– Вроде говорили, что новичков не убивают.
– Да мне по… что там говорили. Они не знают, с кем связались. Я их, сук, найду. Если хоть волос с Лизки упал – они ответят. Ах, суки…
Влад, морщась, начал приседать. Андрей ему искренне сопереживал.
– Не очень-то ты сейчас в боевой форме.
– Иди в жопу. Ты не знаешь, кто у меня отец, они не знают. Я им…
– Нам бы сейчас свалить куда подальше, пока знакомые твоего дружка тут не появились.
Андрей посмотрел на убитого викинга, совсем молодого парня, теперь он не дал бы ему и семнадцати лет. Но никаких угрызений совести Казаков не испытал. Он хорошо помнил, как дренг свирепо щерился, махая топором: он-то уж точно не переживал бы смерть Андрея.
– Пусть только попробуют, я им. Если они Лизе вред причинили, то… – продолжал разглагольствовать Влад.
– Слушай. Что ты кипишуешь? – спросил Андрей. – Тебе как сказали: если хочешь эвакуироваться, бери эвакуатор, смотри на солнце через дырку, и всё. Можешь права качать. Только я бы с организаторами этой Игры связываться не советовал.
Влад хмуро зыркнул.
– Значит, думаешь, с ней всё в порядке?
– Думаю, да, – Казаков посмотрел на то место, где стояла девушка. Никаких следов: ни выжженной травы, ни люка какого.
– И что ты предлагаешь?
– Для начала затащить этого похотливого мудака, – Андрей неуважительно пнул рыжего дренга, – на скалу и сбросить вниз. А там дёру. Ты идти-то можешь?
– Попробую…
Андрею хотелось побыстрее свалить с места стычки подальше. За убийство любого свободного человека в среде викингов следовало только одно наказание – смерть. От него, впрочем, можно откупиться, если за тобой стоит другой сильный род, который не допустит безнаказанной мести. Но у одинокого чужака учесть будет одна: недолгое рабство и о-очень неприятная смерть на тризне по убитому им викингу.
– Так, Влад, тогда бери труп за руки, погоди, секиру не можешь вынуть?
– Не, мёртвая хватка. Может, ножом резануть?
– Пускай, оставим. Ну, взяли понесли. Как вы на него, вообще, нарвались? – кряхтя, спросил Андрей, стараясь не оскользнуться на мокрых камнях.
– Он нас сам нашёл. Лиза ушла в кустики. Слышу, она вроде крикнула. Я подбежал, а этот с неё уже штаны стаскивает. Ну я рассвирепел, ткнул копьём. А он ловкий, зараза, увернулся и хрясь рукоятью по башке.
– Везёт вам… Так, выходим на дорогу… Так, хорош, сюда клади.
Они положили тело возле настила, служившего мостом. Андрей с трудом вынул свою секиру, чтобы не заляпать всё кровью, и дренга отправили в его последний полёт.
Будто в ответ на удар тела о камни послышался хриплый возглас:
– Торанин!
У расщелины дорога круто поворачивала налево, и возглас был несколько раз отражён от скал, так что, как далеко от экстремалов находился позвавший дренга, определить было трудно.
– Быстро вниз, – прошипел Андрей, и сам, прыгая по камням, спустился к подножию склона, вошёл в ручей и побежал. Вода, довольно холодная, доставала ему до середины голени. Влад последовал за ним, но минут через пять начал отставать.
– Ты чего? – спросил Андрей.
– Сейчас догоню, – ответил информационный технолог, корчась от боли.
– Понятно, значит, как отпустит, ты иди, Влад, хоть каким шагом, главное, не останавливайся.
– Эй, а ты куда?
– Сейчас вернусь.
