Я встала поздно, часов в одиннадцать. И проснулась из-за того, что в комнату через тонкую щелку между дверью и полом проник ароматный запах чего-то свежеиспеченого и вкусного.
— Нелли, что там готовят? — пробормотала я, отбрасывая одеяло.
Ответом мне было молчание. Как оказалось, сестра уже встала, и ее громкий писклявый голос слышался то ли на кухне, то ли в комнате у брата.
Нет, скорее всего она вертится на кухне — еще бы, там что-то варят! Где вкусная еда, там и Нелька. И Нинка такая же.
Зевая, я встала, нашарила босыми ногами тапочки, и, продолжая все так же сладко зевать, широко открывая рот, направилась к дверям. Когда моя рука уже потянулась к ручке двери, я сама себе сказала:
— Стоп!
У нас же гость. Глупый Антон, который вчера чуть не бросился под машину. Уж не знаю, хочет ли он вновь повторить свой подвиг и будем ли мы общаться в дальнейшем, но перед ним я что-то не горю желанием появляться в длинной белой ночной рубашке, расшитой мелкими розочками, спутанными волосами и сонным лицом с опухшими со сна глазами.
Вот же досадно-то как. Теперь в своем собственном доме мне придется приводить себя в порядок ранним (ну пусть не очень ранним) субботним утром.
Я переоделась, расчесалась и сделала хвостик. Подумала и помазала под глазами специальным гелем против темных кругов.
— И где здесь «моментальное действие»? — скептически поинтересовалась я у своего отражения. Оно, естественно, промолчало.
— Доброе утро, — безрадостно сказала я, придя наконец в любимое место сбора всей нашей семьи.
В кухне собрались все, за исключением моего брата, который, судя по всему, еще отсыпался в своей комнате после утомительных ночных похождений в очередной игре.
— Охаё годзаймас,[10] — сказала Нелька, прожевывая большущий кусок румяного блина. На столе их высилась целая горка. На самом верхнем блинчике сиротливо плавился желтый кусочек масла.
Папа, что-то взахлеб рассказывая Антону, сидевшему тут же, про «тенденции постмодерна» и интертектуальность, только махнул головою. Светловолосый парень улыбнулся и сказал едва слышно:
— Доброе утро.
Леша мне хмуро кивнул. Наверняка это он тут готовил с утра пораньше. У Томаса, как я говорила, руки не предназначены для готовки, а мы с сестрой, как истинные дети своего отца, унаследовали этот папин талант. Только Леша почитался в нашей семье за шеф-повара.
— Молчит твоя… заказчица?
— Молчит, — ответил тот. — Она теперь вообще уехала в Москву. Чему я, собственно, и рад безмерно.
— Откуда ты знаешь? — села я рядом с ним.
— Вот знаю. Эта стерва, что тут вчера всех соседей на уши поставила, сегодня улетает. Мне нужно было переждать только один день.
Я шепотом поинтересовалась у него:
— А зачем ты ее бросил за один день до ее отлета? Подождать не мог? Тогда бы и скандала не было.
— А я ее и не бросал. Она меня в ресторане увидела с другой девушкой. И понеслось… Слушай, какая тебе разница? Ты вообще еще маленькая. Сиди и ешь. Ах ты, черт! Ни минуты покоя! — услышал он, как зазвонил его сотовый телефон, лежавший на холодильнике.
Леша схватил его и умчался в свою комнату разговаривать.
— Папа, — повернулась я к болтающему без умолку Томасу, — ты уже Антону своими разговорами голову расплавил.
— Ничего подобного! — запротестовал тот. — Мы культурно общаемся.
— Ты культурно выносишь ему мозги.
— И что ты за человек такой злой? Вот Ниночка, между прочим, очень добрый и отзывчивый человек. А ты со мной спорить готова до бесконечности!
Ну, папа, ну зачем при этом малахольном ее постоянно упоминать, а?
Я посмотрела на Антона — он слегка закусил губу и разглядывал пол, и я не могла понять, какие эмоции скрывает его лицо. Но я бы лично не выдержала столько упоминаний о том, кто тебе нравился и доставил тебе столько неприятных воспоминаний. Это милое чучело еще ничего — крепится, однако.
А Нинка, не подозревающая о том, какой в моем доме сейчас находится гость, была в своем репертуаре — появилась в тот момент, когда ее вспомнили, словно она отождествляла собой одну очень и очень известную поговорку.
Этим солнечным и теплым утром подруга пришла так внезапно, что напугала меня едва ли не до икоты.
Сначала был просто едва слышный стук в дверь, настойчивый и короткий. Затем удары стали громче и громче.
Потом папина просьба открыть дверь, но «обязательно посмотреть в глазок, а то вдруг это вчерашняя сумасшедшая?».
