Зачем? Затем, что 75 % сооружений немецкой линии Зигфрида было построено на участке от Швейцарии до Люксембурга. Хотя формально линия Зигфрида (Siegfriedstellung, «система долговременных пограничных укреплений Германии, возведенных в 1936–1940 годах на ее западной границе») протянулась от г. Клеве до р-на Базеля, сооружения в системе Западного вала располагались неравномерно. Наибольшая плотность была на центральном участке (до 70 % всех долговременных фортификационных сооружений). Имелось значительное количество неприкрытых промежутков между опорными пунктами. Глубина линии Зигфрида была относительно небольшой, всего 5–6 км, на отдельных участках – 12–18 км и только в центральном секторе на берлинском направлении было оборудовано три рубежа общей глубиной до 75 км. От южной же оконечности бельгийской границы и до Северного моря линия Зигфрида была величиной воображаемой и уж во всяком случае не могла стать препятствием для миллионной армии, имевшей в своем распоряжении более трех тысяч танков.
* * *Французы планировали, заняв глухую оборону на линии Мажино на правом фланге, сосредоточив всю свою ударную мощь на левом, войти в Бельгию и там хорошенько поучить немцев искусству бронетанкового боя.
Разрыв же в центре французского фронта, в районе лесистого горного массива Арденн, образующийся между северными фортами линии Мажино и самыми правофланговыми частями французской полевой армии, был, по мнению парижских генералов, недоступен для действий больших масс войск. Посему прикрывался немногочисленными егерскими батальонами и кавалерийскими частями.
Эту конфигурацию французского фронта и предложил использовать генерал фон Манштейн для решительного удара.
Левофланговая группа армий «Ц», расположенная по фронту от Базеля до Саарбрюкена, состояла из двух полевых армий – 1-й и 7-й – и предназначалась для сковывания возможного удара французов с линии Мажино. Танков у нее не было ни одного – впрочем, ей они были и не нужны.
Правофланговая группа армий «Б» должна была наступать через Бельгию и южную Голландию с максимальным треском и грохотом – для чего ей придавались танковый корпус Геппнера (3-я и 4-я танковые дивизии) и отдельная 9-я танковая дивизия; кроме того, в ее состав входили все наличные воздушно-десантные войска. Наступление этой группы армий должно было быть как можно более громким – французы и англичане должны были быть твердо уверенными, что именно через Бельгию и наносится главный немецкий удар.
На самом деле это было не так.
Главный удар должна была наносить находящаяся в центре немецкого фронта группа армий «А» из трех полевых армий и танковой группы фон Клейста – и именно через лесистый горный район Арденн, непригодный, как уже говорилось, по мнению французских генералов, к развертыванию больших групп войск.
Замысел операции заключался в следующем.
Группа армий «Б» врывается в Бельгию и Голландию с максимально возможным шумом: с высадками парашютных десантов, танковыми рейдами, действиями мотоциклистов – одним словом, англо-французы должны поверить, что здесь происходят главные события войны. Ее действия поддерживает правофланговая 4-я армия группы армий «А» с приданным ей танковым корпусом Гота – наступлением на Намюр – Динан.
Союзные войска начинают движение в Бельгию, чтобы занять линию Динан – Антверпен. Как только выясняется масштаб этого движения – в наступление переходит группа армий «А», на острие которой находится танковая группа фон Клейста. Концентрация танков – колоссальная; в состав ударной группы входит пять танковых и пять моторизованных дивизий. Если учесть, что танковая дивизия немцев в то время насчитывала в среднем 260 танков – всего на направлении главного удара вермахт имел ударный кулак в 1800 танков, а автомобилей в ударной группе было вообще 45 000 штук.
Этот танковый таран, легко сметая со своего пути немногочисленные части противника, движется на запад, на Седан, затем поворачивает на северо-запад, на Сен-Кантен и Камбре, и выходит на тыловые районы вошедшей в Бельгию французской армии у Амьена и Арраса. Большая часть союзных войск оказывается в бельгийской западне, с перерезанными линиями снабжения и связи. Занавес.
Идея великолепная.
У французов танков было больше, чем у немцев, и эти танки были не хуже. Но французы большую часть своей бронетехники распылили по армейским танковым батальонам, приданным пехотным и кавалерийским дивизиям. У них, правда, была танковая дивизия с полутора сотней тяжелых и средних танков в строю, три так называемые «легкие» механизированные дивизии, по 200 легких танков в каждой, и к маю 1940 года они заканчивали формирование двух и начали формировать еще две танковые дивизии по 150 танков (легких, средних и тяжелых) в каждой – но было уже слишком поздно. К тому же все механизированные дивизии были брошены в Бельгию и никакой роли в сражении не сыграли.
