– А меня не грохнут? – Гоша с сомнением посмотрел на Виталия. – А то мало ли… Что-то у меня предчувствие дурное.
– Тебе это не грозит. Я поеду с тобой.
– А если еще что-нибудь случится?
– Что ты имеешь в виду?
– У многих людей от больших денег просто башню сносит!
– Ты не из их числа.
– Знаешь, мне полегчало… А то все как-то не в масть. Теперь я понял, что большие деньги мне не нужны. Я их или потеряю, или меня просто замочат где-нибудь в подъезде…
– Не говори ерунды.
– Не пропить бы, – неуверенно произнес Гоша.
– Свои деньги оставишь в банке и сделаешь распоряжение, чтобы выдавали тебе не больше двух тысяч в месяц. На одного это вполне хорошая сумма. Хочу тебя предупредить: после того как ты получишь эти деньги, к тебе подойдут еще две крупные суммы.
– Не возражаю. Сколько будет моих?
– С каждого перечисления по пятьдесят тысяч евро. – Поднявшись, Виталий добавил: – Ладно, я пойду…
– А какие суммы-то будут?
– Первое на четыре миллиона, а второе на три, – просто объявил Виталий. – Потом еще подойдут деньги, может, на десять миллионов, а может, на пятнадцать, пока не скажу.
– И ты это так просто говоришь?!
– Не переживай, потом все это обсудим. А сейчас выспись как следует.
– Понял. А что это ты вдруг раздумал с Афинами? – подозрительно посмотрел он на Виталия. – Местечко там теплое, бывать мне там приходилось, знаю, о чем говорю, а потом кормят вкусно. Одни греческие салаты чего стоят!
– Не спрашивай, на это есть причины.
Виталий скорым шагом миновал коридор и вышел на лестницу, дохнувшую в лицо каменной прохладой. Спустился во двор. Постоял немного у подъезда. Ни в глубине двора, ни перед домом не было ничего такого, что могло бы свидетельствовать об опасности. Никто его не поджидал. Полная свобода действия! Можно топать куда пожелаешь!
Отступив к машине, Виталий вытащил телефон:
– У меня есть новости.
– Слушаю тебя, – эхом отозвался спокойный голос Нестора.
– Гошин счет вне подозрений. А Кристофера с Дианой, похоже, арестовали.
– Еще раз хочу у тебя спросить, ты точно уверен, что Гошин счет не контролируется?
– На все сто! С чего ты вдруг спрашиваешь? В последнее время ты стал мнительный.
– Будешь тут мнительным, мне тут сообщили, что в Америке, в Мексике счета с переведенными деньгами заморожены. Человек, с которым я связан, едва не попался. Будь осторожен!
– Не дрейфь, все в порядке. Я тут целый день кручусь около Гошиного дома, но ничего такого не засек. Завтра снимаем первую партию денег, потом можешь запускать остальные деньги.
– Хорошая новость. А то они меня крепко прижали. Не успеваю отбиваться, мне кажется, что они меня скоро вычислят.
– Ты парень умный, придумаешь что-нибудь. Сколько ты думаешь загнать?
– В общей сложности двадцать миллионов.
– Ого! Эта серьезная сумма.
– Я тоже так считаю. Постарайтесь деньги снять как можно быстрее. Я поставил надежную защиту. Потом еще приготовил для них пару интересных сюрпризов… В общем, они будут искать пропавшие деньги где угодно, но только не в Гамбурге. Но надолго дать гарантии не могу.
– Сколько у нас дней?
– Может, три дня, может, четыре, а потом они все равно узнают, кто их дурил.
– Хорошо, я все понял.
– До связи.
Глава 6. Пьянка в верхах, или Приговор будет суров!
Равнодушный, лишенный всяких интонаций женский голос известил о том, что абонент недоступен. «А это что еще за дела? – тревожно подумал Никодим. – Неужели обзавелась новым номером? Ладно, я тебя все равно достану!»
