Вот те на! Чего же он изобретал велосипед, если у русских уже целый автопарк имелся?
Конечно, сейчас придумали очередную «опечатку» автора древнего «Жития», мол, не русскими, а сурскими (то есть сирийские) письменами. Но при чем тогда русский язык и чего ради приплетать сирийцев к изобретению Кириллом славянской письменности? И как могли независимо друг от дружки «опечататься» сразу несколько писак и в разных «Житиях» (например, Стефана Сурожского, где совсем не про Кирилла)? И как надо перевернуть Псалтырь, написанный сирийскими письменами, чтобы получилось нечто похожее на славянский язык?
И еще одно замечание: Кирилл какой-то славянский язык знал с детства, потому что в его окружении было много славян. Языки тогда еще не слишком отличались друг от дружки; зная один, за полгода освоить другой вполне реально и без выдающихся способностей.
Но одно дело освоить устную речь (или даже знать ее), совсем иное – создать алфавит и перевести книги.
А вот здесь начинается почти детектив.
Что создал Кирилл? Как что – кириллицу, тот самый алфавит из 44 букв, который позволил записать переводы церковных текстов с греческого на славянский. Именно это и считается подвигом Кирилла, за это и звание святого получил.
Много лет и даже веков в достоверности этого подвига не сомневались, но стоило болгарским ученым (из лучших побуждений) попытаться внимательно изучить тексты самого Кирилла, как обнаружилась пренеприятная истина – они оказались написаны вовсе не кириллицей, а алфавитом, подозрительно похожим на… глаголицу.
Но кириллица ни в малейшей степени на глаголицу графически не похожа! Ну ни единой буковкой. И на какие-то «сирийские» письмена тоже.
А на что похожа кириллица? Абсолютно, на 101 % на греческий алфавит, даже наличием «пси» и «кси», которых в славянском языке не было. Но при этом и порядок букв, а у многих и их числовое значение (тогда каждая буква соответствовала определенному числу), и произношение, как у глаголицы. То есть кириллица – это глаголица, записанная греческими буквами, вернее, записаны те буквы, которые были в греческом, но в глаголице их много больше, пришлось скрепя сердце недостающее позаимствовать у глаголицы.
Защитники «создателя» письменности не придумали ничего лучше, как объяснить такой казус тем, что Кирилл придумал… глаголицу (!), а его последователи уже кириллицу. Что называется, приплыли. Кирилл кириллицы не изобретал, это его ученики баловались, перья свои расписывали, руку набивали и нечаянно новый алфавит изобрели. Причем подозрительно, что буквы в нем писались как у греков, а значение имели славянское (даже русское).
Но глаголица существовала до Кирилла (судя по всему, это и были те русские письмена, которыми написаны виденные им Евангелие и Псалтырь). Герой-просветитель попросту дал буквам новые графические значки, соответствующие греческому алфавиту.
Те буквы, которых у греков не было, попросту переиначил, а любимые «пси» и «кси» добавил. В греческом алфавите византийского устава имелось всего 25 букв, у глаголицы 40, бедолаге Кириллу пришлось немало потрудиться, чтобы втиснуть недостающие.
Когда сравниваешь графические изображения букв этих трех алфавитов – греческого, кириллицу и глаголицу, понимаешь, что Кирилл НИЧЕГО нового НЕ придумал, все до единой 25 греческих букв благополучно перекочевали в кириллицу, даже те, которых в славянском языке вообще быть не должно. Звуки, им соответствующие, остались из глаголицы, то есть греческие буквы просто стали читаться иначе – по-славянски.
Все достижение гения – придумать новые обозначения буквам глаголицы, которых не было у греков и которые он перетащил в кириллицу. Действительно, буквы «нижнего» ряда после омеги, кроме «ш», в кириллице изображаются несколько проще.
Но это что угодно, только НЕ создание новой письменности!
Взять два готовых алфавита, автоматически перенести значки одного на другой, перерисовать из большего те, которых нет в меньшем, на свой лад не значит создать алфавит.
В чем заслуга Кирилла – в том, что переписал греческими буквами Евангелие и Псалтырь, которые читал глаголицей? Но зачем, почему нельзя было просто показать настойчивому императору, что текст уже имеется? Что тогда мы празднуем как день славянской письменности?
В Интернете встречала нелепейшее утверждение, что алфавит старше азбуки, а уж славянская азбука и вовсе обязана своим рождением греческому алфавиту. Вот уж спасибо… Но, сдается, славянская азбука в виде глаголицы вполне могла бы обойтись и без такой помощи.
