– Все путают его статус. Он стоял у истоков коллектива, да. Но он писал песни (делая это хорошо). Продюсера зовут другим именем. Он настоящий подвижник, и он на месте. Что до слов АГ, я столько всего для него сделала, не отрицая, сколько он сделал для меня, что моя совесть чиста.
– Понаписали, конечно, такого… Ты редко общаешься с журналистами – это боком не выходит?
– А с кем? Это же будут вопросы, с кем я, да какие марки предпочитаю. Эти люди пьют воду из лужи, а не из родника…
...– По улыбке. По глазам. По глазам и улыбке видно всё, даже карма, сволочная она или нет.
– Скажи мне, мировая девчонка, а на фестивале («Крым фест». – O.K. ) Аллы Пугачёвой ты выступала бесплатно?
– Не просто бесплатно, это была честь для меня. Алла Борисовна – это… И потом, то, как она относится к артистам, ко мне в том числе, достойно восхищения. Алла, море, коллеги, доброжелательные зрители, шикарные условия проживания – что еще нужно для тонуса?! Все население Земли хотело бы поменяться со мной местами, как мне тогда показалось.
– У тебя есть вопросы к себе?
– Не знаю, насколько это можно считать вопросом… Меня принимают за другого человека. Вот на днях в Нефтеюганске выступила, всё очень мило, слышу, и это не в первый раз: «Какая Жанна славная! А казалась такой сукой!» Вот откуда это?
– Ты в этом дочь своего века: держишь всех на дистанции, помимо дозированного общения еще и неприступный вид…
– Разве? Мне-то казалось, я самая улыбчивая девушка на Земле.
– Да-а-а… Давно ты не видела себя со стороны в VIP‑зале.
Смеемся.
– Как ты определяешь свой род занятий?
– Как интеллектуальную клоунаду. Если про нас с тобой говорить. А так – клоунада. Самая сложная, я считаю, профессия.
– У меня все чаще случаются панические атаки.
– Перед выходами.
– Нет, я больше боюсь их, когда очень устаю. И еще, я была бы очень тебе признательна, если бы ты так и написал. И обошелся без пошлых метафор вроде: «Чаша ее чувств наполнилась до краев».
В этот момент, блестя круглыми глазами, унавоженными черной тушью, зачастила стюардесса о том, как ЖФ хороша, как ее любит экипаж, как искренне желает счастья. Жанна улыбнулась.
– Я вам тоже желаю счастья. Всем!
P.S. Будучи влюбленным в ЖФ много лет, я, натурально, пристрастен в сказе о ней. Жанна, я люблю тебя!
Есть две величины, склоняемые мною на каждом шагу. Одна величина называется «Иванушки International». Если быть честным с вами – а я с вами всегда честен, – то, конечно, в первую голову это Андрей Григорьев-Аполлонов.
Вторую величину зовут Жанна Фриске: что вы могли заметить по частому употреблению этого искрящегося имени в моих колонках.
В последний раз я объявил крестовый поход против демонов, связанный с ее именем, когда услышал историю о том, как продюсер Грозный (вот такая смешная и абсолютно не соответствующая этому человеку фамилия) возбранил ей использовать репертуар, им сочиненный, и даровал этот репертуар какой-то другой девушке с фамилией Баженова.
Я возмутился, ибо мы все – старая гвардия, а старая гвардия друг друга не сдает.
Слово «старая» не относимо, конечно, к Жанне – она великолепна.
Я имею в виду, что мы вышли из той шинели, которую одалживали друг другу даже в ненастье.
Я заступался за Фриске и в камеру то одной телекомпании, то другой, говорил, что человек, который что-то пытается запретить Жанне Фриске, сам по себе нелеп.
Во времена, когда у всех вас (не у меня, я исключение из человеческого правила) внутри зыбкий кисель, главный инструмент в жизни любого нормального человека, цепляющегося за свое право на счастье, – это знать, куда он идет.
Я много раз повторял, повторяю и буду повторять: люди, знающие, куда им идти, – это люди не то чтобы самоуверенные (потому что и таким людям, и мне в первую голову, знакомо сомнение). Это люди, которые при всех сомнениях и при всех накатывающих на них панических атаках все-таки имеют генеральную цель и худо-бедно, через пень-колоду, через суицидальные поганые мыслишки, идут к ней и идут. Фриске – из тех, кто идет. Вот в чем ее прелесть.