Устроившись за компьютером, он без труда вошел в базу личных данных Маруси, где для контакта был вывешен ее новый номер, и тотчас его набрал.
– Маруся, это ты? – выкрикнул в трубку Никодим. – Ты поменяла телефон, мне пришлось изрядно повозиться, чтобы узнать твой новый номер.
– Что ты хочешь? – устало произнесла бывшая жена. – Мы уже с тобой давно не вместе, а ты по-прежнему донимаешь меня какими-то ненужными звонками.
– Ты не забыла наш прошлый разговор?
– Какой еще разговор?
– Помнишь, ты обещала мне отдать сына, если я найду тебе…
– Ты что, спятил, что ли? Неужели ты шутку не отличаешь от правды? Неужели ты думаешь, что мать способна продавать своего сына?
– Но ведь у нас с тобой была договоренность, ты же сама говорила, – в отчаянии выкрикнул Никодим, – если я принесу тебе пять…
– Возможно, у меня было плохое настроение, возможно, что я наговорила чего-то лишнего, но нельзя же все слова воспринимать буквально! Не звони мне больше, я не желаю тебя слышать! – громко выкрикнула Маруся, и тотчас в трубке прозвучали короткие гудки.
* * *Гуревич пришел точно в назначенный срок: для Дарьи он принес большой букет белых роз, а Никодиму бутылку элитного коньяка.
– Мы же с тобой деловые партнеры, сам знаешь, а между ними чего только не случается, – произнес он, уверенно шагнув в квартиру. – Ну, повздорили немного, а потом помирились.
– Какие у тебя проблемы, рассказывай, – сказал Никодим, стараясь держаться уверенно. Присутствие Гуревича весьма напрягало.
– Все получилось так, как ты мне и говорил. – Внешне Аркадий выглядел спокойным, даже рассудительным. Пальцы, сцепившись в замок, лежали на поверхности стола. Говорил твердо, без излишней жестикуляции, но осипший голос и глаза, сверкавшие каким-то шальным блеском, всецело выдавали его настроение. – Я уже перевел на свой счет сто пятьдесят тысяч долларов! И мне понадобилось на это всего-то полтора часа. Порой тысячу баксов с таким трудом из должников выжимаешь, – горестно посетовал он, – а здесь, не вставая с места, такие деньжищи гребешь! Знаешь, я скоро заброшу всю свою бандитскую службу, переведу еще миллиона три, а потом просто залягу куда-нибудь на дно и буду поживать себе потихонечку, – покосившись на Дарью, что-то колдовавшую на кухне, добавил: – Вот только обзаведусь такой ладненькой девчонкой, как у тебя, чтобы не так грустно было, и свалю!
– Не все так просто, – посетовал Никодим, – эту программу тебе придется забыть! Думаю, что компьютерщики уже давно отыскали против нее противоядие и ждут, когда ты снова появишься, а вычислить тебя не составит большого труда. Они узнают не только город, где ты живешь, но еще и твой дом, и даже квартиру. Ты этого хочешь?
– Разумеется, нет. И что, теперь лавочка закрыта? – расстроился Аркадий. – Только я губу раскрутил, только жить начал по-человечески, а ты меня на землю вернул! Ну, где же тут справедливость, а у меня ведь на будущее были серьезные планы.
– Выход есть, – уверенно произнес Никодим. Отломив кусочек печенья, он энергично его зажевал и запил уже остывшим чаем. – У меня в запасе имеется еще одна программа, которую пока никто не засек. Могу тебе ее передать.
– Так в чем проблема? Давай! – расплылся в довольной улыбке Гуревич. – Свои люди, сочтемся. Если тебе нужен какой-то процент, так ты его получишь.
– Программу я разрабатывал для банка «Империал», слыхал о таком?
– Американский, что ли? Кто же о нем не слышал? Но вот никогда не думал, что в него можно попасть.
