Так и не дав окончательного ответа, офицер развернул коня и вместе со своей свитой устремился к лагерю. Переговоры были прекращены.
Теперь даже командующему мендонской армии стали ясны истинные цели противника. Враг нуждался в передышке и хотел добиться ее любой ценой.
Чуть отстав, путешественники возбужденно обсуждали сложившуюся ситуацию. Активность Жонини в последние дни наверняка не случайна. В его действиях чувствовалась определенная нервозность.
— Судя по поведению бонтонцев, у них возникли очень серьезные трудности, — вымолвил самурай. — Перебои со снабжением выведут из равновесия кого угодно. Да и прокормить двадцатитысячную армию нелегко. Богатством северный сосед Мендона никогда не отличался. Несмотря на быстрое продвижение, захватить стада конов и излишки продовольствия противнику не удалось. Все попытки заняться грабежом в нашем тылу мы пресекли. По лесам сейчас бродят банды разбойников и дезертиров. Плохо охраняемая колонна с провиантом для бандитов лакомый кусок.
— Получив полторы декады, генерал начнет наводить порядок на захваченной территории, — добавил Карс. — Очистит дороги, усмирит бунты, казнит зачинщиков. Лишь вдоволь накормив и выплатив положенное жалование, Жонини сумеет успокоить наемников. До меня дошла информация, что часть мутантов готова перейти на сторону мендонцев, если конечно Хилл согласится на их условия. Сделка вполне реальна…
— Вот они, недостатки наемной армии, — усмехнулся Олесь. — Стоит врагу предложить чуть больше, и псы войны продадут бывшего хозяина с потрохами. Доверять флорцам нельзя. Отчаянно, не жалея себя, сражаются лишь солдаты, защищающие свою Родину. Но сейчас речь о другом… Поведение генерала одним только тяжелым положением в войсках не объяснить. Причина, заставившая бонтонца пойти на переговоры, должна быть гораздо весомей. Он — человек, не знающий жалости и сострадания. Судьбы простых людей для него не имеют ни малейшего значения.
— Я не улавливаю твою мысль, — честно признался Вацлав.
— Жонини не станет унижаться перед злейшими врагами и просить о мире только из-за голода в армии, — произнес Храбров. — В конце концов, дворяне себя не обделят. С мутантами тоже никто церемониться не будет. Кого-то казнят, кого-то подкупят, кого-то отправят в ночной рейд. Для поддержания дисциплины любые средства хороши. Генерал же — сторонник суровых мер. Они часто дают нужный эффект. Страх заставит солдат терпеть любые тяготы и лишения войны.
— А не задумал ли унимиец какой-нибудь хитрый маневр? — предположил Воржиха. — Пока длится перемирие, полки бонтонцев обойдут наши редуты и ударят сразу по столице. В лесу немало тайных троп. Провести по ним пару тысяч бойцов труда не составит.
— Нет, — покачал головой Тино. — Слишком рискованно. Если обман вскроется, мы окружим и уничтожим просочившуюся группировку. А затем перейдем в наступление. Понеся значительные потери, противник не удержится на своих позициях. Жонини неплохой стратег и понимает это. Тасконец не сделает столь опрометчивого шага. Передышка ему необходима для других целей.
— Может, в стране произошел переворот? — неуверенно вымолвил Храбров. — Или бедняки подняли восстание? Для подавления мятежа герцогской гвардии мало. Нужно обязательно снимать полки с фронта.
— Мысль интересная, — согласился японец. — Но вряд ли она верна. Слухи по Униме разлетаются мгновенно. О бунте крестьян и ремесленников в Бонтоне мы бы узнали раньше генерала. От смены правителя ситуация здесь не изменится. Жонини уже давно никому не подчиняется. Сейчас именно он диктует условия, а не герцог.
— Так в чем же причина странных поступков генерала? — удивленно спросил поляк.
— Загадка, — улыбнулся Аято. — Видимо, мы не владеем полной информацией. Когда тщательный анализ не дает результатов, значит, не хватает фактов. Что-то очень важное ускользнуло от нашего внимания.
— А решать проблему придется, — бесстрастно заметил властелин.
Всадники пришпорили лошадей и резко ускорили движение.
Парламентеры покинули поле, и снайперы вот-вот возобновят стрельбу. У землян не было желания попадать под прицельный огонь бонтонцев.
Жонини имел зуб на чужестранцев и таким образом вполне мог свести счеты. Обвинять в вероломстве его никто не будет.