Андрей пробежал назад шагов на тридцать, вышел на берег, где они сразились с дренгом. Прошёл по нему широкой дугой и опять вошёл в воду. Затем выбрался на противоположный берег, углубился недалеко в лес, а потом очень аккуратно, по своим же следам вернулся обратно в ручей. Он надеялся, что распутывание следов хоть немного, но задержит преследователей. Хотя это возможно только в том случае, если у викингов под рукой нет ловчих псов. А так, по идее, нужно лишь пустить собачек по обоим берегам, и они сразу выйдут на след беглецов.
Андрей быстро догнал Влада, взял его под плечо и буквально потащил на себе. Хоть тот и начал возмущаться.
– Не дёргайся, – рыкнул Андрей, – а то в самом деле брошу, как в анекдоте.
Внезапно каменистое дно ушло у них из-под ног, ледяная вода подхватила экстремалов и понесла вниз.
Андрей, пока его тащило, здорово приложился локтём, коленом и копчиком, а потом его и Влада выбросило в небольшую заводь. Казаков же долбанулся бедром о камни на дне, но легко выплыл – воды в заводи оказалось по пояс, она вытекала в узкую прореху в скальной стене.
– Влад, жив? – спросил Казаков.
– Да, – информационный технолог мелко дрожал, но признаков боли на лице не было.
– Ну и хорошо, – взгляд Андрея упал на ствол дерева, застрявший у берега между камнями. – Видишь бревно, помоги мне его вытащить.
– На фига?
– Плыть на нём будем.
– Ты серьёзно?
– Нет, юмор у меня такой. Помогай кому сказано.
Больше Влад перечить не стал. Вытащить скользкий, потяжелевший от воды топляк оказалось очень трудно, но собачий лай, послышавшийся вдали, придал экстремалам силы. Когда на берегу заводи появились вооружённые люди, они отплыли уже достаточно далеко во фьорд.
– Если что, – напутствовал Влада Андрей, – поднырни телом под топляк, а над поверхностью только лицо держи и дыши осторожно. Понял?
– Понял.
Но никто за экстремалами гнаться не стал. Ветер и течение вскоре подхватили их топляк и понесли в сторону открытого моря, как раз к той бухте, где викинги забивали гриндов, а новая встреча с обитателями фьорда не сулила ничего хорошего.
Андрей с Владом стали выгребать против течения к противоположному берегу, но, как оказалось, переплыть фьорд было не так уж трудно, он был в ширину не больше трёх километров, гораздо труднее было найти место, где можно выбраться на сушу.
Фьорд и вправду был будто вырублен одним ударом. По обоим его берегам ввысь уходили отвесные скалы. Несколько часов экстремалы мотались в воде деревянным поплавком, прежде чем нашли маленькую бухточку, где смогли выбраться на сушу. Берег представлял собой каменистый склон, усыпанный валунами и заросший лишайником, отчего громадные булдыганы походили на куски гигантской цветной капусты.
Андрей и Влад не могли долго оставаться на берегу: о такой удобной бухте наверняка известно не только им, чудо, что их вообще никто здесь не встретил. Продрогшие, на негнущихся ногах, они нашли в себе силы углубиться дальше в лес. Там Влад натаскал сушняка, Андрей трясущимися, одеревенелыми руками развёл костёр. Теперь экстремалы могли хоть немного отогреться. Тут как раз пригодились бы кожаные плащи, которые предлагал им Хмель, но не судьба. О том, чтобы поискать в лесу какой-нибудь еды, не могло быть и речи, да и вечер наступал.
– Хорошее начало тьюториала, а нам ещё здесь два дня куковать, – заметил Андрей, – ты как, кстати, эвакуатор свой не потерял, Влад?
– Тут он.
– А мой чуть с шеи не слез.
Казаков пустой болтовнёй пытался согреться – помогало не сильно.
– Слушай, – вдруг оживился Влад, – а что ты за анекдот хотел рассказать?
– Когда?
– Ну когда меня по ручью тащил.
– А, короче, сидят на берегу два рыбака, тут из зарослей медведь вылезает. Один рыбак встаёт и начинает раздеваться: «Ты что, – второй рыбак его спрашивает, – уплыть хочешь? Так медведь плавает гораздо быстрее человека.
