К ним уже спешили лодки второй линии заграждения, воодушевлённые успешной атакой своих коллег. После встречи с ними, всего три брандера прорвались дальше, нацелившись на три крупных четвёрки, в том числе флагман. Кормщики были готовы к этому, отдавая команды зарядить пушки ядрами. Первого залпа хватило, чтобы развалить две прорвавшиеся галеры на части вместе с экипажем, ни одна голова моряка не осталась на поверхности после того, как галеры пошли ко дну. Для последнего брандера пришлось повторить бортовой залп, после чего тонуть было нечему, на поверхности моря остались обломки корабля и прочий хлам. Пока две флотилии напряжённо следили за результатами атаки брандеров, наёмники передовой линии высадились на брошенные брандеры, очистили их от зажигательной смеси и бойко гребли в сторону славянского флота, спеша увести нежданные трофее подальше от берега.
Их приближение было встречено радостными криками собратьев-наёмников, почувствовавших запах огромных доходов. Даже старая галера была исключительно выгодным призом, более того, на неё можно загрузить много трофеев, в появлении которых после утренней стычки никто не сомневался. Даже восемь утонувших лодок заграждения не испортили почти бескровной победы славян. Не дожидаясь, пока полтора десятка огромных плавающих костров догорят на поверхности лагуны, Ярила подал сигнал к началу операции. Десяток купеческих троек двинулся к берегу южнее Венеции в сопровождении полусотни лодок наёмников для высадки десанта береговой батареи, с моря их прикрывали пять опытных кормщиков на королевских тройках. Остальной флот, всё в том же боевом порядке, не снимая прикрытия с тыла и флангов, дружно двинулся к городской набережной.
Навстречу, выдерживая ровный строй, также устремилась армада галер, стремясь подойти на расстояние выстрела из луков и завязать абордажную схватку. Опытные моряки отлично знали преимущества гребного флота и намеревались использовать его максимально. За километр до столкновения славяне стали разворачивать свои суда, по-прежнему отгороженные линиями наёмных корабликов. Развернувшись бортом к берегу, все три десятка вооружённых кораблей начали стрелять ядрами, легко преодолевавшими километровое расстояние между флотами. Галеры республиканцев двигались таким плотным строем, что каждое третье ядро находило свою цель, пробивая гребные суда насквозь. Ядра разбивали вёсла, калечили гребцов, что приводило к остановке судов, ломавших ровный строй венецианцев. Скорость движения галер замедлилась, что позволило славянам дать десять залпов ядрами за то время, пока враг приблизился на расстояние эффективного выстрела картечью. Не меньше полутора сотен галер потеряли ход, десяток затонул, значительно ослабив и деморализовав оставшихся на плаву моряков.
Венецианцы, как и все европейцы, даже в средние века не стремились драться до последнего. В обычном морском сражении, уже сейчас, потеряв четверть или пятую часть кораблей, республиканцы давно бы рванули домой. Но, сейчас отступать им было некуда, горожане заполнили набережную и все крыши домов, выходящие в сторону моря, чтобы полюбоваться мощью своего флота. При таких обстоятельствах, кормщики противника продолжали сближение, надеясь скорее использовать маневренность гребных судов. Увлечённые красочным морским боем, горожане не замечали, что высадившиеся к югу от города славяне уже установили орудия и выгрузили боеприпасы. Раздосадованные неудачно начавшейся морской операцией, рыцари в своём нетерпении, решили дать наглым варварам примерную порку, показав заносчивым морякам, как надо сражаться. Дабы покончить с высадившимся десантом быстро и красиво, для атаки выстроились две трети конных рыцарей, тысяча всадников. Противостоявших им пеших наёмников, числом до семи сотен, и батарею из десяти орудий рыцари не считали достойным противником, не сомневаясь в лёгкой победе. Батарейцы же, давно, на горьком личном опыте, усвоившие первое правило пушкарей "окапывайся", лихорадочно спешили отрыть "противоконные" рвы и устанавливали рогатки из подручного материала. Наёмники, не рвавшиеся погибнуть под копытами рыцарской конницы, помогали со всем усердием, возросшим при виде появившихся вдалеке отрядов вооружённых всадников.
Свою атаку рыцари спешили начать до сближения двух флотов, не сомневаясь в успехе венецианских моряков, и желая добиться победы первыми. Немного мешала гористая местность побережья, оставлявшая для атаки всадников узкую долину до двухсот метров шириной. По ней и направились уверенной рысью плотными рядами тяжеловооружённые всадники, собиравшиеся взять необходимый разгон за сотню метров от передовой линии врага, дабы не утомить коней. Опытные пушкари, прошедшие не одно сражение, не спешили удивить врага, достаточно спокойно выжидая ту же самую сотню метров, необходимую для эффективного огня картечью.