Предположения путешественников вскоре подтвердились. Послышалось несколько одиночных выстрелов. Пули засвистели совсем рядом.
Чтобы не искушать судьбу, друзья не сговариваясь перешли на галоп. Лишь укрывшись за редутами, они почувствовали себя в безопасности.
Начинался еще один обычный, ничем не примечательный день противостояния. Кто-то погибнет от случайной пули, кто-то — в редкой стычке, а кто-то — в схватке лишится руки или ноги и вернется домой немощным инвалидом. Война не приносит людям ничего, кроме горя и страданий.
Глава 9. ПЕРЕЛОМ
Противостояние длилось еще трое суток. На фронте не было никаких перемен, и все начали забывать о прошедших переговорах. В конце концов, это мелкий, незначительный эпизод войны.
А она приобретала затяжной характер и велась на измор. Кто кого пересидит, перетерпит. Ни мендонцы, ни бонтонцы не обладали каким-либо существенным преимуществом. Удача — женщина переменчивая, сегодня благоволит одному, а завтра — уже другому.
На четвертый день в лагерь на полном скаку ворвался посыльный из столицы. Возле штабной палатки унимиец натянул поводья. Измученное животное отчаянно захрипело, но остановилось.
Спрыгнув с коня, гонец протянул Хиллу аккуратно запечатанный пакет. На нем отчетливо виднелась герцогская печать.
Уже при прочтении первых строк на лице генерала появилась довольная улыбка. Окинув взглядом подчиненных, командующий громко произнес:
— Господа, очень приятная и долгожданная новость. В войне наступает перелом. Наш враг попал в довольно непростое положение. Как вы знаете, два года назад бонтонцы вторглись в графство Окланское и аннексировали значительную часть территории. И вот четыре дня назад армия Оклана перешла границу и стремительно движется к столице противника. Резервы Бонтона полностью истощены, и оказать достойное сопротивление северному соседу он не в состоянии.
По рядам офицеров прошел возбужденный гул. То и дело раздавались радостные выкрики.
Некоторые тасконцы поздравляли друг друга с победой. Сомнений больше не осталось — враг обречен.
— Откуда такие точные сведения? — задумчиво спросил Кидсон. — Самая быстрая лошадь доскачет от Оклана до Мендона дней за пятнадцать, от границы путь займет в два раза меньше времени. Все равно неувязка…
— В том-то и дело, что сообщение доставлено не по суше, а по морю, — торжественно заявил Хилл. — Как информирует герцог, наши новые союзники заключили договор с неизвестным государством. Оно обладает самыми современными технологиями. В обмен на участок земли эти люди предоставили графству огромное количество огнестрельного оружия. В их распоряжении десятки боевых и десантных кораблей. Подобная армия способна овладеть любым портовым городом.
— Неужели чужаки помогают Оклану? — уточнил майор Бронсон.
— Не совсем, — ответил генерал. — Представители могущественной страны наотрез отказались участвовать в сражениях. Зато выделили делегации графства быстроходный эсминец. Именно на нем и прибыли союзники. Теперь осталось лишь согласовать план дальнейших действий.
Унимийцы бурно обсуждали полученную новость, а путешественники незаметно отошли в сторону. Их разговор не для чужих ушей.
С саркастической усмешкой на устах Аято тихо вымолвил:
— Вот и дождались… Алан готовил вторжение на материк ровно полгода. Найдя сговорчивых правителей, колонизаторы развернут здесь свои базы и двинутся в глубь Унимы. Признаюсь честно, я ждал этого сообщения гораздо раньше. Они даже задержались.
— Не торопись с выводами, — проговорил Олесь. — Мы знаем лишь об одном факте. Проникновение на восточное побережье могло начаться и гораздо раньше. Вопрос в том, почему захватчики стали помогать именно Оклану? Ведь с сильным государством куда выгоднее иметь дело…
— Только не тогда, когда хочешь подчинить и ассимилировать весь народ материка, — возразил Карс. — Гораздо удобнее заключить сделку с марионеточным монархом, который будет полностью зависеть от тебя и пойдет на любые уступки. Кроме того, граф имеет славу мягкого и слабовольного правителя. Не случайно бандиты Родмана нашли пристанище именно в его стране.
