Может быть, новодел? Но новодел – это «почти копия», где, скажем, цветные иллюстрации «в три прогона» сделаны дешевым современным способом, и вообще сильно упрощена технология печати. В каком-то смысле к новоделам относятся фотомеханические переиздания старых энциклопедий, например полного Брокгауза. Новодел, опять же, не стремится изображать дряхлость переплета и засаленность форзаца.
Что же перед нами?
Это какое-то новое явление культуры. Какой-то особо утонченный фальсификат. Книга, которой на самом деле не было, сделана так, как будто она была. Как будто ее читал папа сегодняшнего ребенка. А может быть, даже дедушка. Псевдореликвия семьи. Псевдоистория домашней библиотеки.
Такие псевдоисторические артефакты решительно отличаются от вещей намеренно шутливых, игровых. Например, от ноутбуков из красного дерева с перламутровыми клавишами, стилизованных под старинные пишущие машинки. От мобильников, оформленных как золотая табакерка с портретом императора. Всем ясно, что это игра, что у прабабушки не было компьютера. И что царь не дарил мобильников своим придворным.
Пока еще ясно, скажу с некоторой осторожностью.
Здесь же речь идет о создании некоей «новой старины», а значит – и «новой истории».
То, чего не было, превращается сначала в псевдоисторический артефакт, а потом, глядишь, и в исторический факт.
Похоже получилось с Царицынским дворцом в Москве. Известно, что Екатерина Вторая забраковала проект, здание осталось недостроенным. Но московские власти подумали: как же так, в Питере куча царских дворцов XVIII века, а в Москве – ни одного? Историческую несправедливость надо исправлять. Поэтому дворец возвели (как бы ослушавшись приказа матушки-императрицы), а во дворце построили тронный зал Екатерины. Кто и когда сидел на этом троне? Да никто и никогда. Зато красиво. Пусть стоит.
Бунин в своих мемуарах рассказывал об Алексее Толстом – тот якобы скупал на рынке портреты вельмож XVIII века, развешивал их в комнате, а гостям говорил этак небрежно: «Не обращайте внимания на этот фамильный хлам». Не надо насмехаться и осуждать. Обычное дело – мы присваиваем, переделываем, изготавливаем историю для себя, по себе. Историю своей семьи, своей литературы, своей страны, наконец.
Так всегда было, и в больших государственно-исторических концепциях, и при составлении домашних библиотек и семейных альбомов. Надо только понимать, как это делается. И знать, что это делается буквально на наших глазах. Кадры из художественного фильма превращаются в кинохронику («Октябрь» Эйзенштейна). Постановочная документалистика формирует стиль власти («Триумф воли» Рифеншталь). Одно великое событие (Куликовская битва) вдруг перестает быть узловым пунктом национальной истории и заменяется другим (изгнание поляков из Кремля).
Замечательно красивые якобы старинные детские книги – они тоже правят историю. Тонко, незаметно и надежно. Даже не историю, а ее основу – самое идею достоверности, реальности, фактичности.
И не надо удивляться, что потом придут умные знающие люди – и объяснят, что Пушкин на самом деле поехал в Китай в январе 1831 года. Но это была секретная миссия, очень важная: отношения с Китаем всегда были приоритетом для России. Пушкин поехал, а в Питере остался его двойник. В иркутской тайге Пушкина-Амурского убил агент французской разведки. Вас интересует судьба его двойника, Пушкина-Петербургского? Продолжение следует.
Оно всегда следует. История не останавливается. Особенно в том, что касается прошлого.
Хорошо разведенная женщина
Во всех спорах я всегда на стороне женщин. Конечно, я не имею в виду мелкие перебранки: кому сегодня посуду мыть или кто из холодильника без спросу взял недопитую бутылку коньяка. Хотя и в этих случаях я держу руку женщины – если, конечно, она не кошмарная лентяйка и не замечена в чрезмерной склонности к алкоголю. Но не об этом речь. Речь о вещах серьезных, принципиальных. У мужчин и женщин должны быть равные права – вот главное. При устройстве на работу, в оплате труда, в делании карьеры, в доступе к высшим государственным постам, и в быту тоже. Должно быть равное уважение, такая же презумпция ума и порядочности, которая негласно действует в отношении мужчин. Чтоб не было отвратительных поговорок вроде «женская логика» или «баба, дура!», где запятая произносится как знак равенства. Чтоб разговоры о блондинках, стервах или шопоголичках считались неприличными. Не говоря уже про секусальный абьюз и сексуальный же харассмент.
В общем, среди друзей и знакомых я прославился как убежденный феминист. В хорошем смысле слова, потому что я не требую для женщин особых льгот и квот и не добиваюсь, чтоб их принимали на службу в отряды спецназа. Но все равно. Хоть и не очень радикальный, а все-таки феминист.
