— Госпожа!
Майрал отодвинула полог и, спустив ноги на землю, выбралась из носилок. Майрал оглянулась. Перед ней стояла полуистлевшая хижина. Вокруг этой хижины не было ни единого строения. Только поле. Майрал перевела вопросительный взгляд на Хамита. Тот снова поклонился и вновь повторил молчаливый жест, приглашая Майрал войти внутрь хижины. Майрал покорно кивнула головой. Не оглядываясь больше, она смело взялась за ручку двери, а в следующее мгновение вступила внутрь хижины. Оказавшись внутри, Майрал не смогла удержаться от удивлённого восклицания. Посредине маленькой, убогой комнатки стоял преклонного возраста мужчина в странной одежде, напоминающей одеяние дервишей. На его груди висел крест. Завидев Майрал, этот человек ласково обратился к ней на безукоризненном фарси:
— Не надо бояться, дитя моё. Я католический священник. Принадлежу к ордену францисканцев. Это сравнимо с муллой в вашей вере.
— Я знаю! — негромко произнесла Майрал. Она всё ещё не могла поверить, что отец приказал привести её сюда. Ведь он исполнял сокровенную мечту Майрал. О чём ещё можно было мечтать перед смертью?
— Ты действительно хочешь принять нашего господа?
— Да! — тихо ответила Майрал.
— Душой и сердцем?
— Душой и сердцем!
— Да будет так! — не скрывая радости, произнёс священник. — Сегодня господь умножит паству свою ещё одной…достойной дочерью.
Священник прошёл в угол комнаты и, взяв грубо сколоченный табурет, поставил его перед Майрал.
— Садись, дитя моё!
Майрал молча повиновалась священнику. В её душе постепенно нарастало чувство восторга. Как она мечтала об этом мгновение. Скоро…очень скоро она сможет разговаривать с Богом Жана. Он услышит её молитвы и поможет ему. На большее она и не надеялась. Сквозь сознание Майрал пробился голос священника:
— Какое имя ты желаешь получить при крещении?
— Меня зовут Майрал! — ответила с некоторым удивлением она.
— Мы даём имена при крещении, — пояснил священник, — ты можешь выбрать себе другое имя. Христианское. Если пожелаешь.
— Новое имя? — Майрал запнулась, но чуть позже продолжила с горящим взглядом: — Однажды…на груди одного человека, христианина…я видела медальон. На том медальоне была изображена женщина с младенцем. Кто она?
— Богоматерь. Она почитаема христианами так же, как и сам господь! Ты хочешь креститься её именем дитя? Ты хочешь креститься Марией?
— Мария? — едва слышно прошептала Майрал, вслушиваясь в звук своего голоса. Неизвестно, что именно она почувствовала она в этот миг, но священник увидел отчётливый кивок. Он радостно улыбнулся ей. Затем бережно убрал с головы накидку. После этого, он взялся за вуаль, собираясь снять её, но Майрал схватила его за руку, не позволяя это сделать.
— Господь должен видеть лицо своего чада, — как мог мягко произнёс священник. — После того, как ты примешь веру господа, ты больше не должна скрывать своё лицо.
Услышав его слова, Майрал сама сняла с лица вуаль.
— Ты прекрасна, дитя моё, — священник не мог скрыть своего восторга. Радостно улыбаясь, он взял со стола кувшин и снова подошёл к ней. Он приподнял кувшин над головой Майрал и с присущей всем священнослужителям сердечностью и торжественностью заговорил:
— Крещу тебя именем Мария! Во имя Отца! Сына! И Святого духа!
Это были единственные слова, пробившиеся сквозь сознание Майрал. Её одухотворённое лицо отражало состояние души. А душа Майрал ликовала. Она сможет поговорить ещё раз,…и он обязательно её услышит. Она будет произносить его имя, когда смерть явиться перед её лицом…
Церемония крещения закончилась быстро. Для Майрал это время пролетело незаметно. В считанные мгновения она превратилась в другую девушку, с другим именем. Отныне, она называлась…Мария.
