Майк склонился над стойкой бара и затряс головой, когда диджей поставил песню группы «Франц Фердинанд». На его лице играла самодовольная улыбка – Ария знала, что он ощущал себя крутым, поскольку оказался на «Фокси», хотя и был еще молод для таких мероприятий. Но недаром она была сестрой Майка – за этой бравадой она ясно видела боль и грусть. Она вспомнила, как в детстве они ходили в городской бассейн, и друзья Майка дразнили его гомиком, потому что он появлялся на тренировках в белых плавках, которые при стирке окрасились в розоватый цвет. Майк храбрился по-мужски, но во время перерыва Ария не раз заставала его в слезах у детского бассейна.
Ей захотелось сказать ему что-то ободряющее. Как она сожалеет о том, что придется открыть глаза Элле – Ария собиралась сделать это сегодня же, по возвращении домой, ведь нельзя было тянуть дальше. Ей хотелось убедить брата в том, что его вины в этом не было и что они все равно справились бы, даже если бы их семья распалась. Как-нибудь они бы точно справились.
Но она знала, что произошло бы, заведи она этот разговор. Майк бы попросту сбежал.
Ария схватила свою чашку и решительно отошла от барной стойки. Ей не хватало движения.
– Ария, – окликнул ее сзади чей-то голос. Она обернулась. В нескольких шагах от нее стоял Шон. Он выглядел расстроенным.
Охваченная паникой, Ария поставила чашку на первый попавшийся столик и бросилась в сторону женского туалета. Туфля на тяжелой танкетке соскочила с ноги. Второпях сунув ногу обратно, она побежала дальше, но уперлась в толпу. Даже отчаянно работая локтями, она никого не смогла сдвинуть с места.
– Привет. – Шон оказался рядом.
– О! – крикнула Ария сквозь рев музыки, стараясь держаться непринужденно. – Привет.
Шон взял ее за руку и вывел на парковку – единственное тихое место. Он забрал ключи у парковщика, потом усадил Арию в машину и отъехал на пустой пятачок в дальнем конце подъездной аллеи.
– Что с тобой происходит? – спросил Шон.
– Ничего. – Ария смотрела в окно. – Я в порядке.
– Нет. Ты как… зомби. Меня это пугает.
– Просто я… – Ария пробежалась пальцами по нитке жемчуга, которую надела как браслет. – Я не знаю. Не хочу грузить тебя своими проблемами.
– Почему?
Она пожала плечами:
– Потому что ты не захочешь это слушать. Ты и так, наверное, считаешь меня психопаткой. Озабоченной судьбой своих родителей. Я только об этом и говорю.
– Ну… так было. Но я думал…
– Я не стану злиться, – перебила она его, – если ты захочешь потанцевать с другими или еще что. Там полно симпатичных девчонок.
Шон удивленно моргнул:
– Но я не хочу танцевать ни с кем другим.
Они помолчали. Из шатра доносилась песня Канье Уэста «Золотоискатель».
– Ты думаешь о своих родителях? – тихо спросил Шон.
Она кивнула:
– Да. Сегодня я должна рассказать обо всем маме.
– Почему именно ты должна это сделать?
– Потому что… – Ария не могла раскрыть ему тайну «Э». – Никто, кроме меня, этого не сделает. А так больше не может продолжаться.
Шон вздохнул:
– Ты очень много на себя взваливаешь. Не можешь отвлечься хотя бы на один вечер?
Поначалу Ария хотела возразить, но передумала и откинулась на спинку сиденья.
– Я действительно думаю, что тебе нужно вернуться, Шон. Не позволяй мне портить тебе вечер.
– Ария… – Шон раздраженно вздохнул. – Прекрати.
Ария скорчила гримасу:
– Я просто думаю, что у нас с тобой ничего не получится.
– Почему?
