Внезапно Семен свернул с шоссе налево. По обычной дороге среди горной растительности теперь мы ехали вниз. Вот из-за поворота снова выглянуло море. Оказывается, мы не так далеко от Бетты — просто дорога сильно петляла. Вскоре «Форд» затормозил около больших ворот, выкрашенных серебристой краской.
— Приехали? — удивилась я, осматривая виднеющийся из-за забора шикарный замок.— Не думала, что ты живешь в таком особняке! Вот тебе и легенда о скалах...
— Да, это мой дом, — кивнул Семен, закрывая машину. — Милости просим! — Он нажал кнопку на брелке, и ворота раскрылись. Мы оказались во внутреннем дворе. Посередине располагался круглый неглубокий бассейн с небольшим фонтанчиком — пухлый ангелочек держал в руках огромную рыбу, а из ее пасти струилась вода.
Сам дом был просторный, двухэтажный, с большими окнами и полукруглым балконом. Я никогда не видела подобных строений — замок был окрашен в бело-голубой цвет и походил на дворец Посейдона. Его украшали барельефы с изображениями диковинных рыб и морских обитателей, совсем как на репродукциях, которые приносила нам Эмхэкашка, а дверной звонок был сделан в виде морской звезды.
Справа прекрасно вписался в ландшафт японский садик, а левая сторона дома утопала в зелени. Везде журчала вода, и это очень успокаивало.
— Какой хозяин, такой и дом! — засмеялся Семен, словно угадав мои мысли. Впрочем, наверняка мое изумление читалось у меня на лице. —Пойдем внутрь, или ты так и будешь тут стоять и разглядывать бассейн? Поверь, внутри не менее интересно!
Семен мягко взял меня под локоть и подтолкнул к двери.
— Ты… ты тут один живешь? — спросила я, немного смутившись.
— Конечно, а с кем же? — удивился Семен. — Ты небось думаешь, что Морские держатся стаями? Не волнуйся, у каждого из нас есть свой дом. И каждый делает его таким, каким хочет. У нас вполне хватает средств, чтобы жить отдельно и не мешать друг другу.
— Хм. И откуда же Морские берут столько денег, если не секрет?
— От тебя у меня нет секретов. — Семен улыбнулся. — Понимаешь, Полина, для Морских открыты все моря с их богатствами — затонувшими кораблями и сокровищами. А они сейчас очень ценятся!
— А-а-а… — протянула я. Дрожь пробежала по моему телу, когда я представила, как он бродит по морскому дну и выискивает древние золотые монеты или забирается в старинный затонувший корабль и снимает с шеи скелета драгоценное колье.
Семен тем временем открыл входную дверь, и я шагнула в царство Нептуна. По стенам бежала водная рябь, словно солнечные блики струились по морской глади. По всему периметру холла был устроен один большой аквариум, в котором суетилось огромное количество рыбок всех цветов и размеров. За стеклом плавно покачивались мягкие зеленые водоросли. Двери, ведущие в комнаты, были украшены цветными витражами со сценами из морской жизни. Освещался дом как-то хитро — никаких ламп и светильников, однако каждый уголок как будто подсвечивался изнутри, отчего создавалось ощущение таинственности и уюта.
— Как здесь красиво! — вырвалось у меня. — А морские коньки-то, смотри! — Я бросилась к аквариуму, отделенному от других перегородкой и населенному забавными морскими коньками. Они висели на водорослях, зацепившись своими изогнутыми хвостиками, и покачивались. Я прильнула к стеклу и тихонько постучала по нему пальцем. Два конька и не шевельнулись, а один нехотя отцепился от насиженного места и смешно поплыл за водоросли. Я засмеялась.
— Пойдем, покажу тебе мою комнату, — предложил Семен. Он стоял посреди зала и наблюдал за мной. — Ты такая... как это называется? Непосредственная? Так радуешься мелочам — каким-то рыбешкам…
Я смущенно улыбнулась, а Семен поспешил добавить:
— Но это-то мне в тебе и нравится!
Мы отправились в его комнату. Справа я мимоходом увидела кухню — со сверкающей хромом мебелью и бирюзовыми стильными занавесями на окнах.
Комната Семена располагалась на первом этаже. На витраже ее двери был изображен молодой морской царь, стоящий в створке раковины и держащий в руке большую жемчужину. С обеих сторон его окутывала морская пена.
— Это ты? — вырвалось у меня.
— Ну почти! — засмеялся он, широким жестом распахнул дверь, и я ступила на пушистый голубой ковер. Комната была светлой и просторной. Ничего лишнего: слева большое окно, выходящее на бассейн за домом, справа — стеллажи с многочисленными книгами, рукописями и тетрадями. Около стеллажей стояла низкая софа, обтянутая сиреневым шелком. На ней были вышиты ярко-желтые рыбы в восточном стиле. В углу разместилась огромная ванна с джакузи.