— Ты научишь меня молиться? — спросила у священника…Мария.
Он мягко улыбнулся в ответ.
— Молитве нельзя учить, дитя моё! Она в сердце каждого из нас. Загляни в него, и ты найдёшь нужные слова.
— Я тебя не забуду!
Этими словами Мария попрощалась со священником, и смело шагнула к выходу. Она была готова ко всему. Увидев её с открытым лицом, Хамит отвернулся, а носильщики опустили головы.
— Я готова! — твёрдо произнесла Мария.
Не глядя на неё, Хамит указал жестом на носилки. Она снова безропотно подчинилась этому жесту. Носильщики развернулись и побежали в сторону города. Это обстоятельство несколько удивило Марию. Но она не придала ему значения, хотя и была убеждена, что её отвезут подальше от крепости и там убьют. Вскоре она услышала, как они входят в город. «Да что же происходит? — растерянно думала она. — Неужели отец решил пощадить меня? Нет. Нет. Он не может так поступить. Он никогда так не поступит. Он не позволит позору коснуться нашего дома. Тогда почему он её ещё не убил?»
Этот вопрос снова и снова возникал в голове. Она была сбита с толку поведением отца и уже не знала, что думать. Тем временем всё острее ощущалась свежесть. Даже не выглядывая, она знала, что они приближаются к морю. «Может, меня хотят утопить?» — мелькнула страшная мысль. Она попыталась собрать свои силы. Какую бы участь ни приготовил для неё отец, она примет её молча. Чем дольше времени проходило, тем больше она беспокоилась. Наконец, носилки остановились. Снаружи снова послышался голос Хамита:
— Госпожа!
Мария молча покинула носилки. Ей хватило одного взгляда, для того чтобы понять, где она находится. Это была бухта с длинным причалом. Здесь имели обыкновение останавливаться корабли. Они пополняли запасы, прежде чем направиться дальше, в Дарданеллы. Или же в другую сторону. В сторону Средиземного моря. Недалеко от того места, где носилки остановились,…на воде покачивалось большое судно. С трапа этого судна спускалась…Маха. Мария глазам не поверила, когда её увидела. Служанка подбежала к ней и, схватив за руку, поволокла к кораблю. При этом она испуганно бормотала:
— Госпожа, как вы только осмелились появиться перед всеми этими мужчинами с открытым лицом. Надо быстрее закрыться в этой маленькой комнате, которую они называют «каюта». Хотя её даже сараем назвать язык не поворачивается. После нашего дворца, это грязное жилище. Там даже мебели нет. Скорей, госпожа…
Мария, всё ещё не понимала происходящее. Она безропотно позволила повести себя на борт судна. Капитан судна встретил её низким поклоном, едва она ступила на палубу. Мария устремила на него растерянный взгляд. Затем обернулась. Носильщики, сопровождаемые Хамитом, стремительно покидали причал. Она проводила их взглядом, а потом, обернувшись к капитану, прерывающим от волнения голосом спросила:
— Ты должен меня отвезти?
Капитан снова поклонился.
— Куда?
— Ваш отец приказал доставить вас во…Францию!
— Во Францию? — услышав этот ответ, Мария резко побледнела. Она бросилась к борту. Её глаза полный слёз устремились в сторону возвышающегося дворца, а душа исторгла крик:
— Отец!
Великий визирь не мог услышать этот крик. Он стоял на её террасе и, глядя на море, беззвучно шептал:
— Да пошлёт Аллах тебе счастья…дочь моя!
Корабль подхватил попутный ветер и надув паруса, помчался в сторону Средиземного моря, к берегам Франции.
