Даже если опустить слова, приведенные летописцем (интересно, кто их записывал и вообще слышал?), понятно, что ситуация не из легких. Теперь поднявшим руку на князя стал и маленький Изяслав.
Как могла Рогнеда прикрыться сынишкой? Она же понимала, что князя может и не остановить игрушечное оружие малыша. По всем правилам Изяслава и Рогнеду следовало казнить. Но Владимир собрал совещание на тему «Что делать с женой и маленьким сыном, если те пытались убить отца». О том, кого убивал он сам, князь не упоминал.
Совещание привело к неожиданному решению. Тот самый Блуд, который отличился предательством Ярополка и теперь воспитывал Ярослава (в тех же традициях?), убедил Владимира, что Рогнеда действовала в состоянии аффекта из ревности, а потому убивать ее не нужно, а следует отправить в ссылку.
Колыму в виду ее отсутствия заменили на Изяславль, вернее, будущий Изяславль. Князь Владимир приказал заново выстроить там жилье для опальной жены и непокорного сына. Так родился город Изяславль.
Уехала ли туда Рогнеда только с Изяславом, оставив Ярослава и Всеволода с отцом, неизвестно, похоже, что так. Но через несколько месяцев князь почему-то вернул жену из ссылки.
Красивая легенда, в которой, как обычно, согласуется все, кроме дат.
Изяслав родился, вероятней всего, в 978 году. Попытку убить мужа Рогнеда совершила в 987 году. В девять лет ни размахивать игрушечным мечом, ни волочить по полу настоящий меч мальчик уже не мог. Конечно, настоящий меч слишком тяжел для детских рук, но девять лет для княжича того времени возраст далеко не младенческий. Он вообще не должен был жить с матерью в таком возрасте.
Во-вторых, 987 год – это год крещения самого Владимира, где бы оно ни произошло.
В-третьих, в 983–984 году у Рогнеды родился третий сын, Всеволод. Как могла мать не думать и о нем, совсем еще маленьком? Почему забыла о хромом Ярославе, ненужном отцу?
Но у Рогнеды кроме четырех сыновей были еще и дочери – Предслава, Премислава и Мстислава. И все рождены до крещения князя Владимира, поскольку после он жен разогнал (Рогнеда в ответ на предложение выйти замуж за боярина ответила, что царицей была, а рабыней быть не желает).
За десять лет брака (как его ни называй) восемь детей. Так когда же Рогнеда жила в ссылке? Какой царицей она была и какой рабыней стать не желала?
Рогнеда крестилась вместе с детьми в 988 году и вот после этого уехала с Изяславом на место нового города. Княжич стал Полоцким князем в 988 году. Изяслав совсем не походил на отца, во всяком случае, характером, он был тихий, спокойный книжник. Если вспомнить взрывные характеры его родителей, то создается впечатление, что не Святополк, а Изяслав рожден от Ярополка. Не перепутали ли детишек бабки-повитухи?
Красивая легенда о попытке княгини отомстить мужу за давнюю обиду и заступничестве маленького сынишки с игрушечным мечом в руке рассыпается, стоит только проверить факты. А жаль, очень красиво написано, хотя поступки Рогнеды непоследовательны и непонятны нам нынешним.
Вывод напрашивается один: Рогнеда отправлена вместе с сыном не в ссылку, а как регентша, чтобы не мешать новой супруге Анне Византийской чувствовать себя хозяйкой. Может, именно тогда в ответ на предложение выйти замуж за боярина, освободив место новой христианской жене, Рогнеда и решила убить Владимира? И после этого была отправлена в Изяславль?
В Киев Рогнеда не вернулась, она помогала сыну, а потом, согласно летописи (можно ли верить?), приняла постриг под именем Анастасии. Известно, что умерла она в 1000 году в Изяславле (ныне Заславль).
О других женах князя не известно практически ничего.
«Какая-то болгарыня» родила Бориса и Глеба, отцовых любимцев.
Кто-то Мстислава Тмутараканского, невезучего Судислава, Позвизда, Святослава, Станислава…
И только последняя супруга – Анна Византийская если и родила, то дочерей (или даже одну).
С Анной Владимир прожил дольше всех.
Верить ли корсунской легенде о крещении или просто согласиться, что князю припекло после крещения жениться на византийской царевне, все равно получается одно: отправившись на Корсунь в 988 году, обратно он вернулся с женой-христианкой.