Остается вопрос: зачем весь этот лжегероизм? Кому понадобилось переписывать греческие тексты греческими же буквами, но со славянской транскрипцией?
Явно не византийцам.
Вернее, именно им, но не для своих читателей. Но у славян тексты на глаголице уже были.
Вот здесь собака и зарыта, причем здоровенный ротвейлер или дог, а не крошечная левретка. Кто владел у славян глаголицей? Прежде всего жречество, потому что и у греков, и у славян тексты записывались изначально жреческие. Простой народ обходился рунами или чем-то подобным, эсэмэски на пергаменте не посылали. Но жречество в IX веке было еще языческим, язычниками было и большинство грамотных людей той же Моравии, для которой старался Кирилл по заданию византийского императора.
Как выбить почву из-под ног у тех и других?
В детстве мы играли в шифровки: чтобы окружающие «не догадались», о чем говорим между собой, в словах после каждого слога вставляли какой-то дополнительный слог. Эта наивная глупость легко вычислялась, но все равно было забавно.
Превратив греческий алфавит в кириллицу, Кирилл убил сразу двух зайцев: во-первых, из-за нового написания знакомых слов (которые произносились, как и раньше, только сменили графическое изображение) обучение грамоте у славян можно было начинать сначала, прежний вариант больше не годился. С другой стороны, славяне, знавшие греческий, в греческом тексте видели перед собой буквы своего нового алфавита и при этом вынуждены были читать их совсем иначе…
Думаю, это не создание новой письменности, а элементарное выбивание почвы из-под ног у тех славян, что были грамотны и без Кирилла с его помощниками. А еще навязывание византийской культуры, чего и добивались.
К славянам (и к русским) пришла новая вера с новой письменностью. Отличный способ поставить в зависимое положение!
Но сейчас не о византийских церковных текстах, переписанных греческими же буквами кириллицы, но на славянском языке, а о смысле этих букв.
Алфавит кириллицы делится на две части: так называемый верхний и нижний ряд или высший и низший, как кому нравится. Первая – 25 букв от «аз» до «омеги» имели смысловое название:
– аз – я, человек;
– боги, а не буки, как нам внушали;
– веди – знать, ведать;
– глаголь – говорить, передавать свои знания;
– добро;
– есть – не кушать, а существовать, быть;
– живете;
– зело – сильно, очень сильно;
– земля – не почва, но место жизни, рождения, родины;
– иже – если, когда;
– и – просто соединительный союз;
– како – как, подобно, похоже;
– люди;
– мыслете – понятно без объяснений, к сожалению, некоторые забыли, как это делается;
– наш – в смысле свой, близкий по крови или духу;
– он – личное местоимение и единица счета особей человеческого рода;
– покой;
– рцы – изрекать, говорить истину;
– слово;
– твердо;
– ук – закон; ныне ей соответствует буква «у», с которой начинается слово указ;
– ферт – вершина, верхний предел, финал;
– ха;
– омега – нечто вроде финиша, нам знакомо «от альфы до омеги».
Это высшая часть, как видите, смысл у всех букв сугубо «положительный», мало того, попробуйте поставить в ряд по несколько букв от двух до пяти, начиная практически с любой, и вы получите текст.
«Аз богов ведаю, глаголя добро. Добро есть жизнь…» и так далее. Слова-то какие! Это вам не АБВГДэйка.
Низшая часть иная, она «отрицательная», например:
– ша – означала мало уважаемую личность, шваль;
– ща или шта – «щадность», ныне несуществующее слово и понятие, мы без приставки не употребляем, у нас пощада, нещадно и т. д., по сути, пощаду и означает;
– ер – дрянь человек, скажем прямо;
– еры (нынешнее ы) – не лучше предыдущего, бездельник и пьяница;
– ерь – а этот и вовсе еретик, богохульник, Фома, неверующий ни во что;
– ять – означает принять, как тогда говорили «приять»;
– ю – одним словом, юдоль, печальная судьба;
– юс малый – узы, оковы, несвобода;
– юс большой – это уже покруче, не просто оковы, а целая темница;
У юсов есть варианты написания и произношения – йотированные или носовые, но суть одна, мол, дело дрянь, волюшки вольной не видать.