Всадники двигались шестью плотными шеренгами, на удалении до двадцати метров между рядами. Вся конная тысяча втянулась в сражение, торопясь похвастать первой победой над славянами, ибо после разгрома варварского флота пеших сражений, наверняка, не будет. Тогда и платы наёмники рисковали не увидеть. В случае же окровавленных копия и растоптанных варваров дожу не удастся отвертеться от платы, особенно тем, кто примет участие в бою. Такие мысли бродили в головах рыцарей, уставших от месячного ожидания врага, растративших весь полученный задаток, и мечтавших не упустить обещанные премии в случае сухопутных сражений. То, что варвары могут кого-то убить, возникало в головах лишь передней линии, но, большинство успокаивало себя защитой огромных, окованными листовой медью, щитов.
Всё-таки корабли открыли огонь первыми, опасаясь за пушкарей, все пять троек королевского флота, стоявшие вдоль побережья перед позициями высадившегося десанта. Опытные кормщики заранее представили рисунок сражения, выстроили суда вдоль берега, вооружёнными бортами к атакующим рыцарям. И огонь начали не с передовых линий, а с последних двух шеренг, выкашивая их ядрами, пробивавшими до пяти всадников при удачном попадании. Выматерившись, пушкари сразу подключились к стрельбе, только картечью и в лоб атакующим всадникам. Первые несколько секунд попавшие в узкую вилку пушечного огня рыцари не могли сориентироваться, часть бросилась в лобовую атаку. Батарейцы, с завидной скоростью, успевали расстреливать всех приблизившихся всадников, не давая возможности добраться до них. Тем немногим счастливчикам, выжившим под картечью, что удавалось добраться до свежевыкопанных рвов, так и не удалось увидеть кровь врага на своих копьях и мечах. Они бесславно проваливались, ломая коням ноги, а уж выбраться из рвов им не давали наёмники. Заполучить в плен рыцаря – мечта многих, только стоимость доспехов обеспечит безбедную жизнь на пару лет, а если ещё и выкуп взять?
Пока на берегу продолжалось избиение рыцарей, два флота, наконец, сблизились на расстояние эффективного огня. Под ним венецианцы, естественно, имели в виду стрельбу своих лучников и арбалетчиков. Те, действительно, успели сделать пару-тройку залпов, погубив десяток неосторожных моряков-славян. На этом успехи стрелков закончились, плотный огонь картечью полностью очистил верхние палубы наступающих галер, не только от стрелков, но и, заодно, матросов, кормщиков, и абордажной команды. Точнее, от всех, кто не спустился в гребной трюм. Двух-трёх залпов картечью оказалось достаточно, чтобы обезглавить и обескровить приближающиеся галеры. А последующие залпы картечью же, в упор приблизившимся галерам, на сей раз, по гребным щелям, привели к тому, что все передовые галеры полностью потеряли ход. Раненые и убитые гребцы, в большинстве своём рабы, оставшись без надсмотрщиков, бросали вёсла, не желая получить новую порцию смертоносного свинца. Спешившие в атаку галеры второй и третьей линии, стали резко тормозить всеми вёслами, пытаясь избежать столкновения. Кому-то удалось, кто-то врезался, ломая вёсла вдоль борта и калеча гребцов. Паники добавили наёмники передовой линии защиты славянского флота.
На своих лодках и корабликах они спешили высадиться на обескровленных, потерявших ход, галерах. Мечта захвата такого трофея придавала силы морским контрабандистам, а попытки приблизиться к ним других судов противника они пресекали динамитными шашками, щедро розданными перед сражением. Все суда славянского флота прекратили огонь, ожидая решения противника. Венецианцы же, не могли пробиться сквозь плотный ряд разбитых судов, частью уже захваченных язычниками. Обоим противникам оставалось лишь ждать, пока разбитые суда не будут разведены призовыми командами с обеих сторон, и у флотов, запертых в лагуне, появится возможность сближения. Только сейчас, в относительной тишине, не потрясаемой орудийными залпами, горожане услышали шум выстрелов к югу, где славяне добивали остатки рыцарской конницы. Вскоре выстрелы затихли и там, выжившие рыцари предпочли плен, убедившись в безнадёжности даже попыток бегства.
