– Ты сомневаешься в искренности моего жениха?
– Да, сомневаюсь.
– Но семейная жизнь – это компромисс! – рассердилась Оля. Они уже свернули на улицу, ведущую к дому Дениса. Оля, увлекшись спором, чуть не споткнулась, но Денис вовремя подхватил ее под руку и язвительно заметил:
– О, то-то он, твой жених, с тремя женами уже развелся! Мягко стелет, да жестко спать. Знаток компромиссов…
– Не с тремя, а с двумя! – возмутилась Оля. – И я не позволю, чтобы ты говорил о моем женихе в подобном тоне, ты Сережу совершенно не знаешь, а позволяешь себе… – Она не договорила.
Впереди, у поваленного забора, была припаркована прелестная машина вишневого цвета, вся настолько чистая и отполированная, что солнце отражалось от ее крыши и стекол алмазными переливами.
Рядом с машиной стояла женщина с фигурой и статью фотомодели, в коротком цветастом платье, на высоченных каблуках, с иссиня-черными волосами, высоко забранными на макушке в хвост, и, уперев руки в бока, пристально рассматривала участок Дениса, словно выискивая там хозяев.
– Ого… – пробормотал Денис. – Кого еще принесла нелегкая?
– Ты меня об этом спрашиваешь?! – фыркнула Оля.
В этот момент женщина повернулась, и Оля увидела ее лицо, показавшееся ей странно знакомым.
– Ой… – Оля быстро вырвала свою руку у Дениса.
– Что? Ты ее знаешь?
– Кажется, знаю… Это она. Наталья, – не без труда Оля вспомнила имя первой жены Сергея. Прошли годы с того момента, как Оля видела ее, но, кажется, первая супруга ее возлюбленного совсем не изменилась. Все такая же эффектная, звонкая женщина. Роковая красотка. «Сколько ей? – попыталась прикинуть Оля. – Наверное, как и Сергею, сорок четыре… Они же ровесники!»
– Что делать будем? – шепотом спросил Денис.
– Я не знаю… – с отчаянием прошептала в ответ Оля. – Я пропала! Она теперь донесет Сереже, что видела меня с чужим мужчиной под ручку. Моя свадьба накрылась медным тазом… Слушай, давай сделаем вид, будто мы просто прохожие, и уйдем отсюда.
– Я тебя не понимаю, – сурово произнес Денис. – Ты всегда шла навстречу опасности и не уклонялась от ударов. А тут собралась сбежать… Вон она на нас уставилась как! Наверное, тоже тебя узнала.
– Ладно. Ты прав, – собралась Оля, выдохнула решительно. Вновь взяла Дениса под руку. – Чего мне бояться? Идем.
И они медленно, спокойно направились к дому, навстречу новой гостье.
Наталья стояла, прикрыв глаза ладонью от солнца, и пристально смотрела на приближающуюся парочку. В двух шагах от Натальи Оля с Денисом остановились.
…Если издалека, мельком, Наталья казалась эффектной красоткой, то вблизи ее внешность производила странное впечатление. Да, первая жена Сергея до сих пор могла похвастаться тем, что держит себя в форме – ни единой жиринки, ни намека на целлюлит (открытое платье позволяло в подробностях разглядеть фигуру Натальи). Прекрасные, ухоженные волосы, напоминающие конский хвост. Ни единой морщинки на лице. Отличный макияж, сделанный при помощи явно люксовой косметики – яркие, но вместе с тем невульгарные краски… Ни одного напоминания на так называемый птоз – это когда с возрастом у женщины начинает плыть овал лица.
Словом, никаких признаков старения у первой жены Сергея не наблюдалось. И в то же время что-то неестественное, жутковатое заключалось в ее идеальной ухоженности. Красоту Натальи Оля назвала бы страшной.
Почему? Оля не могла понять.