А следом и сам глазок. Едва глянув в него, я увидела подругу, смотрящую куда-то в сторону. Она ждала, когда ей откроют дверь. Журавль, вероятно, сначала долго звонила, а потом, поняв, что звонок не работает, принялась стучать.
Нинка не простит мне такого вероломного предательства — того, что я приютила Антона, отшитого ею как непригодного для свиданий и прочих отношений. Вот же, блин, делай людям добро! Права пословица о том, что все благие помыслы ведут в ад, как же она верна.
С самой своей большой скоростью я бросилась обратно на кухню. Папа как раз с важным видом засовывал в рот очередной блин, только что побывавший в сметане.
— Помоги мне! — прокричала я.
От неожиданности Томас едва не подавился.
— Ты… ты чего? Что там такое? Ты почему дверь не открыла, Катрина?
— Ты! — ткнула я пальцем в удивленного Антона. — Иди сюда!
Предусмотрительно схватив его за рукав, а не за руку (вдруг мне понравится держать его за запястье?), я едва ли не вытащила его из кухни и приволокла к дверям папиной комнаты.
— Антон, умоляю, иди туда и сиди там, пока она не уйдет!
— Ты что? Кто не уйдет? — произнес он озадаченно.
— Нинка! Она пришла! Если она сейчас тебя тут увидит, мы с ней крупно поссоримся. Пожалуйста, ну посиди в той комнате, я очень прошу! Я все, что тебе угодно, сделаю.
Он пожал плечами, обтянутыми все той же белой водолазкой, и покорно шагнул в папину спальню и зал по совместительству. А Нинка продолжала стучаться.
— Кто там к нам ломится, точнее, в гости хочет? — вышел в коридор Томас. Следом за ним выскочила Нелька, измазанная в сметане. Кажется, они оба подумали, что вернулась вчерашняя Лешина пассия, и морально готовились к длительной осаде.
— Пап, Нелли, — жалобно произнесла я, — там Нина.
— Ниночка! Пригласи ее с нами позавтракать, — обрадовался папа. Конечно же, он ничего не понимал.
— Иди уже, открывай. А то она подумает, что никого нет дома, и уйдет, — добавила Нелли и сама хотела, было, броситься к двери, но я ее перехватила.
— Стойте! Не говорите Нинке, что у нас Антон! — взмолилась я, оглядываясь на дверь. Нинка упрямая — знает, что все дома, и поэтому долбиться не перестанет.
— Это еще почему? — удивился папа.
— Да, почему? Ты что, у нее Антона увела? — раскрыла рот Нелли. — Вот это па-а-а-арень! Роковой, блин!!
— Да никого я не уводила! Мы с ним вообще просто одногруппники! — замахала я руками. — Прошу вас как ближайших родственников не говорите ей об Антоне, а он пока вообще спрятался по моей просьбе.
— Как у вас все серьезно. Ты нехорошо поступаешь с лучшей подругой, Катрина. И вообще я не привык врать, — жеманно отозвался родитель.
Я от злости побледнела.
— Если ты не сделаешь, что я прошу, — медленно произнесла я, подходя ближе к ним, — то Леша узнает, кто разбил его хрустальную награду прошлогодней дизайнерской премии. И он перестанет думать, что это был соседский кот, забежавший к нам в квартиру.
— Ну ладно, ладно! — мигом согласился Томас. Ему, наверное, вспомнилось злое выражение глаз младшего брата, который узнал, что награда, дорогая его сердцу, превратилась в тысячи осколков. — Я ничего не скажу ей про твоего друга, дочурка ты моя вымогательская.
— А я скажу! — заявила Нелли.
— Если ты моя сестра — не скажешь!
— Скажу! Или давай мне пятьсот рублей. Я новую мангу купить хочу.
Я подозрительно сощурилась:
— А не много ли?
— В самый раз. Тем более я видела, у тебя в тайнике как раз столько и есть.
— Ну, хорошо! Договорились, — прошипела я, прожгла Томаса и сестру нехорошим взглядом и наконец открыла дверь.
Нинка за ней стояла крайне злая.
— Ты что, двигаться разучилась и слух потеряла, твою ма…. Ой, здравствуйте, Томас, привет, Нелли! — подруга заметила в коридоре других представителей семьи Радовых.
— А у нас, Ниночка, вчера звонок сломался, — улыбнулся ей папа, словно извиняясь, что девушке долго не открывали дверь, и тут же позвал на кухню.
Я точно знала, что подруга только что позавтракала (у нее правило — не выходить из дома голодной), но она все равно согласилась и пошла следом за отцом, расспрашивая об его творческих планах. Тот разразился едва ли не целой лекцией, но мы с Нелькой кое-как его заткнули. И на битых полчаса мы застряли в кухне.
