Бабушка как-то странно огляделась, полезла в бездонный карман своего фартука и достала чуть смятую местную газету «Беттинский вестник». Я удивилась. Нет, я, конечно, знала, что она выписывает ее, но зачем приносить мне?
— Полиночка, возьми, почитай! А то тут тебе совсем скучно одной-то сидеть, — ласково сказала бабуля. Я машинально взяла газету. — Ужинать спустишься? А то хочешь, сюда тебе принесу?
— Нет, ба, я есть не хочу, спасибо! Хочу сегодня лечь спать пораньше. — И это была правда. Если ночью не удастся увидеться с Семеном, надо как следует выспаться. А то с такими ночными путешествиями в Турцию я заработаю себе переутомление.
Бабуля пристально посмотрела на меня, спрашивая одними глазами, все ли у меня хорошо.
— Все нормально, ба, не волнуйся. Я не буду ужинать — не хочется, — повторила я и обняла ее.
— Ну хорошо. Я скажу отцу и матери — она, кстати, до утра дежурит в больнице, — чтобы тебя не беспокоили. А ты выспись как следует, тебе надо набираться сил, — и бабушка тихо закрыла за собой дверь.
Так. Газета. Наверное, там какая-нибудь интересная статья. А может, что-нибудь про меня и мое похищение? Ну конечно! И как я сразу не додумалась?! Теперь в Бетте каждая собака знает, что москвичку, влюбленную в спасателя, кто-то похитил. При мысли о Семене я на всякий случай еще раз подошла к окну, чтобы посмотреть — вдруг он ждет меня в саду? Ведь вчера мы так быстро попрощались, что даже не успели договориться о новой встрече. Передать записку через Надьку снова он не сможет — сегодня их с Игорем даже нет в Бетте, они поехали в Сочи к каким-то его друзьям.
В саду никого не было, лишь ветерок шуршал осенними листьями. Я вздохнула и завалилась на кровать с газетой. «Беттинский вестник» можно прочитать за двадцать минут. Под названием красуется слоган: «У нас только хорошие новости!» Интересно, а сообщения об утопленниках тоже вписываются в эту концепцию?
В «Вестнике» всего четыре страницы. Да и о чем писать в Бетте? Думаю, и на эти четыре страницы местные журналисты еле-еле набирают темы. «В библиотеке Бетты теперь есть доступ в Интернет»,— радовались корреспонденты. Уже знаю. А вот заметка про ремонт старого спортивного комплекса — как раз того, где меня пытались утопить. При мысли об этом я вздрогнула и поежилась.
На следующей странице — пространный прогноз погоды, температура воды и воздуха и предсказания синоптиков на предстоящий ноябрь.
Уже через десять минут газета была прочитана от корки до корки. Остались лишь объявления, за которые я принялась от скуки. Вот кто-то продает подгузники для взрослых и черно-белый телевизор. В разделе «Знакомства» «красиво лысеющий мужчина без в/п и м/п желает познакомиться с женщиной с внешностью фотомодели», а дальше «женщина-кошка ищет своего человека-паука». Хм, чего только не придумают люди, чтобы найти свою половинку!
В разделе «Разное» меня сразу привлекло объявление, выделенное в жирную резную рамочку. Я машинально пробежалась по нему глазами: «Мы со Сьюзи ждем нашу подругу сегодня в 22.00 на том же месте». Я перечитала объявление еще раз. Сьюзи? Только прочитав это объявление, наверное, раз пять подряд, я осознала, что это послание от Семена!
— Вот это да! — вырвалось у меня. Вот так номер! Я посмотрела на часы: 21.40. Мне надо быть на пляже через двадцать минут! Но брать ли с собой запасную одежду на случай, если мы опять отправимся в какое-нибудь путешествие? Я еще раз посмотрела на коротенькое сообщение. Про одежду ни слова, но это ничего не значит. Зная Семена, можно ожидать чего угодно. Поэтому я все-таки решила прихватить серый плюшевый спортивный костюм с серебряными полосочками по бокам. Он теплый, удобный и не занимает много места в рюкзаке. На себя я надела голубые джинсы, кеды «Nike» и красную ветровку. Накинув на плечи рюкзак, я мягко спрыгнула из окна и прокралась к калитке.