Глава 29
Брат и сестраДвумя днями позже, на небольшом пространстве перед коваными воротами с причудливыми узорами, что служили въездом во дворец Сен Поль, возникло столпотворение. Ближе к полудню здесь собралась толпа зевак. Все они были охвачены любопытством. Мало кто из парижан в это утро не хотел увидеть встречу герцога Бургундского с королём Франции. Встречу двух давних врагов. Ибо всем была известна ненависть герцога Бургундского, который так и не смог простить королю того, что именно он устроил встречу на мосту Монтеро, где и был убит его отец. И вот сейчас он решил раскрыть свои объятия и объединиться с королём в союзе, направленном против Англии. Достаточно серьёзный повод для всеобщего внимания. По этой причине, когда перед дворцом появился кортеж герцога Бургундского, все люди, находившиеся перед дворцом, сохраняли гробовое молчание. Они попросту не знали, как должны относится к приезду могущественного герцога Бургундского. А он появился перед ними во всём своём великолепии. Он ехал на великолепном жеребце, облачённый в роскошную одежду…в окружении пятидесяти гвардейцев. Гвардейцы держали в руках знамёна Бургундского дома. Полотна знамён развевались на ветру, что придавало процессии ещё более величественный вид. Лошади под гвардейцами ржали и пытались вырваться из строя, выдавая своё нетерпение. Следом за гвардейцами, — частью верхом, частью в каретах, — двигалась свита герцога Бургундского. С первого взгляда становилось ясно, насколько она превосходила свиту короля. Это касалось всего, что мог выхватить взгляд. В окнах карет были отчётливо видны роскошные платья и драгоценности, украшающие прекрасный пол. Другая половина выделялась драгоценным шитьём на одежде не меньше, чем высокомерным видом. На солнце поблескивали серебряные рукоятки шпаг. Их оправы отличались не меньшим изяществом. С достоинством и величественностью, процессия достигла ворот дворца и, не задерживаясь, стала въезжать во двор. Во дворе дворца процессию встречали другие гвардейцы. Если первые отличались плащами с Андреевскими крестами и цветом пурпура, вторые носили на своей одежде герб дома Валуа. Они выстроились в два ряда и приветствовали появление герцога Бургундского поднятыми вверх шпагами. Перед входом в парадные двери дворца…стоял сам король. Он стоял не один. Рядом с ним стояли две женщины. Первая была среднего возраста. Это была королева Мария Анжуйская. Вторая была юна и отличалась редкостной красотой. Белокурую красавицу звали Жанна Валуа. Это была дочь короля Франции. Обе отличались роскошными нарядами. Лицо королевы выражало приветливость. Лицо же принцессы любопытство и едва заметное…озорство. Тем временем герцог Бургундский подъехал к ступеням, которые вели к входу, где стоял король. За эти годы он почти не изменился. Лишь черты лица несколько обострились, подчёркивая большой нос. Та же высокомерная улыбка и прищуренный взгляд. Король молча наблюдал, как герцог Бургундский сходит с седла и вступает на лестницу. Он не сделал ни единого движения навстречу, хотя на его губах играла приветливая улыбка. Король дожидался, пока герцог Бургундский не преодолел все ступени и не поднялся на площадку. Лишь после этого он раскрыл свои объятия и произнёс:
— Дорогой кузен!
— Сир! — герцог Бургундский поклонился королю и тут же попал в его нежные объятия. После короля, герцог Бургундский приветствовал поклоном королеву.
— Ваше величество!
— Добро пожаловать в Париж…кузен! — легко склонив голову, приветливо произнесла королева.
— Ваше высочество! — герцог Бургундский остановился перед Жанной Валуа.
— Монсеньор! — принцесса присела перед ним в реверансе.
Едва закончился обмен приветствиями, как король с радостной улыбкой обратился к герцогу Бургундскому:
— Добро пожаловать, кузен! Располагайте этим дворцом как своим собственным домом! Надеюсь, ваше пребывание в Париже окажется весьма благоприятным.
Пока шёл этот разговор, свита герцога Бургундского выстроилась перед лестницей, собираясь приветствовать короля. Монтегю находился среди них. Он как коршун наблюдал за герцогом Бургундским. Он отвлекался лишь для того, чтобы оглядеться по сторонам. И в один из таких моментов он заметил человек со шрамом на лице. Этот человек незаметно показывал в сторону женщины, чьё лицо было скрыто под шёлковым капюшоном плаща. Убедившись, что его знак понят, этот человек незаметно отступил назад. Монтегю, незаметно для окружающих начал придвигаться поближе к лестнице. Он не упускал женщину из виду и видел, что она поступает точно так же. Никто кроме него не обратил внимания на женщину, которая стала медленно подниматься по лестнице. Она направлялась в сторону герцога Бургундского. Монтегю последовал за ней, постепенно ускоряя шаг. Неожиданно в воздухе прозвучал яростный крик:
— Умри убийца!