* * *10 мая в 5 часов 35 минут утра великое сражение на Западном фронте началось.
Авангарды немецких войск перешли границы Бельгии, Голландии и Люксембурга. Пока группа армий «Б» (6-я полевая армия и танковый корпус Геппнера) старательно демонстрировала нанесение главного удара в Центральной Бельгии, пока ее 9-я танковая дивизия громила голландцев в «Маастрихтском коридоре» – группа армий «А» ввела в сражение свой ударный кулак.
На правом фланге наступающих войск этой группы армий двигался танковый корпус Гота – с задачей упредить союзников и форсировать Маас между Намюром и Динаном. Южнее его в направлении на Седан двигался главный бронированный таран вермахта – танковая группа фон Клейста.
Эта танковая группа, не встретив в Люксембурге никакого противодействия, быстро сломила в Арденнах очаговое сопротивление французской кавалерии и бельгийских стрелков. Сильно пересеченная холмистая местность, покрытая густыми лиственными лесами, с минимумом проселочных дорог, петляющих между холмами, безусловно, не благоприятствовала движению моторизованных войск; но немцы всегда отличались скрупулезной организацией регулирования и тщательной подготовительной работой штабов. Танковые и моторизованные дивизии двигались по арденнским проселкам колоннами по сто километров длиной – но благодаря выверенной точности маршрутов практически нигде не было ни заторов, ни пробок.
12 мая авангард танкового корпуса Гудериана занял Седан, выйдя на Маас. Форсирование водной преграды частями 1-й танковой дивизии этого корпуса обеспечивалось непрерывной работой групп Ju-87, подавивших к полудню 13 мая всякое французское сопротивление.
Правда, утром 14 мая переправившиеся немецкие части контратаковала французская танковая бригада, но, потеряв более 50 танков, откатилась. Сопротивление французов на Маасе рухнуло.
Далее противодействие французских частей наступающим немецким корпусам носило спорадический характер – 16 мая танковая группа фон Клейста, отбив контрудар 3-й бронетанковой дивизии французов, устремилась к морю. Правый фланг группировки союзников оказался обнаженным на всю глубину.
В это время в Бельгии 13 и 14 мая развернулось серьезное встречное танковое сражение. Танковый корпус Геппнера, наступая севернее Мааса, у Жамблу встретил превосходящие силы французов и в результате успешного маневра оттеснил их за реку Диль. Но в Бельгии немецким танкам задач на молниеносный прорыв командование не ставило – важнее было, двигаясь вдоль реки Самбра, обеспечить правый фланг успешно двигающейся группы фон Клейста.
Левофланговый танковый корпус этой группы (им командовал Гудериан) двигался теперь уже почти на север, вдоль Соммы. К вечеру 18 мая он занял Сен-Кантен, 19-го пересек поле битвы на Сомме (состоявшейся в 1916 году), а к утру 20 мая его авангардные подразделения достигли Абвиля, разведывательными батальонами дойдя до Ла-Манша. Группировка союзников в Бельгии, таким образом, была отрезана от остальных французских войск.
Французские военнопленные
Французы попытались прорвать фронт окружения своих войск ударом с юга – благо, пехотные дивизии 16-й немецкой армии, должные обеспечить левый фланг «стремительного Гейнца», не успевали занять оборону фронтом на юг. 18 мая 4-я танковая дивизия французов (под командой генерала де Голля) атаковала позиции моторизованного корпуса Виттерсгейма у Лаона. Французы действовали отчаянно храбро, но немецкие части, насыщенные противотанковой артиллерией, отбили все их атаки со значительными потерями.
* * *Но, несмотря на прорыв танков Гудериана к Ла-Маншу, для союзников еще не все было потеряно.
Их группировка в Бельгии, отступив от Брюсселя на рубеж Шельды, имела свой правый фланг у Арраса. От этого города до Перонна, у которого концентрировались части южной группы французов, было всего 40 километров. Два часа хода танковым частям! Достаточно было английским войскам ударами с севера, от Арраса, и французским – с юга, от Перонна, прорвать слабый фронт немцев – и прорвавшиеся к Ла-Маншу немецкие танковые дивизии оказались бы отрезанными от снабжения.