Прохладный, совсем уже осенний ветер раздувал мои непослушные волосы, пока я почти бегом спускалась к пляжу. Там никого не было — только море шуршало тихо и как-то совсем уже грустно. Я остановилась в нерешительности, и в этот момент из-за будки спасателя показался Семен.
Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке. Сердце заколотилось, и я бросилась к нему. Под ногами захрустела галька, меня обдало прохладным морским дыханием. Семен заключил меня в свои объятия, я крепко прижалась к нему всем телом, и так мы замерли, вдыхая ароматы друг друга.
Спустя, наверное, вечность, я отстранилась и стала жадно всматриваться в его прекрасное лицо. Я все еще не верила, что у меня роман с таким потрясающим парнем. Сегодня мы оделись с ним очень похоже — на нем были светло-голубые, кое-где рваные джинсы, белые кеды «Адидас» из последней коллекции и черная стильная олимпийка на молнии. Его аромат — свежий, морской, немного цитрусовый — как всегда сводил меня с ума. С минуту мы помолчали, просто наслаждаясь друг другом. Но, конечно, я первая нарушила блаженную тишину:
— Скажи, я правильно поняла: ты дал объявление в газете и внушил бабушке, чтобы она принесла ее мне?
На лице Семена просияла довольная улыбка.
— Да, это ты здорово придумал, ничего не скажешь!
— У меня не было другого выхода. Насколько я понял, твоей подруги нет в Бетте, телефона у тебя тоже нет. Так как же мне еще с тобой связаться, если не через газету? — сказал он так, будто каждый день поступает подобным образом Да, мой любимый способен найти выход из любой ситуации — это мне в нем и нравится.
Но после нашей стремительной и кажущейся сейчас просто нереальной поездки в Турцию у меня было много вопросов к Семену. Я была рада, когда он предложил пройтись по берегу, чтобы не замерзнуть, — все-таки в последний день октября в десять часов вечера у моря не жарко!
Мы медленно побрели вдоль кромки воды. На ходу мне было легче начать разговор, слова подбирались как-то сами собой.
— Когда вы говорили с профессором, я чувствовала себя полной дурой... — начала я.
— Что ж, я ожидал от тебя расспросов сегодня. Днем меня терзает допросами отец, а вечером — дочка. Прекрасно! — ухмыльнулся Семен и нежно ущипнул меня за бок.
Я взвизгнула и подпрыгнула
— Отлично! Ты хочешь, чтобы я раскатывала с тобой по другим странам и даже не знала, к кому мы приехали и зачем! — выпалила я на одном дыхании. — Между прочим, мы с тобой незаконно пересекли государственную границу!
Его прошлые опыты казались ему просто цветочками по сравнению с тем, чем занимаются Грасини.
— А сейчас? Что делает Анжей сейчас? — От волнения мой голос стал писклявым.
— Он продолжает свою работу. Но только чтобы помочь людям. И еще он собирает информацию о деятельности Грасини. Он ищет монстров, которых создали эти ученые, изучает историю, архивы, народный фольклор в попытках понять, как были созданы эти существа. Я не отрицаю, что Анжей ставит некоторые эксперименты, не всегда гуманные… Но он часто спасает людей. Вот Магда, его ассистентка, как он ее называет...
— А что с ней не так?
— Не притворяйся, Полина, я знаю, ты видела нечто, что очень удивило и испугало тебя. — Семен хитро прищурился. — Ты же заметила, что между пальцев у нее перепонки. А у обычных людей, насколько я знаю, их нет. — Он взял мою руку, театрально оглядел ее и нежно коснулся прохладными губами кончиков пальцев.
— И что это значит? — спросила я, дотрагиваясь до его волос. — Она тоже... Морская?