Лишь сейчас, при виде разбитой конницы, полководцы республики решились ввести в бой пехотные полки. Выстроенные колонны пехоты были ясно видны со славянского флагмана, где Ярила и Сергей решили пообедать, пользуясь относительным затишьем в сражении. По приказу адмирала, обед был объявлен для всех команд, не занятых в сражении.
– Глянь, адмирал, – отпил квас из высокого стакана Лосев, – до той пехоты верста будет, или больше?
– Верста с половиной, но не больше, – опытным глазом моряка оценил его шурин.
– Может, рискнём осколочными снарядами сделать пару залпов? – задал риторический вопрос капитан, – чем быстрее закончим, тем лучше. Командуй.
По быстро переданным командам адмирала две четвёрки, вооруженные нарезными орудиями, начали осторожную пристрелку. Благо, море в лагуне было спокойным, после пятого выстрела пушкари взяли цель. Началась бомбардировка выстроившихся для атаки полков пехоты осколочными снарядами, летевшими "через голову" стоящего в лагуне флота венецианцев. Такое страшное зрелище, за пять минут уничтожившее и развеявшее две трети наёмников республики, завораживало горожан ужасом. Покончив с пехотой, четвёрки перенесли огонь на город, начав его бомбардировку фугасными снарядами. При виде домов, рассыпающихся от одного попадания снаряда, горожане начали паниковать.
Некоторая надежда появилась у венецианцев при звуке орудийных выстрелов с запада, где на славянскую эскадру напали две сотни галер, оставленных в засаде. Горожане с надеждой ожидали, что с минуты на минуту страшные славянские корабли развернутся и пойдут на помощь своим, на запад. Такой вариант развития событий давал возможность перегруппировать войска, в крайнем случае, время для того, чтобы покинуть город. Однако, не прошло и получаса, как выстрелы затихли, а часть наёмных кораблей и лодок, с радостными воплями, направились на запад, за трофеями. Четвёрки же, устав крушить городские здания, перенесли огонь на галеры, запертые в лагуне своими же кораблями. Тут попаданий было немного, зато эффект превзошёл все ожидания. Одного фугаса хватало, чтобы галера затонула. После пятого такого попадания на многих венецианских кораблях стали вывешивать белые простыни, европейцы не желали гибнуть, даже при защите своего дома.
Вслед за ними, на городскую набережную выбежали с белыми флагами сразу несколько горожан, в том числе и в доспехах. Ярька дал команду на высадку основных сил наёмников. К берегу направились лишь они, да купеческие независимые тройки. Весь королевский флот и корабли графа Васакса остались на рейде, опасаясь подхода подкрепления к республиканцам. С троек и четвёрок высаживались в лодки призовые команды, спешившие захватить сдавшиеся галеры. Наёмникам уже не терпелось разграбить город, почувствовать в руках живую добычу и ценные вещи, они не обращали внимания на сдавшиеся галеры. До наступления темноты все вражеские суда были взяты под контроль. Орудийная батарея, успешно разгромившая рыцарей, быстро собрала уцелевших коней. Пушкари привычно запрягли их в повозки, загрузились сами и через пару часов въехали в Венецию, направляясь к дворцу дожей. Наёмники ещё не успели туда добраться, а пытавшихся оказать сопротивление дворцовых стражей успокоил один выстрел картечью. Выжившие воины сочли за благо быстро покинуть город, но ошиблись. Все выходы из города были перекрыты наёмниками, не желавшими упускать из рук богатство.
Опытные контрабандисты и разбойники понимали, что убегающие из города люди понесут с собой самое ценное. Так зачем тратить время, шарясь по их жилищам, если горожане сами принесут всё самое ценное, в том числе и себя. Все великолепно знали, что за мастеров, учёных и прочих грамотеев, граф Васакса обещал тройную цену, в том числе и за членов их семьи. Поэтому, впервые за свою жизнь, разбойники не убивали ненужных старух и стариков, а внимательно уточняли их статус. Даже при отрицательных ответах, стариков оставляли в живых, вдруг они врут, вдруг завтра их узнает какой мастер? Без насилия не обошлось, разбойник, он и есть разбойник. Большая часть женщин была изнасилована по праву победителей, впрочем, не большая часть, всех оккупантов было не больше трёх тысяч, на много ли хватит такого количества в почти стотысячном городе?