Когда много лет назад не без моего участия группа «Блестящие» начала греметь на всех широтах, включая Ненецкий автономный округ, Землю Франца-Иосифа и даже мой город Кутаиси, я, видя ее на сцене, чувствовал, сами знаете, какое брожение в крови. Но я никогда не предполагал, что у нее есть какое-то будущее.
Я сказал ей об этом в самолете «Москва – Киев».
Она улыбнулась той самой знаменитой улыбкой, которую вы видите на расстоянии 700 километров, а мне небеса ниспослали возможность видеть ее на расстоянии горячего дыхания.
В двух соседних креслах сидели два человека, пережившие семнадцать поколений.
Я сказал, что не предполагал, что она придет к тому, к чему она пришла.
Когда я заступался за нее, она уехала в Мексику вести шоу, которые вы, наверное, видите на канале MTV. Продюсер решил поставить ее на место. Но вся проблема продюсера в том, что он так и не раскусил Жанну Фриске....Она уже была в Киеве на местной «Фабрике звезд» и блестяще исполнила ту самую песню про «Портофино», которую ей якобы петь нельзя.
Ни один человек не скажет, что она только певица. Она очень хитро ответила на все претензии продюсера Андрея Грозного, сказав, что она лишь временами певица – она просто медийное лицо, которое самоутверждается в кино, может вести телепроекты и так далее.
Почему Жанна Фриске? Почему именно она? Почему не Оля Орлова, при всей моей нежной любви к ней? Почему эта девушка, несостоявшаяся журналистка (хотя все еще впереди), почему она? Если избежать горячей лексики, я скажу вам почему: потому что это называется харизмой.
Она рассказывала мне удивительные вещи, смешила меня рассказом про то, как однажды вышла из автобуса во время гастрольного турне, к ней подбежала женщина с ребенком и попросила сфотографироваться. Она с удовольствием сфотографировалась, а женщина сказала маленькому мальчику: «Смотри внимательно на эту девушку! Когда ты еще увидишь живую Анжелику Варум?»
Такие случаи бывают: меня, например, 40 лет назад, когда я был в меру симпатичным уродцем, путали с Леней Агутиным, а его – со мной. Прошло время, я стал Ричардом Гиром, а он якшается со шлюхами в предбанниках плохих отелей.
Аналогия с Анжеликой Варум – не самая поганая. Но еще смешнее другая история, которую мне выдала в самолете «Москва – Киев» блистательная девушка Жанна Фриске.
Она выступала на закрытом дне рождения у казахского президента, после чего ей пришло в голову вот какое соображение, которым она поделилась со мной: «Сначала я выступала у сыновей, потом дело дошло до зятьков, потом был дарован шанс увидеть Самого. А закольцевалось все тем, что теперь выступаю у внуков». Это сказала молодая, в расцвете сил, Фриске и захохотала на весь салон бизнес-класса.
Я увидел в этом некую эволюцию. Рядом с ней вспыхивали и гасились звезды, а она идет и идет. Как тот самый Андрей Григорьев-Аполлонов.
Вот два человека, вспыхнувших одновременно. В чем причина этой стабильности?
Если прислушаетесь, услышите, как у них бьется сердце. Они каждый день думают: что делать дальше? И поэтому никакой продюсер им не запретит жить, как они хотят.
Когда мы выходили из самолета, я, конечно, спросил, что ее связывает с Димой Шепелевым – очень хорошим парнем, который ведет программу «Достояние республики». В этих фотографиях, опубликованных в СМИ, есть ли что-то такое, из-за чего я смог бы написать какую-нибудь пакость?
Жанна засмеялась еще раз, сказала, что очень рада меня видеть, но никогда о личной жизни ни звука. По тому, как она это сказала, я понял, что Дима Шепелев, правда, очень хороший парень.
Жанна, я люблю тебя!
PS: Почему тот самый первый состав группы, которую я отчаянно поддерживал не потому, что люблю своего товарища Фридлянда, а потому что умеют петь так, что весна наступает раньше срока, группы «Ассорти» – почему никто из них никогда не станет Жанной Фриске? А петь они умеют лучше, чем она.
Помните слово на букву «х»? У них этого нету. А по тому, как они ведут себя в отношениях с теми, кто в них верил и кто их любил, понятно, что «х» (я говорю сейчас о харизме) никогда и не появится.
Если говорить про мармеладную парочку Жанны Фриске и Дмитрия Шепелева, то я бы очень хотел, чтобы их отношения были настоящими!
Глядя на Диму, у меня всегда были подозрения, что он не нашего роду племени. Но потом, когда я увидел его общение с женским полом в гостинице Киева, куда мы ездили с ним на концерт, я понял, что заблуждался. И, честно говоря, мне было приятно, что я был не прав в своих подозрениях.