— Нет, у нее совсем другая история. Два года назад в доме Магды произошел пожар. Погибла вся ее семья — родители, маленький брат, бабушка с дедушкой. Да и Магда должна была умереть — она обгорела почти вся. Врачи уже не могли ей помочь. Но как ты уже догадалась, ее спас Анжей. Спас — и одновременно поставил на ней эксперимент, который, как видишь, завершился удачно: Магда жива.
— Но как ему это удалось?
— Он пересадил Магде стволовые клетки змеи. Ведь змеиная кожа очень быстро восстанавливается. Змеи в отличие от людей меняют кожу каждый год. Все получилось: Магда выжила, но есть и некоторые «побочные эффекты» — перепонки между пальцами, которые тебя так испугали, и несколько необычный цвет кожи. Впрочем, это все же лучше, чем умереть от ожогов.
— И Магда осталась жить у профессора? — догадалась я.
— Да, ведь у нее больше никого нет. Анжей бездетный. Он, кажется, был пару раз женат, но насколько я знаю вас, людей, трудно найти женщину, которая сможет существовать рядом со змеями, пауками, в окружении скелетов и живых органов в банках. Да еще эти невообразимые мутанты, которые жили у него иногда по несколько лет и за которыми надо было ухаживать... А в Магде Анжей словно обрел дочь. К тому же она ему помогает в работе и по дому.
— Просто не верится, что такое происходит рядом со мной! — сказала я после недолгой паузы. — Все это напоминает сон. Или голливудский фильм.
— Да, в мире есть множество тайн и загадок, которые еще предстоит познать, — философски заметил Семен и посмотрел на море. Я поняла: он думает о своей загадке, о том, в чем заключается его тайна.
— Да, в мире есть множество тайн и загадок, которые еще предстоит познать, — философски заметил Семен и посмотрел на море. Я поняла: он думает о своей загадке, о том, в чем заключается его тайна.
— Но вы с профессором что-то говорили и о тебе... — робко начала я, зная, насколько болезненна для него эта тема.
— Да. Говорили. Профессор так же, как и я, пытается понять происхождение Морских. И ищет способ помочь нам стать людьми без жертв с вашей стороны. — Семен покосился на меня. — Я надеюсь, что этот способ существует, — вдруг резко закончил он, давая понять, что тема закрыта.
Мне понадобилось время, чтобы переварить все услышанное. Мы уже, наверное, в пятнадцатый раз проходили вдоль берега, и я изучила тут каждый камешек. Вот мокрый темный валун, вот ошметок буро-зеленых водорослей, а вот брошенная кем-то бутылка из-под пива. Я поежилась — становилось все прохладнее.
— Ты замерзла? — спросил Семен. — Хочешь, я провожу тебя домой?
— Нет, — ответила я как можно бодрее. — Мне не холодно.
— А кстати, что это у тебя в рюкзаке? Ты куда-то собралась?
— Ну да. — Я чуть обиженно поджала губы. — Ты же написал в объявлении про «Сьюзи» — я подумала, что мы опять куда-нибудь поедем.
— А-а-а, все ясно. Сегодня я не собирался устраивать тебе такое утомительное путешествие, все-таки ты человек, и тебе хотя бы иногда надо ночью спать. — Семен весело подмигнул мне. — Я просто хотел увидеть тебя. А «Сьюзи» упомянул, чтобы ты поняла, от кого объявление, а никто другой не догадался бы, о чем идет речь.
— Ну а я поступила предусмотрительно и взяла запасную одежду.
— Да, со мной у тебя всегда есть шанс промокнуть до нитки… Помню твою маму, она, кажется, была так счастлива, что ты вернулась, что только через полчаса заметила, какие мы с тобой мокрые! — Семен тихонько рассмеялся светлым, переливчатым смехом.
При мысли о маме перед моим внутренним взором сразу же возникла грозная фигура отца. Я вспомнила утреннюю ссору и решила, что Семен должен знать о ней.
