Судя по всему, у Регалии ничего похожего не было.
– Радио, – сказал Эксель, постукивая по своему приемнику. – Некоторые вещи просто работают, и все. Изящество – в простоте. Если бы я жил более-менее обычной жизнью, я бы предпочел мобильнику радио. Я умею починить радио, я знаю, как оно работает. Но лишь одной Напасти известно, что внутри у этих современных устройств.
– Но откуда радио берет питание? – спросил я.
Эксель покачал головой:
– Здесь, в Новилоне, радио просто работает.
– Ты хочешь сказать…
– Никакого объяснения нет. – Он пожал объемистыми плечами. – Без источника питания здесь ничего больше не работает – ни блендеры, ни часы, вообще ничего. Просто не работает. Но радио включается, даже если в нем нет батарей.
Я вздрогнул. Его слова напугали меня больше, чем странные огни в темноте. Радио-призрак? Что вообще творится в этом городе?
Экселя, похоже, это не слишком беспокоило. Переключившись на другую частоту, он достал карандаш и начал что-то писать. Насколько я мог понять, он слушал случайные разговоры жителей города. Сделав несколько заметок, он переключился на следующую частоту, немного послушал, ничего на записывая, потом снова переключился и стал лихорадочно строчить.
Похоже, он действительно знал, что делает. Судя по его записям, он пытался выяснить, не использует ли кто-то при разговорах шифр. Я взял со стола один из листков. Эксель взглянул на меня, но возражать не стал.
Судя по всему, он также искал упоминания Регалии и истории, связанные с ее появлением. Большинство из них являлись лишь слухами, но меня впечатлило, насколько подробно он вел записи и какие выводы из них делал. В некоторых заметках отмечалось, что частота глушится или заполнена помехами, но ему удавалось воспроизводить целые беседы – реально услышанные слова были подчеркнуты, а остальное он заполнял сам.
– Ты же гробовщик, – скептически проговорил я, отрываясь от листа.
– В третьем поколении, – гордо заявил он. – Присутствовал на бальзамировании собственного дедушки. Сам набивал глаза ватой.
– Этому тоже учат в школе гробовщиков? – спросил я, показывая бумагу.
– Нет, – широко улыбнулся Эксель. – Этому я научился в ЦРУ.
– Ты секретный агент? – потрясенно спросил я.
– Даже ЦРУ нужны гробовщики.
– Гм… что-то не верится.
– Больше, чем тебе кажется, – сказал Эксель, переключаясь на очередную частоту. – В старые времена таких, как я, были сотни. Не все, конечно, гробовщики – но вроде того. Люди, живущие обычной жизнью, делающие свою работу – там, где мы могли принести хоть какую-то пользу. Я несколько лет учился похоронному делу в Сеуле, слушая ночью радио вместе со своей командой. Все представляют себе шпионов в духе Джеймса Бонда, но таких на самом деле немного. Большинство из нас – обычные люди.
– Это ты-то обычный? – спросил я.
– В разумных пределах правдоподобия, – ответил Эксель.
Я невольно улыбнулся.
– Не пойму тебя, Эксель, – сказал я, беря из стопки еще один листок. – Несколько дней назад ты чуть ли не симпатизировал бездельникам, слетающимся в этот город.
– Я в самом деле им симпатизирую, – ответил Эксель. – Мне нравится ничегонеделание. Отличная профессия. От безделья войны не начинаются.
– И это говорит бывший шпион?
– Бывший? – переспросил Эксель, помахивая передо мной карандашом.
– Эксель, если никто не будет пытаться сделать мир лучше, мы погрязнем в застое.
– Застой я могу пережить, – сказал Эксель. – Если это будет означать мир без войн. Без убийств.
Вряд ли я мог с ним согласиться. Возможно, в силу своей наивности, – в конце концов, я не знал, что такое война людей с людьми, и главным в моей жизни был конфликт с эпиками. Но я подозревал, что в мире, где ничего не меняется, жить довольно скучно.
– Впрочем, неважно, – продолжал Эксель. – Такого все равно не будет. Сейчас моя задача – сделать все возможное, чтобы люди могли жить так, как им хочется. Если это означает нежиться на солнце и ни о чем не думать – что ж, пусть. По крайней мере, хоть кто-то в этом несчастном мире сможет насладиться жизнью.
Он снова начал писать. Я мог бы спорить и дальше, но понял, что душа моя к тому не лежит. Если именно это подвигло его на борьбу с эпиками – пусть будет так. У каждого из нас были свои причины.
Внимание мое привлекла страница с заметками на определенную тему – о Светозаре, мифическом эпике, благодаря которому якобы росли растения и светилась аэрозольная краска. В записях Экселя много раз упоминалось о людях, которые обсуждали его, молились ему, проклинали его именем.
