любимая... Вот видишь, я все таки смог произнести это слово. Теперь я в твоей власти. Прикажешь ли ты мне оставить тебя и никогда больше не появляться?
- Нет, - прошептали губы девушки.
- О-о-о! - воскликнул зиганьер. - Неужели твой ответ дает мне надежду на обретение блаженства? Неужели я - недостойный дикий житель степей могу рассчитывать на то, что самая прекрасная в мире девушка обратит на меня внимание? - В глазах Гензо пылало пламя страсти. - Или же меня вознесут превыше всех живущих, дозволив не только любить... но и быть любимым?
Найя еле слышно выдохнула:
- Да.
- Я не верю своим ушам, - глаза Гензо заблестели от слез счастья.
- Да, - чуть более твердо произнесла Найя.
Сознание девушки кружилось в сверкающем вихре, мысли путались, перед глазами все плыло. Словно во сне, она видела приближающееся лицо Гензо, чувствовала его дыхание на своих щеках. Зная, что должно произойти вслед за объяснением в любви, она открыла рот и подставила губы для первого в жизни поцелуя...
...Но вечернюю тишину нарушил звон стали и топот тяжелой обуви.
Найя и Гензо отпрянули друг от друга, словно злоумышленники, застигнутые на месте преступления. Через несколько мгновений на башне появились барон Гайан Кайдавар, дружинник Кайл Вайнар, Старший Табунщик Гельн Беньтиат, матрона Раймилна и еще трое стражников из морского народа.
Найя почувствовала, как напрягся Гензо. Так готовится к прыжку тигр, окруженный стаей волков.
Гельн Беньтиат, видимо, хорошо знал своего сына, так как сразу же приказал:
- Не двигайся, Гензо! Не двигайся и не произноси ни слова.
Владетельный дюк барон Кайдавар в милости своей позволит тебе покинуть замок в целости и невредимости. Но только при условии, что ты никогда больше не попадешься ему на глаза. Закон гостеприимства морского народа слишком мягок. Но в нашем лагере я накажу тебя соей властью - не только властью отца, но и властью Старшего Табунщика.
Гензо сник и покорился.
Кайл Вайнар заботливо спросил у Найи:
- С тобой ничего не случилось?
Девушка не произнесла ни слова, но одарила дружинника ненавидящим испепеляющим взглядом. Она поняла, кто их выследил. Она не собиралась прощать Кайла.
Матрона Раймилна строго произнесла:
- Наследная баронесса Найя Кайдавар, немедленно проследуйте в свои покои!
Девушка подумала про себя, что и с этим Чудовищем она тоже когда-нибудь поквитается. Но самым тяжелым для Найи было то, что ее отец не произнес ни слова. Он просто стоял и смотрел на свою дочь. И непонятно было, осуждает ли он ее, презирает или жалеет.
Перед тем, как спуститься по лестнице следом за Старшим Табунщиком, Гензо посмотрел в глаза Найи таким взглядом, каким смотрит в последний раз на солнце узник, ведомый на смертную казнь. Девушка в ответ постаралась подбодрить его легким кивком головы, хотя у нее самой в душе разлилась черная бездна горести.
За зиганьерами пошли воины морского народа под предводительством Кайла Вайнара. И только потом начали спускаться барон с дочерью и матрона. Внизу Гайан Кайдавар, продолжая молчать, опустил голову и побрел по двору замка.
- Вот видишь, сколько горя ты причинила своим родителям, - прошипела Раймилна.
Найя не могла ответить ей колкостью, так как боялась, что голос дрогнет или предательски сорвется. Поэтому она молча дошла до своих покоев. За спиной девушки захлопнулась дверь, и в замочной скважине несколько раз повернулся большой кованый ключ.
Найя вновь оказалась взаперти, так же, как и пять лет назад. Она упала на кровать, и рыдания сотрясли ее тело. От выплаканных слез стало немного легче, и обессилевшая девушка заснула.
* * *
Проснулась Найя оттого, что снаружи кто-то отпирал замок ее двери. Девушка села на кровати, ожидая, что сейчас появятся мать или Раймилна, чтобы еще раз высказать свое недовольство по поводу ее вчерашнего поведения.
Но дверь не распахнулась, а лишь слегка приоткрылась. В образовавшуюся щелочку быстро прошмыгнула светловолосая полненькая служанка, приходившаяся, пожалуй, ровесницей юной баронессе. Она тотчас же затворила за собой дверь и прислушалась, словно опасалась, что за ней следят.
Найя с удивлением наблюдала за этой сценой. По положению солнца, заглядывавшего в окно, она догадалась, что сейчас раннее утро.
Прислуге в это время полагалось заниматься приготовлением завтрака и уборкой помещений.