— Я хотела рассказать тебе кое-что... — Мне было очень неприятно снова затрагивать эту тему. Семен молчал и внимательно смотрел на меня. — Сегодня утром мы с отцом опять сильно поругались. Он все никак не хочет мне… то есть нам поверить. А сегодня вообще разошелся и кричал, что посадит тебя, если ты не предъявишь ему свидетеля, о котором говорил... И я боюсь за тебя! — выпалила я, вдруг густо покраснев. Пронизывающий ветер с моря тут же приятно охладил мои пылающие щеки.
— Чего именно ты боишься? — неожиданно холодно спросил Семен.
— Ты не понимаешь! Если отец захочет, он реально сможет арестовать тебя. И даже если речь будет идти о нескольких днях, для тебя это смертельно опасно. В камеру тебе никто не доставит воду… — Заглянув в потемневшие глаза Семена, я осеклась.
— Так, значит, все упирается в то, что я — Морской?
— Нет… То есть — да... — промямлила я.
Мы остановились. Семен смотрел на море, явно не желая встречаться со мной взглядом Я мучительно пыталась подобрать подходящие слова, ведь должен же он понять, что его отличие от людей для меня ничего не значит. Но из только что сказанного мной следовало обратное… То ли от нахлынувших эмоций, то ли от ветра, задувающего с моря, меня трясло.
— Полина, ты замерзла, — наконец произнес Семен. — Наверное, ночная прогулка была не лучшей идеей. Пойдем, я провожу тебя.
Но я не могла сейчас уйти.
— Я не пойду домой. Мне там скучно! — заупрямилась я. — К тому же родителей нет, а бабушка уверена, что я уже сплю. Никто не будет меня искать.
Семен на секунду задумался.
— Хорошо, тогда ко мне?
Я, не раздумывая, выпалила:
— Поехали!
Мы торопливо ушли с пляжа, и я с удовольствием плюхнулась на сиденье «Форда». Машина мягко тронулась и сквозь неуютную октябрьскую ночь быстро понесла нас к дому Семена. Дорога, освещаемая фарами, вилась то вправо, то влево, и в окно я могла разглядеть только темные очертания ускользающих беттинских домов и темных гор. Мне подумалось: я и при свете дня никогда, наверное, не нашла бы дом Семена — в таком укромном уголке он расположен.
Семен мрачно молчал. Я косилась на его побледневшее прекрасное лицо и тоже не решалась завести разговор. Наконец мы плавно притормозили у знакомых ворот. Большой дом возвышался темной громадой посреди сада, таинственно поблескивали окна, нежно журчал фонтан. Как только мы оказались внутри, Семен снова, как и в прошлый раз, включил необыкновенное освещение, и дом моментально преобразился — стал гостеприимным и уютным.
— Сейчас сделаю тебе горячий шоколад! — сказал он и направился в кухню. — Я на две минуты, а ты пока проходи.
Я послушно отправилась в его комнату. Ой! Я и забыла, что вместо кровати у него джакузи. До сих пор мне было трудно привыкнуть к тому, что мой любимый — не человек. В комнате царил идеальный порядок. Мягкий ковер, аккуратно расставленные книги на стеллажах. Не зная, куда себя деть, я присела на краешек кресла. В этот же момент на пороге возник Семен с маленьким серебряным подносом в руках. На подносе стояли белоснежный фарфоровый чайник и маленькая чашечка, расписанная золотым узором. Помещение наполнилось ароматами шоколада и корицы.
— Ваш горячий шоколад! — объявил Семен тоном официанта в ресторане. У меня отлегло от сердца: значит, он не сердится на меня! Я взяла чашечку, налила из чайника тягучий дымящийся напиток и сделала маленький глоток.
— М-м-м-м, такой вкуснятины я еще не пробовала! — призналась я.
— Когда на свете живешь дольше отведенных тебе лет, появляется так много свободного времени, что можно научиться делать все — в том числе варить горячий шоколад, — улыбнулся Семен. Он стал почему-то еще бледнее, чем казалось мне в машине.