— Моя кровать, — немного смутившись, пояснил Семен.
— Ты спишь… в ванне? — Прежде я как-то не думала, какой образ жизни на земле ведут Морские.
— Да. А это мое рабочее место. — Он указал на высокие стеллажи, уходящие под потолок.
— Рабочее? И над чем же ты тут трудишься? — засмеялась я.
— Над своей историей, — вполне серьезно ответил Семен. — Я хочу понять, откуда же появились Морские, каково наше прошлое. Я ищу себе подобных и пытаюсь выяснить: неужели нет другого выхода? Почему мы обязательно должны убивать? Я изучаю историю и географию, выискиваю неизвестные легенды и предания. Для меня это важно, понимаешь?
Семен взял меня за руку, и мы опустились на софу. Он был совсем рядом, и я снова заволновалась. Я не могу находиться так близко от него — сердце сразу колотится как сумасшедшее, а мысли путаются. Внутри все затрепетало, и мне стоило больших усилий взять себя в руки и изобразить заинтересованный вид.
— И что же интересного ты нашел?
— Много чего, — горячо ответил Семен. — Я выяснил, что мы уже не одно столетие кочуем по морям и океанам. И не можем долго жить на одном месте… — Он осекся и пристально посмотрел на меня.
У меня внутри что-то екнуло.
— Вы давно живете в Бетте? — Я старалась, чтобы голос не дрожал.
— Второй год. Не волнуйся, пара лет у нас еще есть! — Он лучезарно улыбнулся, и я вся растаяла. Мне хотелось сказать: нет, у нас нет и года, ведь мне на следующее лето поступать в институт! Но язык не слушался.
— Я искал везде, где мог, — смотрел в Интернете, сидел в библиотеке, общался с местными. Кстати, многие из них прекрасно знают, что Морские — не легенда, а действительность, которая существует рядом с ними... Понимаешь, я хочу стать человеком. Научиться чувствовать, как ты... — Семен поднял на меня глаза. — Но я хочу сделать это без человеческих жертв!
— Я понимаю... — прошептала я. Мое сердце разрывалось от жалости. Но у меня накопились кое-какие вопросы. — А кто та девушка, что была с тобой?
— Александра? — встрепенулся Семен.
Я поджала губы.
— Не знаю, как ее зовут.
— Ты имеешь в виду девушку, которая пришла тогда за мной на пляж?
Я мрачно кивнула,
— Это... как бы тебе сказать... она понимает меня лучше других!
— В смысле?
— Наверное, у вас, людей, это называется дружбой. К сожалению, я не знаю, так ли это на самом деле, но в отличие от других Морских Александра чувствует меня. Она всегда на моей стороне, поддерживает меня.
— А все в Бетте думают, что она твоя девушка'
— Моя девушка?— Семен некоторое время помолчал, а потом улыбнулся: — Ну раз всем так хочется думать, что ж, я не против. Но ты-то должна понимать, что это не так Я не испытываю к Александре того, что чувствую к тебе…
Я задрожала и почему-то вырвала свою руку из ладони Семена. Мне стало душно от его слов. Живот предательски свело.
— А что ты чувствуешь ко мне? — Казалось, сердце сейчас выскочит через горло.
— Ты меняешь меня. Я уже не такой, как раньше. Это меня и цепляет, как вы, люди, выражаетесь. Да, и еще: когда к тебе на пляже пристал тот ублюдок... я ощутил тревогу! Меня раздражало, что он подкатывал к тебе! И что он говорил с тобой! Я готов был разорвать его на части. Что это, Полина, скажи?
— Ревность... — прошептала я, пораженная до глубины души.
— Да, наверное. Но Морские никогда не испытывают ревности! Это бесило и волновало меня! Я не знал, какие еще сюрпризы мне может преподнести наше с тобой общение. И не смог оставить тебя… Когда тебя нет, мне плохо. Когда ты рядом и вот так смотришь на меня, я спокоен. Я готов порвать любого, кто приблизится к тебе, чтобы сделать больно, и хочу всегда защищать тебя и быть рядом. Ты знаешь, что это, Полина?
Кажется, я перестала дышать.
— Любовь, — прошептала я.
Семен смотрел на меня так, словно увидел в первый раз. Его зрачки расширились, он побледнел пуще прежнего. Он приблизился ко мне, и я интуитивно закрыла глаза. Я ощутила его легкое дыхание на своей щеке.
— Тогда я люблю тебя, Полина, — выдохнул он. Я страстно хотела, чтобы этот миг длился бесконечно. Сердце бешено колотилось в груди.
— Полина, — тихо позвал меня Семен. Я открыла глаза. Вот его необыкновенное лицо, совсем близко...