– Это неважно, – отвечает первый, – главное, я плаваю гораздо быстрее тебя».
– А чего тогда меня не бросил? – спросил Влад, его анекдот не развеселил.
– Ты мне три косаря должен, евро. Забыл?
– А я думал, в тебе высокоморальные качестве проснулись.
– Не, ты что, – усмехнулся Андрей, – ну и не забывай, кто убил того викинга. Если бы тебя взяли, поверь, ты бы им всю историю рассказал, и за мной целенаправленно гонялись бы. А так, может, и не станут.
– И что делать будем?
– Ты за костром следи, ветки сухие бросай, чтобы дыма не было, а я пока попробую шалаш какой-нибудь соорудить, чтобы почки на фиг не отморозить. Не вернусь через два часа… значит, не вернусь. Делай что хочешь.
На постройку примитивного ночлега ушла пара часов, ещё столько же, чтобы досушить окончательно обувь и одежду. Андрей принципиально не ложился спать раздетым. Рубаха и штаны – это ещё ладно, а вот ботинки – без них в лесу не побегаешь. Покончив с сушкой, новички Игры отошли к долгожданному сну.
Проснулся Андрей от тихого шлепка о мягкую стенку шалаша. И тут же уловил тихий шорох поблизости. Сонный разум ещё раздумывал, что это такое, а рефлексы уже сработали. Рывок вверх, бросить шалаш из веток в сторону подозрительного шума, и бежать.
– Стоять! – резко крикнули в спину.
Холод ожёг левое плечо, и тут же по нему потекло тёплое. Сбоку пролетело копьё, вонзившись с тугим звуком в древесный ствол. А Андрей бежал. Он с треском проломился сквозь кусты и оказался на берегу, покрытом крупной галькой. Там его уже встречал воин в кожаной куртке, со щитом, топором, с надвинутым на лоб шлемом. Без вариантов.
– Стоять! – рявкнул викинг.
Андрей подчинился, поднял руки, а потом, скорее от безысходности, пнул ногой руку с топором. Сразу прыгнул вперёд, схватился за щит, дёрнул на себя, а потом резко от себя. Костяшки кулака смачно воткнулись в нос воина, его голова откинулась. Андрей выиграл ещё полсекунды, перехватил свободной рукой размахивающийся топор, всем весом навалился на щит и сдвинул его чуть в сторону. Двинул коленом со всей дури в открывшийся пах. Викинг засипел, Андрей выполнил подсечку и… повалил его! Немыслимо!
Он не стал долго осмысливать свою победу. Рванул дальше, но дорогу ему преградил опять воин со щитом, а сзади появились ещё двое. Ну вот теперь точно всё. Хоть эвакуируйся. Интересно как это самому ощущать? А Влад уже эвакуировался?
«Ну уж нет, – про себя подумал Андрей, – ещё не вечер, в конце концов, я одного сделал».
По телу разлилась знакомая ярость боя. Настоящего боя! Андрей прыгнул вбок, чтоб видеть всех своих врагов. Выхватил секиру, вытащил из рукава кистень. Викинги тут же образовали стену из трёх щитов и стали неспешно наступать. Возможно, это был шанс убежать. Но Андрей остался. Смысл-то бегать? Метнут в спину копьё, да и дело с концом. А тут хоть напоследок адреналина можно хлебнуть.
Он изобразил, что собирается прыгнуть прямо на щиты, аки смертник, а сам, метнувшись вправо, ударил по ноге крайнего викинга. Тот принял удар на щит, но кистень Андрея заехал точно по щиколотке. Викинг зашипел, и на этом успехи Казакова закончились – сзади и сбоку прилетели копьё и секира. Причём одновременно. Андрей отступил, а следующие полминуты лишь старательно уворачивался от летящих по разным уровням и направлениям острых предметов. Руки у Андрея и здесь были длиннее, но это не играло никакой роли. Викинг с копьём персонально следил за Андреем и не давал ему приблизиться к строю даже в короткие перерывы между атаками. Казакова уверенно отжимали к лесу. Тут до него наконец дошло, что его пытаются взять живьём. Обида на собственную слабость придала сил.
