За основу решили взять использование в качестве стартовой площадки для ракеты самолет, летящий на большой высоте. Другие проекты хоть и сулили в будущем многое – но одновременно обладали большей долей технического риска.
Поскольку все трое уволенных были ракетчиками, а денег было не так много, «Сателлайт Системс» пошла путем, противоположным тому, по которому пошел Берт Рутан. В отличие от Рутана, разрабатывающего с нуля самолет – разгонный блок, они решили взять в качестве летающего космодрома уже существующий, доработать его и под него разработать ракету. Так было намного проще, да и серийный самолет проще ремонтировать, и базироваться он может в самых обычных аэропортах, даже гражданских.
Перебрав все самолеты, подходящие по грузоподъемности для проектируемой ракеты, остановились на «ДС-10» компании «Дуглас». В рассмотрении были еще два варианта – но они отпали. «Боинг-747» слишком дорог, а «Локхид Л1011» «Тристар» мало распространен, под него сложно найти ремонтную базу, и у него дурная репутация. «ДС-10» подходил лучше всего – он был дешев, потому что проигрывал конкуренцию «Боингам», и авиакомпании избавлялись от него по дешевке, он имел достаточную грузоподъемность, и под него в любом аэропорту имелась ремонтная база. Были на него в достаточном количестве и подготовленные летчики.
Купив подержанный самолет, под него начали проектировать ракету. Возник вопрос с местом ее базирования. Внутри фюзеляжа – этот вариант сразу отпал, придется очень существенно переделывать фюзеляж самолета, наличие самодельного бомболюка ослабит его и может привести к разрушению машины в полете. После ряда катастроф с «ДС-10» ни Федеральное авиационное агентство, ни фирма-изготовитель никогда не дали бы добро на эксплуатацию самолета, в котором фюзеляж ослаблен нештатным бомболюком. Получается – ракета должна базироваться на внешней подвеске, под брюхом. Тогда у нее будут жесткие ограничения по размерам, обусловленные высотой стоек шасси самолета-носителя.
В ходе разработки ракеты пришли к безрадостному выводу – ракета, укладывающаяся в заданные размеры, не сможет вывести на орбиту существующие разведывательные спутники и спутники связи. Фирма «Martin – Marietta», головной изготовитель спутников для военных, к которой горе-основатели «Сателлайт Системс» обратились за консультациями, отказалась от сотрудничества в грубой форме. К «Boeing» не стоило даже соваться. Бывшие коллеги по НАСА имели длинные руки и хорошие связи…
Пришлось снова идти в ДАРПА – за новыми грантами, на сей раз на разработку новых спутников. В ДАРПА поворчали – но деньги выделили. Начали разработку новой серии спутников.
«Сателлайт Системс» и тут решила пойти своим путем – разработать то, чего никогда не было. Они отчетливо понимали, что создать спутник, который бы обладал всеми характеристиками большого, но при этом был бы в три раза меньше по габаритам, они не в состоянии. Поэтому они создали такой спутник, какой смогли, – а потом придумали под него рынок.
Спутник назвали «NIRSAT»[76] – суть заключалась в самом названии. Чтобы запустить обычный новый спутник, требовались недели, а то и месяцы. Сначала надо изготовить сам спутник, а если он изготовлен – снять его с консервации и проверить от и до. Потом ракета-носитель – изготовить, поставить на стартовой стол, заправить, установить третью ступень с полезной нагрузкой. Потом ждать «окна» для запусков – если стартовая площадка жестко привязана к какой-то географической точке, то для вывода спутника на нужную орбиту иногда нужно ждать месяц. Если во время окна для запуска плохая погода – ждать еще. В общем и целом – запустить спутник экстренно невозможно.
А между тем потребность в спутниках, которые могут оказаться над нужным местом в считаные часы, а не недели, – существовала. Стихийное бедствие, политический кризис, действия группы спецназа во враждебном окружении – все это требовало достоверной информации прямо сейчас, немедленно. Вот они и разработали «NIRSAT» – простой, дешевый и легкий спутник, рассчитанный всего на две недели работы, способный передавать изображения земной поверхности и обеспечивать связь в заданной точке – то есть комбинированный спутник, удовлетворяющий все разумные потребности пользователей в информации и связи. Самое главное – он был настолько прост, что не требовал долгого процесса расконсервации, а запустить его на нужную орбиту можно было в любое время. Ведь запуск осуществлялся с борта самолета, который мог находиться в любой точке над земной поверхностью – проблема «окна запуска» отпадала.