Вот как, например, Наталья ходит на таких гигантских каблуках? Сантиметров пятнадцать-семнадцать, не меньше… Аж икры свело судорогой – вон как перекручены, напряжены мышцы ног, а стопа буквально вывернута, и набухли жилки на подъеме. А этот загар – ровный, темный, слишком густой какой-то, что ли… Словно Наталью забыли выпустить из солярия и она провела там ночь. И волосы – слишком гладкие, блестящие, густые, слишком лоснистые. Свои ли? Это большая удача, если свои… Только непонятно, как тогда они выдержали все те процедуры, которым их наверняка подвергали, – окрашивание, ламинирование, выпрямление и прочее.
А лицо? Да, у Натальи на лице не имелось ни единой морщинки, нигде кожа не обвисала – но это смотрелось не как юношеская упругость, а так, как будто женщину взнуздали, словно лошадь – натянули ей на лицо ремни, сделали его неподвижным, статичным.
И пусть эти ремни и были невидимыми, но ощущение взнузданности оставалось. Наверное, там, где прежде находились морщинки и носогубные складки, пролегали пласты гиалуроновой кислоты. Ботокс разглаживал Наталье лоб. А лишние складки кожи, чтобы они не провисали, отрезал пластический хирург и натянул то, что осталось.
Даже макияж у Натальи выглядел маской. Слишком густо и плотно был наложен тональный крем, слишком выразительны, идеально выровнены брови (опять татуаж, нынче столь модный?), слишком тщательно наведены тени на веках, слишком продуманно нанесены румяна, слишком ровно лежит помада на пухлых губах. Пожалуй, тут и над губами поколдовали в пластической клинике… Нет, в меру поколдовали, не превратили Наталью в рыбу-карпа, но… узнаваема же, бесконечно же узнаваема искусственная припухлость в этой приподнятой верхней губке!
Оля, словно завороженная, разглядывала Наталью.
– Я вижу, ты меня узнала, – усмехнулась одной нижней губой Наталья.
– У… узнала, – ответила Оля.
– А я тебя – не сразу, – со странным выражением произнесла та и перевела взгляд на Дениса.
– Это мой друг, Денис. Денис, это Наталья, первая жена моего жениха.
Денис кивнул. Он тоже, кажется, находился под впечатлением – разглядывал Наталью, переводя взгляд то вверх, то вниз. Очень невежливо. Оля была даже вынуждена слега подтолкнуть своего спутника локтем – не пялься, мол.
Денис вздрогнул и пробормотал:
– Очень приятно. Э… А чего тут стоять? Давайте все в дом зайдем, там поговорим. Собственно, и ворота открывать не надо… Очень удобно, – пробормотал он себе под нос.
Они втроем перебрались через поваленный забор. Оля с Денисом проделали это спокойно, а вот Наталья с трудом балансировала на своих каблуках, шагая по доскам.
– Как ты меня нашла? – спросила у нее Оля.
– Артем сказал. Вернее, я услышала, как они с Сережей говорили, и Сережа назвал этот адрес.
«Сережа…» – Услышав имя своего жениха из уст этой женщины, Оля почувствовала укол ревности.
– А каким образом ты оказалась рядом с Сережей? – не выдержала Оля.
– Как-как, – передернула Наталья открытыми плечами, лаково блестящими на солнце. – Я же мать его детей. Приехала поздравить его с предстоящей свадьбой.
– Высокие отношения, – буркнул Денис.
– Послушай, Оля, а это кто? Сережа сказал, что ты в гостях у какой-то престарелой пары… Они то ли родня тебе, то ли друзья твоим родителям были.
– Это их сын. Мой друг детства, – самоуверенно произнесла Оля и прижала к себе локоть Дениса еще сильнее.
– Практически как брат, – серьезно подтвердил тот.
– Да? Ничего о тебе не слышала, – с недоумением сказала Наталья. – А где… а где эти старики сейчас?
– На рынке, – подумав, изрек Денис.
– Я не понимаю: ты отправил своих престарелых родителей на рынок за продуктами, а сам, здоровый мужик, остался в доме? – с неприязнью произнесла Наталья.
