Очнулся он лишь раз, когда внезапно осознал что узнаёт места по которым он когда-то уже проходил.
— Стоп парни, — мгновенно сориентировался он. — Разделяемся.
Мне тут надо бы ещё в одно местечко интересное заглянуть, куда вам всем путь заказан. По крайней мере, я так думаю, — тяжело вздохнул он. — Может быть это так, а может и нет, но проверять как оно повернётся на самом деле, что-то не хочется. Времени нет.
Поэтому вы отправляйтесь в Гультяй-Дол, снимайте там пару комнат в трактире поприличнее и дожидайтесь там наших. А я потом подтянусь. Где-то через неделю.
— Один ты здесь не останешься, — тоном, не терпящим возражений сухо прокомментировал его заявление Васька. — Здесь не те места чтоб оставаться одному. Опасно.
Скептически поглядев на что-то обнаглевшего собственного ординарца, Димон усмехнулся.
— Один, я и не собирался, — не стал скандалить он. — Со мной останутся… Ты, — ткнул он в Ваську пальцем. — Некрас и…, - замолчал он, вглядываясь в сильно осунувшиеся за последнее время лица парней.
— М-да, — мрачно констатировал он, видя решимость на знакомых лицах не послушаться своего командира. — Что-то слишком много воли я вам парни стал давать, — недовольно буркнул он. — Это не есть хорошо. Но делать нечего. Я так понимаю, что слушать и тем более слушаться меня вы не собираетесь.
Увидев в ответ согласно замотавших головами парней, ещё более мрачно констатировал:
— Слушай тогда другой приказ.
Ты, ты и ты, — ткнул он пальцем в грудь первых стоящих рядом парней. — Ноги в руки и быстро отправляетесь в Гультяй-Дол. И там в приличном трактире ждёте всех остальных. И не спать, держать ушки на макушке.
А вы все, неслухи, — Димон обвёл всех стоящих рядом ехидным взглядом, — отправляетесь вместе со мной туда, куда скажу. И вопросов не задавать. Делать будете то, что скажу. И строго так, как скажу. Не будете слушаться — выгоню из команды. И вот это, — на короткое мгновение замолчал он, окинув товарищей внимательным взглядом, — не обсуждается.
Понятно?
Дождавшись в ответ молчаливых согласных кивков, обречённо посетовал.
— Ну что за дела, никакой личной жизни. Впрочем, как и неличной тож.
Знакомая речка.*Эти песчаные быстрые перекаты безымянной местной речушки Димон узнал бы из тысячи наверное и через сотню лет. Здесь они с Сидором и Машей когда-то, кажется в прошлой жизни добывали из воды речной жемчуг. Ему даже на какой-то миг показалось что он почувствовал на зубах вкус той знаменитой поэльи, с которой всё тогда и началось.
— Знакомьтесь, парни, — на манер Ильича протянул он руку вперёд, указывая на такую знакомую ему речку. — Перед вами та самая жемчужная река, где мы когда-то хорошо так разжились жемчугом.
— Предлагаю не тянуть и немедленно приступить к добыче. Увидите как это здорово. Полчаса и вы все богачи, — с усмешкой констатировал он. — Мне-то это уже не надо, я и так богат. А вот вам бы, не помешало.
— Глядите потом не загордитесь, — рассмеялся он, глядя как весело загалдевшие парни чуть ли не расталкивая друг друга локтями устремились в воду. — Наберёте жемчуга, потом где вас будет искать? — расхохотался он.
Весело галдящая толпа молодых парней с горячим энтузиазмом бросилась искать на дне реки жемчужины. И первые же две находки не заставили себя ждать, добавив энтузиазма старателям.
Когда к вечеру продрогшие до костей парни, трясясь от холода выбрались наконец-то на сушу, возле разожженного в неприметной ложбинке костра их поджидал мрачный Димон.
Откинувшись спиной на колесо единственного их фургона, он мрачно взирал на дрожащую кучку жалких обескураженных парней.
— Ну-с, — мрачно поинтересовался он. — Хвалитесь находками.
— М-да, — ещё более мрачно констатировал он при виде всей добычи. — Что и требовалось доказать. За весь день три жемчужины на всех.
— Глядите, — небрежно подтолкнул он к парням поближе свёрнутый в узел ком какой-то грязный тряпки. — Два часа работы спустя рукава — пол кило отборного жемчуга. Это — моя работа. А у вас всех за весь день тяжёлой лихорадочной пахоты — ни хрена. Что и требовалось доказать, — мрачно повторил он, обречённо глядя куда-то прямо перед собой. — Долги призраку растут. Что не есть хорошо.