Новые возможности оценили, прежде всего, военные – теперь они резко сократили обычную спутниковую программу и уже не запускали спутники на все орбиты по принципу «на всякий случай, чтобы было». Основные орбиты по-прежнему перекрывались большими и дорогостоящими спутниками, захватывающими примерно 60% земной поверхности. Если же возникала необходимость поближе осветить оставшиеся 40% – обращались к «Сателлайт Системс», которая за несколько лет построила целую базу в Аризоне и приобрела еще два самолета – летающих космодрома в дополнение к первому.
Полковник Фрай взглянул на часы, потом нажал тангету микрофона, клавишами выбрал пользователя…
– Мистер Хэмфри?
– У нас все готово… – донесся голос Тома Хэмфри, обладателя докторской степени по прикладной химии, выпускника Массачусетского технологического и командира сегодняшнего запуска, – можете приступать, мистер Фрай.
– Принято… – Фрай обернулся к своему праваку: – Внимание, готовность!
И с тоской подумал, что большую часть обязанностей, которую в нормальном экипаже выполняет правак, придется выполнять ему самому. Не привыкать – сам бывший летчик-истребитель, почти всегда летал в одиночку.
– Орел-один, на связь!
– Гризли, это Орел-один, как дела?
– Орел-один, это Гризли, получено добро, идем в контрольную точку Браво. Как у вас с топливом?..
– Гризли, это Орел-один, с топливом напряг, но мы вызвали пару заправщиков с Монтаны. РВП двадцать минут.
– Вас понял, где бандиты?
– Бандитов не видим, сектор свободен.
– Принял, отбой…
Как всегда, запуски над Тихим океаном были связаны с проблемами – там ошивалось немало «бандитов». То есть японцев, которые считали океан своим и совали носы в то, что их совершенно не касалось. Они могли появиться в любой момент – и как всегда, без приглашения. Поэтому при выходе на стартовую позицию и на самой стартовой позиции их прикрывали – на сей раз звено «Ф-15» «Игл», истребителей-бомбардировщиков, лучших в САСШ.
– Внимание, входим в зону…
– Входим в зону! – продублировал Фрай для операторов управления пуском, располагавшихся в том, что было когда-то пассажирским салоном. Этот самолет вмещал в себя все, для чего НАСА построило и обслуживало целый космодром.
– Тестирование завершено!
– Подтверждаю – тестирование завершено, отказов нет!
– Стартовый коридор чист!
Фрай принял штурвал на себя, самолет начал задирать нос.
– Прошу корректировки!
– Немного левее. Градусов пять.
– Принял.
– Двигатели штатно, все системы штатно, отказов нет! – для чего-то пригодился и правак. Не доверяя ему, Фрай отвлекся на минуту от пилотирования, глянул мельком на приборную доску – ни одного красного транспаранта, сигнализирующего о проблемах.
– Исходную занял, готов к запуску!
– Курс, скорость расчетные!
– Обратный отсчет! Пять-четыре-три-два-один-зажигание!
Фраю всегда нравился этот момент. Когда самолет вздрагивает, груз отделяется от него – и через какие-то секунды ракета обгоняет самолет, и пламя из ее сопел бьет перед самым носом самолета, кажется, что весь самолет объят пламенем. Незабываемое зрелище, ни на одном истребителе такого не испытаешь.
– Ракета отделилась!
– Первая ступень работает штатно!
– Тангаж, рысканье в норме!
Долгие, очень долгие секунды, пока ракета, наконец, не превращается в светящийся метеор на фоне холодного кобальта космоса…
– Старт прошел успешно! Все параметры телеметрии в норме! Поздравляю, джентльмены… – наконец произносит руководитель пуска.
– Ухожу на разворот… – бросает в эфир Фрай, давая себе обещание возлюбить ближнего своего, даже такого, как тот, что сидит в правом кресле от него и опять напевает какую-то негритянскую гадость…
Через двадцать с чем-то минут новый спутник займет свое место на орбите. Его антенны будут нацелены на богом забытый Афганистан, и его задачей станет всего лишь уловить слабый, очень слабый сигнал, идущий из места заражения. И он его, конечно же, уловит…
11 июля 1996 года.Южный Афганистан.Пустыня Регистан– Четвертый – Медведю. Четвертый – Медведю…
Морской пехотинец, дежуривший на рации, встрепенулся…
– Четвертый – Медведю. Четвертый – Медведю…
Морской пехотинец, дежуривший на рации, встрепенулся…
– Четвертый, это Медведь! Оставайтесь на линии!