Сначала папа расспрашивал Нину о родителях, здоровье и учебе. Потом плавно перевел тему разговора на новую свою городскую экспозицию. Нинка клятвенно обещала сходить на нее, папа радовался, Нелли изредка встревала в разговор и что-то спрашивала у Нинки. Та умудрялась общаться и с отцом, и с дочерью, и еще кивала мне многозначительно, что, мол, сегодня день Икс!
А я сидела и дергала ногой под столом. Как там этот растяпа? Не выдаст своего присутствия? Чем он занимается? Не решит ли покончить со своей жизнью в моем собственном доме или все же постесняется?
Нинка заметила мою нервозность и, конечно же, спросила приторным голоском:
— Катенька, у тебя что, приступ трясучки случился?
— Да, Ниночка, нервишки ни к черту, — таким же тоном ответила я ей.
Подруга пнула меня под столом, я ей тут же ответила. Это заметил папа и возмутился:
— Как ты себя ведешь с гостями? Как тебе только не стыдно!
Я очень тяжело вздохнула и под ироничным взглядом Нинкиных голубых глаз отвернулась к окну. За ним ласково светило солнце, наполовину высунувшееся из-за высоких домов. Ни ветра, ни дождя. Прекрасный солнечный весенний день. Погулять бы сейчас. Сходить бы на набережную или в парк…
— Привет, Нина! — вошел на кухню наговорившийся по телефону Леша. — С каждым днем ты становишься все красивее и красивее!
— Ну что ты, Леша! Это ты очень модно выглядишь даже дома.
— Ну что ты… Мне положено так выглядеть. А ты еще не собралась стать моделью? Если что, ты знаешь — я смогу устроить тебе хорошую протекцию.
— Нет, спасибо, — отвечала, смеясь, подруга. — Но если я все-таки решусь на это, тогда опыта я буду набираться у тебя.
Дядя польщенно улыбнулся, оглянулся и сказал фразу, которую я очень сильно боялась услышать:
— А где Антон?
Мы втроем переглянулись. Это не укрылось от Нины.
— Хэ? Какой Антон? — глупо улыбаясь, спросила Нелли.
— Ну, не придуривайся. Он отошел? Или вообще ушел домой? Я кое о чем с ним хотел бы побеседовать.
— Леша, Антон уже ушел домой, — сказал папа, постукивая по столу пальцами, — он так всегда делает, когда нервничает.
— Да? — протянул его младший брат. — А я думал, он с Катькой своей посидит, а то мы его вчера…
— Антона нет! — заглушая голос Леши, произнес папа поспешно.
Нинка заинтересованно спросила:
— Что за Антон?
— Ты не знаешь Антона? — рассмеялся дядя. — А я думал, Катя тебе первым делом о нем рассказала. Девчонки насчет своих мальчиков всегда сначала подру….
Нельке было жаль терять халявные пятьсот рублей, поэтому она взвилась со своего стула и закричала, перебивая дядю:
— Смотрите, птица залетела! Ой какая птица странная!
Все мигом начали оглядываться, даже я.
— Где птица? Какая птица? — заговорили находившиеся в кухне одновременно и завертели головами.
Сестра сделала мне большие глаза и перевела взгляд на дядю, который тоже изумленно оглядывал то едва приоткрытое окно, то потолок.
— Вон, вон! Под потолком! — поддержала сестру я.
— Да где же? — удивлялся Томас. Пока он пытался вместе с Нинкой увидеть мифическую птичку, я прошептала на ухо Леше:
— Не говори Нинке ничего про Антона! Она не должна знать! Я тебя умоляю!
В отличие от папы и сестры тот не стал выделываться. Как-никак Алексей и сам частенько попадал в экстренные ситуации, связанные с взаимоотношениями и всяческими там любовными треугольниками. Он понял меня с полуслова и ничего не сказал. Только кивнул мне коротко.
— Я вас разыграла! — в этот момент заявила Нелли. — А вы поверили, ха-ха-ха!
— Ты что, манеры у старшей сестры переняла? — с укоризной взглянул на нее Томас. — Нина, хоть ты научи этих двух дурочек правилам поведения.
Та молча согласилась, а потом опять спросила:
— Ну, так кто такой Антон? Мне так интересно. Чего ты мне, Катечка, ничего про Антона не рассказывала?
Вот же любопытная девица! Наверняка в прошлой своей реинкарнации она была безносой Варварой. Да-да, той самой, с базара.
— Это мой друг вчера приходил, — нашелся Леша. — Пришел к нам в гости и, представляешь, стал заигрывать с нашей Катькой!
— Во-о-от как? — подняла на меня выразительный взгляд подруга. — Кать, и как он тебе?
— Ничего так, — тихо ответила я. — Нормальный.
