался рыбаком, основной доход получал от мелкой контрабанды. Парень обладал живым умом, умел разговаривать на большинстве европейских языков, отличался здравым смыслом с огромной долей авантюризма. Узнав о покушении на Сергея, с которым познакомился года три назад, Самюэль сам предложил своё участие в поисках возможных убийц. Договорившись с ним отплыть ближайшим рейсом на материк, сегодня же вечером, Лосев направился к баронессе.
Визит графа Васакса та ожидала, искренне обрадовавшись подаренным драгоценностям и редким сувенирам из открытых земель. На волне благодушия, пока хозяйка рассматривала подарки, сыщик приступил к деловому разговору.
– Вы знаете, баронесса, на меня несколько дней назад уже нападали разбойники, в лесу. И, представьте себе, их главарь сказал, что наняли его некие люди из Йорка, – капитан внимательно следил за поведением собеседницы и заметил, как та изменилась в лице после упоминания графства, – более того, ему даже выдали ружьё из мастерской графа Йоркского, чтобы в моей смерти обвинить королевских стрелков.
– Почему Вы мне это рассказываете, – резко бросила женщина, пытаясь прекратить неприятный для неё разговор, – я давно порвала с графом, все это знают.
– Ну, не так и давно, пара недель всего прошла после последнего визита графа к Вам, это не тайна для лондонского света, – мужчина разговаривал спокойно, словно, раздумывая, – во-вторых, напали на меня именно у Вашего особняка.
– Это случайность, я не имею к нападению ни малейшего отношения.
– Я верю, тем более, что вы дали мне приют и пригласили лекаря, – граф поклонился своей хозяйке, – но, обвинение королевских стрелков в убийстве пахнет заговором против самого короля. А это серьёзное преступление, грозящее смертной казнью. Я прошу объяснить мне вашу роль и роль графа Йоркского в этом, чтобы случайно не проговориться королю.
– Мне ничего об этом неизвестно, я ни к чему не причастна, – с вызовом ответила женщина, выдавая интонациями ложь, очевидную для опытного сыщика.
– Я очень рад, что Вы, баронесса, не замешаны в измене королю, и сегодня же расскажу все монарху без всякой утайки. Он, конечно, назначит расследование, будут допрашивать всех ваших слуг и служанок, соседей, возможно, под пытками и угрозами. Но, раз Вы уверены в своей непричастности, всё нормально, Вы не пострадаете. Хотя, – в раздумье проговорил Сергей, – Вы на прошлой неделе рассчитали одну горничную, говорят, выставили без гроша в кармане. Она может и оклеветать или просто вспомнит, что не нужно. В этом случае, могут применить пытки и к Вам, дело-то государственное, сами понимаете.
Ещё несколько подобных оговорок и предположений, мастерски исполненных старым сыщиком, и баронесса, что называется, "поплыла". Постепенно, по капле, она стала выдавать Лосеву информацию о намерениях графа Норбера в отношении Сергея. И, чем дальше шёл разговор, тем скучнее становился капитан, выслушивая подтверждение своим домыслам. Примитивная форма экономического соперничества, как говорится, ничего личного. Норберу давно не давал покоя монополизм производителя боеприпасов, соответственно, его огромные доходы и влияние на короля. Убийством Лосева он рассчитывал оставить графство без защиты, после чего обязательно отыщется настоящий мастер, изготавливающий порох в тайных мастерских Васакса. В захвате этого мастера граф Йоркский нисколько не сомневался, как и в том, что заставит того работать в своих мастерских. После чего сможет вооружить свою армию, не хуже королевской, и стать вторым, после Ярослава, либо, чем чёрт не шутит, даже заменить короля.
Амбиции Норбера и вера в собственную непогрешимость, даже не оставляли в его мыслях того, что граф Васакса сам изготавливает порох, да ещё вместе с женой. Какой дворянин всерьёз поставит женщину рядом с собой, особенно в технике? Бабам место на балах и на кухне, да в постели. Потому и бросил Норбер свою любовницу, знавшую достаточно много, что она не представляла для него никакой опасности. Даже показания баронессы о заговоре графа Йоркского против Лосева ничего не дадут Сергею. В "Славянской Правде", как и других многочисленных "Правдах", свидетелями могли выступать лишь взрослые совершеннолетние свободные мужчины, да ещё при оговорённых в каждом случае обстоятельствах. Кроме морального удовлетворения, ничего рассказ баронессы не давал сыщику, разве, что нового осведомителя среди феодальных кругов. Оговорив с женщиной некоторые аспекты дальнейших встреч, капитан поспешил откланяться.