Но, несмотря на прорыв танков Гудериана к Ла-Маншу, для союзников еще не все было потеряно.
Их группировка в Бельгии, отступив от Брюсселя на рубеж Шельды, имела свой правый фланг у Арраса. От этого города до Перонна, у которого концентрировались части южной группы французов, было всего 40 километров. Два часа хода танковым частям! Достаточно было английским войскам ударами с севера, от Арраса, и французским – с юга, от Перонна, прорвать слабый фронт немцев – и прорвавшиеся к Ла-Маншу немецкие танковые дивизии оказались бы отрезанными от снабжения.
20 мая лорд Горт, командующий британскими силами, такой приказ отдал – наступление должно было начаться на следующий день. Англичане на рассвете 21 мая повели наступление на юг силами 50-й пехотной дивизии и 1-й армейской танковой бригады (около ста танков «Матильда»). Но французы не поддержали это наступление, и британцы, хотя и нанесли серьезные потери 7-й танковой дивизии Роммеля, вынуждены были остановиться. Да к тому же они уже начинали подумывать о срочной эвакуации со столь нелюбезного к ним европейского континента – посему из трех британских дивизий лишь одна и приняла участие в этом наступлении. Больше для блезиру, чем в видах возможного прорыва немецкого фронта.
Французы же вообще так и не начали наступление на своем участке фронта – в результате их промедления войскам немецкой 4-й армии удалось, контратаковав англичан, оттеснить их дальше на север, ликвидировав опасную ситуацию.
Танковые дивизии корпусов Гудериана и Рейнгардта продолжили наступление на север и северо-восток, и 22 мая вышли главными силами к Ла-Маншу. Гудериан захватил Булонь, Рейнгардт, наступающий правее, – Сент-Омер. Под угрозой оказалась последняя удобная гавань союзников – Дюнкерк.
* * *И в этот момент происходит событие, которое всеми последующими исследователями трактуется весьма противоречиво.
Дюнкерк
Вечером 23 мая генерал фон Рундштедт, командующий группой армий «А», приказал своим танковым дивизиям остановиться на рубеже канала между Сент-Омером и Бетюном. Войскам нужно было поставить новые задачи в связи с кардинальным изменением обстановки. Ибо в это время Браухич, главком сухопутных войск, передал всю 4-ю армию (вместе с ее семью танковыми дивизиями) в состав группы армий «Б». По его мнению, боевые действия против окруженных в северо-западной Бельгии и на клочке французской территории у Дюнкерка войск союзников должны были управляться из одного штаба. А именно – из штаба командующего группой армий «Б» фон Бока.
Но у Гитлера был свой взгляд на развитие дальнейших событий.
24 мая он посетил штаб Рундштедта и категорически запретил танковым дивизиям пересекать линию Лан, Бетюн, Эр, Сент-Омер, Гравлин (рубеж канала), оставив в распоряжении окруженных союзных войск порт Дюнкерка.
Это ничем не мотивированное военное решение кажется на первый взгляд безумием – ведь победа над союзными армиями, окруженными в северо-западной Бельгии, у немцев была практически в кармане! Последний удар по дезорганизованным, охваченным паникой, лишившимся твердого управления английским войскам – и все! Английская армия перестает существовать! Всего делов-то – намотать на танковые гусеницы внутренности трехсот тысяч британских солдат, и в трехстах тысячах английских семей безутешные родственники завесят траурным крепом зеркала; у Британии не останется солдат, чтобы защитить свое побережье (а у английских семей не станет кормильцев, навсегда оставшихся на кровавых песках Дюнкерка)!
Решение о силовой ликвидации окруженной англо-французской группировки подразделениями четырех бронетанковых дивизий было бы вполне логичным – если мы решили считать фюрера германской нации маньяком, впадающим в экстаз от вида человеческой крови.
Если же отрешиться от канонического взгляда на Гитлера как на кровавого упыря, жаждущего убийства ради убийства, – ситуация меняется кардинально.
Если совершить немыслимое – начать рассматривать действия рейхсканцлера Германии как поступки ответственного политического деятеля, желающего как можно менее кроваво закончить войну, – то остановка немецких танковых корпусов есть решение вполне обдуманное и абсолютно логичное.
Наступающие немецкие танки были ВПОЛНЕ В СОСТОЯНИИ отрезать английский экспедиционный корпус от Дюнкерка (как они отрезали его от Антверпена и Булони) и в течение трех-четырех дней уничтожить и пленить его остатки. Это признают и немецкие, и английские генералы.