У умного-разумного византийского императора Константина VII по прозвищу Багрянородный был совсем не такой умный сын Роман. Багрянородный означает, что рожден в императорской спальне Большого дворца, это сродни знаку качества на наследнике. Но вопреки прозвищу Константин, по сути, был незаконнорожденным. Его отцу императору Льву страшно не везло – целых три брака оказались бездетными, а вот четвертая любимая женщина Зоя Карвонопсида родила ему сына Костика. Но четвертый брак в христианстве невозможен, потому Константина не крестили целый год, а императора с любимой женщиной не венчали, мало того, Льва Философа (хорошее прозвище, правда?) даже отлучили от церкви. Его это не испугало, император объявил мальчика соправителем, хотя трон оставил своему брату.
Но дядя быстро последовал за отцом Константина, и мальчик остался на попечении этакого министра обороны Византии Романа Лакапина, который быстренько женил подростка на своей дочери Елене и отодвинул обоих от трона.
Задвинул совсем, но Романа свергли его собственные сыновья, которых в свою очередь отправили в отставку в монастырь усиленного режима на Принцевых островах, откуда редко возвращались обратно, византийцы. Константин Багрянородный стал полноправным правителем.
Известен он как автор нескольких серьезных книг, в том числе написанной для собственного сына Романа толстенной инструкции по управлению государством, которая так и называется. Нам выдержки из этой книги знакомы, это описания пути из Киева в Константинополь, сборы ладей и подробная характеристика днепровских порогов с названиями на двух языках.
В том числе в этой книге есть описание визита княгини Ольги (неужели это Константин предлагал руку и сердце старушке Ольге?).
Но для нас он интересен браком его сына Романа с красавицей Феофано и детьми от этого брака. Роман II удался и не в отца, и не в деда-тезку. Наставления по поводу управления империей если и держал в руках, то только чтобы отец отвязался. Роман куда больше любил красивых женщин, прежде всего вторую свою супругу прекрасную Анастасию, дочь кабатчика, танцовщицу в том же кабаке. Историк, современник этих персонажей, выразился более откровенно, мол, Феофано была проституткой в кабаке своего папаши, где ее и подцепил царевич. Феофано попала во дворец в качестве императорской снохи, там ее переименовали в Анастасию, чтобы не оборачивалась, если вдруг при дворе свое кабацкое имя от клиента услышит (не один же наследник престола по кабакам шлялся, и придворные там бывали).
Первая супруга Романа умерла, не оставив детей и светлых воспоминаний, зато вторая… Красавица-танцовщица так вскружила голову царевичу, что тот и слышать не желал ни о ком другом. Понимая, как важны в этом деле дети, она родила Василия и Елену, а потом еще Константина и Анну.
В любом другом случае можно бы восхититься тем, как красота и любовь ломают все преграды, превращая проститутку в императрицу, но случай с Феофано особенный. То есть императрицей-то она стала, а о любви говорить сложно.
Сначала красавице надоел свекор. Не прощать же императору Константину изначальное несогласие видеть ее снохой? Конечно, потом он пошел на попятный и согласился, но красивая женщина ничего не забывает. И мстит при первой же возможности.
Так ли это, мы никогда не узнаем, но молва твердо уверяла, что отравила императора Константина именно его сноха прекрасная Феофано.
Супруг со своей влюбленностью ей довольно скоро тоже надоел, действительно, ну сколько же можно в любви изъясняться? Кому она нужна, эта любовь, сделал императрицей, пора и честь знать. В общем, довольно скоро сын последовал за отцом – император Роман погиб через два дня после рождения младшей дочери Анны.
Потому дата ее рождения известна точно – 13 марта 963 года.
Сколько было царевне летом 988 года? Правильно, полных 25 лет, что для того времени для женщины почти старость.
Почему она засиделась в девках?
Братцы уродились в противоположность матери.
Императрица Феофано на этом супруге не остановилась, не для того Романа травила, чтобы вдовушкой при малолетних детях сидеть. Вернее, она с удовольствием посидела бы на троне и без всяких там супругов, но одна загвоздка. Объявить себя регентшей для полноты власти и приятного времяпровождения на троне оказалось мало, пришлось делами заниматься, а это, сами понимаете, от остального страшно отвлекает.
Пришлось посадить на трон супруга, чтобы взял неприятную часть правления – дела – на себя. Им оказался очередной вояка (очень хороший, между прочим) Никифор Фока.
Однако и тут неувязочка. Вояка все при делах, в походах, но вместо того, чтобы соседей пограбить ради очередного колье для супруги, своими делами занимался. В общем, не тот мужик, никакого светского лоска, любовных порывов и понимания тонкой женской натуры.
Что делать? Пришлось убрать.