Я ощутила на губах его сладкий поцелуи. Боже, пусть это не кончается! Семен обнял меня за плечи, и я прижалась к нему всем телом. От него нежно пахло сладкими духами и морем. Этот поцелуй перевернул все мое существо.
Я спрятала лицо у него на груди. Я слышала мерные удары его сердца и старалась дышать в унисон с ним. Так мы просидели, наверное, вечность. По крайней мере, так показалось мне. Наконец Семен взял мою голову в свои ладони, повернул к себе и нежно поцеловал в нос.
Нежность переполнила меня через край.
— Я люблю тебя! — вырвалось у меня. Я не знала, как еще передать свои чувства. Да и к тому же — чего скрывать — это была правда! Я только что поняла, что люблю Семена больше всех на свете!
— И я тебя, глупенькая! — Семен потеребил мою щеку и откинулся на спинку софы. — Дело принимает интересный поворот!— словно сам себе сказал он, мигом развеселившись.
Я не могла не согласиться с ним. То, что Семен испытал земные чувства,— невероятно! И еще невероятней, что испытал он их не к кому-то, а ко мне!
— Ладно, нам пора. Мама ругаться будет! — Он подмигнул и легко поднялся на ноги. Как же мне не хотелось уходить!
На обратном пути мне позвонила Надька.
— Что делаешь?
— Да с мамой за покупками ходили, — соврала я. Семен повернулся ко мне и улыбнулся.
— Слушай, у нас тут с Витьком к вам предложение. Ну, к вам — в смысле, к тебе и Семену. Не хотите завтра с нами в ресторан сходить? А? Вчетвером. У нас и столик заказан уже.
— Даже не знаю, надо у Семена спросить… — протянула я. — Давай я тебе завтра точно скажу? Кстати, а какой ресторан?
— «Кавказская пленница».
Семен согласился — тем более нас мучила совесть: в прошлый раз мы не съели там шашлык, и радушный горский парень так обиженно смотрел нам вслед, будто мы украли у него невесту…
В назначенное время Надя и Витек уже ждали нас в ресторане. Официант не забыл обиду: он кивком, без былого радушия, поздоровался с нами и молча усадил за столик. Надька, как говорится, цвела и пахла — в своем лучшем малиновом шелковом платье, в розовых лодочках и в белом пиджачке она смотрелась просто шикарно! Витек только успевал отвешивать ей комплименты, а она в ответ лишь загадочно улыбалась и курила чаще обычного.
Семен был спокоен и тих. Он то и дело смотрел на меня, словно спрашивал глазами, не устала ли я, не хочу ли еще чего-нибудь заказать и не надоело ли мне слушать Надькину болтовню.
Но вечер был настолько приятный, что я готова была хоть всю ночь сидеть вот так в ресторане рядом с ним и ни о чем не думать! Наш кавказский официант, видя, что едим мы с удовольствием, подобрел и пару раз назвал меня «сестрой». Я возблагодарила свой хороший аппетит.
Мы уже допивали второй графин местного вина, когда в зал зашла компания из трех мужчин. Надька заметно напряглась и сразу закурила. За нашим столом возникло неловкое молчание.
— Надь, что случилось? — спросила я, взволновавшись.
— Да так, фигня... Помнишь, я тебе рассказывала… ну… сама знаешь, про что. Это его дружки — один местный, у кого он комнату снимал, и двое его друзей. Те еще типы!
Семен, совершенно не понимая, о чем идет речь, спокойно оглядел компанию. А вот Витек занервничал. Видимо, он был в курсе событий из Надькиного нелегкого прошлого.
Тем временем компания, которая, к слову, уже была навеселе, расположилась, как назло, за соседним столиком. Один из мужчин вскоре увидел Надьку и замер, явно что-то припоминая. Губастый толстощекий коротышка, казалось, силился понять, где встречал эту девушку. Наконец его мутный пьяный взгляд будто прояснился: он привстал и громко, на весь ресторан, гаркнул:
— Эй, проститутка, здорова!
Надькины глаза сузились от злобы и обиды. Она обернулась к мужику, но ничего не сказала. Витек побледнел и напрягся. Я заерзала на месте — ситуация была очень неприятная! Внутри поднималась волна негодования — да как он смеет?!
Мужик, видя, что остается безнаказанным, вошел в раж:
— Да, да, я к тебе обращаюсь, б..дь в розовом! Сколько стоит ночь с тобой? У меня соточка есть! Рублей! — крикнул он. Его дружки громко загоготали.
Надька смотрела прямо перед собой, из последних сил сдерживаясь, чтобы не встать и не дать по морде этому ублюдку. Витек растерянно моргал, очевидно, не зная, что делать в такой ситуации.
Я взволнованно посмотрела на Семена. Признаться честно, я сама сейчас была готова вскочить и расцарапать этому подонку физиономию! Тайфун начинал бушевать!