– А кто сказал, что я их на рынок за продуктами отправил? – пожал плечами Денис. – Они у меня там торгуют. Я выращиваю урожай, а они его продают. Разделение труда!
– Что за бред… – сморщив нижнюю губу, сказала Наталья. – Послушай, Оля, не надо мне голову морочить. У тебя в субботу свадьба, а ты развлекаешься с этим типом. Я видела, как вы под ручку идете, как друг на друга смотрите… Словно голубки!
Они подошли к дому, и там Наталья, не дожидаясь приглашения, села за стол на веранде, в плетеное кресло, эффектно забросила одну ногу на другую, постучала длинными, яркими, неживыми ногтями о стол.
– Что тут случилось? Почему забор повален? Обломки какие-то… – нетерпеливо произнесла Наталья, оглядывая окрестности. – Война тут шла, что ли?
– Денис, может, ты оставишь нас вдвоем ненадолго? – Оля повернулась к Денису.
Тот опять пару секунд раздумывал, подняв брови, затем коротко кивнул и зашел в дом, оставив женщин одних.
– Вот ты какая интересная… – Оля села напротив Натальи. – Приехала и заставляешь меня отчитываться перед тобой, словно девочку. А я не буду ничего объяснять. Хочешь – говори Сергею, что видела меня с другим мужчиной, хочешь – нет. Но разбираться я с ним стану, не с тобой.
– А у тебя характер! – заметила Наталья одобрительно. – Думаешь, побегу к Сереже о твоих похождениях докладывать? А нет. Я за тобой не следить приехала, а поговорить.
– О чем?
– О том, что ты совершишь ошибку, если станешь женой Сергея.
В этот момент из дома вышел Денис с подносом. На подносе – чайник, чашки, корзинка с печеньем.
Молча, с непередаваемым выражением, он поставил поднос на стол и опять скрылся в доме. Оля растерянно посмотрела ему вслед.
– О чем?
– О том, что ты совершишь ошибку, если станешь женой Сергея.
В этот момент из дома вышел Денис с подносом. На подносе – чайник, чашки, корзинка с печеньем.
Молча, с непередаваемым выражением, он поставил поднос на стол и опять скрылся в доме. Оля растерянно посмотрела ему вслед.
– Интересный мужчина, – заметила Наталья. – Я тебя понимаю, почему ты потеряла голову. Выглядит гораздо лучше Сережи.
Оля молча налила чай в чашки – и себе, и гостье.
– Он ведь будет отвратительным мужем. Я о Сереже, – нервно продолжила Наталья. – Ты подумай еще. Он не пьет, не дерется, он не нищий, не жмот. Но он – эгоист, каких свет не видывал! – выпалила она.
– И я та еще эгоистка… – вздохнула Оля. – Мы подходим друг другу.
«Кажется, я поняла. Она приехала сюда, чтобы отговорить меня от свадьбы. Ревнует до сих пор, или задетое самолюбие, возможно. И ни одному ее слову нельзя верить!» – глядя на Наталью, подумала Оля.
– Я любила Сережу безумно. Я и сейчас… Ну, неважно. – Наталья глотнула чаю, отчего завибрировали, задвигались мышцы на ее шее, жилы и сосуды запульсировали, проталкивая жидкость в пищевод. – Но он никогда не подпускал меня близко к себе… жил своей жизнью. Параллельно! Мы никогда не говорили с ним по душам, представляешь? Я хотела внимания, я хотела эмоционального участия… А получала в ответ – пшик!
– Ты хочешь меня предупредить об этом? – спросила Оля.
– Да. Да, хочу. Чтобы ты с открытыми глазами шла в этот брак! – с горячностью воскликнула Наталья. Снова глотнула, и снова Оля уставилась на ее шею.
– И из чувства женской солидарности ты бросилась искать меня…
– Иронизируешь? Напрасно. Ты же видишь, я пытаюсь нормально с тобой поговорить – не шантажирую, не угрожаю. Ты хочешь детей, например?