– Потому что…
Ария замолчала, пытаясь вспомнить, что же хотела сказать. Потому что она не такая, как все? И, хотя она нравится Шону, в ней полно всяких странностей, которые ему точно не понравятся? Она могла бы сравнить себя с чудо-лекарством из телевизионной рекламы. Сначала комментатор долго рассказывает о том, как оно помогло миллионам людей, но под конец тихонечко добавляет, что возможны побочные эффекты в виде нарушения сердечного ритма и водного обмена. Так же и с ней: классная девчонка с изюминкой, но проблемы в семье приводят к нервным срывам и угрожают соплями дорогим рубашкам.
Шон осторожно накрыл ее руку ладонью.
– Если ты думаешь, что напугала меня вчера, то знай, что это не так. Ты мне действительно нравишься. И даже нравишься еще больше после вчерашнего.
Слезы навернулись у нее на глаза:
– Правда?
– Правда.
Он прижался к ней лбом. Ария затаила дыхание. Наконец их губы соприкоснулись. И еще раз. И еще.
Ария накрыла его рот губами и, обхватив Шона за шею, притянула к себе. Она ощущала тепло его сильного тела. Шон провел руками по ее талии. В следующее мгновение их поцелуй стал дерзким и страстным, пальцы впивались в спины. На миг Шон и Ария оторвались друг от друга, тяжело дыша. Их взгляды встретились.
Они снова слились в объятиях. Шон потянул «молнию» на платье Арии. Он скинул пиджак и швырнул его на заднее сиденье, пока она возилась с пуговицами на его рубашке. Она поцеловала его красивое ухо и скользнула руками под рубашку, ощутив гладкость его кожи. Он, как мог, крепко держал ее за талию, неловко изогнувшись на узком сиденье. Шон откинул спинку назад, приподнял Арию и привлек ее к себе. Она почувствовала, как позвонки стукнулись о рулевое колесо.
Выгнув шею, она подставила ее поцелуям Шона. Едва она открыла глаза, как заметила какой-то желтый листок бумаги под дворником на ветровом стекле. Поначалу она решила, что там лежал флайер – может, разбрасывали рекламу афтерпати, – но в следующее мгновение различила слова, коряво написанные черным маркером.
Не забудь! Ровно в полночь!
Она испуганно отскочила от Шона.
– Что такое? – спросил он.
Дрожащей рукой она показала на листок.
– Это ты написал?
Вопрос был глупым: она и сама знала ответ.
28. Какая вечеринка без Ханны Марин?
Такси остановилось у Кингмен-Холла, и Ханна протянула двадцать баксов водителю – пожилому лысоватому дядьке, взмокшему от пота.
– Сдачи не надо, – сказала она и, хлопнув дверцей, поспешила к воротам. В животе разыгралась настоящая буря. На вокзале в Филадельфии она купила пакет чипсов «Доритос» и умяла его минут за пять. Погорячилась, конечно.
Справа от входа стоял стол регистрации на «Фокси». Худая, как гончая, блондинка с короткой стрижкой и тонной косметики на лице собирала билеты и сверяла имена со списком. Ханна замялась. Она понятия не имела, куда дела свой билет, но уже догадывалась, что, если станет канючить, ее попросту отправят домой. Она прищурилась, оглядывая шатер «Фокси», сиявший огнями, как праздничный торт. Нет, нельзя было спустить это с рук Шону. Она собиралась проникнуть на «Фокси», нравится это размалеванной девице или нет.
Глубоко вздохнув, Ханна на спринтерской скорости рванула мимо столика регистрации.
– Эй! – услышала она вопль девушки. – Стой!
Ханна спряталась за колонной, сердце бешено колотилось. Здоровенный вышибала в смокинге бежал за ней следом, потом остановился, озираясь по сторонам. Пыхтя от злости, он пожал плечами и пробубнил что-то в свою рацию. Ханна почувствовала прилив возбуждения. В роли зайца она ощутила такой же азарт погони, как во время краж.
«Фокси» поразил ее – никогда еще она не видела здесь такого столпотворения. Большинство девчонок на танцполе уже скинули туфли и размахивали ими в воздухе. У бара тоже наблюдался ажиотаж, длинная очередь тянулась к кабинке караоке. Судя по аккуратно сервированным пустым столикам, ужин еще не подавали.