Молодая служанка на цыпочках приблизилась к постели Найи:
- Доброе утро, госпожа баронесса. Я прошу прощения, что явилась незваной в столь ранний час. Но умоляю вас выслушать меня.
- Откуда у тебя ключ от моей двери? - первым делом спросила Найя.
- Я взяла его у Колки Кувагиди, которая убирает ваши покои, - ответила служанка. - Раньше чем через час его не хватятся.
Найя сделала в памяти пометку. Раньше она никогда не задумывалась о том, что слуги могут входить в покои своих хозяев без их ведома. Ей казалось, что лишь родители и матрона Раймилна обладают властью над ее свободой. А теперь выяснилось, что ключей от двери на волю гораздо больше.
- Как тебя зовут?
- Меня зовут Робка, госпожа баронесса. Я помогаю на кухне. Бегаю за продуктами на базар. И вот сегодня, когда меня послали за свежей зеленью в город, возле ворот замка, там, где дорога проходит мимо высокого кустарника, меня окликнул мужской голос.
Сердце Найи забилось быстрее:
- Продолжай, Робка. Кто это был?
- Молодой зиганьер. Красивый, словно сошедший на землю дух воздуха.
- Это он! - Найя порывисто спрыгнула с кровати, схватила служанку за плечи и заглянула ей в глаза, словно надеялась увидеть там запечатлевшийся образ. - Это он? Правда?
- Он сказал, что его зовут Гензо Беньтиат.
У Найи ноги стали ватными, и она вновь села на кровать.
Не обращая внимания на резкие скачки настроения хозяйки, Робка продолжила:
- Зиганьер сказал, что ему очень-очень нужно сказать вам что-то важное. Я объяснила ему, что вас, госпожа баронесса, в ближайшее время никто увидеть не сможет.
Найя грустно улыбнулась, оценив тактичность служанки.
- Ну так вот, зиганьер сказал, что предполагал такой поворот дел, поэтому заранее написал письмо для вас, госпожа баронесса.
- Письмо? - Найя попыталась вновь вскочить, но ноги ее не послушались, и она лишь подалась вперед всем телом.
- Да, вот оно, - служанка достала из широкого рукава сложенный в несколько раз лист желтоватой бумаги местного кустарного производства.
- Зиганьер сказал, что искал кого-нибудь заслуживающего доверие, кто бы смог подбросить вам это письмо. Наверное, он посчитал, что на меня можно положиться.
Если бы глаза Найи не были прикованы к заветной бумаге, она могла бы заметить, как при этих словах Робка слегка покраснела и потупила заблестевшие глаза.
- Ты замечательная девушка, - сказала Найя, принимая письмо. - Я запомню твою верность.
"Я запомню твою верность," - эти слова дочь барона прочитала в какой-то старой книге про благородных рыцарей и прекрасных принцесс.
Насколько она помнила, простолюдинов полагалось благодарить именно так. Надежда на будущую награду должна была еще более усиливать их преданность своему господину.
- Благодарю вас, госпожа баронесса, - Робка склонилась в глубоком реверансе. - А теперь я должна удалиться. Мне надо вернуть ключ на место.
- Да, да, конечно, иди, - механически произнесла Найя, тогда как все ее мысли были заняты письмом Гензо.
Несмотря на свою полноту, служанка проскользнула сквозь полуоткрытую дверь также неслышно, как и вошла. Найя услышала, как она заперла дверь снаружи. Но теперь скрежет замка звучал для влюбленной девушки приятнее любой музыки.
Время завтрака еще не наступило. И у Найи имелось в запасе время, чтобы без опасений прочитать послание. Она развернула бумагу, и ей показалось, что в комнате зазвучал нежный и страстный голос Гензо Беньтиата:
- Прекраснейшая баронесса Найя Кайдавар! Пишет тебе Гензо Беньтиат, любящий тебя и страдающий от недостижимости счастья. Я не в силах излить на бумагу то горе, которое мучает меня с момента нашего расставания. Жестокие обстоятельства не позволяют мне увидеть тебя, хотя я делаю для этого все возможное и невозможное. Пусть хотя бы этот листок бумаги станет отражением моей души. Я люблю тебя, Найя! Я готов написать слово "люблю" десять тысяч раз, но и тогда не раскрою тебе всей глубины и широты своего чувства. Я не представляю своей жизни без тебя, без твоих глаз, без твоих волос, без твоей улыбки. Умоляю тебя, о драгоценнейшая моя, подай мне хотя бы знак, что не забыла меня, что разлука не стерла мой образ из твоего сердца. Служанка, которая передаст тебе это письмо, кажется мне достойной доверия девушкой. Она сможет передать мне твое письмо, если ты сочтешь мои чувства заслуживающими твоего внимания. Я буду ждать служанку возле дороги, ведущей из замка в город, там, где мы встретились с ней в первый раз.