— Что делать будем? — поднял он мрачный взгляд на понурых парней. — Тратить время на поиски жемчуга думаю вам не след. Ни хрена вы не найдёте, сколько стараться ни будете. Только простудитесь и заболеете. А больные вы мне тут не нужны. И времени у нас больше на развлечения нет. Надо в Гультяй-Дол поспешать. Там у нас дело поважней будет этого баловства.
— Ну, и что скажете, соколы шизокрылые?
Всеобщее унылое молчание было ему весьма характерным ответом.
— Тогда делаем так, — тяжело вздохнул Димон. — Сейчас ужинаем и ложимся спать. А утром будем делать как я скажу. Глядишь, что-нибудь да получится. Один то день у нас в запасе до контрольного срока по всякому есть, можно и задержаться.
— Так что, жрать и спать, завтра на работу. Выполнять!
Утро началось ещё до рассвета.
— Подъём, салаги! — тихо матерясь сквозь зубы, Димон пинками подымал из спальников разоспавшийся после вчерашней тяжёлой работы отряд.
С кряхтеньем и руганью сквозь зубы, наполовину уменьшившийся за последнее время отряд медленно просыпался.
По-быстрому перекусив оставшейся после вчерашнего позднего ужина холодной кашей, сонные ещё парни неохотно потянулись к давешней речке.
— Значит, делаем так.
Выстроив перед собой шеренгой всех оставшихся в отряде парней, Димон проводил короткий инструктаж перед началом работ.
— Тимоха, Сашка, Рыжий и вы трое, — ткнул он пальцем во всех перечисленных егерей. — За вами — охрана периметра. И чтоб муха мимо не пролетел.
— Я добываю из воды раковины и бросаю на берег. Ты, ты и ты — собираете и относите Ваське. Васятка вскрывает раковины и собирает в мешок найденный там жемчуг. По возможности — сортирует по размеру и по качеству. Не будет успевать — хрен бы с ним, рассортируем потом. Сейчас главное — набрать максимум жемчуга за один световой день. День короткий, работы много.
Обработанные раковины никуда не выкидываем, а складываем аккуратно в фургон, чтоб потом вывезти отсюда и выкинуть в местах где-нибудь подальше отсюда. Чтобы впредь не привлекать к этому месту двуногих хищников. А то, пока вы вчера возились в воде, я тут порыскал по округе, и вот что я вам парни скажу.
Наша прошлая небрежность, когда мы где попало бросали разломанные раковины на берегу уже привела к тому, что здесь после нас кто-то изрядно порезвился. И если так и дальше дело пойдёт, то скоро от этой богатой жемчужной речки ничего не останется. Не возьмут качеством — возьмут количеством, изничтожив жемчужницы на корню.
Поэтому, все добытые нами раковины надо отсюда вывезти как можно дальше, чтоб не оставлять ни малейших следов.
— Теперь, как будем делить добычу. Если не можете сами добыть, то делить будем как с самого начала уговаривались. Весь жемчуг — собственность компании. Вам — пять процентов с добычи. Согласны — работаем. Нет — нет.
— Согласны? Да? — насмешливо переспросил он. — Очень хорошо, — ухмыльнулся он понимающе, услышав унылое подтверждение.
— А теперь — за работу! — рявкнул он на приунывших парней. — Я в воду, остальные — на берегу.
Когда глубоким вечером, трясущийся от холода Димон, выбрался из реки на берег, он был уже ни на что не способен. Его натурально колотило от буквально въевшегося ему в кости холода. Ледяная осенняя вода чистой ключевой реки даже несмотря на крепкие непромокаемые сапоги и непромокаемый комбинезон всё же добралась до него.
И теперь у него не было ни одной мысли кроме как дёрнуть на пустой желудок стакан ледяной водки, растереться спиртом, чтоб не подхватить радикулит, и провалиться в спасительный сон в тёплом пуховом спальнике.
Все дела он отложил на утро. Сил ни на что уже не было.
Утро началось с оглашения результата вчерашних работ.
Один фургон, с максимально возможно наращёнными по сторонам высокими бортами, доверху наполненный ломаными раковинами, так что даже крепкие, рассчитанные не на одну тонну груза тележные оси опасно прогнулись, и два мешка жемчуга. И восторженные глаза преданно глядящих на него егерей.
— Ну, и сколько там? — хмуро поинтересовался Димон.
Чувствовал он себя отвратительно. Несмотря на все предпринятые вчера меры, похоже, он всё же простыл. В носу хлюпало, голова раскалывалась и всё тело страшно ломало. Желание было лишь одно. Лечь, прямо вот здесь, возле костра, и никуда не двигаться. А все эти жемчуга — да провались они пропадом, если за них приходится платить такую цену.
— Ну? — слабым голосом повторил он вопрос. — Сколько там? Подсчитали?
— Ну? — слабым голосом повторил он вопрос. — Сколько там? Подсчитали?