В руках женщины блеснул кинжал. Она бросилась вперёд, собираясь воткнуть его в спину герцога Бургундского. Услышав крик, он обернулся. В его глазах появился ужас, когда он увидел острие кинжала. Но…кинжал прошёл мимо, лишь оцарапав ему шею. В последний миг преданная рука отвела смертельный удар. Монтегю успел схватить запястье женщины и тем самым не позволил свершиться убийству. В следующее мгновение он заломил руки женщины, вынудив её расстаться с ножом. В пылу борьбы капюшон женщины раскрылся. Мария Анжуйская издала лёгкий крик и прижала руки к своим щекам. Воздух прорезал звенящий от ярости голос короля:
— Арестовать графиню! Немедленно! Отведите её в тюрьму. Завтра мы решим её участь.
Бледность на лице герцога Бургундского проходила. Он с глубокой признательностью посмотрел на человека, спасшего его жизнь. В ответ Монтегю поклонился ему. Проследив этот поклон, герцог перевёл взгляд на свою сестру. В его глазах появилось откровенное злорадство, когда её взяли под руки двое гвардейцев короля и увели. Это происшествие серьёзно подпортило общее впечатление от встречи. Король был расстроен и не скрывал этого. Что не помешало ему самолично показать гостю отведённые покои. Герцог Бургундский довольно мило беседовал с королём на протяжении всего пути. Они шли по коридору в окружение свиты и радостно улыбались. Оба желали одного и того же. А именно, чтобы этот неприятный эпизод остался забытым и не помешал планам, которые они лелеяли. Уже у самых покоев, они тепло попрощались. Едва расставшись с королём, герцог Бургундский приказал немедленно привести к нему Монтегю. Тот ждал этого; по этой причине явился без промедления на зов. Герцог встретил его тёплыми объятиями. Взяв его под руку, он повёл его за собой. Они прошли несколько комнат, прежде чем остались совсем одни. Заметив кресло с резными ножками, герцог Бургундский уселся в него и, вскинув взгляд на Монтегю, громко произнёс:
— Сегодня ты спас мою жизнь. Можешь просить чего пожелаешь. Я выполню любую твою просьбу.
— Монсеньор, — Монтегю низко поклонился герцогу, — для меня счастье служить моему господину. Однако, если вы так добры ко мне…мне бы хотелось обратиться к вам с просьбой.
— Говори смелее, — герцог поощрил его взглядом.
— Я бы хотел…жениться, монсеньор!
Герцог Бургундский расхохотался, услышав эти слова.
— Ты не прихотлив, мой друг. И на кого же пал твой выбор? — смеясь, поинтересовался герцог Бургундский.
— Я знаю, слишком самонадеянно просить руки…вашей племянницы…
— Кого ты имеешь в виду? — перестав смеяться, спросил у него герцог Бургундский.
Монтегю поднял на герцога умоляющий взгляд.
— Я влюблён, монсеньор. Я уже давно люблю дочь женщины,…которая пыталась вас убить!
— Ах, вот оно что, — пробормотал герцог Бургундский. Он некоторое время размышлял. А потом негромко проронил: — Ты любил дочь моей сестры и,…тем не менее, остановил её, не позволив свершиться убийству. Такой поступок делает тебе честь. Но…здесь я не властен. Она принадлежит к тем немногим людям, чью судьбу я решить не могу. Дом Д'Арманьяков, как и дом Бургундии равен по своему положению принцам крови. Я не могу ей приказывать.
— Но король может, монсеньор! — Монтегю снова поклонился.
— Король?