Вместо этого германские танковые корпуса 23 мая были остановлены у Абвиля.
Это было не военное решение.
Это был ПОЛИТИЧЕСКИЙ ход Гитлера.
24 мая состоялось совещание Гитлера с Рундштедтом. Блюментрит, в то время начальник оперативного отдела в штабе Рундштедта, свидетельствует:
«Гитлер пребывал в очень хорошем настроении… и высказал нам свое мнение, что война будет закончена в шесть недель. После этого ему бы хотелось заключить разумный мир с Францией, и тогда была бы открыта дорога для соглашения с Англией.
Затем он удивил нас своими восторженными высказываниями о Британской империи, о необходимости ее существования и о цивилизации, которую Англия принесла миру. Он сказал, что все, чего он хочет от Англии, так это чтобы она признала положение Германии на континенте. Возвращение Германии ее колоний желательно, но это несущественно. В заключение он сказал, что его целью является заключение мира с Англией на такой основе, которая была бы совместима с ее честью и достоинством».
Блюментрит, конечно, мог чего-то поднапутать. Но вот свидетельство Чиано, итальянского министра иностранных дел, – он говорит о том же!
Давайте без ненужного тумана – Гитлер остановил свои танки перед Дюнкерком для того, чтобы избавить Англию от горького унижения и тем самым содействовать миру. Нормальный ход вменяемого политика – зачем проливать реки английской и немецкой крови, через которые потом будет невозможно установить мосты мира? Зачем ненужное уничтожение английской армии, гибель которой будет беспроигрышным доводом для сторонников «войны до победного конца»?
Ах, англичане блестяще организовали операцию «Динамо»! Подумайте, какие мастера эвакуаций! Можно подумать, если бы Гитлер не дал английскому адмиралтейству трех дней для организации работ по вывозу английской армии с континента, то англичане увидели бы своих горе-вояк живыми!
Вечером 26 мая наступление немецких танковых корпусов на Дюнкерк возобновилось. Вечером! То есть немцы обозначили начало наступления, с тем чтобы англичане побыстрее уносили свои зад… пардон, свои ноги с европейского континента.
Ну а дальше – было бы смешно, если бы великая морская держава не смогла эвакуировать из Дюнкерка (около тридцати миль до английского берега) триста тридцать пять тысяч человек (215 000 англичан и 120 000 французов) без какого-либо «железа» (а зачастую – даже без личного оружия).
На побережье в Дюнкерке было оставлено 45 000 тысяч машин (из которых не менее 450 танков и бронеавтомобилей), около 2300 орудий полевой артиллерии, 90 тысяч винтовок, 8 тысяч пулеметов, 400 противотанковых пушек и 7 тысяч тонн боеприпасов.* * *Англичане эвакуировались – с серьезными потерями в кораблях и судах (243 из 861), бросив на пляжах Дюнкерка все тяжелое вооружение и технику (одних автомобилей – более сорока тысяч штук). На французской территории из английских войск осталась лишь 51-я шотландская пехотная и 1-я бронетанковая дивизии (они оказались вне пределов кольца окружения и впоследствии капитулировали вместе с французской армией). Но все же более 330 тысяч солдат и офицеров британскому командованию удалось эвакуировать в Англию.
После эвакуации британского экспедиционного корпуса и потери войск в Бельгии французское командование могло рассчитывать лишь на шестьдесят пехотных дивизий и всего на тысячу танков. Теперь у немцев было не только оперативное, но и общее численное превосходство над противником – каковым они не замедлили воспользоваться.
План германского командования на последний этап французской кампании предусматривал нанесение трех ударов.
Группа армий «Б», имея в качестве ударного кулака на правом фланге танковый корпус Гота (5-я и 7-я танковые дивизии), наступает между рекой Уаза и морем на юго-запад, с общей дирекцией на Руан на Сене. На левом фланге этой группы армий наступает танковая группа Клейста (моторизованный корпус Витерсгейма, 9-я и 10-я танковые дивизии, и танковый корпус Геппнера, 3-я и 4-я танковые дивизии) из района между Амьеном и Пероном. Ее цель – отрезать сосредоточенные у Сен-Валери оставшиеся неэвакуированными британские части и крупные силы французов. Далее эта группа армий правофланговыми частями наступает вдоль побережья Ла-Манша, левым флангом двигаясь на юго-запад