Если говорить про мармеладную парочку Жанны Фриске и Дмитрия Шепелева, то я бы очень хотел, чтобы их отношения были настоящими!
Глядя на Диму, у меня всегда были подозрения, что он не нашего роду племени. Но потом, когда я увидел его общение с женским полом в гостинице Киева, куда мы ездили с ним на концерт, я понял, что заблуждался. И, честно говоря, мне было приятно, что я был не прав в своих подозрениях.
Фриске и Шепелев – это абсолютно идиллическая пара, но только для глаза. Потому что их отношения, скорее всего, не продлятся долго по простой причине, что Жанна Фриске уже не соответствует разговорам о себе прежней. Сейчас она стала более мягкой и женственной. Вот так и Дима Шепелев не соответствует представлениям о нем. Он совершеннейший автократ и Иосиф Джугашвили. А это в случае с Жанной Фриске не пройдет. И даже ради семьи она не решится на такие жертвы.
Но мы же с вами не знаем, какую задачу максимум они ставят перед своими отношениями. Я сейчас говорю про самую высокую планку – про семью. А вдруг им будет хорошо друг с другом только в смысле недолгого альковного союза?
Да, их союз есть. Он развивается. Но хотят ли эти люди получить лишь удовольствие, как в шоу «Дом-2», или они ставят целью придать своему союзу сентиментальный долгий характер?
Я мог бы соорудить четыреста красивых предложений о том, как отношения с Димой Шепелевым, словно живая вода, преобразили мою подругу Жанну Фриске. Но для этого есть фото. А в моем распоряжении есть редкие, но меткие встречи…
Я видел разную Жанну, но такую сияющую, как после услышанного вопроса, что за шуры-муры у нее с первоканальным денди, – пожалуй, не видел никогда. Уже исходя из этой томной улыбки, можно было утверждать, что этот альянс не надуманный. Случился первый разговор на эту тему еще прошлым летом. Такую категорию, как влюбленность, не сымитируешь.
А неделю спустя я летел уже с женишком. Я сказал ему, что это счастье великое – быть с такой фрау, и если он ее обманет, ему конец. Он расхохотался и ответил, что барышня Фриске для него все.
Жанна мечтает о семье, Шепелев из тех, кто 222 раза отмерит.
Такой идиллический сюжет обязан разрешиться свадьбой, где я забронировал себе роль тамады.
Но животика пока нет. Зато он точно будет: Дима старательный, так Жанна сама сказала.
Андрей Григорьев-Аполлонов как камертон пацанской жизни Отчетливо понимая, какими глазами этот текст будет читать удивительный человек по имени Андрей Григорьев-Аполлонов, я на сей раз обойдусь без большого количества метафор, затрудняющих чтение и делающих любой мой текст, при всей его филигранности, труднопроницаемым (за слово «труднопроницаемый» я прошу прощения у всего семейства Григорьевых-Аполлоновых, но таков уж я – совсем без метафор обойтись я не смогу, иначе меня бы звали А. Гаспарян, а не О. Кушанашвили)....Сегодня ему не так много лет, но и не так мало, чтобы я, с улыбкой оглядываясь назад, не признал бы за ним одно свойство: он через годы проносит свою удивительную способность не просто мимикрировать, а так мимикрировать, чтобы не превратиться в хавронью – хвостатого оппонента Бога (правда, красиво?).
Я чувствую необходимость в общении с Григорьевым-Аполлоновым даже при том, что в последние годы жизнь нас разбросала, предварительно помяв, и наши воззрения в силу этой разбросанности стали не то чтобы кардинально, но все-таки отличаться.
Он делает карьеру, делает ее продуманно в отличие от большинства наших ровесников, и немножко нашей мужской дружбы, которая всегда отличалась стабильностью, хватит все-таки при всех изменениях режима, если бы они случились, на то, чтобы я изваял эту колонку.
Я его очень-очень-очень люблю. Есть большое-большое-большое количество людей, которые против того, чтобы я его очень-очень-очень любил, а уж тем более есть легион людишек, тех самых шершавых сатанят, которые против того, чтобы он очень-очень-очень любил меня.
А я знаю, что он меня очень-очень-очень любит, и никому не ввинтить кончики своих культяпок в эти отношения. Они выше простого элементарного понятия товарищества. Они выше этого товарищества ровно на столько, на сколько в наше с ума сошедшее время вообще возможны отношения между двумя людьми, которые сами лепят из строительного материала под названием глина собственную жизнь, согласно своим представлениям.