Я прекрасно мог понять, почему людей так интересует Светозар. Кем бы он ни был, Новилон не мог без него существовать. Но, судя по имеющимся сведениям, в городе он появился задолго до Регалии. Неужели это правда и на свете жил эпик, столь благожелательный к людям? Эпик, который не убивал и даже не властвовал, но обеспечивал пищу и свет? Кто он, создавший рай в зданиях старого Манхэттена?
– Эксель, – спросил я, отрываясь от заметок, – ты ведь уже давно тут?
– С тех пор, как Проф приказал нам внедриться, – ответил толстяк.
– Как думаешь, Светозар – реальная личность?
Постучав карандашом по столу, он отложил его и взял с пола рядом с креслом пакет апельсиновой газировки. При наличии связей ее можно было заказать из Шарлотты, как и колу. Там обитал эпик, который по-настоящему любил газировку и платил за поддержание в должном порядке завода по ее производству.
– Ты видел мои заметки, – сказал Эксель, кивая на листок в моих руках. – Эта страница – лишь одна из многих. Я отслеживал упоминания о Светозаре с тех пор, как здесь появился. Он настоящий. Слишком многие о нем говорят, чтобы утверждать обратное.
– Многие говорят и о Боге, – заметил я. – Или говорили раньше.
– Потому что Он тоже настоящий. Ты, как я понимаю, не веришь?
В этом я сомневался. Пошарив под рубашкой, я достал подарок Абрахама – кулон в форме стилизованной буквы «S», символ верующих. Во что верил я? В течение многих лет моей религией являлась смерть Стального Сердца. Я поклонялся этой цели столь же страстно, как древний монах – Богу в своем монастыре.
– Что ж, я никогда не считал себя миссионером, – сказал Эксель, – и, думаю, о Боге мы можем поговорить как-нибудь потом. Но что касается Светозара, я уверен, что он настоящий.
– Местные жители поклоняются ему, словно Богу.
– Ну, может, они в чем-то и сумасшедшие, – заметил Эксель, беря пакет, – но, по крайней мере, они вполне мирные. Тем лучше для них.
– И Светозар тоже мирный?
– Похоже на то.
Поняв, что не могу больше ходить вокруг да около, я наклонился к нему:
– Эксель, как думаешь – эпики могут быть хорошими?
– Конечно могут. Все мы обладаем свободой воли. Это наше божественное право. – (Я задумчиво откинулся на спинку стула.) – Вижу, ты со мной не согласен.
– На самом деле согласен, – ответил я. Мне приходилось верить, что эпики могут быть хорошими, – ради Меган. – Я пытаюсь найти способ привлечь некоторых эпиков на нашу сторону, но Проф считает меня дураком. – Я провел рукой по волосам. – Иногда мне кажется, что он прав.
– Джонатан Федрус – великий человек. И мудрый. Но я как-то раз видел, как он повелся на блеф в покере, так что у нас есть эмпирическое доказательство, что он все же не всеведущ. – (Я улыбнулся.) – Думаю, наша цель вполне достойна, Сталеубийца. – Эксель выпрямился и посмотрел мне в глаза. – Вряд ли нам удастся победить эпиков своими силами. Возможно, все, что требуется миру, – чтобы несколько эпиков открыто выступили против других. Ничего такого, во что верят верующие, никакого мистического пришествия благословенных эпиков-ангелов. Хватит всего лишь одного или двоих, которые готовы заявить: «Так не должно быть». Если все, включая эпиков, будут знать, что есть и другой вариант, – возможно, это многое изменит.
– Спасибо, – кивнул я.
– За что спасибо? За то, что поделился своим мнением?
– Вроде того. Мне нужно было с кем-то поговорить. Тиа слишком занята, а Вэл, похоже, терпеть меня не может.
– Нет, ты просто напоминаешь ей о Сэме. Спирил ведь его творение.
Что ж, пожалуй, разумно. Хотя и не вполне честно.
– Я…
– Погоди секунду. – Эксель поднял руку. – Послушай.
Я уставился на радио, сосредоточенно пытаясь разобрать слова. Во время нашего разговора постоянно слышались помехи, но я не догадывался, что на их фоне звучит едва слышная речь.
«…угу, я его видел, – сказал чей-то голос. – Он просто сидел на крыше в Черепашьем заливе».
«Он что-нибудь делал?» – сквозь треск помех спросил другой голос.
«Не-а, – ответил первый. – Просто сидел с закрытыми глазами, обратив лицо к небу».
«Уходи оттуда, Майлс, – испуганно проговорил второй. – Он опасен. Пару недель назад убил кучу народа».
«Угу, – сказал первый. – Но зачем он там все-таки сидит?..»
«Уходи оттуда, Майлс, – испуганно проговорил второй. – Он опасен. Пару недель назад убил кучу народа».
«Угу, – сказал первый. – Но зачем он там все-таки сидит?..»