Но тут оказалось, что я несколько отстал от жизни. Вот недавно разговаривал с одной своей знакомой, и как-то между делом вымолвил что-то вроде: «Каждая женщина мечтает удачно выйти замуж». Моя собеседница фыркнула.
Я принялся объяснять, что в этом утверждении нет ничего плохого или унизительного для женщин. Во-первых, «удачно выйти замуж» означает некий современный эквивалент понятия «супружеское счастье». Вышла удачно замуж – то есть счастлива в браке. Счастлива именно в современном значении слова, которое включает не только романтические эмоции, но и некий социально-материальный контекст. Во-вторых, у каждой женщины есть свои собственные представления об удачном браке. Но ведь и скромная обывательница, и раскованная авангардистка, и растрепанная деваха с сигареткой в углу накрашенного рта, и холеная звезда светских салонов – все они, в конечном итоге, хотят удачно выйти замуж. Каждая в соответствии со своими идеалами, конечно. И ведь ни одна из них не хочет выйти замуж неудачно! Я в этом просто уверен, готов держать пари. И наконец, в третьих. В словах «удачно выйти замуж» нет никакого харассмента или мужского шовинизма. Мол, мужикам положено штурмовать вершины, а бабам – искать удачного муженька. Ничего подобного! Потому что каждый мужчина тоже мечтает удачно жениться. Имея в виду свой глубоко личный вариант супружеского счастья.
– Всё, высказался? – спросила моя собеседница. – Или еще что-то хочешь добавить?
– Да нет, вроде всё, – сказал я. – Но ты ведь со мной согласна?
– А теперь слушай и запоминай, – сказала она. – Современная женщина мечтает удачно развестись.
– Глупости, – сказал я. – Игра словами. Ведь развестись она хочет, чтобы еще раз выйти замуж, так? На сей раз удачно, так?
– Нет, не так, – сказала моя знакомая. – Даже смешно, насколько ты ничего не понимаешь. Если она хочет еще раз выйти замуж, то только лишь затем, чтобы потом развестись лучше, чем в прошлый раз. Возьмем меня. Я три раза разводилась. Первый раз как-то быстро, бестолково, по-студенчески. Поскольку все было на четвертом курсе. Развелась – и как будто ничего не было. Как была девочка при маме с папой, так и осталась. Второй развод был значительно лучше! Ну просто небо и земля. Но я была дура, возомнила о себе. И позарилась на настоящий, крутой и стильный развод и поэтому вышла замуж в третий раз. Но не рассчитала силы. – Она нахмурилась и замолчала.
– И выбежала на улицу в одном ситцевом платьице, крепко держа за руку ребенка, – заговорил я трагическим голосом. – Смеркалось. Пошел дождь. Мимо проезжали роскошные машины, в них сидели беззаботные люди…
Она засмеялась и кинула в меня пакетиком от сахара – мы сидели в кафе.
– Да нет, все вышло вроде бы неплохо. Но я потратила на это целых шесть лет! А сколько сил! А сколько, извини за выражение, сердечных чувств и душевных мук! Ты думаешь, я переживать и страдать не умею? Ого! Сильнее некоторых. Шесть лет псу под хвост. Так что говорю тебе как близкому другу – я на самом деле очень мало получила. Соотношение «цена – качество» не в мою пользу. Хотя если со стороны смотреть – все просто супер. Ребенок подрастает, деньги его папа исправно платит, квартира, работа, машина, свобода. Свобода, – повторила она и строго поглядела мне в глаза. – Это дороже всего.
– А также равенство и братство, – сказал я. – С днем взятия Бастилии, ура!
– Не паясничай! – сказала она. – Я с тобой серьезно разговариваю.
– А если серьезно, – сказал я, – то еще раз попробовать не хочешь? Чтоб уж развестись, так развестись! Конкретно круто и по жизни стильно. С виллкой на Лазурке. И чтоб еще свой бизнес, небольшой, но приятный. Типа сеть антикварных магазинчиков в Лондоне, Женеве и Вене.
– Не надо, – сказала она. – Ну его.
– Прямо вот совсем не хочется?
– Хочется, конечно, – вздохнула она. – Но только так, умом хочется. Холодным рассуждением. Вот если бы да кабы, и всё такое. А драйва нет. Значит, не хочется. Ну его. Без драйва – пустой номер. И потом, я ведь умная женщина. Я знаю, что у каждого человека свой уровень. Плюс немножечко удачи. И всё, и выше не прыгнешь. Каждый бизнесмен не может стать миллиардером. Миллиардов не хватит, понимаешь? И каждая женщина тоже. Не может развестись с миллиардером.