— В твоих словах есть логика, — согласился самурай. — Но каков хитрец Жонини! Армия северян еще не перешла в наступление, а он уже понял, что придется воевать на два фронта. Удивительная прозорливость! Вот почему тасконцу срочно нужен был мир. Генерал хотел снять войска отсюда и закрыть ими образовавшиеся бреши в обороне…
— В твоих словах есть логика, — согласился самурай. — Но каков хитрец Жонини! Армия северян еще не перешла в наступление, а он уже понял, что придется воевать на два фронта. Удивительная прозорливость! Вот почему тасконцу срочно нужен был мир. Генерал хотел снять войска отсюда и закрыть ими образовавшиеся бреши в обороне…
— В любом случае бонтонцам придется пойти на такой шаг, — добавил властелин. — Лишь перебросив к столице кавалерийские части, герцог сумеет удержать город. Группировка Жонини сразу ослабнет и потеряет подвижность, а мы воспользуемся представившимся шансом.
— По-моему, здесь все ясно, — вставил Храбров. — Не пройдет и декады, как правитель Бонтона объявит о капитуляции. Он будет вынужден согласиться на позорное условие мирного договора. Иначе союзники без жалости и сострадания разрушат столицу. Солдаты слишком озлоблены и жаждут крови.
После короткой паузы русич продолжил:
— Пора подумать о собственной судьбе. Мендонцы больше не нуждаются в услугах советников. Надо возвращаться в город. Без разрешения Альберта нам страну не покинуть. А оставаться в герцогстве опасно.
Решение землян полностью совпало с мнением Хилла. Командующему надоело делить славу с чужаками, и он жаждал избавиться от них.
Для ведения переговоров с окланцами в столицу с группой офицеров отправлялся полковник Кидсон. Превосходное стечение обстоятельств. С одной стороны, унимийцы служили сопровождением, с другой — прикрытием. Теперь ни у кого не возникнет даже мысли, что иноземцы хотят сбежать из Мендона.
Путешественники до сих пор находились на положении пленников, и отпускать группу тасконцы не собирались. Неблагоприятную ситуацию следовало изменить. После активного участия в боевых действиях воины имели на это право. Друзья получили возможность диктовать собственные условия.
Дорога до города не заняла много времени и обошлась без приключений. Ни одна банда не решится напасть на хорошо вооруженный отряд кавалеристов.
Спустя двое суток всадники въехали в ворота Мендона. Сразу бросилась в глаза резко изменившаяся обстановка в столице.
Еще декаду назад люди ходили с обреченным видом, не особенно надеясь на успех. Закрывались магазины и лавочки, не работали школы, а зажиточные граждане старались вывезти из города наиболее ценное имущество.
Сейчас все обстояло иначе. Уже на дороге земляне увидели колонну груженых повозок, неторопливо плетущихся в Мендон. То и дело попадались роскошные кареты и экипажи.
Угроза штурма столицы миновала, и знать спешила вернуться к привычной светской жизни.
Впрочем, некоторые дорого заплатили за паническое бегство. Тасконцы без конца болтали о бесчинствах разбойников и дезертиров. Кого-то ограбили, кого-то избили, а кое-кто недосчитался родных и близких. Ходили ужасные слухи о гибели нескольких дворянских семей.
Но сейчас горечь и боль утрат отошла на второй план. В Мендоне витал дух победы и радости. Каждый горожанин знал о союзе с графством Окланским и скором разгроме ненавистных бонтонцев.
Даже огромное количество нищих, просящих милостыню на площади, не могло испортить картину торжества. Счастливые лица, яркие наряды, оживление на улицах, бойко выкрикивающие цену товара торговцы — по всему было заметно, что всеобщее ликование захлестнуло столицу.
Солдат и офицеров, пребывающих с фронта, унимийцы встречали как героев. Женщины и дети бросали под ноги лошадей букеты полевых цветов.
На одном из перекрестков кавалеристов обступила восторженная толпа. Потеряв почти двадцать минут, отряд с большим трудом выбрался на открытое пространство и, ускорив движение, устремился к замку.
Гвардейцы у башни отсалютовали начальнику штаба и пропустили всадников без проверки. Боевые офицеры сейчас в почете.
Встреча с окланскими представителями оказалась назначена на вечер, и друзья направились в гостиницу — приводить себя в порядок.
Внешний вид землян наглядно демонстрировал их активное участие в сражениях. Грязная, во многих местах разорванная форма с бурыми пятнами высохшей крови просто вопияла об этом.
Хозяин заведения был шокирован. Он привык к холеным лицам и чистой одежде и с трудом узнал в обросших воинах своих клиентов.
Война — не прогулка на свежем воздухе, и тасконец прекрасно понимал это. По первому же требованию постояльцев владелец гостиницы предоставил им все необходимое.
