Ваня при этом лицом в Маню, а энергией в папу, таковой симбиоз превращает его в терминатора, рядом с которым и динамит – сливочное масло, а Малкович – никудышный актёришка.
То есть он улыбается, протягивает длань, потом со всего маху заряжает в причинное место. Или только мне так нечеловечески везет?
Ваня отлично владеет логическими уловками. Даже не зная азов формальной логики. Он абсолютно владеет собой даже во время приступов завиральности.
– А младшой – он какой?
– Отличный. Отличная скорость. Переросток. Старший стонет.
В этом месте я вскидываю брови.
– Да-да! Он – это Ванька в кубе.
– Как же вы с ними справляться будете, когда их начнет одолевать гормональный драйв?! АГА хохочет:
– Тогда с ними должны будут справляться другие, и «других» будет много.
(Специально из уважения к Мане я опускаю абзац, в котором должен был, как честный автор, рассказать, что творил в эпоху расцвета гормонального драйва популярный папа двух бойцов.)
– Ты суровый папа?
– Ну, гастролер суровым папой быть не может, но когда… могу и кулаком по столу.
Вот насчет гастролей, кстати. Я сошел с дистанции, а он по-прежнему бьёт копытом при звуках походного горна. И гордится этим, утверждая даже, что, будь такая возможность, никогда бы не стал менять в своей биографии «разъездной» момент.
Он утверждает, что дети еще более коммуникабельны, нежели Он. Не беспокоит его это, учитывая, что настали времена, когда каждый от каждого ждет подлянки? Он отвечает, что нет, потому что их так воспитывают, чтобы они могли дать по башке, когда надо, и держать удар могли, а жить в футляре, в обстоятельствах житийной стерильности, – это не про Григорьевых-Аполлоновых.
Мы однажды балясничали с ним на гастролях в Нижнем, у него еще не было мальцов, а я выл, что скучаю по своим (тогда троим… Господи, жизнь назад то было!).
Я помню, как завистливо он облизывался и восхищенно пялился.
– Ты так рассказываешь… Надо срочно завести бэбика!
– Тебе-то, бонвиван, на кой?
Точного ответа я не помню, но «я же люблю высокопарности; придумал»: «чтобы, вроде того, избежать адского пламени».
А потом он встретил в Омске Маню.
Дети на Маню похожи – один лицом, другой глазами, оба – стремлением даже в «наполионовых» условиях гнуть свою линию, до победного своего и обессиленного вражьего конца.
Я спрашиваю АГА, какого будущего он желает своим детям и связана ли эта будущность с нашей страной.
Я знаю, как он закипает, когда начинаются турусы про патриотизм, и знаю, что ему очень нравится Америка, Мане – тем более.
– Уже нельзя так ставить вопрос. Они ВСЕГДА будут русскими, но я сделаю всё, чтобы они были гражданами мира. В Нью-Йорке, Донецке, Ташкенте, Тбилиси, Владивостоке, Токио они, будучи русскими, должны быть СВОИМИ. Тут надо понимать вот что: как бы мне ни было хорошо в Майами, МОЙ город – СОЧИ!
Неизбежен разговор о недавнем новоселье.
– Мы так счастливы в новой квартире, что иногда становится страшно. Это рай, чувак. В глазах детей – праздник.
P.S. Не возмущайтесь: семья АГА – что моя.
Лолита и кокаин, Волочкова и голос
За ничтожными изъятиями российская эстрада – обезличенная территория. Бесхарактерная. Отсюда нескрываемый энтузиазм, с которым я встречаю День Рождения моей подруженции Лолиты Милявской.
...На съемки передачи на канале «Россия 1» пришла эскулап из Кащенко, только не горевестница в белом халате, а именно что эскулап, избавляющий людей от сумеречного состояния. Она рассказала, что когда к ней впервые обратилась Милявская, уровень самооценки артистки был в миллион раз ниже допустимого. Более того, она артистку ЛМ из-за кабаре-дуэта «Академия» терпеть не могла. Лоле к тому времени все, от бывшего муженька до журналюг, дали понять, что ей незачем жить на свете, петь она не умеет, выглядит кошмарно, меряться талантами ей не с кем, его у нее нет.
Добродетельный доктор вернула ее к жизни, сделав это так, что уже тогда из ЛМ возник замысел создать такую программу, с помощью которой она могла бы помогать другим людям. Так родилось ток-шоу «Без комплексов».