— Десять тысяч сто двадцать четыре жемчужины. Наша доля пятьсот шесть штук. Доля компании — девять тысяч шестьсот восемнадцать.
— А это — то что вы себе отобрали, — понимающе хмыкнул Димон, глядя на сложенную отдельно кучку егерей.
Крупные, идеально ровные, матово блестящие, они одним только своим видом притягивали взгляд. Даже прикидочно было видно что стоимость этой небольшой кучки была просто запредельная.
— "М-да, — мысленно почесал он затылок. — Если мне не изменяет память, каждая такая жемчужина от пятисот до тысячи золотых потянет, смотря где продавать. Парни явно себя не обделили. Молодцы, ничего не скажешь, — мысленно ухмыльнулся он. — Но и нас не обидели, — окинул он ещё раз более внимательным взглядом свою кучку. — Не такой отборный, конечно, но если хорошо продать, минимум миллионов пять взять можно. А это ещё один завод. Вот Сидор с Машкой обрадуются".
— Сколько на душу? — вяло поинтересовался он.
— По тридцать восемь жемчужин и двенадцать штук на раздел.
— Округляйте до сорока на нос и на том остановимся, — раскашлялся Димон. — Ещё от пары жемчужин компания не разорится.
А теперь собираем лагерь и сваливаем. Делать здесь больше нечего. Даже если б и было у нас ещё время, то я уже не работник.
Глава 7 Вольный город Гультяй-Дол
Жена — такая штучка, что и на краю света достанет…*Богом и людьми забытый маленький городок Гультяй-Доля на краю местной цивилизации был ничего себе так городок. А более точно сказать — совсем ничего. Единственное что было в нём хорошего — пиво там было. Не то чтоб отменное, нет, так себе, серединка на половинку. Но вот это-то было, вот этого было у него не отнять. Хоть что-то. В остальном же — дыра дырой.
Треугольник. Край земли. Стык края пустынных, обезлюдивших земель амазонок, самый, самый их запад, безлюдный юг Подгорного княжества, и ещё маленький кусочек какого-то баронства со странным незапоминающимся названием, которое Димон сколько ни пытался, а так и не сумел запомнить.
Может быть ещё и потому что и сами соседи зачастую путались с этим городом, довольно неуверенно заявляя свои права на него.
Впрочем, и Димону не было никакого дела до чьих-либо прав на сей городок. Не до того ему было. Димон ГУЛЯЛ!
Точнее, все вместе они всем отрядом безжалостно пропивали халявно доставшиеся деньги. В полном соответствии с лучшими традициями загула русских купцов, пропивавших батьково наследство. Или, обмывавших удачно совершённую сделку. Или ещё чего, глушащих тоску, например. Одно из… двух, трёх или более причин. Или — всё вместе, кучей. Что тоже вполне возможно. Душа ведь она такая — немереная. И что в ней запрятано, в потайных её складках — одному лишь Богу известно.
В данном случае, похоже было последнее. Димон вместе со своими парнями пропивали удачно проданную по случаю "карту с сокровищами". Причём, как он ни от кого и ни скрывал, проданную не одному покупателю. И даже не двум и не трём, а ровным счётом семи конкурентам.
Нет, конечно, поначалу Димон хотел ограничиться одним желающим узнать в каких местах он так хорошо поднялся.
Выяснив точно, что покупатель имел в виду под этим понятием — "поднялся", Димон тут же сделал ему предложение купить у него интересную карту с точной привязкой к тому самому месту, от которой тот почему-то не стал отказываться. Хотя Димон честно предупредил, что скрывать от кого-либо это место не намерен, поскольку его нагло выперли с места находки и он считает себя сильно обиженным. И если кто-либо ещё выразит желание поближе познакомиться с этим местом, он противиться не будет и выдаст тому точнейшие координаты. А заодно и полный перечень всего чего его лишили наглые захватчики.
Больше всего покупателей почему-то впечатляло именно последнее — перечень. Что, впрочем, Димона сильно не удивляло. До сих пор при одном только перечислении чего он там лишился, у него от злости сводило скулы и как-то странно менялся голос, приобретая шипящий, глухой тембр.
— Господин Димон, говорят…
Устало облокотившись на залитую каким-то вонючим спиртным барную стойку в трактире Димон пьяно повернул голову на голос.
Низкие, закопчённые потолки с нависающей над головой, идущей прямо по центру просторного полуподземного помещения массивной матицей, буквально физически давили на голову. Так что при одном только взгляде на затянутый лёгкой дымкой с кухни полутёмный трактирный зал, хотелось брезгливо поморщиться.
— Восьмой, — равнодушно оценил подошедшего к нему сзади человека Димон.
— Что, простите?