— Посудите сами, монсеньор, — вкрадчиво произнёс Монтегю. — Для чего вам наказывать бедную женщину? Не лучше ли раз и навсегда решить этот вопрос.
— Что ты имеешь в виду? Говори яснее.
— Монсеньор, ваша сестра может получить свободу в обмен на согласие её дочери сочетаться со мной браком.
— Сестра никогда не согласится выдать за тебя свою дочь! — уверенно возразил герцог Бургундский. — И ты это знаешь не хуже меня.
— Но дочь согласится, чтобы спасти жизнь своей матери, — возразил в свою очередь Монтегю. — Она получит супруга. Ваша сестра свободу, король получит возможность проявить к ней милосердие, ибо всем известно как он относится к графине. А королева вообще почитает графиню за родную сестру. А вы монсеньор…получите преданного слугу. — В конце своей речи Монтегю ещё раз поклонился герцогу. Тот широко заулыбался. Становилось ясно, что ему понравилась речь Монтегю.
— Ты умён…прекрасный выход из положения. Все будут довольны. — Герцог поднялся. — Я должен поговорить с королём, прежде чем он примет решение.
Монтегю проводил уход герцога поклоном. Когда он выпрямился, на его губах появилась зловещая улыбка. Ему удалось осуществить задуманное. Отец Вальдес будет доволен. А он, наконец, получит право повелевать всеми Д'Арманьяками.
Глава 30
Таньги снова в ПарижеПотратив бесцельно несколько дней, Таньги вернулся в Париж. Настроение у него было отвратительным, но он не отчаивался. «Придётся откровенно поговорить с королём, — думал он, направляясь во дворец, — иного выхода нет. Мне нужны верные люди, иначе с этим орденом не справиться». Приняв такое решение, Таньги, прежде всего, наведался на кухню. К его удивлению виконта де Монтескью не оказалось на месте. Настроение Таньги совершенно испортилось. Виконт пренебрегал своими обязанностями. А ведь Таньги надеялся на него. Его поведение могло привести к трагическому концу. Виконт, конечно же, не понимал всего, но обязанности свои…выполнять должен. С глубоко мрачным видом, Таньги направился к его комнате. Он застал виконта, когда тот собирал свои пожитки.
— Что это значит? — с плохо сдерживаемым гневом осведомился у него Таньги.
— Это значит, что я немедленно покидаю дворец, — отрезал виконт, не переставая собирать вещи.
— Не желаете назвать причину такого поступка, сударь? — гневно осведомился у него Таньги.
— Я не желаю служить королю!
— Да за такие слова вас могут арестовать! — вскричал Таньги. — Что вы себе позволяете, сударь?
Виконт остановился и поднял на Таньги дерзкий взгляд.
— Можете передать мои слова королю…сударь. Может, он посадит меня рядом с графиней Д'Арманьяк и мне удастся позаботиться о несчастной женщине.
— Что вы сказали? — Таньги изменился в лице.
— Я сказал, что графиня арестована, — выделяя каждое слово, повторил виконт.
— За что?
— Она пыталась убить герцога Бургундского!
— Ждите меня здесь, — бросил виконту Таньги и выбежал из комнаты. Он помчался по коридорам дворца, выискивая короля. Узнав, что король отправился в будуар королевы, он немедленно отправился туда. Король действительно находился там. Кроме него, там находилась королева и несколько её фрейлин. Таньги вопреки обыкновению поклонился и королеве и королю. Мария Анжуйская благоволила к нему. По этой причине она встретила его благосклонным взглядом. Король же встретил его недовольным хмыканьем.
— Карл, это правда, что графиня пыталась убить герцога Бургундского?
— Правда, — король косо посмотрел на Таньги.
— И что ты собираешься делать с ней? — Таньги не мог скрыть волнения, когда задавал этот вопрос.
— Я не обязан отвечать на твои вопросы, Таньги, но, — король сделал красноречивую паузу и продолжил, — так и быть скажу. За подобное преступление графиня заслуживает смерти. Тем более что мы предостерегали её от такого шага. И не раз. Однако…