– Любую дверь можно открыть, важно только подобрать к ней нужный ключ.
– Это что-то вроде отмычки, что ли? – заулыбался Гуревич.
– Можно сказать и так… Я отыскал кое-какие слабые места в компьютерной защите и заложил туда пару закладок, они активизируются в тот самый момент, когда ты войдешь в банк, и перекачают тебе на диск счета пользователей, так что скачивай сколько влезет!
– Хорошее дело, – в задумчивости произнес Гуревич. – А если все-таки обнаружат?
– Исключено! Даже если предположить немыслимое и тебя обнаружат, деньги ты переведешь в офшорные счета, куда у американцев не будет доступа. А потом кто тебя искать будет в России? Америка – она через океан!
– Что ты за это хочешь?
– Отпусти Жанну. Чего ты мучаешь девчонку, она не при делах.
– Хорошо.
– Сделай это сейчас. Позвони своей пехоте! Пусть они отвезут ее домой.
– Настырный же ты парень! Ладно, так и быть. – Аркадий вытащил из кармана телефон, заговорил: – Вот что, Тимоха, лялька у тебя?.. Понимаю, что никуда не денется, просто уточняю… Хорошо себя вела? Я так и думал. Вот что, отпусти ее… Я уже договорился. И смотри, чтобы со всем почтением. Отвези прямо домой… Хочет в аэропорт? Отвези тогда в аэропорт… – Уложив телефон в карман, сказал: – Ну, вот и все, теперь твоя очередь.
– Только после того, как переговорю с Жанной.
Вздохнув, Слон сказал:
– Какой ты недоверчивый все-таки.
– У меня есть на это причины.
– Ладно, что с тобой поделаешь, – вытащив телефон, заговорил вновь: – Тимоха, Жанна рядом?.. Дай ей трубку. – Говори, – протянул он телефон Никодиму.
– Никодим, прости меня, – услышал Панкратов плачущий голос девушки. – Я сама во всем виновата. И с Гуревичем и в другом…
– Не надо ничего объяснять, Жанна, я все знаю.
– Не надо ничего объяснять, Жанна, я все знаю.
– Я знала, что ты догадаешься.
– Лучше ответь, с тобой все в порядке?
– Да… Со мной все в порядке. Через четыре часа я улетаю в Америку. Прощай…
Никодим вернул телефон.
– Ну а теперь что скажешь?
Протянув флеш-карту, Никодим сказал:
– Владей. Если чего-то не поймешь, там написано, что делать следующим шагом. Программа несложная, она сама за тебя все делает, твое дело только набирать номер счета и переводить деньги на свой адрес.
– Приятно иметь с тобой дело, – сказал Гуревич, упрятав флеш-карту в карман. – Большинству людей нужно дать по зубам, чтобы они догадались, чего от них требуется, а ты просто на лету все ловишь. Голова! Пойду! – поднялся он из-за стола. – У меня еще полно разных дел. Да вот еще что, провожать не нужно. Доберусь как-нибудь сам.
Гуревич вышел из квартиры, энергично застучав каблуками по кафельным ступеням.
– Ты думаешь, получится?
– Я очень на это надеюсь. – Устроившись за компьютером, весело сказал: – А теперь давай поставим последнюю точку! Значит, ты говоришь, что завтра собирается саммит двадцатки?
– Да. Заседают в Берлине.
– Весьма интересно. Всегда любил нестандартные задачи.
* * *– У меня такое впечатление, что мы с тобой прожили не три дня, а целую жизнь, – произнесла Дарья.
Никодим устало откинулся на спину стула: он пришел из мира киберпространства и вернулся в реальную вселенную. Не так уж она плоха, рядом с ним находилась девушка, которой он дорожил.