Бросив гарнитуру рации, пехотинец кинулся к ближайшему, укрытому маскировочной сетью вертолету…
– Сэр! Сэр!
Изнывающий от жары и только прилегший немного прикорнуть прямо на сваленное в вертолете снаряжение подполковник Ругид проснулся.
– Что случилось, солдат?
– Сэр, Четвертый вышел на связь.
Подполковник легко вскочил на ноги.
– Пошли.
Солдат добежал до рации первым, подобрал с песка гарнитуру, протянул ее подполковнику…
– Медведь на связи!
– Медведь, это Четвертый. Доложите свой статус!
– Четвертый, это Медведь! Совершили аварийную посадку по координатам четверка-тройка-сьерра-пятерка-девятка-четверка … Потерь не имею. Материальная часть в норме. Радиационный фон в пределах нормы. Нуждаюсь в дозаправке, как поняли, прием!
– Понял вас, Медведь, высылаю заправщик. Приказываю по дозаправке перебазироваться в район Дельта-три, приступить к поискам. Об уровне радиации в районе поисков доложить. Как поняли? Прием…
– Вас понял, Четвертый. Прошу РВП прибытия заправщика.
– РВП прибытия заправщика один-один-ноль майк, позывной «Пес-один-три», связь по вашей инициативе. Как поняли? Прием.
– Один-один-ноль, майк, понял вас.
– Верно. Доброй охоты, Медведь! Отбой.
Ругид передал обратно связисту гарнитуру рации…
– Вермеер, ко мне!
Вермеер и его смена сейчас были дежурными. Они сидели посреди ровной как стол пустыни, закрыв вертолеты маскировочными сетями и заняв круговую оборону. Жарко было так, что… Связи целый день не было ни с кем, после взрыва у них начала сбоить аппаратура, ЭМИ[77] их не угробил – но пришлось пойти на вынужденную посадку. Хорошо, что под брюхом пустыня Регистан, там и сели. Сразу прикрылись маскировочными сетями, в эфире черт знает что творилось. Русские действовали на северной границе, возможно, даже кого-то сбили. Ругид подал штабу сигнал бедствия – и сразу ушел из эфира, оставив рацию только на приеме. Мало ли что может произойти – русские или британцы засекут работающую в безлюдной пустыне рацию да и врежут от всей души. Ругид тогда поймал себя на мысли, что ставит британцев, бывших вообще-то союзниками, на одну доску с вероятными противниками – русскими. Того, кто отдал приказ применить ядерное оружие, не предупредив об этом никого, Ругид поймал бы и повесил за яйца своими собственными руками. Еще бы немного – и они оказались бы в зоне поражения…
– Да, сэр…
– Через семь-ноль-майк взлетаем. Собрать здесь все, подготовиться к взлету. Следов не оставлять.
– Есть, сэр!
Вермеер помчался выполнять приказание, а подполковник Ругид поднял голову и посмотрел в бледно-синее, словно выгоревшее, истекающее жаром афганское небо. И от души выругался…
Многого, происходившего в то время, пока четыре североамериканских вертолета стояли без дела в пустыне, Ругид не знал. Но кое-что и знал – например, то, что байку про отсутствие маячков на контейнере с ядерным устройством, из-за категорического требования ВВС, придумали исключительно для того, чтобы скормить ее британцам. И британцы на нее купились. Если бы британцы нашли изделие первыми – произошла бы катастрофа. А так… поисковая группа сунулась в район, по мере сил зачистила его… и погибла в полном составе. Но североамериканцы тем временем смогли, используя данные спутниковой разведки, вскрыть всю группировку сил и средств противника – то есть русских, – сосредоточенную в этом районе. Дальнейшее было делом техники…
Техника-то как раз и подвела. Проклятые подрядчики, занимавшиеся изготовлением спутников наблюдения, клялись и божились, что эти самые спутники могут работать и передавать информацию по районам, подвергшимся ядерному удару. Произошло же ровно наоборот – от ядерного удара на спутнике, контролирующем район, вышла из строя аппаратура, и пришлось в экстренном порядке запускать новый спутник. И лишь когда этот спутник вышел на расчетную орбиту – контакт с контейнером был восстановлен, и экспедиционная группа морской пехоты, до этого бессмысленно изнывавшая от жары, смогла получить целеуказание…
– Сэр, к взлету готовы…
– Связь!
Подполковник надел наушники на голову, щелкнул по микрофону.
– Медведь в эфире, вызываю Пса-один-три. Медведь в эфире, вызываю Пса-один-три!
– Пес-один-три – Медведю. Слышу вас хорошо.