— Просто нормальный, и все? — не отставала она.
У Нинки иногда появляется мания — найти мне молодого человека, как будто я сама не в состоянии этого сделать.
— А человек может быть не просто нормальным? — раздраженно ответила я, не зная, что сказать.
— Этот Антон приехал из Москвы, — самозабвенно начал врать дядя, — мы были с ним в Питере на одних и тех же семинарах по дизайнерскому делу. В наш город он прибыл по делам и решил заглянуть ко мне. И кто бы мог подумать, что ему наша Катюша приглянется, — и он опять засмеялся.
Было видно, что Нинку буквально разрывает на части от любопытства:
— А как он выглядит-то? Надо же, Катя, как тебе повезло! Расскажите, какой он?
— Ей очень повезло! — заявила Нелли, не скрывая улыбки на пол-лица. — Он просто каккоии![11]
— Он блондин, — начал Алексей, но под моим строгим взглядом осекся, — блондин с очень модной прической, выразительными глазами цвета стали. И фигура у него отличная. Подтянутый и симпатичный — я сразу вижу красивых людей. У него особенный шарм.
— И татуировка у него отпадная на плече и на спине! — вставила Нелли зачем-то, веселясь. — И крутые серьги в ушах.
— Очень стильный парень. Одевается только в фирменную одежду. У него прекрасный вкус. Он же бывшая модель, как и я, — продолжал бессовестный Леша. — А это говорит о многом.
Я чуть было сама не засмеялась. Нелька закрыла рот, чтобы не расхохотаться в голос, даже папа улыбался. А глаза Нинки раскрывались все шире и шире.
— Кать, ну тебе повезло! А характер у него какой?
Леша опять открыл рот и поведал:
— Очень веселый парень, приветливый. Душа компании, — не моргнув глазом, соврал опять Леша. — Ниночка, ты не поверишь, у него такая харизма, что вокруг него всегда находятся люди! И очень много женщин.
— На гитаре играет, — опять вставила Нелли бессовестно. — И поет красиво!
— И к тому же умный. Два высших образования, Ниночка! И родители — обеспеченные люди, — неизвестно зачем добавил папа.
Нинка не сводила с меня восхищенных глаз:
— И ты молчала? Катя, я думала, ты мне все секреты рассказываешь!
— Так я не успела, — еще тише отозвалась я, — он же только вчера приходил. И вчера я его впервые и увидела… Хотела сегодня тебе рассказать…
— По смс бы хоть похвасталась! — не унималась Нинка.
— А у меня денег нет на телефоне….
— Понятно, — задумчиво произнесла подруга, а папа поспешно добавил:
— Жаль, что ты не увидела этого чудесного молодого человека, Ниночка. Он ушел буквально час назад.
— Так он все-таки ушел! — воскликнул Леша. — Вы мне бы раньше сказали! Теперь мы с ним только в Москве и увидимся. У него же сегодня рейс домой.
— То есть я его не увижу? — расстроенно произнесла Нинка, и все мы одновременно покачали головами.
— Ой, жалко… А как он к тебе клеился-то?
— Это я тебе не при них расскажу, — ответила ей я. — И они вообще все выдумали, просто дразнят меня.
— Нет, Катька ему так понравилась, что он с ней встречаться хотел! — гнул свою линию дядя.
Подруга задумчиво произнесла:
— Значит, он к ней еще приедет? Так получается?
— Нет, — вставил папа, — я запретил им встречаться! Сказал, что они по возрасту друг другу не подходят. И он бабник страшный, хуже него, — кивнул на брата Томас.
Тот кисло покачал головой.
Дверь скрипнула. Кого там еще принесло?
— При-вет, — раздался механический голос сонного брата, который тоже соизволил встать с кровати. — Еда, — наткнулся его взгляд на заставленный стол.
— Садись, сынок, кушай, — заботливо похлопал по спинке стула Томас.
Эдгар сел.
— Опять всю ночь за своим белым железным другом просидел. Эд, ты так растеряешь все свои молодые годы! Тебе за девушками надо ухаживать, а не жить виртуальной жизнью, — покровительственно произнес Леша, считающий, что он сам живет полной и насыщенной событиями жизнью.
— Вот именно, — сказал папа. — Компьютер — это, конечно, хорошо. Но ведь и другими делами надо заниматься! Вот, например, на природу съездить. Или в кино сходить. Или на выставку.
— На твою, наверное, — заржал дядя.
— Отстаньте, — пробурчал Эдгар. — Налейте мне кто-нибудь лучше молока.
— Обслуги нет. Наливай сам, — тут же ответил Леша.
— А где ее друг? — спросил вдруг старший брат, увидев меня. — Он так классно в стратегиях разбирается, хоть с ним нормально поговорить можно. Не то что вы, лузеры.