Семен по-прежнему сидел спокойно и будто раздумывал о чем-то. Крепыш за соседним столиком тем временем окончательно воодушевился и встал, явно собираясь подойти к нам. Вдруг Семен развернул свой стул в его сторону. Я ожидала чего угодно: что мой спутник вскочит и уложит пьяного на пол ударом кулака или выкинет его за шкирку на улицу. Но он только пристально смотрел на него, словно гипнотизируя. И тут произошло невероятное. Мужик сначала сел, а затем аккуратно, как первоклашка, сложил руки перед собой на столе. Приняв эту смешную позу, он опустил глаза и будто задумался. Пьяный хулиган стал похож на пай-мальчика. Потом он вдруг снова поднялся, подошел к Надьке и бухнулся перед ней на колени. Она ошарашенно смотрела на своего обидчика, но тот уже растянул толстые красные губы в глупой улыбке.
— Простите меня, пожалуйста! — попросил он. — Я понял свою ошибку. Ну, пожа-а-луйста! — жалобно гундосил мужик. Надька резко оттолкнула его, схватила свою сумочку и встала.
— Пойдем отсюда!
Мы пошли за ней к выходу. Семен мимоходом достал из кошелька деньги, но радушный кавказец замахал руками:
— Шашлык за счет заведения, брат!
Провожая нас до машины, он смотрел на Семена с нескрываемым восхищением. Даже на улице, садясь в машину, мы все еще слышали плаксивый голос, умоляющий простить за все грехи.
— Научи меня так, брат! — не утерпел кавказец, засовывая смуглую носатую физиономию в окно «Форда».
— Нельзя,— ответил Семен и погрозил ему пальцем.
— Понимаю, брат, — важно сказал официант.
— Что ты с ним сделал? — спросила я, как только мы остались наедине. Расстроенную Надьку повез домой Витек, а мы с Семеном стояли около моей калитки.
— Ничего. Просто внушил, что обижать девушек нехорошо и что надо бы попросить прощения.
— Но как ты это сделал? — Я до сих пор не верила, что он обладает даром внушения. Слишком это было по-сказочному!
— Ну Надя же сама сказала, что он местный значит, долго жил у моря и я могу внушить ему что-то. — Семен говорил так, будто для него это все равно что сходить в булочную. — Никакой магии, сплошная физика!
— Но все равно это было круто! — в восхищении резюмировала я.
Глава 8
Стояло удивительное октябрьское утро. Улицы, промытые ночным дождем, сверкали на солнце. Птицы заливались как летом, а воздух благоухал морем и свежестью. Все последние дни я летала словно на крыльях и просыпалась очень рано. Мне хотелось поделиться своей радостью со всем миром — погладить каждого встречного пса, улыбнуться каждому ребенку, помочь старушке донести сумку, сказать комплимент унылой библиотекарше. В общем, я стала такая общительная, что сама себя не узнавала.
В этот день по дороге в школу я вспомнила детство. Оказывается, очень приятно перепрыгивать через лужи, оставшиеся после ночного дождика! Это вызвало во мне далекие воспоминания о тех временах, когда мама водила меня по утрам в детский садик. Она спешила на работу и уговаривала меня «не баловаться», а я не могла удержаться перед соблазном перепрыгнуть лужицу — одну, вторую, третью. Иногда я не рассчитывала прыжок и приземлялась в воду, взметая сотни брызг, и это, конечно, были самые лучшие моменты. Скажу честно, прыжки я рассчитывала всегда хорошо и все мои «прости, мамочка, я нечаянно» были насквозь лживыми.
— Девушка, как проехать на Садовую улицу? — окликнул меня парень из грязной бежевой «девятки». Я остановилась и стала вспоминать, где в Бетте находится такая улица — они же у нас все Садовые, Парковые, Цветочные да Клубничные. Одновременно в моей голове мелькнула мысль, что у парня неприятное выражение липа, и глаза у него совсем бесцветные, почти сливаются с серой кожей. Но я тут же запретила себе так думать: мне сегодня хотелось в каждом человеке видеть только хорошее.
— Вам нужно свернуть направо и доехать до маленькой площади у кинотеатра...
Проходящий мимо нас лысоватый мужчина в запачканном краской рабочем комбинезоне замедлил шаг, похоже, желая подсказать более короткий путь на Садовую. Но вдруг произошло неожиданное: поравнявшись со мной, он резко толкнул меня в сторону «девятки». Я вскрикнула, пошатнулась и чуть не упала. Открылась грязная задняя дверь, и оттуда высунулся другой парень. Все случилось молниеносно, я только заметила его узкое лицо с впалыми небритыми щеками и черные глаза-прорези. Он подхватил меня и рывком втащил в пропахший бензином и какой-то тухлятиной салон. Мне на голову что-то набросили, и машина рванула с места.