Я буду ждать весь день, всю ночь и все десять суток, что наш лагерь будет находиться возле города. Если же ты не ответишь мне, то я пойму, что мои слова не смогли убедить тебя в моей безграничной любви. И тем не менее я буду любить тебя всю свою недолгую оставшуюся жизнь, пока когти степного льва не прекратят мои страдания. Навечно твой Гензо Беньтиат.
Последние строчки письма Найя прочитала с трудом, так как видела их сквозь слезы, навернувшиеся на глаза. Еще вчера утром она вела размеренно-унылую жизнь и даже не могла представить, что пламя любви охватит всю ее душу. Девушка соскочила с кровати и бросилась к столу с письменными приборами. Но на половине пути остановилась и застонала, словно от зубной боли.
- Как же я не подумала? - схватилась она за голову. - Я отослала служанку, и теперь мне не с кем передать ответное письмо.
В отчаянии Найя глядела на запертую дверь, которая отделяла ее от свободы и от Гензо, и в ее возбужденном сознании строились самые невероятные планы побега. Впрочем, все они были настолько далеки от реальности, что немедленно отвергались из-за невозможности их исполнения.
Наступило время завтрака. Дверь в покои Найи открылась, и девушка с удивлением увидела собственную мать с подносом в руках. Найя сразу же демонстративно отвернулась к стене и накрылась с головой одеялом.
Впрочем, по звуку шагов и легкому звону посуды она догадывалась, что мать поставила поднос на стол и приблизилась к кровати.
Аймарилла присела на край кровати и игриво потрясла дочь за плечо:
- Пора просыпаться, Найя, солнышко уже взошло!
Найя подумала про себя, что взрослые очень часто допускают огромную ошибку, полагая, будто ненатуральный слащаво-ласковый тон лучше всего подходит для разговора с детьми. Если бы мать заговорила с ней серьезно, на равных, как женщина с женщиной, то Найя, может быть, и попыталась ей объяснить, что она уже выросла, что ее сердце жаждет любви, что она просит совсем немного - позволить ей видеться с Гензо Беньтиатом.
Но в ответ на раздражающее сюсюканье матери Найя лишь дернула плечом и буркнула:
- Оставьте меня в покое.
Аймарилла повторила попытку:
- Найя, доченька, перестань делать глупости. Ты сама не понимаешь, насколько серьезную ошибку допустила вчера. Поэтому не надо продолжать думать об этой ерунде.
Найя отбросила одеяло в сторону и вскочила на кровати, глядя на мать горящими от возбуждения глазами:
- Глупости?! Ерунда?! Такими словами ты называешь мою любовь?
Значит, и я для тебя - всего лишь глупость и ерунда? Вот возьму, и убегу в степь!
Последние слова сорвались с языка Найи совершенно внезапно. Лишь произнеся их, девушка поняла, что эта мысль давно уже зрела у нее в голове, но только теперь проявилась в своей законченной и решительной форме.
Аймарилла лишь ласково улыбнулась:
- Доченька, какой же ты еще ребенок. Тебе пора бы уже повзрослеть.
Найя поняла, что мать просто не слышит ее или не понимает, как будто они говорят на разных языках. Это разозлило ее еще больше, чем если бы она услышала суровую отповедь. Не в силах перенести душевную боль, она рухнула на колени и зарыдала.
Аймарилла обняла Найю за плечи:
- Доченька, милая, я понимаю, что мы мало разговаривали с тобой по-душам. Но матрона Раймилна уверяла меня, что ты делаешь большие успехи в учебе и прилежно выполняешь...
- Раймилна - сушеная акула! Чудовище! - сквозь слезы выпалила Найя.
К ее удивлению, Аймарилла звонко, совсем по-девичьи рассмеялась:
- Ты знаешь, иногда мне тоже так кажется.
Найя по инерции всхлипнула, но с новым интересом посмотрела на мать. В ее душе затеплилась надежда на взаимопонимание.
И тут Аймарилла встала и произнесла:
- Мы с твоим отцом долго думали сегодня ночью и решили, что тебе надо сменить обстановку. На днях должен прийти корабль моего двоюродного брата Кейдо. Он отвезет тебя домой к моей сестре Лайдайе.
"Домой" - это означало на Базайский архипелаг. Аймарилла продолжала так называть родину морского народа, хотя и Найя, и барон Гайан, и другие обитатели замка сказали бы "на острова". Найя знала, что ее мать родилась на острове Крайдан, который находился неподалеку от королевской столицы Дадрапрайта. Практически вся мамина родня занимала высокие посты при королевском дворе. Аймарилла покинула столичное общество только из-за любви к Гайану Кайдавару, но по-прежнему считала архипелаг своим родным домом.
Слова матери прозвучали для Найи, как смертный приговор ее первой любви. Она робко попыталась возразить:
- Но, мама...