Андрей поднырнул под копьё, отшиб собственной секирой вражий топор, а навстречу второму выбросил руку. Ремешок кистеня обвился вокруг древка оружия. Андрей дёрнул его на себя «распечатывая» противника и уже занося свою секиру для удара…
Удар щитом по рёбрам вышиб из лёгких воздух. Казаков вслепую махнул топором, но он увяз в умело подставленном щите. Поворот – и оружие Андрея вывернулось из ладони. Что-то твёрдое, но не железное ударило по голове.
Звон гладко отполированного древка, звон в голове – и свет для Казакова померк.
Удар ледяной воды в лицо заставил прийти в себя. Андрей почувствовал, вернее, ощутил онемевшие руки, связанные за спиной. За них и дёрнули, так что ему волей-неволей пришлось встать. Осмотревшись, он понял, что стоит то ли где-то на рыночной площади, то ли около небольшой пристани. Народу собралось изрядно, только торговать никто не собирался. Центром внимания и, по ходу, главным номером аттракциона был именно Андрей. Сейчас перед ним стояли ну очень солидные мужи. Явно не дренги, почти всем за сорок. Бороды лопатами, ручищи толщиной как у Андрея ноги, взгляды матёрых волков. Одеты все в дорогущие в здешних местах бархат и атлас. И каждый был буквально увешан золотыми и серебряными украшениями. Из них ближе всех к Андрею стоял уже весьма старый викинг. Седобородый, с изрядным брюхом, которое туго обхватывал широкий пояс, расшитый жемчугом, с висевшими на нем двумя мечами. Рукава алой рубахи были закатаны, и на голых предплечьях можно было разглядеть кроме золотых и серебряных браслетов множество шрамов. Рот седобородого кривился, но скорее не из отношения к Андрею, а от ещё одного шрама, тянувшегося от скулы и уходящего куда-то в бороду.
По бокам и сзади Андрея стоял народ попроще, тоже воины, кое-кто даже в броне, но не так богато одетые. Позади молча топтались женщины и дети.
– Хорошо же ваше гостеприимство, – бросил пробный «камень» Андрей.
Удар сзади по почкам возвестил, что аудитория к диалогу не расположена.
Андрей сквозь зубы выпустил воздух, сдерживая боль. Он бы упал, если бы ударивший его не поддержал за связанные руки.
– Ты не гость, ты – чужак, – рявкнули откуда-то сбоку.
Седобородый пока молчал. Уже хорошо.
– И как же вы определяете кто – гость, а кто – чужак? – согнувшись, потому что распрямиться никакой возможности не было, спросил Андрей.
Новый удар! По копчику! Андрей повис на связанных руках, и лишь вспышка боли уже в суставах заставила его подняться.
– Ты чужак – это всякому видно, – пояснил голос.
– Моя мать словенка, но я не чужак. Я плыл на корабле купца Вогена Олафссона, он разбился о камни. Боги помогли мне спастись. Я выбрался на сушу и искал ночлег.
– Тогда почему ты убегал?
– Когда ко мне подкрадываются, я либо дерусь, либо… отступаю. Ко мне подбирались несколько воинов, если бы они спросили меня, кто я, – я бы ответил. А так я решил…
– Сбежать, – ехидно поправил говоривший, он присел напротив Андрея, и тот хорошо его разглядел: кудрявый голубоглазый блондин, весь в веснушках. – Но ты всё равно напал на нашего воина.
– Не напал, – поправил Андрей, – я не знал, кто передо мной, а он не представился. Тогда я оглушил его голыми руками, чтобы меж нами не пролилась кровь.