На съемках она поведала, что, когда саботировала карьеру, ни в чем себе не отказывала, включая кокаин и мужчин, которых, наигравшись, отвергала одного за другим, потому что, по ее словам, у тех не было характера.
Потом случился первый опыт в крупной сольной форме, второй и так далее.
Она, конечно, мастерица работать на вау-эффект, но только тогда, когда надо побыть коверным, чего она не чуралась никогда.
Она умеет монетизировать свой талант, но все равно я считаю, что получает мало.
Большинство ее коллег до сих пор не знает, как подойти к микрофону, в смысле – с какой стороны, она же поет по четыре часа, редко-редко жалуясь на усталость. Ей жалко людей, которые разучились изумляться чуду жизни, но она не осуждает их, а хочет вернуть эту их способность к жизни.
Про мужа Диму сказала, что он покорил ее тем, что на момент знакомства не знал, кто она. «Он рано встает, в восемь уже на работе, пашет, возвращается затемно… Вот почему у нас такой крепкий союз!» Теперь она умеет переходить в активное наступление, а дома ей нравится быть тихой и блаженной.
Слушаешь песню – и хватаешься за сердце
Некоторых людей – я даже знаю их по именам и видел воочию – пугает, что Лолита Милявская понимает музыку как двустволку, приставленную к виску. Или не двустволку, а парабеллум, наган, револьвер – не суть важно. Что она поет на такой стадии разрыва аорты, что даже отвращает от присутствия в партере.
Может быть, и есть правда в том, что она способна довести людей до больничного состояния, сообщая им свою экзальтированность, и, скорее всего, в этом есть маленькая частица правды.
Но мне-то интересно другое: как человек выводит людей из больницы умением петь и умением так себя преподнести, что заражает оптимизмом всех. Мне нужно, чтобы он поставил человека на ноги, чтобы он был эскулапом, а не тем, кто отправляет людей к эскулапам, нервно истощив заранее.
Мне интересен артист (перечитайте все, что я писал о Киркорове), который эстрадное ремесло понимает как воплощенную добродетель. Ибо – я прочитал в умной книжке и сожалею, что не сам это придумал:
...Про Цекало, которого Лолита согрела, а он отключил ей электропитание и холодильник, я говорить не буду, эта тема уже изъезжена, и на нее уже отшутились все комедианты.
Я про тех людей, которые живут в городах, где ВВП не расшифровывается так, как хотят те люди, которые придумали ВВП. Там ВВП расшифровывается как паспортные данные, потому что люди даже не знают, что такое рост валового продукта. Они давно забыли, что такое продукт.
Лола исключительно по таким городам ездит, окромя корпоративов, на которые пригласить ее стоит больше денег, чем четырех Лепсов вместе взятых.
У Лолиты день рождения. Она с достоинством несет свой крест. Она, после того как избыла тот период, окрашенный в черные тона, сказала на съемке канала «Россия 1», в моем присутствии, что теперь, даже если бы она страдала раблезианской толщиной, она бы этого не стеснялась.
Понятно, что для красного словца про «раблезианскую толщину» придумал я. Но вы же верите мне на слово, знаете Лолиту и знаете, что она могла это сказать.
Она не будет теперь стесняться своих форм. Что укрепляет мою веру в важность артистической Миссии.
Кроме всего прочего, она рассказала на канале «Россия 1» в программе «Прямой эфир с Михаилом Зеленским», что после развода она могла уже не транслировать небесную гармонию, потому что все вокруг шипели ей вслед, что она сбитый летчик. Этот термин вам знаком из плохо написанных статей Полупанова. Он обозначает артиста, которому отказывают в будущности.
Она пережила все это, она пережила наркотики – про это был отдельный пассаж, трудный, во время которого я боялся смотреть ей в глаза, но говорила она спокойным размеренным тоном.
Эти ее пассажи-откровения должны отстояться в веках и быть пособием для тех, кто хочет спасти тех, кого любит, от этой напасти.
Она рассказывала и про вереницу мужчин, побывавших в ее опочивальне, и про то, что до нынешнего счастливого (я убедился в этом) замужества она просто не обнаруживала в мужиках характера. Вот что она искала: характер. И никто не вправе судить ее.