Он по-прежнему на коне. Когда-то я объявлял их первое выступление, я люблю об этом вспоминать, потому что, объявляя их первое выступление, я сам самоутверждался и начинал себя позиционировать как человека, пришедшего надолго.
Теперь, много лет спустя, когда мы с ним уже чадолюбивые папашки, с годами все более слезливые и с восторгом взирающие на тех, кого мы породили, а у него есть повод для гордости, равно как и у меня, удивительное дело – мы не стали хрюкать (мы хрюкаем изредка, когда нарушаем спортивный режим).
В конце одного из лихих лет, когда глянцевый журнал спросил его, чего он сам себе желает, А.Г.А., он же Ryrik в И-нете, ответил: «Надо бы больше себя любить». Надо возлюбить себя таким, какой ты есть, а это значит, с большим уважением относиться к своему организму.
И после дискуссии обо всем на свете, начиная от смерти Эми Наркоманишвили и заканчивая сегодняшней рубкой «Динамо-Киев» с «Рубином», когда должна победить философия игры, а не философия вымученной игры, мы не просто обменялись рукопожатиями – мы обнялись с Андреем Григорьевым-Аполлоновым, который вошел в мою жизнь очень давно. Ворвался в нее и остался в моей жизни, кое-кого не устраивающей, мало того что хорошим парнем, еще и камертоном того, правильно ли я живу. Если ко мне благоволит АГА, значит, пусть временами с ошибками, но правильно.
Спасибо за дружбу, АГА! Всегда твой.
Данька, ёлка, АГА и липосакция.
Мой меньшой Данька боится тарантулов (даже не собственно т., кажется, слова самого) и любит улыбающегося Андрея Григорьева-Аполлонова. Любит именно что за улыбку; не за песни же. Улыбаясь АГА сообщил, что решился, даром что боялся, на липосакцию. Он всегда считал метросексуализм плохой инструкцией к действию, а тут такое. Он стоит передо мной, загорелый и – теперь – поджарый и щебечет про ответственность артиста, про необходимость выглядеть соответственно статусу, и я сам замечаю, что втягиваю живот.
Я люблю АГА; он из тех ироничных поп-идолов, что способны, когда теряют форму и надо привести в христианский вид себя, на эскапизм. Он берет тайм-аут, после какового возвращается искусительной для барышень и даже нескольких ребят смесью остроумца и поджарого объекта любовного интереса. Я дружу с ним пятнадцать лет, и его уважение к людям (не в последнюю очередь для них и из-за них он приводит себя в порядок) – весомый повод еще раз заявить, как несказанно я рад, что дружу с ним пятнадцать лет.
АГА и его Аполлоны
Вообще-то, говоря об Андрее Григорьеве-Аполлонове, думая об АГА, я всегда улыбаюсь, чуть-чуть ухмыляюсь, иногда хохочу.
Он тоже пока не записывал меня в люди великой святости.
...Он, например, именно что повышает голос на двух своих бойцов, а я, на домашней территории, будучи коронованной размазнёй, когда накопится, – ору. В тональности белуги да сплошным матом.
Если мои дети даже в быту излагают мысли выспренно-пафосно, от чего способна осатанеть даже певица Шадэ, бойцы АГА – Ваня и Андрей – снайперски лапидарны и метки.
– Осатанеть? – АГА смеется. – Зато с моими начинаешь размеренно (общение), через пятнадцать минут доводят до истерики, а завершаешь (это, конечно, касается особо чувствительных) слепой паникой.
«Особо чувствительная» особа – это Я.
АГА сам удивляется, почему всякий раз, когда старший, Ваня, видит меня, сразу вызывает на бой. Между вызовом и ударом промеж нижних конечностей не проходит секунды. Я всякий раз не готов. Я кричу:
– За что такие немилости-с? – Боец хохочет, а в последний раз, ему было четыре, на серьёзе, без смеха ответил: – Потому что плут.
Я спрашиваю АГА, кто в семье отвечает за помощь буйным деткам в физическом и интеллектуальном смыслах?
По взгляду понимаю, что спросил ерунду, сопоставимую по оскорбительности с вопросом «Кто в семье главный?»
Но АГА – вдруг:
– Хотя… Маня с ними больше, конечно, возится. Но пример берут с меня. Ты же любишь высокопарности; придумай.
Вот: Маня знает, что впереди деток ждет житейский бурелом, через который – в идеале – пробираться бы без нытья; поэтому она предъявляет папу в качестве образца и устраивает бурелом здесь и сейчас.