Эксель оторвался от радио и посмотрел мне в глаза.
– Разрушитель? – спросил он.
Я кивнул, чувствуя, как подступает комок к горлу.
– Ты догадывался, что он будет делать, – сказал Эксель. – Неплохо.
– Я был бы рад ошибиться, – ответил я, отодвигая стул и вставая. – Мне нужно найти Профа.
Разрушитель начал накапливать солнечную энергию – так же как в Хьюстоне, Альбукерке и Сан-Диего.
Если я был прав, следующего его шага город мог не пережить.
27
Я нашел Профа в комнате для совещаний со стеклянной стеной. Вода сегодня была чище, чем в прошлый раз, когда я тут был, и вдали виднелись темные прямоугольные тени зданий – призрачная подводная линия горизонта.
Проф в своем черном халате стоял, заложив руки за спину, и смотрел в прозрачную глубину.
– Проф? – спросил я, поспешно входя в комнату. – Эксель только что расшифровал разговор. Кто-то заметил Разрушителя. Он накапливает энергию.
Проф все так же смотрел вдаль.
– Как в Хьюстоне! – продолжал я. – За несколько дней до того, как он разрушил весь город! Сэр?
Проф кивнул в сторону затопленного города:
– Ты никогда там не бывал до того, как он затонул?
– Нет, – ответил я, пытаясь не обращать внимания на внушающее ужас окно.
– Я часто туда наведывался. В театр, за покупками, иногда просто прогуляться. Казалось, будто в самых скромных заведениях на Манхэттене еда лучше, чем в самых роскошных ресторанах дома. А самые лучшие из них… О, я еще помню тот запах…
– Ммм, ну да. Но… Разрушитель?
Коротко кивнув, он отвернулся от окна:
– Ну тогда пойдем поглядим.
– Пойдем поглядим?
– Ты и я, – сказал Проф, направляясь к двери. – Мы ведь бойцы. Если есть опасность – надо выяснить, в чем она.
Я побежал за ним. Спорить с ним я вовсе не собирался, радуясь любому поводу выбраться с базы, но на Профа это было непохоже. Он любил планировать все заранее. В Ньюкаго мы редко совершали какие-либо вылазки без тщательной подготовки.
Выйдя в коридор, мы прошли мимо комнаты, где работали Миззи и Вэл.
– Я беру подлодку, – заявил Проф, даже на них не взглянув. Я поспешно нагнал его, оглянувшись и пожав плечами в ответ на озадаченный взгляд высунувшей голову в коридор Миззи.
Обогнав Профа, я забрал из кладовой свой пистолет, затем, чуть замешкавшись, взял рюкзак со спирилом.
– Тебе он не понадобится, – заметил Проф, проходя мимо.
– Думаете, не стоит его брать?
– Конечно стоит.
Забросив рюкзак на плечо, я последовал за Профом в темноту дока. Держась за веревочные поручни, мы подошли к подводной лодке.
«Почему я чувствую себя словно пес, только что проглотивший гранату?» – подумал я.
Бояться было нечего – ведь рядом был Проф, великий Джон Федрус. Мы вместе отправлялись в разведку, чему следовало только радоваться.
Проф открыл люк, и мы забрались внутрь. Как только мы оказались внизу, я закрыл люк, и Проф включил бледно-желтое аварийное освещение. Жестом велев мне сесть в кресло рядом с собой, он завел двигатель. Несколько мгновений спустя мы уже плыли по безмолвной бездне, и мне пришлось смотреть на толщу воды в очередное окно, на этот раз в передней части подлодки.
– Так вы знаете, куда нам надо? – наконец спросил я.
– Нет. – На его лицо падали зловещие желтоватые отблески.
– В общем… мы слышали, как кто-то говорил про Черепаший залив.
Проф развернул подлодку по плавной кривой.
– Миссури говорит, ты неплохо управляешься со спирилом.
– Угу… В смысле, я тренируюсь. Вряд ли можно сказать, что и впрямь хорошо управляюсь, но что-то у меня получается.
Негромко пискнул мой мобильник. Вздрогнув, я вытащил его из кармана. На новом аппарате кнопка отключения звука находилась в другом месте, и я постоянно забывал ее нажать. Номер остался старый, так что любой, кто его знал, мог со мной связаться, но сообщение на экране было от незнакомого номера.
«Ладно, давай поговорим», – прочитал я.
– Хорошо, – кивнул Проф. – Продолжай в том же духе. Ни к чему смешивать способности. Могут возникнуть помехи.
Помехи? Какие еще помехи? Я никогда не слышал ни о чем подобном. Во всех этих технологиях я не слишком разбирался, но если помехи могут вызвать некие проблемы, не повлияют ли они на силовое поле, которым наделил меня Проф?
Мобильник снова зажужжал. Я отключил звук, включив виброрежим.