– Враньё! – В поле зрения Казакова вошёл третий персонаж. В кожаных штанах и льняной рубахе, он был заметно ниже остальных хирдманов, но больше ничем от них не отличался: так же был мускулист и бородат. Андрей его не сразу узнал, поскольку при их первой встрече он был со щитом и в шлеме. – Ты пролил кровь.
Андрей усиленно зашевелил мозгами, хотя, когда всё тело ноет от боли, это не просто, но всё-таки сообразил:
– Как я мог пролить кровь? Я тебя не ударил ни ножом, ни секирой. Ни даже кистенём.
– Ты ударил меня в нос, – викинг указал на свой уже пару раз сломанный орган обоняния. – И у меня пошла кровь.
– Ха, тоже мне рана для воина. У женщин каждую луну идёт кровь, никто же не говорит, что их боги ударили.
Старшие хирдманы рядом с седобородым захохотали. Не все, но многие. Большая же часть собравшихся хранила молчание. А викинг, предъявивший претензии Андрею… у него стали такие глаза, что бешеный медведь рядом с ним показался бы образцом человеколюбия. Он молча потащил из чехла нож, сделал шаг к Андрею.
– Убери нож, Скегги, – это сказал седобородый, таким голосом, которому именно хочется подчиниться, и хирдман подчинился сразу же. Даже не выказал огорчения, надо полагать, был уверен, что ещё сможет «пообщаться» с Казаковым.
– Как тебя зовут? – продолжил допрос вождь викингов.
– Карскур Градиссон.
– Ты один спасся с корабля?
– Нет, нас было двое, я и брат Вигго. Когда я очнулся утром, его рядом не было, не знаю, куда он делся.
«Если Влад спел им другую легенду, мне звиздец», – подумал Андрей.
– Когда, ты говоришь, разбился твой корабль?
– Четыре дня назад. Ещё двое суток я к вам пробирался по лесам.
Вождь покивал и резко спросил:
– Это ты убил Торанина Белку?
Андрей вытаращил глаза:
– Я не знаю никакого Торанина Белку и не посмел бы посягнуть на жизнь твоего человека, если бы только он первым не начал меня убивать. Клянусь всеми богами. Вот он свидетель! – Андрей кивнул на хирдмана, которому он разбил нос.
Седобородый смерил Казакова недоверчивым взглядом.
– Ладно, Хрунольв, отведи его пока в сарай, потом решим: в трели его взять или кишки на столбе вытянуть.
Казакова потянули за руки.
«Веди себя будто ты герой саги», – вспомнил он слова Хьярти.
– Постой, вождь, – выкрикнул он. – Я родился свободным человеком. Свободным и умру. Воином. Если ты не веришь моим словам и готов попрать законы богов – дай мне оружие и позволь умереть с честью.
– Видели мы, какой из тебя воин, – пробасил за спиной тот, кто держал Андрея за руки, видимо Хрунольв.
– Если со мной сладили трое хирдманов – это не значит, что я плохой воин. Дайте мне оружие и испытайте меня, – ответил Казаков.
– Давай его испытаем, дядя, – предложил рыжеволосый викинг справа от седобородого.
Он единственный был действительно молод, облачён в стальной панцирь и по-настоящему красив. Что по современным меркам, что по меркам викингов. Рыжая, аккуратно причёсанная и заплетённая в косицы грива волос, благородные черты лица, синие глаза. Взгляд если не добрый, то тёплый, с лёгкой хитринкой и при этом выражающий абсолютную уверенность в себе.
– Давай испытаем его, – рыжеволосый подёрнул плечами, и блестящий от жира панцирь издал слабый стук.
– Будь по-твоему, – кивнул седобородый, – но с этого момента отвечаешь за него ты, чтобы он ни сделал.
– Как скажешь, дядя. Хрунольв, развяжи его.
Тысячи иголок разом закололи от локтей до самых кончиков пальцев, когда Андрею сняли путы, как ни старался он не показывать виду, ему всё равно пришлось минут пять разминать руки.