Ханна схватила за локоть десятиклассницу Аманду Вильямсон, которая всегда заискивающе здоровалась с Ханной в школе. Та просияла:
– Приве-е-ет, Ханна!
– Не видела Шона? – рявкнула Ханна.
На лице Аманды промелькнуло удивление, затем она пожала плечами:
– Я точно не знаю…
Ханна поспешила дальше. Может, Шона здесь и не было? Она металась во все стороны и едва не столкнулась с официантом, который нес огромный поднос с сыром. Ханна схватила увесистый кусок чеддера, запихнула его в рот и проглотила, даже не почувствовав вкуса.
– Ханна! – окликнула ее Наоми Зиглер. В золотистом облегающем платье, она, похоже, переусердствовала с автозагаром. – Как здорово! Ты здесь! А вроде говорила, что не придешь!
Ханна нахмурилась. Наоми шла под руку с Джеймсом Фридом.
– Вы пришли вместе? – спросила Ханна, кивнув на них обоих. Почему-то она думала, что девушкой Шона должна была оказаться именно Наоми.
Наоми кивнула.
– Ищешь Шона? – спросила она и сокрушенно покачала головой. – Все только об этом и говорят. Серьезно, я сама не могу поверить.
У Ханны еще сильнее забилось сердце.
– Так Шон здесь?
– Конечно, здесь.
Джеймс запустил руку во внутренний карман пиджака, достал оттуда бутылочку из-под колы, наполненную подозрительно прозрачной жидкостью, и плеснул в свой стакан с апельсиновым соком. Отхлебнув, он улыбнулся.
Наоми кивнула.
– Ищешь Шона? – спросила она и сокрушенно покачала головой. – Все только об этом и говорят. Серьезно, я сама не могу поверить.
У Ханны еще сильнее забилось сердце.
– Так Шон здесь?
– Конечно, здесь.
Джеймс запустил руку во внутренний карман пиджака, достал оттуда бутылочку из-под колы, наполненную подозрительно прозрачной жидкостью, и плеснул в свой стакан с апельсиновым соком. Отхлебнув, он улыбнулся.
– Я хочу сказать, они такие разные, – проворковала Наоми. – Ты ведь говорила, что вы с ним по-прежнему друзья? Он не сказал тебе, почему пригласил именно ее?
– Да ладно тебе. – Джеймс подтолкнул Наоми локтем. – Она секси.
– Кто? – взвизгнула Ханна. Почему все, кроме нее, знали об этом?
– Да вон же они. – Наоми показала куда-то вдаль.
Казалось, будто толпа расступилась, и с потолка ударил мощный луч света. Шон стоял в углу, возле автомата караоке, обнимаясь с высокой девушкой в черно-белом платье в горох. Он уткнулся ей в шею, а ее руки находились в опасной близости от его ягодиц. Тут девушка повернула голову, и Ханна увидела знакомые экзотические черты лица и знаменитые иссиня-черные волосы. Ария.
Ханна вскрикнула.
– О боже, не могу поверить, что ты не знала. – Наоми в утешение обняла ее за плечи.
Ханна стряхнула ее руку и бросилась сквозь толпу прямо к Шону и Арии. Подумать только, они не танцевали, а просто обнимались. Ненормальные.
В нескольких шагах от них Ханна остановилась. Ария открыла один глаз, потом другой. У нее вырвался изумленный вздох:
– О, привет, Ханна.
Ханна дрожала от ярости:
– Ты… гадина.
Шон выступил вперед, загораживая собой Арию.
– Спокойно…
– Спокойно? – Голос Ханны взвился до крика. Она обличительно указала на него пальцем, и стало заметно, как дрожали ее руки. – Ты… сказал мне, что не пойдешь на «Фокси», потому что твои друзья придут с девушками, а ты не хочешь быть один!