Уже через пятнадцать минут в комнате путешественников появились парикмахеры и брадобреи.
Тем временем, прачки и портнихи занялись одеждой чужестранцев…
Горячий душ и бутылка крепкого вина кому угодно поднимут настроение. Спустя семь часов слуга принес в номер идеально выстиранную, заштопанную и поглаженную одежду землян.
Отлично отдохнувшие и чудесным образом преобразившиеся, наемники спустились в ресторан на ужин. На переговорах времени перекусить у них не будет.
К столу постоянно подходили какие-то люди и выражали воинам благодарность. Удивительно, но о подвигах энжелцев в столице прекрасно знали.
Раненые солдаты, вывезенные в Мендон на лечение, довольно подробно описали оборону Кростона и ход последующего отступления. Эти истории не нуждались в приукрашивании. Реальные события, происходившие возле форта, гораздо страшнее и трагичнее и выразительнее любого вымысла.
Изредка перебрасываясь короткими репликами, друзья неторопливо наслаждались изысканными кушаньями.
Неожиданно Вацлав замер. С его вилки на пол упал кусок мяса. Наконец, взяв себя в руки, поляк вымолвил:
— У нас гости…
Путешественники обернулись почти одновременно. Прямо к их столу уверенной походкой шел полковник Стонж.
Унимиец натянуто улыбался, вежливо здороваясь с сидящими в зале посетителями.
Следует отдать Эллису должное. Ситуация в стране изменилась, и глава тайной полиции тут же изменил характер деятельности своего ведомства. Теперь его люди активно искали шпионов врага, причем весьма успешно. В вопросах слежки и сыска они были настоящими профессионалами.
О сведении счетов с неугодными Стонж теперь даже не помышлял. Злить сейчас народ было бы равносильно самоубийству.
— Добрый вечер, господа, — самым вежливым образом поздоровался офицер. — Позвольте присесть рядом с вами?
Отказ мог привести к скандалу, и Олесь молча указал тасконцу на пустующий стул.
Удобно устроившись, полковник нарочито громко проговорил:
— Премного благодарен… Официант, бокал крепкого красного вина!
Пару минут царила полная тишина, нарушить которую решился Стонж. Он явно пришел в ресторан неслучайно. Откинувшись на спинку стула и потягивая пьянящее зелье, унимиец с иронией в голосе произнес:
— Итак, вы в фаворе. Безмозглая толпа дворян и простолюдинов восхищается смелостью энжелцев. Не знаю, зачем ваша шайка влезла в драку, но решительный шаг был сделан вами как нельзя вовремя. И вот теперь я связан по рукам и ногам. Еще бы! Чужаки стали едва ли не национальным символом победы…
— К чему этот сарказм? — осведомился Аято. — Судя по отдельным репликам, удачное завершение войны вас ничуть не радует.
Полковник наклонился вперед, зло сверкнул глазами и с нескрываемой ненавистью выдохнул:
— А чему мне радоваться? Все, что кровью и потом создавалось в последние годы, рухнуло в бездну. Тайная полиция под моим руководством превратилась в мощную организацию, заставлявшую мендонцев трепетать от страха. Одно неосторожно сказанное слово — и человек прощался с жизнью, а его семья лишалась дворянских титулов. Я отомстил почти всем выскочкам и наглецам. Издавая указы, герцог обязательно советовался со мной. К завоеванию трона оставалось сделать последний шаг. И не самый сложный…
— Николь никогда не согласится стать вашей женой, — возразил Храбров. — Принцесса презирает таких негодяев, как вы.
На мгновение Эллис замер. Стонж изумленно смотрел на землянина, а затем искренне расхохотался.
— Борьба с напыщенными надменными глупцами сыграла со мной злую шутку, — выговорил тасконец. — Я расслабился и недооценил нового противника. Почувствовав опасность, ваша компания начала собирать информацию о высокопоставленных чиновниках Мендона. Логичный ход. Приходится признать, первый поединок проигран вчистую. Надеюсь, вам удалось откопать более весомый компрометирующий материал?
— Разумеется, — усмехнулся японец. — Убийство правителя страны — очень тяжкое преступление. Изменнику не избежать смертной казни. Народ никому не прощает таких поступков.
— А вот это надо еще доказать, — язвительно заметил офицер. — Должны быть неопровержимые факты и свидетели. Я легко представлю данное обвинение как клевету.
— Кто знает, кто знает… — неопределенно сказал Тино.