Ему ещё предстояло дать необходимые распоряжения по скорому отъезду, написать письма жене и Ярьке, дабы тот отплывал в срок, не ожидая зятя. С собой на материк, по здравому размышлению, сыщик решил никого не брать, кроме Самюэля, а свой отъезд скрыть. Всем слугам объявили, что граф закрывается в своих лабораториях на месяц, для проведения опасного опыта. Правду знала пара надёжных людей, коим предстояло месяц работать в лаборатории, поедая пищу, приносимую для графа. Благо, фронт работ им был давно расписан, исследования они проводили действительно важные, да и возраст не звал двух алхимиков на улицу. Интерес к женщинам оба утратили лет десять назад, сохранив радость наслаждения пищей и вином. Короче говоря, два старых собутыльника только обрадовались возможности месяц питаться по-графски. В письмах Иве Лосев упомянул замыслы графа Норбера и просил быть осторожнее, усилить охрану мастерских и замка, беречь детей. Именно ради детей и их безопасного будущего отправлялся сейчас капитан на материк, чтобы найти источник угрозы себе и своей семье.
Сборы были недолгими, но, доставили массу неприятных эмоций, старый надёжный пистолет оказался испорчен, судя по всему, безнадёжно. Арбалетный болт погнул затвор и даже затворную раму, исключив всякую возможность скольжения при отдаче. В таких обстоятельствах пистолет мог просто разорваться в руках или отскочить в лоб стрелку. Исправить же повреждение было невозможно, в этом мире не существовало необходимого оборудования. Впрочем, Сергей не сомневался, что и в двадцатом веке с подобными дефектами пистолет дешевле было отдать в переплавку, чем тратить тысячи рублей на ремонт. Привезти вертяки со складов в Портсмуте граф не успевал, а брать ружьё не собирался. Это оружие гарантировало скорую гибель на материке, с предварительными пытками. От огнестрельного оружия пришлось отказаться, заменив его пудом динамита и десятком осколочных гранат. Всё на самый крайний случай, основным инструментом розыска Лосев считал, и не без основания, свои навыки сыщика и серебро. Кроме наличных денег, он брал с собой немного украшений и обработанных драгоценных камней.
С этими драгоценными камнями получилась непонятная история, когда ещё лет семь назад, немного обстроившись, Лосев принёс лондонским ювелирам прикамские трофейные изумруды на огранку. Чтобы объяснить желаемую огранку, он попросил показать образцы, и был шокирован при виде примитивно отполированных камней, лишь в редких случаях имевших несколько плоских поверхностей. Года три ушло на объяснение и изготовление изумрудов необходимых форм в виде срезанных пирамид и многогранников, немного напоминавших огранку драгоценных камней двадцатого века. Оказывается, все проблемы были связаны с отсутствием необходимого инструмента, его-то и пришлось изготавливать целых два года. Зато теперь славянская огранка стала самой популярной в Европе, такие камни шли на порядок дороже обычных драгоценностей.
Закончив все сборы, капитан присел "на дорогу", помолчать и подумать. Стоит ли самому ехать на материк, дело опасное, может быть, направить туда своих людей? Рано или поздно отыщут следы настоящего нанимателя, тогда и принять решение.
– Нет, – встряхнул головой Сергей, отвечая сам себе, – пока они будут искать заказчика, меня и мою семью десять раз убьют. Если уж рисковать собой, то для пользы дела. Ива предупреждена, за детьми она присмотрит. Чем ждать каждый день стрелу из арбалета или отравленного кофе, лучше самому добраться до врага. Лучшая защита, это нападение. Поеду сам, тогда некого будет винить в случае ошибки.
Глава семнадцатая.
Последние дни перед отплытием, Ярька не высыпался, стараясь ускорить отправку флотилии, одновременно выполнив всё по-максимуму. Наряду с хозяйственными вопросами, он не упускал возможности "обкатать" лично три новых корабля, три "четвёрки". Раз в неделю, рыжий адмирал с любимой командой отправлялся в прибрежное плаванье на выбранном судне, проверяя ход корабля в разных галсах, при разной волне. Один за другим, после окончания ремонтных работ и чистки днища, стали готовиться к плаванью другие корабли флотилии, отрабатывая слаженные действия новых, дополненных молодыми моряками, команд. Прочитав отчёты первой экспедиции, уже отплывшей к берегам Славии, Ярила обозначил на общей карте маршрут их плаванья, немало удивившись тому, что менее трёхсот вёрст разделили две флотилии. Проплыви он год назад ещё дней пять на север, и вполне мог встретиться с друзьями. Хотя, по времени, они наверняка бы, разминулись.