– В смысле – выйти замуж за миллиардера?
– Нет! – упрямо сказала она. – Именно развестись.
У нее слегка затуманились глаза. Наверное, подумала о том, как хорошо жить после удачного развода с миллиардером.
А ведь и в самом деле.
Задача сформулирована верно.
Потому что средний россиянин – это женщина. Лет тридцати семи примерно. С ребенком. Скорее всего, разведенная. Большинство браков распадается. Раньше перед каждой женщиной, кроме сравнительно небольшого числа монахинь, художниц и революционерок, неизбежно маячил брак. Поэтому важнейшим делом была подготовка к замужеству, к семейной жизни.
Теперь диспозиция изменилась. Перед каждой (ну хорошо, почти перед каждой) неизбежно (ну хорошо, с высокой степенью вероятности) маячит развод. За исключением тех, кому развод не грозит по самой простой причине – они и так не замужем. Монахини, художницы и революционерки – совсем как при царе Горохе. Правда, к ним прибавилось значительное число совершенно обычных женщин – в самом лучшем смысле обычных, то есть нормальных. Красивых, добрых и умных, но почему-то незамужних. Поэтому, повторяю, теперь задача совершенно другая – подготовиться к разводу. И развестись так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы семейной жизни, чтоб не жег позор за стирку, глажку, готовку и уборку и чтобы, разведясь, могла сказать, что все силы были отданы самому прекрасному в мире – борьбе за свободную, обеспеченную, красивую жизнь… Хорошо разведенная женщина – вершина эволюции современного российского общества.
Ну да, да, конечно.
Все пока еще не так однозначно.
Моя знакомая лишь уловила тенденцию. Но уловила верно, мне кажется.
Любимое чтение юных женщин, обдумывающих житье, – это глянцевые журналы. В глянце полно рассказов об удачных разводах. Ну конечно, там разводы самые стильные и крутые. Даже когда глянцевая разведенная женщина страдает, она делает это с таким изяществом и в такой одежде, на фоне таких интерьеров и пейзажей, что ей легко позавидовать. Хотя в большинстве случаев глянцевая женщина не позволяет себе расслабляться. «Лежит на ней дельности строгой и внутренней силы печать», – как сказал поэт Некрасов.
У каждого свой уровень, как справедливо отметила моя собеседница. Счастьем удачного развода может наслаждаться не только бывшая жена миллиардера или популярного артиста. Потому что главное – это не полученные от бывшего мужа материальные блага, от виллки на Лазурке до двушки на Каширке. Хотя их значение тоже не надо преуменьшать, и лучше взять всего побольше, и уж ни в коем случае не следует выбегать на улицу в одном ситцевом платьице, вечером под дождь.
Самое важное – это свобода. Я работаю, у меня есть ребенок, у меня есть где жить, у меня есть деньги – и при этом я свободна! От чужих комплексов, привычек и причуд. Я не должна ни к кому приспосабливаться, и отвоевывать свои права я тоже не должна, какое счастье! Я могу стирать, гладить, убирать и мыть посуду, когда мне удобно. Я могу готовить по-своему, а не так, как в его детстве готовила его мама. Зачем мне чье-то детство и чья-то мама? Я сама уже довольно давно мама. Конечно, ребенок – это трудно. Но это благодарный труд: он растет, и душа радуется. А когда рядом еще один великовозрастный ребенок, который на полном серьезе ревнует тебя к сыну или дочери, капризничает, требует постоянного внимания, и при этом считает, что ты должна с него соринки сдувать, – зачем эта дополнительная нагрузка, кто-нибудь может внятно объяснить? Без глупостей типа «так издавна повелось»?
Вот как повелось, так и развелось.
Не родись правдивой
Одна девочка была очень красивая. Она была самая красивая сначала в детском саду, потом в школе – почти все десять лет, кроме восьмого класса, когда к ним пришла на год такая Катя, то есть Кейт Фридман, дочка канадского посла, немножко подвинтить русский язык, to improve her Russian. Зачем-то ей это было надо. И все мальчишки сразу на нее запали, но потом она подвинтила свой Russian и уехала с папой-мамой в свою Канаду, и все мальчишки отпали обратно к той девочке. Но не от этой посольской дочки отпали, а как бы от пустого места. Это было слегка обидно. Поэтому красивая девочка не сразу их простила, тем более что на летних каникулах она познакомилась с одним студентом второго курса. Так она рассказывала, когда мальчики приглашали ее в кино, в гости или просто погулять.
Мальчики думали, что она интересничает. Притворяется. Врет, проще говоря.