— Восьмой будешь, — повторил Димон. — Если и тебе нужна та карта, то ты будешь восьмой. Тысяча золотых.
— Не дороговато ли будет? Обычно…
— Тысяча, или проваливай, — равнодушно перебил мужика Димон. — И сразу предупреждаю, что ты уже восьмой.
— А сколько всего было?
— Плохо со слухом? Повторяю, всего восемь. С тобой, — пьяно качнул головой Димон. — То целую неделю никого не было, а последние дни прям плотину прорвало. Тысяча золотых на стол и поторопись. Как бы тебя конкуренты не обошли.
— А хочешь совет. Бесплатный, — слегка пошатнувшись, Димон схватился за барную столешницу, пьяно уставившись мужику прямо в глаза. — Скооперируйся. Не жадничай. Там всем хватит. А пять сотен оглоедов с пулемётами, что охраняют то сокровище, это пять очень серьёзных сотен.
— Что ж ты сам не скооперируешься, — с кривой ухмылкой поинтересовался человек. — Это всяко больше принесёт тебе чем эта тысяча золотом.
— Того что взял, мне уже хватит, — хрипло рассмеялся Димон. — Куда ещё. Всяк сверчок знай свой шосток. Не по Сеньке шапка, — сипло прокаркал он, давясь грустным смехом.
— Ну так как, — отвернулся он от мужика. — Покупаешь?
И поторопись, — нетерпеливо поторопил он безымянного покупателя. — У нас бабки кончаются, пить больше не на что. А кончатся бабки — придётся вертаться взад и опять чего-то искать.
Не-хо-чу. Тут луч-че, — опять пьяно развернулся он к собеседнику. — Ну?
— Единственный вопрос, — недовольно буркнул покупатель. — Насколько возможная добыча покроет возможные расходы.
— Блин, — сквозь зубы тихо выругался Димон. — Как вы меня достали. Все!
— Не знаю! — рявкнул он на покупателя. — Не знаю, как ты её продашь. Но того что я там видел, хватит и тебе и твоим внукам, — устало повторил он. — Хочешь — рискни, не хочешь — иди своей дорогой. Заодно тысячу золотых сэкономишь.
Глухой звук тяжёлого мешочка звякнул на барной стойке.
— О! — довольно оскалился Димон, вцепившись в кошелёк. — Це — дило.
Внимательно пересчитав золото в мешочке, хлопнул по столу свёрнутой в плотную трубочку толстой серой бумагой.
Здесь всё, — бросил он, глядя как покупатель торопливо срывает шнурок и вглядывается в нанесённые на ней кроки. — Поторопишься, можешь быть и первым, но лучше всё же прими совет. Скооперируйтесь. Нас оттуда выкинула банда в пятьсот рыл. С парой пулемётов и двумя батареями восьмидесяти миллиметровых миномётов. Неприятная штука я тебе доложу. Особенно в чистом поле. А мы сдуру окопами сразу после находки не озаботились, вот и пришлось убираться, пока не перебили.
— Восьмидесяти двух, — на автомате поправил его покупатель, не отрывая глаз от бумаги.
— Да хоть шестидесяти четырёх или пятидесяти восьми. Мне — по барабану, — равнодушно отозвался Димон. — Что та мина, что другая, на открытом пространстве, где укрыться негде — гарантированная смерть. А мне жить хочется.
И желательно…, - Димон с отчётливо написанным на лице предвкушением подбросил на ладони мешочек с золотом, — чтоб и на хлеб с маслицем денежки были.
Всё? Удостоверился? — равнодушно поинтересовался он у покупателя. — Тогда — адью.
Проводив взглядом вышедшего из бара покупателя, пьяно покачнувшись, развернулся обратно к стойке.
— "Неплохо. Ещё штука баксов, — чуть было в голос не расхохотался он, старательно притворяясь пьяным, заливающим спиртным постигшее его горе. — А чё, — подумал он. — Отныне буду золотые звать баксами. Оно как-то привычней будет. Или нет, может — ефимками?
— Идёт, — решил он для себя. — Надо будет только Сидора с Машкой предупредить, чтоб между собой не путаться. Надо же деньки как-то называть. А то всё золотые, да серебряные. Не здорово".
Димон был доволен. За неполную неделю, что после возвращения с Торфяного плато они безвылазно торчали в Гультяй-Доле, дожидаясь подхода долгожданного подкрепления, он уже на пустом месте заработал восемь тысяч золотых. На одних только картах сокровищ. Сказал бы кто раньше, что такие серьёзные деньги можно взять на продаже одной лишь бумаги с кроками найденных ими сокровищ — ни в жизнь бы раньше не поверил. А теперь сам торгует, и, судя по энтузиазму с которым у него покупают карту, даже зная что они не одни, количество желающих приобрести сведения о сокровищах ещё долго не кончится.