Опасаясь вновь попасть в полосу полного штиля, на этот раз адмирал решил проплыть севернее, где первая флотилия отмечала устойчивый ровный ветер. Учитывая необходимость посещения Ярилиных островов, предстояло грамотно проложить курс предстоящего плаванья, с учётом прошлогодних наблюдений и сезонных изменений. Потому руководитель плаванья решил дату отплытия совместить с прошлогодним днём начала плаванья, дабы всё прошло хорошо. Моряки, при любой степени профессионализма, самые суеверные люди, видимо, с древнейших времён. Бабочка, вторая жена Ярьки, к его удивлению, быстро подружилась с Ольгой и была хорошо принята детьми старшей жены. Она, в силу меньшей занятости с детьми и по хозяйству, активно включилась в отбор товаров для торговли с народом майя, подарков Похито и другим чиновникам империи. Одновременно она вела занятия по обучению языку миссионеров, пытавшихся составить примитивный самоучитель или разговорник.
Вилфрид набирал пополнение для охраны кораблей и комплектовал два гарнизона, соответственно, для Коатля и империи майя. По согласованию с кормщиками, главами славянских поселений в Коатле становился Глот, в империи майя – Ларс. Оба кормщика планировали осесть на побережье Славии, выстроить там добротные порты, с верфями, организовать постройку кораблей, для начала – испытанных троек. Потому с особой тщательностью подбирали себе помощников из числа мастеров-корабелов, оружейников и моряков. Вместо балласта в их корабли загрузили по два десятка орудий, для установки на береговых батареях. Обе тройки также останутся в распоряжении кормщиков-воевод, как назвал их Лосев. В результате подготовки каждый пытался нагрузить корабли неимоверным количеством полезных инструментов, домашней скотины, книгами, оружием и прочими, самыми невероятными предметами. Почти ежедневно Ярьке приходилось разбирать ссоры из-за мест на судах, отнимавшие солидную долю времени.
– Перестаньте грузить всё подряд, – не выдерживал адмирал, – на этот раз мы вернёмся уже через три месяца и снова отплывём обратно. К тому времени на верфях выстроят ещё три четвёрки и пару троек, мы сможем увести ещё больше!
Наконец, наступил день отплытия, напоминавший скорее праздник, нежели прощание. Семнадцать кораблей, груженных чуть выше ватерлинии, спешили добраться до Ярилиных островов, чтобы оставить там часть груза в виде пары волхвов, книг, домашней скотины и дополнительных инструментов. С появлением опыта дальних плаваний, испытания кораблей и проверки их надёжности, Ярька не боялся развивать максимальную скорость при попутном ветре. Вычищенные и просмоленные днища судов давали значительный довесок к скорости движения, в результате чего флотилия прибыла на острова на три дня раньше прошлогоднего. Стремясь быстрее добраться до Славии, моряки сократили стоянку до одних суток, выгружая скотину и товары прямо на причал, глубина возле которого была не меньше десяти метров, вполне достаточная даже для четвёрок в пору отлива. Запасшись фруктами и свежими овощами, пополнив свежей водой бочонки, славяне двинулись дальше, теперь на запад.
И тут адмирал не ошибся в своих расчётах и предположениях, интуиция не покинула рыжего мореплавателя. Обойдя зону штиля с севера, славяне ни разу не потеряли ветер. Более того, даже два коротких шторма отнесли суда в попутном направлении. Все потери от штормов тоже оказались удивительно малыми, три разбившихся коровы и конь, сломавший ногу, не считая сорванных парусов на двух тройках. Переселенцы же, включая детей и женщин, на удивление стойко переносили болтанку, даже Бабочка удивила своего мужа вымученной улыбкой, под тёмными кругами огромных глаз. Никто не жаловался и не унывал, ветераны первого плаванья развлекали новичков и пассажиров ловлей рыбы, да рассказами о прошлогоднем путешествии, когда приходилось значительно труднее, в первую очередь, душевно.
Сейчас все трудности отступали перед ожиданием свободных земель для переселенцев, новых открытий для моряков, фантастической торговли для торговцев, богатых открытий для рудознатцев и горняков. Даже волхвы-миссионеры стремились быстрее увидеть свою будущую паству. Лишь шпионы-неудачники не спешили на берега Славии, уже в открытом океане они узнали, что не смогут вернуться к нанимателям раньше, чем окупят своё плаванье в оба конца. Цену же перевозки человека без большого багажа Лосев, по согласованию с кормщиками и торговцами, установил в пуд золота, либо меха и другой товар аналогичной ценности. Естественно, имелось в виду плаванье из Славии в Европу, поселенцы перевозились бесплатно, так сказать, в кредит. Да и никто из них не собирался возвращаться, тем более, что письма корабли обещали забирать бесплатно, количество грамотных среди подданных короля Ярослава росло с каждым годом.