Но она говорила чистую правду: студент был, его звали Костя, и он в нее на полном серьезе влюбился. Даже мечтал, что ей исполнится 16 лет и они поженятся. Ее родители дадут согласие, потому что он из очень хорошей семьи и учится в МГИМО и поедет работать за границу. А если родители не согласятся отдать ее замуж в 16 лет, то они подождут еще два года и поженятся уже без разрешения. Она была очень красивая, я же говорю. Но никогда не врала, и в этом было ее несчастье, о котором она до поры до времени не догадывалась. Она просто думала, что она такая вот прямая, искренняя, порывистая и вся распахнутая. И все вокруг думали так же.
Студенту Косте это тоже поначалу нравилось – как она смело высказывает свое мнение. Но потом, когда он развернул перед ней свои мечты и планы, она ему прямо сказала: «И не мечтай!» И объяснила, что она его совсем не любит и ходит с ним в кино и в кафе нарочно, чтобы накрутить хвосты Вадику и Владику, которые предали ее, когда год назад запали на эту канадскую куколку Кейт. Вот пускай теперь помучаются. Хотя они ей по-настоящему нравятся, может быть, это даже любовь с большой буквы. Только она пока еще не решила, к кому из них – к Вадику или к Владику. В смысле – к кому с большой буквы «Л», а к кому так, с обыкновенной, строчной.
Студент Костя оценил ее правдивость. Но сам он был заурядный врунишка. Поэтому он не сказал ей «пошла ты к черту» или «между нами все кончено», а стал самым пошлым манером вилять и отлынивать от свиданий: то занятия, то спортивная секция, то у папы юбилей. Ведь эта девочка, хоть и выложила ему всю правду, вовсе не собиралась прерывать такие приятные отношения: взрослый мальчик, который водит в кафе назло Владику и Вадику. И она настойчиво дозванивалась ему, передоговаривалась на завтра, на послезавтра, на следующую неделю, пока студент Костя не сказал ей:
– Извини, но я женюсь.
– Честное слово? – спросила правдивая красивая девочка.
– Честное слово! – соврал Костя.
Тогда она от него отстала и простила предателей Вадика и Владика.
Они тоже простили ей временную измену со студентом МГИМО и продолжали за ней ухаживать, носить портфель и дарить мороженое.
В институте эта девочка тоже оказалась самой красивой. Владик и Вадик учились с ней вместе, но их довольно быстро оттер Борис. За него она и вышла замуж в конце второго курса. Борис тоже был красивый, хорошо учился и из очень хорошей семьи.
К несчастью, Борис тайком писал стихи. Он, конечно, не собирался стать поэтом. Так, баловался. Но ему самому нравилось.
Однажды он протянул ей тетрадочку со своими стихами.
– Только скажи мне откровенно, – сказал он.
– Хорошо, конечно! – сказала красивая девочка, и села, подбив подушку за спиной; разговор происходил в воскресенье утром в постели.
– Правда, скажешь все как есть? – переспросил Борис.
– Правда! – честно сказала она и принялась читать.
А он ушел готовить кофе.
Прочитав, она заложила тетрадку пальцем и позвала мужа. Он вошел с двумя чашками кофе на подносе. Чудесный кофейный запах шел на весь дом.
– Если честно, то очень плохо, – сказала красивая девочка. – Просто никуда не годится. Рифмы неточные. Размер хромает. Смысла нет. И вообще банально. Ну, например… – Она раскрыла тетрадку и прочитала: – «Как хорошо курить слова, написанные на бумаге, когда десятая глава уже не требует отваги». Это литературщина, мой любимый!
– А ты дура, – сказал Борис и вылил на нее кофе. Сначала одну чашку, потом другую. И блюдечко джема вывернул. А сверху покрошил круассан.
Красивая девочка спрыгнула с кровати и голая стояла перед ним, облитая кофе и мазюкнутая джемом. Она вытряхнула из волос круассановые крошки и задохнулась от возмущения:
– Ведь ты же просил правду!
Она была очень красивая, не только лицом, но и телом тоже. У Бориса что-то шевельнулось внутри, но тут же затихло, придавленное оскорбленным авторским самолюбием.
– Погоди, – сказал он ей. – А вот если бы я тебя не просил, ты бы все равно сказала правду?
Она подумала и ответила:
– Да.
– Тогда вали на фиг отсюда, – сказал Борис. – Можешь сбегать в душ, но вообще у тебя есть час времени.
Красивая девочка была гордая и не стала мириться. Но в душ пошла, отмыть кофе и джем, и вспомнила, что у нее уже была похожая история в пятом классе. Она одна во всем классе сказала правду, и ей из-за этого объявили бойкот на две недели. Она вытерлась и ушла, развелась с Борисом и через некоторое время вышла замуж за Владика. Или за Вадика. Неважно.