Это она вылечила, выходила, поставила на ноги Максима Фадеева. Мало кто из вас знает, что когда Максим Фадеев писал ей песню «Я жизнь отдам за тебя» – а это, по-моему, одна из лучших песен тысячелетия, – это был момент, предваряющий, не дай бог, уход Максима Фадеева в мир иной. Он был тяжело болен, и Лолита, верьте – не верьте, мне все равно, когда пела, просила зал (я однажды это видел в Минске) помолиться за Макса Фадеева. Вы же не знали этого факта? Тогда что вам я!
Я вам рассказываю, что мир, конечно, жесток, но ведь у нас есть отдельные люди: у вас я, а у меня Лолита. А теперь и у вас есть Лолита.
Она просила зал молиться, хорошие люди внимали ей, и Макс Фадеев через полгода разъездов с этой песней по городам и весям становился на ноги. Есть связь между тем, что сделала женщина, которая тоже поет (а не только та, которая узурпировала право петь), блистательно исполняя эту песню, и тем, что он выздоровел? Мне кажется, есть, но я могу ошибаться.
Сильно отдающие выпитыми в закулисном пространстве плохими напитками молодые артисты не понимают, что кроме того, что им поставили голос (а между нами говоря, не поставили его никому из тех, кого я слышал), у музыки должен быть еще и физический эквивалент.
Ты должен слышать песню и хвататься за сердце. С тобой должно что-то случиться. Это не касается всех песен, но каких-то касается.
У нее день рождения. Я тщательно взвешиваю сейчас слова. Она гениальна. Я говорю об этом с нескрываемым энтузиазмом, потому что на тех съемках она сказала, что это я ее спас. Я в это время попытался прервать ее монолог. «Нет-нет, – сказала она публике. – Письма Отара, написанные от руки, висят у меня в приемной. Кто из вас не верит мне – можете ко мне прийти».
Потом ее муж мне подтвердил, что они, обрамленные красивой рамочкой, висят там. Я помню, как писал ей эти несколько писем, хотя отнекивался из-за кокетства. Я писал их тогда, как пишу вам сейчас.
...Лолита, как диво дивное, выполняет свою Миссию. Она, правда, уверена, что песня строить и жить помогает. Даже больше жить, чем строить, вспоминая ее квартирные передряги. Может быть, даже помогает жить другим. Но когда ты помогаешь жить другим, тогда ты осознаешь все то, что я процитировал про добродетель. Тогда ты согреешь другого, и в ответ люди встанут и будут кричать тебе «браво!», как было на съемках канала «Россия 1», посвященных дню рождения Лолиты.
Она только начала выполнять эту Миссию, и я бы очень хотел, чтобы она была богатейшей артисткой в мире, потому что чем больше она монетизирует свой талант, тем чаще мы будем видеть ту Лолиту, которую любим. Уверенную в себе и знающую, что этой уверенностью она должна поделиться с нами.
С днем рождения, подруга! Я выпью за здоровье ДБ
Сейчас, когда обострились отношения между людьми, я хочу разрядить атмосферу одним хорошим жестом: сказать пару слов про человека, теперь отрицающего факт нашей дружбы с ним, каковая началась в том далеком году, когда мы с Юрием Шмильевичем Айзеншписом впервые услышали паренька по имени Дима Билан.
Я хочу разрядить атмосферу и, может быть, вам всем впервые с мезозоя преподнести урок бережного отношения к прошлому, которое не всегда, при нашей-то обостренной обидчивости и преувеличенной тяге к конфронтации, перетекает в будущее, но это совсем не важно.
Однажды, когда между Парфеновым и Константином Эрнстом пробежала черная кошка, я уж не помню, по чьей милости, Константин Эрнст, которому приписывали неправую сторону (а потом он взял на работу Парфенова, когда последний был в опале), произнес: «Я не умею и не хочу плевать в лицо нашему прошлому».
В преддверии тридцатилетия Димы Билана я готов повторить за руководителем самого главного канала эти слова.
Я не желаю плевать в лицо нашему прошлому.
В еженедельнике «Собеседник» вышла заметка, которую не я назвал так, а назвали, поскольку я очень плохой сочинитель заголовков, мои коллеги из газеты «Собеседник» «Мой друг Дима Билан». Так по мотивам книги своего отца «Мой друг Иван Лапшин» снял незабвенное, шикарное, полное воздуха кино Алексей Герман.