– Хочу, – хладнокровно произнесла Оля.
– Ты думаешь, Сергей станет тебе помогать? Не дождешься. Ему будут неприятны и безразличны твои проблемы во время беременности или когда ты начнешь кормить ребенка. А роды? Ты не представляешь, что я пережила во время родов!
– А что ты пережила? – нахмурилась Оля.
– Он отказался от совместных родов. Я рожала одна. Ты понимаешь – одна! Он мог держать меня за руку, он мог быть со мной рядом, он мог перерезать пуповину своему ребенку… Но он ничего этого не сделал! – Голос у Натальи завибрировал.
– Может быть, ему страшно присутствовать на родах, – заметила Оля.
– Нет. Он не трус. Он вида крови не боится… Однажды они с Артемом, своим двоюродным братцем, попали в аварию, и Артем серьезно пострадал… Первую помощь ему оказал Сергей. И ничего, в обморок от вида крови и торчащих костей не упал – и перевязал, и шины наложил, и прочее… Кстати, с тех пор Артем на него чуть не молится. Своим спасителем считает!
– Я слышала эту историю…
– Слышала? Прекрасно. Но вот участвовать в партнерских родах Сергей отказался. Ему неинтересно! А на мои переживания, на мой страх ему было наплевать. И я там одна была. Один на один со своими схватками, болью, страхом…
Наталья увлеклась, принялась в подробностях рассказывать, какие проблемы у нее возникли в первых родах, какие – во вторых. Вывалила подробности – о проколе плодного пузыря, о родовой пробке, схватках и разрывах. Оля слушала ее со смешанным чувством. С одной стороны, жалела Наталью, на чью долю выпало столько гинекологических испытаний, с другой…
– Ну а Сергей-то чем тебе мог помочь? Он же не врач! – наконец, не выдержав, заметила Оля.
– Он мог находиться рядом – мне уже стало бы легче! – с отчаянием закричала Наталья, руки у нее задрожали, она чуть не уронила чашку.
– Это печально. Но он не виноват, – решительно произнесла Оля.
– Как «не виноват»? Он не поддерживал меня в столь трудные минуты!
– Я не знаю, я никогда не рожала. Может, тоже на стенку полезу, если рядом не будет кого-то из близких, – медленно, осторожно подбирая слова, сказала Оля. – Но у нас не Европа… Не все мужчины рвутся в родильный зал.
– Ты хочешь оказаться без поддержи мужа в столь тяжелый час?!
– Я думала о семье, о детях, но не думала о том, обязательно ли присутствие мужа рядом со мной на родах… – вздохнула Оля. – Может, мне все равно? Будет меня муж за руку держать или нет… Я, возможно, покажусь тебе слишком циничной и бесчувственной, но мне приятнее, если муж поможет мне в выборе хорошей клиники, оплатит услуги самого лучшего доктора. Для меня это и есть помощь и поддержка. Ну и чтобы потом, соответственно, муж участвовал в воспитании детей и прочее… Например, такой вариант. Жена рожает одна, а муж в это время, пока она в роддоме, обустраивает комнату для ребенка, собирает мебель и прочее…
Наталья смотрела на Олю укоризненно, с возмущением, широко открытыми глазами.
– И потом. Я не люблю никого осуждать, но… Тут не могу промолчать, скажу. Сергей первый раз отказался присутствовать на родах – так зачем же ты второй раз решила рожать и опять от него чего-то требовать? – не выдержав, мрачно продолжила Оля. – Ты знала, что он за человек. Зачем опять требовала от него то, чего он не мог тебе дать? С первого раза не поняла? Значит, это не твой человек просто, и нечего его обвинять.
– О-о… Зато ты, я вижу, его человек.
– Зачем ты пришла сюда? Мне глаза открыть на Сережу? Кто знает, может, он изменился, стал другим. Он очень нежный, добрый, чуткий со мной. Он прислушивается к моим желаниям… Да, он изменился, я уверена. И он не повторит прошлых ошибок.