– Медведь – Псу-один-три! Сообщите ваши координаты и статус!
– Пес-один-три, нахожусь в квадрате Виски-Браво-один-восемь, готов к рандеву[78], предлагаю точку с координатами четверка-тройка-сьерра-пятерка-девятка-двойка-восьмерка-…, высота триста, как поняли?
– Медведь – Псу-один-три! Условия принял, время подхода к точке рандеву десять-майк, как поняли?
– Пес-один-три, вас понял, переходим в режим ожидания.
– Принято, ждите нас. Отбой.
Подполковник махнул рукой.
– По коням. Взлетаем!
Спецназ сделали спецназом бесшумное оружие и системы глобальной связи. Весьма распространенное высказывание. От себя добавлю – и вертолеты.
Псом-один-три назывался заправщик «KC-130», созданный не на базе пассажирского «Боинга», какие обычно заправляют реактивные бомбардировщики, – а на базе обычного фронтового четырехдвигательного транспортника С130. Несмотря на то что «Боинг» существенно превосходил неказистое детище «Локхид-Мартин» по всем характеристикам – здесь нужен был именно такой заправщик. Тихоходный, способный летать на небольших высотах. Дело в том, что обычный заправщик на базе «Боинга» не может уравнять скорость с ожидающим заправки вертолетом – он просто свалится в штопор. А вот заправщик на базе «С-130» сделать такое мог. С тех пор, как он появился, вертолеты приобрели совершенно новое качество, дозаправка в воздухе позволила им кратно увеличить дальность действия. Конечно, все это в мирное время – если начнется большая война, тихоходный заправщик с большой вероятностью просто собьют по дороге истребители противника. Но сейчас не война, и поэтому такой заправщик приходился как нельзя кстати.
Хотя – а что на хрен здесь происходит, если не война?
Вертолеты, подрагивая и вибрируя всем корпусом, мчатся на почти максимальной для них скорости, выжимая из своих турбин все что можно, расходуя последний, неприкосновенный запас горючего. Если рандеву сейчас сорвется – для этого достаточно одного британского придурка на «Харриере», – не факт, что удастся сесть, может, придется падать на авторотации.
– Пес-один-три – Медведю. Наблюдаем вас по левому борту.
– Пес, мы тоже вас наблюдаем. Готовы к рандеву.
– Медведь, готовность подтверждаю. Выравниваем скорость.
Четырехдвигательный транспортник начал сбрасывать скорость – если вертолеты развивали максимальную для себя скорость, то ему придется снизить ее до минимальной.
– Пес-один-три, подтверждаем, скорость выровнена.
– Принял, Медведь, выпускаю шланги, включаю директора[79]. Насос на средней.
Из-под крыльев самолета медленно выползают, вытягиваются в струну под бешеным напором воздуха толстые, черные змеи заправочных шлангов – вертолеты все ближе к режущим воздух крыльям, пилоты едва удерживают машины в болтающем их воздушном потоке, навстречу воронкам на концах шлангов вытягиваются длинные штанги топливозаправочных устройств, они тянутся друг к другу, стремясь слиться в минутном объятии.
– Левее… – под нос комментирует себе пилот. Шланг болтает в потоках воздуха, попасть в него нелегко…
– Есть контакт, директор на желтом!
– Подтверждаю, контакт есть.
– К приему топлива готов!
– Включаю подачу…
Оператор заправщика – он сидит в хвостовой части самолета – включает насос, и остро пахнущая, горючая жидкость начинает перекачиваться по трубам, заполняя собой почти пустые вертолетные баки. Скорость перекачки такова, что на заполнение бака грузовика с такими темпами подачи топлива уйдет всего несколько секунд…
– Пес-один-три, заправка завершена, директор на красном.
– Вас понял, Медведь, рандеву окончено. Удачи!
…Четыре вертолета, один за другим летят над каменистой землей, ныряют в ущелья, нигде не поднимаясь выше, чем на двадцать метров над поверхностью. Слишком опасно, в этом районе столкнулись интересы сразу нескольких супердержав, может произойти все что угодно – и пилотам совсем не хочется стать разменной монетой в зловещей игре. Поэтому они ведут своих черных птиц так, как за линией фронта, в тылу противника.
Потрескивают дозиметры, офицеры озабоченно смотрят на них, сверяются с напечатанными на пластиковых карточках таблицами, приклеенными к дозиметрам. Фон, конечно, высокий – но не смертельный и даже не критический[80], эпицентр они обойдут левее, а дальше – можно будет работать.