Мой друг ДБ. Почему я это сделал? Судя по тому, как бурно, но параллельно развиваются наши жизни – моя блистательная музыковедческая и человековедческая, и его нервная, моментами блистательная, музыкальная, – нам, скорее всего, уже не сойтись. Мы как раз в эпоху означенного мезозоя расстались не по моей милости.
Для меня хорошие отношения с людьми, с которыми я когда-то имел соприкосновения, – это кислород.
Для меня кислород – отсутствие ссоры, для меня кислород – отношения, полные пиетета. И для меня отсутствие кислорода – отсутствие всех этих ингредиентов моего нормального самочувствия.
Есть люди, чьи инстинкты развиты и нацелены на добывание денег, а руки умеют извлекать золото из булыжника, как искру из кремня, но они сами не умеют добывать сердечную радость для себя или здоровье для собственного тела. Ведь здоровье для собственного тела, как бы ни противилась этим словам Ольга Слуцкер – владелица фитнес-империи и человек, навравший в налоговой декларации, что он бедствует, – не добывается только на тренажерах.
Здоровье для тела добывается тем, как ты приучил свою голову к включению по утрам. Она может быть даже похмельной, но похмелье – не самая большая проблема, если ты это похмелье стяжал в застолье с друзьями.
Если ты похмелье заработал, проклиная всех вокруг и превращаясь в агрессивное животное за столом, за которым пьешь сам с собой, якобы обделенным успехом, в то время как бездари жуируют, – это значит, что тебе незачем жить на белом свете. Мне есть зачем. У меня даже похмелье бывает праздничным....Я в преддверии тридцатилетия Билана вспоминаю только самое хорошее и вас хочу приучить к тому же. Не было ссор. Обидчив – да, раним – да. А вы не обидчивы, не ранимы? Ровно в той же степени, что и я.
Но когда мне начинают рассказывать слева и справа, как Борис Моисеев обиделся на продюсера Фридлянда и очень глупо обосновывает эту свою обиду, мне хочется одернуть его возгласом: «Эй, вспомни, сколько для тебя хорошего сделали!» То же самое относится ко всем этим локальным или нелокальным конфликтам.
Моя критика в адрес ДБ порождена только любовью, если она неправильно воспринимается – это проблема тридцатилетнего парня, которому уже пора понять, что мир состоит из людей, желающих иногда сделать тебе хорошо через умеренную боль, порождаемую критикой.
Они не злопыхательствуют, как злопыхательствует БМ в адрес ЕФ.
Хочу, чтобы вы знали: в день тридцатилетия ДБ я выпью за его здоровье, потому что искренне полагаю его большим артистом, хоть и совсем маленьким. Большой бы артист не обижался на больших журналистов.
Профи и Профит
Пусть ему это дается с боем, но Билан взрослеет на глазах. Он чистокровный артист, ему дано и предписано расти, и я рад, что с ним это происходит. Он не бежит от реальности, завидев ее.
На заре карьеры Димы Билана, его продюсер Юрий Айзеншпис хотел представить его забиякой. Узнав, что я еду на интервью к Александру Иншакову, Айзеншпис отправился со мной, дабы показать ему перечень трюков, приготовленных для клипа «Ночной хулиган». На это Иншаков сказал: «Молодой артист. Не физически, не психологически он эти трюки не потянет».
Со слов Иншакова, единственный актер, который совмещал интеллект с нежеланием подменять себя – это Андрей Ростоцкий. Но и тот закончил печально…
Но Билан уперся. Он участвовал во всех драках и мордобоях в клипе. Кроме Билана больше таких смельчаков я не видел. Артисты – существа субтильные и рафинированные. И есть компьютер: теперь кого угодно можно изобразить альпинистом, Джеки Чаном или бандиткой, как Таня Терешина, которая одним взглядом зажигает машины.
Он всегда умел думать, чего там, а ведь сама попытка это делать питательна для мозгов (это я написал специально для наших поп-звезд).
Это не просто конец мечтам о Западе, это взросление, вовсе не отрицающее и не отменяющее способность мечтать.
Какие перемены в жизни нашего героя подвели его к такой ревизии взглядов, следственно, ценностей?
Его голос снова стал таким, каким он пел полную воздуха «На берегу неба».
(Еще раз повторю, чтоб оттенить: те песни, которые покупались им одно время на Западе, были не песнями, а вовсе и «набором пошлости», топорно сработанным.)