Я тревожилась, но не решалась спросить, что с ним, опасаясь снова его обидеть.
— А ведь у меня есть подарок для тебя! Погоди секундочку! — Семен подошел к стеллажу. Там между книг пряталась небольшая коробочка, сделанная в виде морской раковины. Я отставила чашку и уставилась на Семена. Что он хочет мне подарить?
— Прежде чем я покажу тебе эту вещь, я хочу рассказать ее историю, — интригующе сообщил он. Затем, держа коробочку в руках, но не открывая ее, сел рядом со мной. — Когда-то давным-давно один влюбленный английский капитан вез из дальних стран, а точнее, с берегов Аргентины подарок своей возлюбленной. Уникальную вещь, которой не было в то время ни у кого. Капитан, возвращаясь из дальнего плавания, мечтал сыграть пышную свадьбу со своей девушкой. Он знал, что она носит под сердцем его ребенка, поэтому очень спешил. Он был уже почти дома, когда его корабль по неизвестным обстоятельствам затонул в проливе Ла-Манш. Бесценный подарок ушел на морское дно вместе с ним. Один из нас, узнав об этой истории, нашел капитанский подарок и решил во чтобы то ни стало доставить его по назначению — то есть невесте. Спустя некоторое время я... то есть один из нас… без труда нашел в городке Портленд девушку, убитую горем. Оказывается, ее постигло еще одно несчастье. После пережитой трагедии она произвела на свет странного уродливого младенца. В те времена таких детей называли «подменыши» — ты слышала когда-нибудь об этом?
— Нет, — выдохнула я, завороженная рассказом. — Ни разу.
— Так вот, в старой Великобритании ходила легенда. Она гласила, что если у женщины появляется ненормальный ребенок, значит, его ей подкинули злые эльфы, а ее настоящее дитя забрали себе. Отсюда и такое название — подменыши. Невеста погибшего капитана почти потеряла рассудок от постигших ее бед. И она отказалась от подарка, Полли... Эта вещь ждала тебя не одно столетие, поэтому храни ее бережно...
С этими словами Семен медленно раскрыл створки раковины, и я увидела чудесное ожерелье. Оно было простое, но в то же время очень изысканное: на изящной золотой цепочке красовался цветок с золотыми лепестками и большой синей жемчужиной посередине. Цветок был выполнен очень искусно: на каждом лепестке можно было рассмотреть тоненькие прожилки. Круглая темно-синяя матовая жемчужина тускло поблескивала на свету.
— Это знаменитый синий жемчуг — говорят, таких жемчужин на земле осталось всего несколько штук. И одна из них теперь будет у тебя.
Я онемела от восхищения. А Семен, кажется, еще больше утомился от длинного рассказа. Дрожащими пальцами я бережно взяла ожерелье из его рук и вдруг почувствовала, что они стали совершенно ледяными. Дурочка! Только сейчас я поняла: ведь он уже давно находится на суше, вот почему бледнеет и слабеет! Я не могла больше делать вид, что все в порядке.
— Тебе плохо без воды?
Он смутился от такого прямого вопроса.
— Ты не рада моему подарку?
— Рада! — отрезала я. — Но я вижу, что тебе нужна вода. Так? — напирала я.
Семен взглянул на меня, как мне показалось, с вызовом. Резко поднявшись с софы, он направился к джакузи. Отвернул кран, и белоснежная ванна стала быстро наполняться. Она напомнила мне огромный бокал с шампанским — так много там было бурлящих пузырьков, Семен, глядя мне в глаза, медленно снял свою олимпийку и остался в белой борцовке. Он перекинул ногу через бортик и прямо в одежде погрузился в воду. Она омывала его со всех сторон, и мне показалось, что румянец вновь окрасил его бледные щеки. Еще минута — и он совершенно взбодрился. Я мысленно улыбнулась: все же странно видеть прекрасного парня, сидящего в джакузи в одежде.