Три группы горожан, судя по всему, объединявшие богатых купцов и выживших наёмников, сумели пробиться из города. Но, с ними оккупанты и не пытались сражаться, предпочитая выпустить без потерь. Оставшихся людей и ценностей хватало с избытком на всех. Утром на берег стали высаживаться славяне, наступало время рассчитываться с долгами, накопленными прежним дожем. Ему повезло погибнуть во время бомбардировки, вся тяжесть оккупации легла на его родных и близких. Впрочем, никаких казней славяне не устраивали, хватало забот и поважнее.
Торговцы и корабельная охрана из графского флота приступили к отбору трофеев и, самое главное, поиску мастеров, учёных, архитекторов, интеллигенции, их семей, погрузке оборудования и припасов. Большинство наёмников, как все контрабандисты и разбойники, жили одним днём, грабили богатые дома и хватали молодых женщин. На большее предвидения этих людей не хватало, иначе бы они смогли и честным трудом неплохо заработать. Потому все склады, мастерские, библиотеки, стояли нетронутыми. Лосев заранее предупредил всех наёмников, что книги будут его добычей, а всякого, кто устроит пожар, он зарубит сам лично, и его командира тоже. Поэтому атаманы разбойников строго следили за пожарной ситуацией в Венеции.
Две недели грузили припасы и пленников на корабли, в том числе на галеры. Всех галерных рабов, не захотевших отплыть на остров, освободили. Их место занимали врачи и кузнецы, стеклодувы и астрономы, пленные воины и моряки, на палубах галер располагались их семьи. С каждой такой командой разговаривали представители графа, поясняя, что в славянском королевстве они будут в положении пленников, а не рабов. И насилия над их семьями не будет, а работа будет по специальности, потому добраться до острова надо быстрее и без потерь. Почти пять сотен трофейных галер смогли взять на борт сорок тысяч пленников со съестными припасами, достаточными, чтобы добраться на Оловянный остров. Часть галер были захвачены воинами короля и графа, остальные он выкупил у наёмников. Ещё около десяти тысяч пленников взяли на свои суда наёмники и купцы. Приближался период штормов, что понимали даже наёмники, стремясь быстрее убраться из опустевшего города.
Ранним октябрьским утром огромная флотилия в тысячу кораблей отправилась из бывшей Венеции на юг, оставив в опустевшем городе не более двадцати тысяч жителей. Кроме священников, никому не нужных, поскольку продать их в Европе было проблемой, в городе остались семьи стариков, потерявших сыновей, либо не имевших детей, освобождённые рабы и люмпены, да купцы с чиновниками, не приглянувшиеся славянам. Хотя большинство домов остались целыми, а купцы быстро восстановят свои потери, у большинства торговцев все средства были вложены в товары, в торговые караваны, Венеция в ближайшие десятилетия е сможет восстановить своё могущество, если сможет восстановиться вообще. Проводив огромную флотилию до Сицилии, Ярька на трёх четвёрках повернул на восток.
Наступило время, по мнению Лосева, установить союзные отношения с Византией, естественным соперником католиков и мусульман. Империи оставалось существовать не больше трёх столетий, уже в начале тринадцатого века её столицу разграбят и захватят участники очередного крестового похода. После такого удара Византия не сможет оправиться, даже вернув Константинополь. С гибелью империи, страны, исповедавшие православную религию, практически в полном составе перейдут в мусульманство. Мало кто помнит, что основной религией всей Средней Азии вплоть до Монголии, северного Ирана, некоторых индийских княжеств, даже Египта, в девятом-десятом веках было православие. Правда, несторианского толка, весьма близкого к мусульманству, но, православия же! Если сохранить Византию, передовое по технике и культуре государство Европы, да и всего мира, Ближний и Средний Восток никогда не наденет паранджу, а персы и арабы не станут людьми второго сорта.
Так далеко Лосев не заглядывал, хотя и задумывался о возможных последствиях, сейчас ему нужна была сильная Византия, способная противостоять крестоносцам, изрядно попившим крови у славян. Более того, союзная Византия, которая не будет объединяться с католиками против язычников славянского королевства. Товары открытой Славии гораздо выгодней продавать ромеям, нежели в нищей Европе, а ромеи, в свою очередь, давно наладили транзит товаров с Востока в Европу и обратно на Восток. Для освоения морского пути в Индию у славян не было сил и ресурсов, другие страны в обозримом будущем туда также не дотянутся. В таких условиях сотрудничество с Византией представлялось выгодным не только в политической перспективе, но и привлекало экономическими выгодами. И не последним фактором для установления тесных торговых отношений с константинопольскими купцами Сергею послужило воспоминание о прочитанных исторических романах. Там константинопольский рынок рабов упоминался крупнейшим на Востоке и в Европе.