Но то ли Никифор Фока противоядие по утрам натощак принимал, то ли просто избегал трапезничать с женой за компанию, отравить его никак не удавалось, пришлось убивать старым проверенным способом. Конечно, не самой, что для этого желающих не найдется?
Самым беззащитным император был в своей спальне. То есть беззащитным перед женой, но не перед ее прелестью, а перед подлостью. Феофано впустила убийц туда, куда без ее помощи они проникнуть никак не могли бы – к ложу спящего монарха.
Подробно описывать изуверское действо не буду, слишком много крови и жестокости, Иоанн Цимисхий оказался крут в расправе над вчерашним другом императором Никифором Фокой. В общем, убили императора, пора бы и за свадебку. Феофано рассчитывала, что, смыв кровь с рук, Иоанн Цимисхий в качестве благодарности и для того, чтобы самому сесть на трон, женится на вдове.
На трон сел, а вот несостоявшуюся супругу отправил в тот самый отель строгого режима на Принцевы острова, из которого не возвращались. Там «засиделись» многие дамы императорской фамилии. И верно, куда девать сестер и племянниц, не замуж же выдавать? У Византии было правило – своих никуда! Мало ли что потом взбредет в голову разным там зятьям и прочим, возьмут и покусятся на трон, души их потом или еще как расправляйся. Нет, императорские родственницы должны были оставаться в империи.
Считается, что первой покинувшей Византию в качестве чужой жены, а не в виде сушеной мумии была супруга болгарского царя Петра Ирина. Но при сыне царя Симеона Петре Болгария уже стала простой провинцией Византии. Может, оттуда пошло выражение «Болгария не заграница»?
После Иоанна Цимисхия власть перешла сыну несчастного Романа и его злокозненной супруги Феофано Василию, прозванному Болгаробойцей за расправу над сородичами-болгарами (ослепил 15 000 военнопленных болгар).
Напомню, у Василия были брат Константин и две сестры Елена и Анна.
Это Елену, а не младшую Анну сватали за наследника императора Великой Римской империи будущего Оттона II. Но не срослось, Оттончик оказался «неправильным», взял и женился на другой – родственнице Цимисхия по имени Феофано. И именно она родила будущего Оттона III, которого летопись записала в женихи Анны.
Потом было еще какое-то сватовство, но для нас это не столь важно. Кстати, в девках засиделась не одна несчастная Елена, в монастырь вынуждены были уйти (только не на Принцевы острова) и племянницы Василия – дочери его брата Константина. Император и сам не женился, и племянниц в девках оставил. Неужели так боялся подобия своей матери?
А вот Анну князю Владимиру, как верному соратнику в борьбе с болгарами, отдал.
Сама царевна сначала противилась, но потом, видно, решила, что на Принцевы острова всегда успеет, можно попробовать устроиться в Киеве. Результат мы знаем – крещение (согласно Корсунской легенде) самого князя Владимира, крещение Руси и так далее по тексту.
Владимир и Анна прожили вместе немало лет (она умерла в 1011 году), но сыновей не родили. Достоверно известно об одной дочери (или не очень достоверно). Но Киев с многодетным (очень многодетным) Владимиром все же лучше, чем темный каменный мешок на островах.
Миф 7. Язычник. Почему Владимир Красно Солнышко
Летопись и за ней историки твердят, что князь Владимир прозван Красным Солнышком за внешнюю пригожесть и за то, что был ласков и с дружиной, и со своими подданными.
Ну и как этому верить? Вы много знаете князей, прозванных похоже? Нет, он один. Что, один был красив и добр к дружине? Скольких князь мог осчастливить личным участием в их судьбе – сотню, тысячу человек? Но с чего бы давать такое прозвище киевскому правителю где-то в дреговичской или вятичской глуши? Чем он так угодил древлянам или даже полянам из Родни, немало от него пострадавшим, чтобы звать Красным Солнышком? Где могли видеть князя те, кто никогда в Киеве не бывал, чтобы убедиться в его пригожести?
Сдается, что вовсе не из-за кудрей и улыбки его так прозвали, это было сакральное прозвище, значившее куда больше, чем мы думаем. Языческое, а не бытовое, что очень важно.
Утвердившись в Киеве и почувствовав себя уверенно, князь (уже киевский) Владимир Святославич сделал две вещи. Во-первых, он отправил прочь помогавших ему варягов. Вернее, поделил дружину на две явно неравные части – тех, кто был лоялен и согласен служить кому угодно, оставил при себе, приняв в собственную дружину. Второй части более буйной и менее вменяемой – платить за услуги отказался и выставил вон с советом пойти пограбить Константинополь. При этом в качестве благодарности, опережая варягов, отправил в Константинополь гонца с советом императорам не брать оных на службу ни в коем случае. Очень благодарный князь, просто невероятно.