- И слушать ничего не хочу! Мы с твоим отцом приняли решение. Так что можешь начинать складывать вещи. Моя сестра, а твоя тетя Лайдайя - не самый последний человек в государстве. Она обеспечит тебе место при королевском дворе! Ты увидишь самых прекрасных дам и самых мужественных кавалеров морского народа.
Глаза Аймариллы мечтательно затуманились. Она прочила своей дочке такое будущее, о котором когда-то мечтала сама. Родители всегда переносят собственные нереализованные фантазии на своих детей.
Но Найя не разделяла восторгов матери:
- Не хочу на острова! Не хочу наряжаться в тяжелые парчовые платья и цеплять на себя украшения! Я хочу мчаться на коне по степи в одной рубашке и чувствовать, как теплый встречный ветер ласкает мою грудь!
Про себя Найя добавила, что позволит ласкать свою грудь не только ветру.
Аймарилла, все еще думая о своем, рассеяно сказала:
- Ты станешь самой завидной невестой при дворе короля. Тебя будут постоянно окружать кавалеры. И один из них станет твоим избранным супругом...
- Ни-ког-да! - выкрикнула Найя.
Аймарилла направилась к двери:
- Доченька, ты напрасно противишься своему счастью. Впрочем, ты сама потом будешь нас благодарить. А пока, чтобы ты не наделала новых глупостей, посиди-ка в своих покоях до отхода корабля.
Дверь закрылась. Щелкнул замок. На пол шлепнулась подушка, в сердцах брошенная Найей.
Вначале девушка решила, что не притронется к принесенной еде. Но молодой здоровый организм взял вверх, и Найя хоть и без аппетита, но все-таки поела. Замок Кайдавар был выстроен лучшими архитекторами морского народа. Он был снабжен системами водоснабжения и канализации, так что Найя могла находиться взаперти сколь угодно долго.
Девушка выглянула в узкое зарешеченное окно. Во дворе замка кипела жизнь. Въезжали и выезжали телеги, бегали слуги, чинно шествовали купцы, чеканили шаг дружинники. Найя почувствовала себя всеми забытой и никому ненужной. Из ее глаз вновь потекли слезы.
Внезапно она услышала скрип отпираемого замка. В покоях также неслышно, как и в первый раз, появилась Робка.
Прикрыв за собой дверь, служанка быстро зашептала:
- Я утащила ключ всего на несколько минут. Я снова встречалась с зиганьером Гензо и рассказала ему, что вас, госпожа баронесса, держат под замком. Он умоляет вас написать ему хотя бы несколько строчек.
После обеда я еще раз забегу к вам за ответом. Вы напишете?
- Да! Да! - Найя подбежала к Робке и расцеловала ее в обе щеки.
От неожиданности служанка покраснела и попыталась упасть на колени. Найя схватила ее за плечи:
- Ты моя спасительница! Я обязательно напишу ответ. И я щедро награжу тебя. Только передай мое письмо Гензо!
- Я все сделаю, госпожа баронесса. А сейчас я должна бежать, пока ключа не хватились.
Служанка исчезла, а Найя поторопилась к письменному столу. Она достала лист самой тонкой бумаги, налила свежих чернил в чернильницу, взяла в руки остро оточенное гусиное перо...
И застыла. В ее голове роились тысячи мыслей, но она не знала, что написать. Она любит Гензо Беньтиата? Любит. Она напишет это?
Напишет. А что дальше? Признание в любви ничего не стоит, если оно не подкрепляется поступками.
Найя задумчиво осмотрела свои покои. Здесь все так привычно и знакомо. И в то же время пусто. Без любимого человека пусто и одиноко везде: и в уютной комнате, и посреди роскоши королевского дворца. Найя достала письмо Гензо и еще раз перечитала его. Как прекрасно звучали слова любви, сколько страсти вложил влюбленный зиганьер в написанные на бумаге строки!
Наконец, собравшись с мыслями, Найя начала писать ответ: "Любимый мой Гензо Беньтиат! Пишет тебе баронесса Найя Кайдавар, самая счастливая и самая несчастная девушка на свете. Я счастлива, потому что люблю и знаю, что любима самым замечательным человеком - тобой, милый Гензо. Я несчастна, потому что сотни препятствий стоят на пути нашей любви. Но я верю, что мы можем быть вместе. Я хочу видеть тебя каждый день, я хочу быть с тобой всю жизнь. Из замка к берегу ведет подземный ход. О нем знают лишь избранные, поэтому он не охраняется.
На берегу подземный ход выходит в одну из пещер. Нужную пещеру ты найдешь под большим белым камнем. Других таких у подножия замка нет, так что ошибиться невозможно. Жди меня возле пещеры сегодня ночью, когда в порту погасят последние факелы и люди разойдутся по домам.