«Ты тут, салага?» – гласило сообщение.
Сердце мое подпрыгнуло в груди.
«Меган?» – напечатал я в ответ.
«Кто же еще, слонц?»
Проф взглянул на меня:
– Что там?
– Эксель пишет, – солгал я. – Новая информация о том, как найти Разрушителя.
Проф кивнул, снова уставившись вперед. Я быстро послал сообщение Экселю, спросив, нет ли у него новых сведений о местонахождении Разрушителя, на случай если потом его спросит Проф. Экран мобильника почти сразу же осветился, и я прочитал, что Разрушителя видел кто-то еще. Дальше следовали координаты здания.
Пока я читал, снова пришло сообщение от Меган.
«Мне в самом деле нужно с тобой кое о чем поговорить».
«Не слишком удачное время», – ответил я.
«Здорово. Что ж, ладно».
От столь лаконичного ответа мне стало не по себе. Я отворачивался от нее после того, как чуть ли не умолял ее поговорить со мной? Я взглянул на Профа. Похоже, его целиком занимало управление подлодкой, и двигалась она не слишком быстро. Вероятно, время у меня все же было.
Насколько подозрительно это будет выглядеть?
«Пожалуй, немного времени у меня найдется». – Я нажал кнопку отправки.
Ответа не последовало.
Треск! Ну почему все происходит не вовремя? Я ждал ответа, вслушиваясь в тихое гудение двигателей и чувствуя, как по лбу стекает пот. Передо мной простирался подводный мир, и от одной лишь мысли о бескрайних водных просторах у меня вставали дыбом волосы на затылке.
Склонившись над мобильником, я послал Меган еще одно сообщение:
«Не знаешь, почему Регалия заявляет, будто она может создавать эпиков?»
На этот раз ответ пришел почти сразу.
«Что?»
«Она говорила, что сделала из кого-то эпика, – ответил я. – Похоже, решила меня напугать. Чтобы мы отказались от борьбы, зная, что она может наслать на нас бесчисленное множество эпиков».
«Что ты ей сказал?» – спросила Меган.
«Точно не помню. Кажется, просто рассмеялся ей в лицо».
«Тебе всегда недоставало ума, салага. Эта женщина крайне опасна».
«Но однажды она нас в буквальном смысле поймала! – написал я. – И отпустила. Вряд ли она хочет нашей смерти. В любом случае – с чего, по-твоему, ей заявлять такую глупость? Она что, думает, будто я поверю, что она может сделать кого-то эпиком?»
Меган какое-то время не отвечала.
«Нам действительно нужно встретиться, – написала она. – Ты где?»
«Направляюсь в город», – ответил я.
«Отлично».
«Со мной Проф», – добавил я.
«Ох…»
«Ты могла бы встретиться с нами обоими, – написал я. – Объясни все как есть. Он выслушает».
«Все не так просто, – ответила Меган. – Я шпионила для Стального Сердца и внедрилась в команду самого Профа. Когда заходит речь о его драгоценных мстителях, Федрус похож на медведицу, защищающую медвежат».
«Нет, не получается», – написал я.
«Что?»
«Вряд ли такая метафора подойдет, Меган. Проф – мужик, так что медведицей он быть не может».
«Дэвид, ты полный и окончательный слонц».
Я почти увидел ее улыбку. Треск, как же мне ее не хватало!
«Но ведь симпатичный?» – написал я.
Последовала пауза, за время которой я успел вспотеть.
«Если бы все было так просто, – наконец пришло от нее сообщение. – Если бы…»
«Все вполне возможно, – ответил я. – Ты все еще готова встретиться?»
«А Федрус?»
«Придумаю, как от него отвязаться, – написал я. Проф начал поднимать подлодку к поверхности. – Напишу позже».
Я сунул мобильник в карман.
– Приплыли? – спросил я.
– Почти, – ответил Проф.
– Что-то вы почти все время молчали.
– Пытался решить, не отправить ли тебя обратно в Ньюкаго.
Слова его ударили меня, словно пуля сорок четвертого калибра. Я заморгал, на зная, что ответить.
– Но… когда мы сюда приехали, вы говорили, что взяли меня с собой, потому что я вам нужен?
– Сынок, – тихо ответил Проф, – если ты думаешь, будто я не могу убивать эпиков без тебя, то ты чересчур низкого обо мне мнения. Если я решу, что тебе не следует участвовать в операции, значит так тому и быть. Точка.
– Но с чего вам так решать?
Проф какое-то время молчал, медленно обходя большой кусок плавучего мусора, похожий на тележку для хот-догов.
– Ты хороший боец, Дэвид, – сказал он. – Ты быстро соображаешь. У тебя отличные рефлексы под обстрелом. Ты смел и решителен.
– Спасибо…
– И ты как раз из тех, кого я все эти годы избегал брать к себе в команду.