Почему-то считается, что названия буквам в качестве своего послания осчастливленным им потомкам придумал Кирилл. Но это не так, те же названия носили буквы глаголицы! Только писались они иначе. Он просто перетащил это смысловое значение букв с глаголицы на греческие. Не спорю, греческие пишутся легче букв глаголицы, но это же не изобретение алфавита, а простая подгонка одного под другой.
Почему-то считается, что названия буквам в качестве своего послания осчастливленным им потомкам придумал Кирилл. Но это не так, те же названия носили буквы глаголицы! Только писались они иначе. Он просто перетащил это смысловое значение букв с глаголицы на греческие. Не спорю, греческие пишутся легче букв глаголицы, но это же не изобретение алфавита, а простая подгонка одного под другой.
Знаете, какие буквы Кирилл добавил к глаголице по собственному усмотрению, кроме греческих «кси» и «пси», совершенно ненужных славянам? Буквы «я» и «ё» (е йотированное) – и дал им значение «изгой» и «мучения».
А вот в глаголице те самые недостающие буквицы нижнего ряда, которым Кирилл дал исключительно негативное толкование (все «изгои» да «бездельники», «оковы» да «неволя»), имели светлое, доброе значение. Но им не хватило аналогов в греческом алфавите, вот и поплатились, став отрицательными. Большинство из этих букв из употребления вышло (кому же понравится писать все про оковы да пьяниц), остались разве что «ш», да «щ», да «ъ»…
А еще раньше у азбуки были целых 49 букв (7×7), и если их расположить именно так – в таблицу по семь штук квадратом, эту таблицу можно будет и вовсе читать как наставление потомкам что по строчкам, что столбцами, что по диагонали.
Но святой Кирилл здесь совершенно ни при чем, не его заслуга, все это было и до него, разве что рисовалось иначе, сложнее, зато понятней графически.
Это тот самый случай, когда погоня за упрощением и желание быть как остальные привели к потере огромного пласта знаний.
Я вовсе не призываю вернуться к старославянскому языку, не прошу вернуть удаленные из алфавита буквы, даже не прошу вернуть саму азбуку (вопреки названию главы), просто хочется, чтобы мы поняли: не все чужое хорошо, у нас своего было столько, сколько другим и не снилось. Не стоит терять оставшиеся крупицы.
Не «Вау!», а «Ого-го-го!», не «АБВГДэйка», а «АЗБУКА», не СМС, а полноценные письма, пусть и напечатанные на компьютере.
Конечно, ни Кирилл (Константин), ни Мефодий не виноваты в их возвеличивании. Не ради аплодисментов, памятников и даже памяти потомков трудились, а ради дела, чтобы могли читать моравские грамотеи греческие церковные книги без перевода, чтобы могли объяснять своим соотечественникам, что там написано. Это благая роль, которую братья выполняли, не щадя живота своего. И что подвернувшуюся в Корсуни книгу со славянской глаголицей использовали – тоже не грех, не ради наживы же это делали. И что под одеялом с фонариком читали, не так страшно, может, у местного библиотекаря такое правило было – при дневном свете книгу прятать от чужих глаз (явно было, в византийской империи не приветствовали «излишнюю» грамотность соседей)?
Но если без насмешек, то они и правда сделали многое, а что испоганили то, что было до них, так ведь не у одних русских главенствует принцип: «…разрушим до основанья, а затем…»
Где жили варяги, к которым ходили «из греков»?
Когда читаешь ПВЛ, время от времени появляется желание взять в руки карту, чтобы убедиться, что крыша «не поехала». Это к слову, но все же…
«Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской.
Когда же поляне жили отдельно по горам этим, тут был путь из Варяг в Греки и из Греков по Днепру, а в верховьях Днепра – волок до Ловоти, а по Ловоти можно войти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское. И по тому морю можно плыть до Рима, а от Рима можно приплыть по тому же морю к Царьграду, а от Царьграда можно приплыть в Понт море, в которое впадает Днепр река. Днепр же вытекает из Оковского леса и течет на юг, а Двина из того же леса течет, и направляется на север, и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское. Поэтому из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток пройти в удел Сима, а по Двине – в землю варягов, от варягов до Рима, от Рима же и до племени Хамова. А Днепр впадает устьем в Понтийское море; это море слывет Русским, – по берегам его учил, как говорят, святой Андрей, брат Петра».
Меня в этом отрывке смущают прежде всего две вещи: путь из Варяг в Греки и Двина, текущая на север, по которой можно попасть в море Варяжское.