Наталья молчала, грудь ее – идеальная, ровная, круглая – бурно вздымалась, на накладных иссиня-черных ресницах дрожали слезы. Наконец смогла выдавить из себя:
– Ты так ничего и не поняла, Оленька. Сережа – из тех людей, которые не способны ценить своих близких. И тебя он тоже не сможет оценить, поверь.
Оля пожала плечами.
– Не веришь? Думаешь, с тобой у вас будет все иначе? А нет. Ты даже не представляешь, как я работала над собой, чего только не делала, чтобы стать прекрасной женой… – сдавленным голосом пробормотала Наталья. – Посмотри на меня. Мало кто в мои годы так хорошо выглядит… На меня до сих пор заглядываются! Я сто очков дам любому кулинару, я превосходная хозяйка. А уж какая я любовница… что я умею делать в постели… Знаешь, как мы проводили выходные? На завтрак я готовила Сергею торт, а потом становилась перед ним на колени, расстегивала ему…
Кажется, Наталья уже не владела собой.
– Хватит. И все равно вы расстались! – с раздражением произнесла Оля. – Значит, Сергею не это было надо. Фу, ну фу, – она схватилась за голову. – Не хотела слушать подобные признания…
– А что ему надо? Ты об этом знаешь?
– Разберемся. Без твоего участия. А ты успокойся! Ты ведь не меня приехала спасать, ты ему хочешь сделать больно. Я тебе поняла, Наташа. Ты до сих пор уязвлена тем, что Сергей так и не смог оценить тебя! Как это так – ты столько лет из кожи вон лезла, чтобы стать прекрасной женой, а он наплевал, не проявил участия… Но зачем столько лет себя изводить? Сколько можно?! Он все равно не оценит и не поймет! Да забудь ты о нем наконец! Живи своей жизнью! – не выдержав, закричала Оля.
Наталья резко вскочила, опрокинула кресло. Сделала шаг, подвернула ногу, чуть не упала. Затем шарахнулась в сторону и, спотыкаясь, побежала прочь. Стуча каблуками, точно гвозди заколачивала, преодолела поваленный забор. Затем Оля услышала – хлопнула дверца машины, взвизгнули колеса.
На веранду выглянул Денис, увидел опрокинутое кресло:
– Вы подрались?!
– Да, ты многое пропустил! – истерически засмеявшись, сказала Оля.
– Ты в порядке?
– Я в порядке.
– А эта где?
– Уехала. Господи, как мне противно почему-то… – Оля схватилась за голову.
Денис взял ее за руки, приложил ладони к своей груди. Потом произнес с усмешкой, глядя в глаза:
– Ну что, я надеюсь, теперь свадьбы не будет?
– Ой, не знаю… – сокрушенно пробормотала Оля. – Мне кажется, Наталья все расскажет Сергею. О том, что видела меня с мужчиной. С тобой то есть. Или она не расскажет?
– А я думаю, что дело не в том, расскажет она или нет о нас Сергею. Я уверен – ты ему не подходишь.
– Ты же его не видел! – возмутилась Оля.
– Зато я видел тебя.
– Опять ты со своими шуточками!.. – Она вырвала у него свои руки. – Моя жизнь рушится, а ты все смеешься. Тебе-то все равно. Я чужой для тебя человек. Ты просто наблюдаешь сейчас за мной, за моей жизнью, как за комедией. Смотришь с любопытством – и забавляешься.
* * *В словах этой пигалицы заключалась та самая правда, которой Наталья боялась и старалась не замечать всю свою жизнь.
В самом деле, главная боль Натальи – это то, что бывший муж так и не сумел оценить ее по достоинству. Она все годы их брака с Сергеем старалась, выворачивалась наизнанку, совершая все возможные женские подвиги. Была и превосходной хозяйкой, и гениальной поварихой, и лучшим другом, и изощренной любовницей, и самой лучшей матерью для его детей… А Сергей ей даже спасибо не сказал.