Во-вторых (это по времени во-вторых, а по важности – во-первых), провел реорганизацию пантеона богов.
Поговорим пока о первом.
Если верить летописи, то Владимир, испугавшись Ярополка (чего бояться, если ты не виноват?), удрал за море, чтобы набрать варяжскую дружину себе на службу.
Конечно, вольные люди морей могли за золото послужить кому угодно, но как раз золота у Владимира не было. Оно было у Новгорода, но в городе и без приглашенных было достаточно наемников и собственных бездельников, готовых искать приключения на седалища.
Летописец утверждает, что новгородцы поддержали своего князя, мол, пошли с ним вместе сначала на Полоцк, а потом на Киев.
Чего же не поддержали сразу, зачем он тогда удирал?
Но даже если привез с собой мощную дружину бандитов, то куда потом все девались?
Но если варягам было все равно кого и за что бить, лишь бы платили, то чем мог заинтересовать и вдохновить князь новгородцев? Сообщить, что идет насиловать Рогнеду или мстить Полоцкому князю за гибель древлянского князя Олега по вине киевского князя Ярополка? А логика где? Полоцк, кажется, в войне с Овручем участия не принимал.
Заманить можно было только обещанием хорошенько нажиться при грабеже Полоцка (в случае победы, конечно). Вот это и есть самое главное, чем мог молодой князь сманить своих новгородцев – возможностью пограбить. Но осилить наследников полоцкого князя самим трудно и ввязываться в это не хотелось, вот и ждали новгородцы, когда князь передовой отряд варягов приведет.
По поводу варягов еще вопрос. Они, как известно, предпочитали перемещения по воде, и лучше бы глубокой. То есть варяжские драккары для волоков категорически не годились, или самим загнуться, или суда в гору дров для печи превратить. Но Полоцк хоть и расположен на Полоте, с Волховом, на котором стоит Новгород, водным путем никак не связан, без волоков через водораздел не обойтись.
Согласно мифу, победа варягов и новгородцев над полоцкими князьями произошла в чистом поле, то есть варягам все же пришлось выйти на сушу.
После Полоцка и окрестностей наступила очередь Киева.
Но, думаю, побежденный Киев князь грабить не позволил по простой причине: ему там предстояло править.
А вот Родню?
Киевского князя Ярополка киевляне поддерживали, не предали и ворота Владимиру не открыли, видно, не считали Ярополка виновным в гибели брата. Но, как обычно, нашелся предатель – боярин Блуд (имечко-то какое!). Добрыня договорился с кем надо (этим «кем надо» и был Блуд), и Ярополка удалось убедить, что киевляне только прикидываются добренькими. А сами каждую ночь на князя ножи кухонные точат, чтобы по сигналу одновременно их в ход пустить.
Летописец не рассказал, какими именно словами сумел убедить Блуд Ярополка, но тот поверил и решил бежать.
Эка невидаль – князь удрал, спасая свою шкуру!
Но для того времени это действительно была невидаль. Языческий князь, покинувший свой город в минуту опасности, князем более не считался. То есть стоило Ярополку ступить за крепостные стены Киева, как он становился изгоем. Понимал ли это сам князь? Неизвестно, но был у него умный дружинник по имени Варяжко, предупреждавший начальство о том, что не стоит доверять Блуду.
Ярополк не просто удрал из Киева, он направился в Родню.
Родня совсем недалеко, но это был сакральный центр Киевской Руси, в Родне, а не в Киеве находились главные жрецы полянского Рода. На что рассчитывал несчастный князь? Что Владимир не пойдет на Родню или что его самого спасут от брата жрецы?
Это важно понять.
Летопись твердит, что князь Святослав Игоревич категорически запретил своей матери княгине Ольге крестить княжичей. Из этого следует, что Ярополк не был крещен. Как и Олег. Но когда много позже их племянник князь Ярослав Владимирович решил перезахоронить останки дядьев и те были эксгумированы, то оказалось, что похоронены погибшие князья по христианскому обряду, а не сожжены на погребальном костре, как язычники.
Кстати, Ярослав сделал немыслимую вещь – он приказал крестить останки и захоронить их заново в Десятинной церкви! Об этом обычно не упоминают, хотя самим действом Десятинная была поругана. Разве можно крестить давно умерших? Или хоронить посреди христианского храма язычников?