– У меня тоже такое чувство. Как будто бы я тебя знаю очень давно. Послушай, – взволнованно продолжал Никодим, – может, сейчас не самое подходящее время, но у нас с тобой все получается, может быть, нам вместе как-то…
Прозвеневший телефонный звонок прервал разговор. Дарья, посмотрев на экран телефона, невольно покачала головой, вспомнив, что за это время ни разу не позвонила матери.
– Это мама, я должна ответить, – сказала Дарья. – Извини.
– Не извиняйся, – отвечал Никодим, – не буду мешать, я пока поработаю за компьютером, нужно еще кое-что проверить.
Никодим вновь застучал по клавиатуре, погрузившись в мир цифр, позабыв о том времени, в котором пребывал.
– Здравствуй, мама.
– Здравствуй, доченька, как ты там? Когда приедешь, – спрашивала мать, – я вся извелась. С тобой все в порядке?
– Мамуля, со мной все в порядке. Просто… просто сейчас очень мало времени. Нужно сделать срочную работу.
– Понимаю, ты у жениха, скажи мне откровенно. Пытаешься наладить свою жизнь? Так ведь? Что же еще может интересовать молоденькую красивую девушку?
Посмотрев на Никодима, сидящего за компьютером, уверенно отвечала:
– Ты, как всегда, права, мама.
– Ну, тогда я все понимаю, сама была молодой. Борись за свое счастье и ни за что не сдавайся, я буду держать за тебя кулаки! Приезжай, как только уладишь все свои дела, мы тебя ждем.
– Хорошо, мамуля.
Вот, кажется, и все, одна проблема утрясена. Все-таки хорошо иметь понимающую мать.
* * *Едва Донан Гольдберг вошел в кабинет, как Обрайн по его сияющему лицу тотчас догадался, что произошло нечто знаменательное.
– Мы его засекли! – воскликнул Донан.
– Кого? – обескураженно произнес Обрайн и сразу же осознал несуразность вопроса.
– Хакера! Он находится в России. В Москве! Мы знаем даже район и дом, с которого он выходит в наш банк.
– Ты не ошибся? – остудил Обрайн холодным тоном восторженность Гольдберга.
– Ошибки быть не могло, мы вычислили линию, с которой он выходил, а засечь его не составляет труда. Пустили по его адресу вирус, который перекачал для нас все его личные данные. У нас есть его фотографии, – протянул он несколько снимков.
– Великолепная работа, – похвалил Обрайн, забирая карточки.
– Мы старались.
– Блокировать программы не стали?
– Нет, – отрицательно покачал головой Гольдберг, – он мог бы заподозрить.
– Тоже верно, – рассудил Обрайн.
Взглянув на распечатанную фотографию, Анри Обрайн невольно хмыкнул. Значит, именно этот человек, шесть дней державший руководство страны в наивысшем напряжении, и являлся нешуточной угрозой мировому финансовому коллапсу. Конечно, он не физиономист и не способен только по одной фотографии определить характер человека, но все-таки он ждал нечто иное, полагал, что черты лица будут более благородными. Да и на рисунок, оставленный Бернардом Майклсоном, не очень-то и похож.
– А как сам банк? Он не сумеет войти в него?
– Теперь уже нет, – убежденно отвечал Гольдберг. – Мы заблокировали все коридоры.
– Ясно. Можешь идти. Со своим делом ты справился, дальше уже моя работа. И еще вот что… Конорсу говорил?
– Пока еще нет, решил сообщить сначала вам.
– Правильно. Я сам его извещу.
– Хорошо, сэр, – после секундного замешательства вымолвил Гольдберг.
– В ближайшие дни президент банка даст тебе дополнительные выходные, что будешь делать с ними? Наверняка пойдешь куда-нибудь отдохнуть или все-таки как следует напьешься?
В кармане у Донана назойливо завибрировал телефон.
– Извините, сэр, – обратился он к Обрайну, понимающе кивнувшему, – нужно ответить, возможно, это нечто важное. – Надавив на кнопку, громко произнес: – Слушаю!