Шон пожал плечами:
– Все изменилось.
Ханну обожгло, как будто ей влепили пощечину.
– Но у нас с тобой свидание на этой неделе!
– У нас с тобой ужин на этой неделе, – поправил ее Шон. – Дружеский. – Он улыбнулся ей, как малолетнему ребенку. – Мы расстались в прошлую пятницу, Ханна. Помнишь?
Ханна заморгала:
– И что, ты теперь с ней?
– Ну… – Шон посмотрел на Арию. – Да.
Ханна схватилась за живот – не хватало только пукнуть. Может, это лишь злая шутка? Шон и Ария вместе казались такой же нелепостью, как толстуха в легинсах.
И тут она заметила платье Арии. В глаза бросилась расстегнутая «молния», в разрезе виднелся кружевной черный лифчик без бретелек.
– Смотри, как бы сиськи не вывалились, – прорычала Ханна, показывая пальцем.
Ария опустила взгляд, положила одну руку на грудь, а другой застегнула «молнию».
– Где же ты такое платье отхватила? – спросила Ханна. – Не иначе как Луэлла[59] для «Таргет»?
Ария выпрямилась:
– Угадала. Мне оно показалось милым.
– Боже. – Ханна закатила глаза. – Ты неисправимая неудачница.
Она перевела взгляд на Шона:
– Пожалуй, это у вас общее. Ты, кстати, знаешь, что Шон поклялся оставаться девственником до тридцати лет? Может, он уже и пытался тебя тискать, но до конца так и не дойдет. Он дал священный обет.
– Ханна! – одернул ее Шон.
– Сдается мне, все это из-за того, что он гей. А ты как думаешь?
– Ханна… – В голосе Шона послышались умоляющие нотки.
– Что? – парировала Ханна. – Ты враль, Шон. И козел.
Ханна огляделась по сторонам и увидела, что вокруг них уже собралась небольшая толпа. Завсегдатаи светских вечеринок, любители скандалов и «клубнички»: девчонки, крутые и не очень; жирдяи, которых приглашали ради хохмы; богатенькие сынки и дочки, готовые сорить деньгами. И все они с жадным интересом наблюдали эту сцену. Уже послышались шепотки.
Не сказав больше ни слова, Ханна бросила на Шона прощальный взгляд и побежала прочь.
У женского туалета она протиснулась в самое начало очереди. Как только освободилась кабинка, Ханна ринулась вперед.
– Вот гадина! – крикнули ей вслед, но она даже не поморщилась. Закрыв за собой дверь, она склонилась над унитазом и избавилась от «Доритос» и всего остального, что съела за вечер. Когда желудок очистился, она зарыдала.
Вспомнились устремленные на нее взгляды. В них сквозила жалость. И Ханна позволила себе заплакать на глазах у всех, нарушив первую заповедь обновленных Ханны и Моны: никогда не показывать своих слез. Но обиднее всего было то, что она оказалась такой наивной дурочкой. Ханна действительно поверила, что Шон собирался вернуть ее. Она ходила в ожоговую клинику, в чертов «Клуб Д», надеясь, что он посмотрит на нее другими глазами и оценит, но все это время он думал совсем не о ней.
К тому времени как она выбралась из кабинки, очередь уже рассосалась. В туалете стояла такая тишина, что слышно было, как капала вода из крана. Ханна подошла к зеркалу, представив, какое страшное зрелище ее ожидало. Когда она увидела свое отражение, у нее перехватило дыхание.
На нее смотрела совсем другая Ханна. Толстая, с тусклыми неухоженными волосами и нездоровой кожей. На зубах были уродливые брекеты с розовыми резинками, а глаза сощурились – она не хотела носить очки. Рукава светло-коричневого блейзера трещали на толстых предплечьях, а блузка топорщилась на груди.
Ханна в ужасе прикрыла глаза рукой. «Это «Э», – мелькнула первая мысль. – Это его месть».