Есть еще одна замечательная фраза: «И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской». Славянский народ в предыдущих фразах упоминается исключительно тот, что жил на территории Древней Руси и при этом… славянская грамота? То есть грамота, когда расселялись по Днепру, Полоте, Ильменю и дальше, УЖЕ БЫЛА? А как же подвиг Кирилла и Мефодия лет на четыреста позже?
Но о грамоте в соответствующей главе, сейчас вернемся к варягам, плавающим к грекам.
В учебниках истории этот самый путь расписан пошагово, правда, только от Киева до Константинополя, то, что северней, обозначено пунктиром. С южной частью проще, она по полочкам, вернее, «по порогам» разложена византийским императором Константином Багрянородным, который учил сына будущему правлению не только устно, но и письменно (а вдруг малец чего забудет, например, про этих русов, которые весь константинопольский рынок заполонили).
Сынишка порядочным лентяем оказался, больше девушками интересовался, притом из тех, что в кабаке на столах танцевали. А вот потомки императору Константину большое спасибо сказали, из его сочинения и узнали, что русские ладьи, которыми ходили от Киева до Царьграда (Константинополя), моноксилами звались, а днепровские пороги названия на двух языках имели – славянском и русском.
Моноксилы значит однодревки, но это не утлые челны, просто тогда деревья были в десяток обхватов. Такая «лодочка» могла нести тонны груза и десятки человек.
Итак, о южной части пути можно прочитать подробно у Константина Багрянородного в его «Управлении империей», а вот что касается маршрута северней Киева, то придумать его в таком виде, какой преподносит ПВЛ, мог только тот, кто не очень представлял условия прохождения от верховьев Днепра до Балтийского моря так, как описывал.
Коротко напомню:
Из верховьев Днепра просто перетащиться в Ловать нельзя ни сейчас, ни тогда (это минимум 200 км по прямой и Западная Двина поперек). Сначала нужно в районе Смоленска (тогдашнего Гнездова) тащить суда от Катынки до Уды, по ней до озера Каспля, от Каспли по одноименной речке спуститься до Западной Двины, чуть подняться вверх по течению, там в Торопу. Из Торопы волок (их было много – Беляевский, Семивский, Ляпуновский, Полибинский и т. д.) через водораздел и как повезет – по одной из небольших речек – Кунье, Добше… которые проходимы только в паводок, до Великих Лук, и от Великих Лук уже можно по Ловати (тоже только в паводок). Ловать впадает в озеро Ильмень, из него по Волхову до Ладожского озера (раньше озера Нево), потом рекой Невой в Невскую губу Финского залива Балтийского (Варяжского) моря.
Два волока, мелкие речки между Днепром и Ловатью, сама Ловать судоходна только от Великих Лук и только в половодье, озеро Ильмень красивое, но мелкое, и любой ветерок крепче бриза может создать проблемы, на Волхове пороги (сейчас под водой Волховской ГЭС), Ладожское озеро (Нево) и того пуще – ледостав ранний, ледоход поздний, шторма дело обычное, никогда не знаешь чего ждать. Река Нева тоже с порогами, осенью уже в октябре со стороны озера в нее не сунешься, потому что встречная волна с залива, и ветер оттуда же, зимой лед, весной ледоход аж в мае. Невская губа (Маркизова лужа) – место, при упоминании которого у лоцманов и сейчас портится настроение. Глубина 3–5 метров, песчаные банки на дне «гуляют» по заливу, как коровки по лугу, никогда не знаешь, где она сегодня.
И так далее…
Интересно, откуда взял сведения Нестор? Конечно, он не мог сам пройти этот путь, монахам не полагалось гулять по белу свету ради точного изложения фактов. Значит, у кого-то списал.
Посмотрите на карту, если есть под рукой: от верховьев Днепра приходилось делать огромный крюк даже не на север, а на северо-восток, направляясь при этом на запад и имея возможность крюк не делать. Что-то в этом не так.
Есть ли другие пути из Днепра в Балтийское море?
Конечно, есть и куда более логичные. Если уж перетащили суда в верховьях Днепра из Катынки в Касплю и попали в Западную Двину, зачем же на северо-восток пробиваться, лежи себе в лодке и семечки лузгай, Западная Двина сама в Рижский залив доставит. Ой, простите, семечек тогда не было, подсолнечник из Америки позже привезли. Но и без семечек доплыть можно. Рига на торговле встала…