– Донан, это я, – услышал он женский голос.
– Кто я? – не понял Гольдберг и тотчас укорил себя за поспешность.
– У тебя так много знакомых девушек, что ты не можешь запомнить их всех?
– Извини, я не то хотел сказать, – взволнованно заговорил Донан. – Просто сегодня был очень тяжелый день, все как-то внезапно навалилось. Жанна, когда же тебя ждать? Я весь испереживался.
– Наш самолет только что прилетел в Нью-Йорк, в аэропорт Кеннеди. Помнишь ванны, что мы принимали вместе?
– Неужели ты думаешь, что я мог позабыть такое!
– Ты был тогда прав.
– Нет, это не я был прав, просто так рассудили боги! Они сильнее нас.
– Это так… Я ничего не смогла с собой поделать, как ни пыталась, это оказалось сильнее меня. Все складывается так, чтобы мы были вместе.
– Дождись меня, я еду тебя встречать! – выкрикнул в трубку Донан Гольдберг. Отключив телефон, он посмотрел на слегка озадаченного Анри Обрайна. За прошедшие несколько дней, что они провели вместе, работая рука об руку, ему казалось, что он достаточно хорошо изучил Гольдберга, умевшего быть сдержанным даже в самых критических ситуациях. Он даже не подозревал, что тот способен на такой взрыв чувств. – Вы спрашивали меня, что я буду делать в ближайшие дни? Сейчас я поеду в аэропорт и встречу там любимую девушку, а дальше будет видно. Сегодня я самый счастливый человек на свете!
* * *Оставшись в одиночестве, Анри Обрайн набрал номер директора ФБР. Время было позднее, не самый подходящий момент, чтобы беспокоить начальство, но вряд ли тот обидится после такого сообщения.
– Слушаю, – раздалось басовито.
– Господин директор, мы все-таки достали этого сукиного сына!
– Откуда он?
– Из Москвы. Нам известен даже дом, откуда он переводил деньги в офшорные зоны.
– Значит, рука Москвы.
– Думаю, что это не совсем так. Наши программисты скачали из его компьютера всю информацию. Теперь мы знаем о нем все, даже как зовут его прабабушку! Но там нет и намека на государственные службы. Обыкновенный одиночка.
– Это хорошо. Легче будет договариваться с российскими коллегами. Не сомневаюсь, что они нам помогут. Есть вещи, которые выше всяких политических решений. Ты позвонил президенту банка?
– Еще не успел. Сначала оповестил вас.
– Порадуй Энтони, он там весь извелся.
– Извещу.
– Кстати, тебя никто там больше не преследует?
– Больше ничего такого не замечал.
– Вот и славно, – с некоторым облегчением отвечал директор. – Видно, мы увлеклись и зашли на чужую поляну, где работают ребята из ЦРУ. Давай отдыхай! Сегодня у тебя был непростой день, приятель.
Откинувшись на спинку кресла, Анри Обрайн почувствовал упадок сил и смежил глаза. Облегчения не наступало. Откуда-то возникло ощущение, что основные трудности поджидают его где-то за ближайшим поворотом. Как правило, он не обманывался в своих переживаниях. Впрочем, завтрашний день покажет, что следует предпринять дальше, а сейчас нужно наслаждаться результатом и покоем.
Обрайн подошел к окну. Город пламенел разноцветными огнями, радуя взор. Красиво, ничего не скажешь! Странно, что он не замечал этого прежде, а ведь к окну он подходил несколько раз на дню. Наверное, просто был перегружен ворохом дурных мыслей. Упиваться изяществом можно только в том случае, когда уже ничего не гнетет и все трудности остались далеко позади.
За окном в стекла бил ураганный ветер (на такой высоте непогода частое явление), а он, находясь в тиши уютного кабинета, дурного не замечал. Здесь был покой, как если бы невзгод не было вовсе.
Все-таки пора идти к старине Энтони, а то он там уже извелся!