Она вдруг вспомнила слова «Э»: «Поезжай на «Фокси» сейчас же. Там Шон с другой девушкой». Если «Э» знал, что Шон был на «Фокси» с другой девушкой, значит…
«Э» тоже был на «Фокси».
– Привет.
Ханна вздрогнула и резко обернулась. В дверях стояла Мона. Она выглядела ослепительно в облегающем черном платье – Ханна не припоминала, чтобы они вместе его покупали. Светлые волосы, зачесанные назад, открывали лицо с мерцающей кожей. Смутившись – у нее на губах наверняка остались следы рвоты, – Ханна бросилась обратно в кабинку.
– Постой. – Мона схватила ее за руку. Когда Ханна повернулась к ней, лицо Моны выражало тревогу и участие. – Наоми говорила, что ты сегодня не придешь.
Ханна снова посмотрела на себя в зеркало и увидела нынешнюю Ханну, а не семиклассницу. Да, глаза немного покраснели, но в остальном она выглядела безупречно.
– Это из-за Шона, да? – спросила Мона. – Я только что приехала и увидела его с ней. – Она опустила голову. – Мне очень жаль, Хан.
Ханна закрыла глаза.
– Я чувствую себя полным дерьмом, – призналась она.
– Нет. Это он дерьмо.
Они посмотрели друг другу в глаза. Ханне стало немного стыдно. Дружба Моны многое значила для нее, а она как будто предала подругу. Сейчас даже и не вспомнить было, из-за чего они повздорили.
– Прости меня, Мон. За все.
– Это ты меня прости, – сказала Мона, и они обнялись крепко-крепко.
– О боже, вот ты где.
Спенсер Хастингс решительно зашла в туалет и выдернула Ханну из объятий Моны.
– Мне надо с тобой поговорить.
Ханна отшатнулась от нее:
– Что? Зачем?
Спенсер многозначительно покосилась на Мону:
– Не здесь. Ты должна пойти со мной.
– Ханна не должна никуда идти. – Мона схватила ее за руку и притянула к себе.
– На этот раз – должна. – Спенсер повысила голос: – Это срочно.
Мона сильнее сжала руку Ханны. На ее лице промелькнула обида – как тогда, в молле. Всем своим видом она словно говорила: «Если ты опять скрываешь от меня какой-то секрет, клянусь, между нами все кончено». Но Спенсер выглядела не на шутку встревоженной. Что-то случилось. И что-то серьезное.
– Извини, – сказала Ханна, коснувшись руки Моны. – Я скоро вернусь.
Мона отпустила ее.
– Что ж, прекрасно, – со злостью произнесла она и подошла к зеркалу, чтобы поправить макияж. – Можешь не торопиться.
29. Пора раскрыть все карты
Спенсер молча вывела Ханну из туалета и увлекла подальше от толпы. По дороге она заметила Арию, стоявшую у бара в одиночестве.
– Ты тоже идешь с нами.
Ханна отдернула руку:
– Я с ней никуда не пойду.
– Ханна, ты же всем сказала, что бросила Шона! – возмутилась Ария. – И, кажется, на родном языке!
Ханна скрестила на груди руки.
– Но это не значит, что ты должна тотчас захомутать его. Я не хотела, чтобы ты украла его у меня.
– Я ничего не краду! – крикнула Ария, занося кулак. В какое-то мгновение Спенсер показалось, что Ария готова была ударить Ханну, и она быстренько втиснулась между подругами.
– Вот так, – сказала она. – Прекратите немедленно. Мы должны найти Эмили.
Прежде чем они смогли возразить, Спенсер потащила их мимо ледовых скульптур, площадок караоке и ювелирного аукциона. Эмили где-то мелькала минут двадцать назад, но сейчас как сквозь землю провалилась. Спенсер увидела Эндрю за длинным столом, уставленным свечами, где он сидел вместе с друзьями. Он заметил ее, но тотчас отвернулся и нарочито громко рассмеялся, очевидно, ей назло. В ней шевельнулось раскаяние. Но сейчас было не до Эндрю.