Шутин согласно кивнул и повернулся к залу. Действительно, здесь все переменилось, в первую очередь публика, казалось, посетители враз помолодели, переоделись в джинсы и отпустили волосы.
– Да, модненько и пахнет деньгами, – сказал Шутин.
– Конечно, мы стали торговать, – поддержала его барменша. – Вы представляете, целый вечер с чашкой кофе.
– Ужасно. – Шутин вернулся к Леве. – Что-нибудь выпьете?
– Я на работе, – ответил Лева. – Мне еще нужно на Петровку.
Если не знаешь, что сказать, говори правду, считал Лева, и такое правило его еще ни разу не подводило. Так и сейчас, Шутин воспринял его слова как должное. Работа есть работа, все ясно, и спорить не приходится.
Лева поехал на Петровку, отвез два окурка от «Явы», которые прихватил из кафе. Утром участковый, выполнявший поручение Левы, сообщил, что Евгений Шутин в ночь, когда неизвестный посетил квартиру Ветрова, вернулся домой лишь под утро. Соседка Ветрова по лестничной площадке рассказала, что, когда покойный отсутствовал, ездил в командировки, в его квартире жил Евгений Шутин. Следовательно, ключи у него были. К полудню позвонили из лаборатории и сказали, что категорического заключения пять не могут, но вполне возможно, курил в обоих случаях один и тот же человек, так как на фильтрах остаются следы крови.
Глава седьмая
Когда пять лет назад Олег Перов встретил этого внимательного и любезного Семена Семеновича, молодоженам, безусловно, повезло. Через два дня в квартире появился лысый человек с грустными глазами и блокнотом в руках. Оказалось, что это художник по интерьеру, которого прислал Семен Семенович. Художник расхаживал по квартире, а Ирина, притаившись на кухне за холодильником, испуганно наблюдала за человеком, который, представившись, сказал, что сейчас нарисует квартирку люкс. И он нарисовал. Ирина, ничего не понимая, выслушала его объяснения к эскизам. На следующий день в квартире появились рабочие, кафель в ванной и туалете подняли до потолка, начали перекрашивать стены и потолок, в будущей гостиной и в спальне обклеивать стены ситцем. В кухне появились деревянный стол и лавки, такого же цвета полки, холодильник увезли, вместо него притащили другой.
Ирина растерянно ходила по квартире, каждый раз вздрагивая, когда ее называли хозяйкой и спрашивали, нравится ли ей колер или какой высоты положить плитку в кухне. Ирина лишь согласно кивала и с нетерпением ждала возвращения с работы Олега. Он приходил шумный и уверенный, наполнял квартиру весельем. Он словно знал, что все так и произойдет, появится кто-то, в данном случае Семен Семенович, легко и красиво разрешит все проблемы быта. В решении таких проблем Семен Семенович был класснее Хоттабыча. Он ничего не путал, мог достать все, что вы хотите, и еще то, что вам не могло прийти в голову.
Когда фронт работ развернулся, Олег взял Семена Семеновича под руку, вывел на лестничную площадку и спросил, сколько все это будет стоить. «Сейчас сказать трудно, – ответил тот, – а сколько у тебя есть?» Узнав, что есть тысяча с небольшим, Семен Семенович вздохнул, пригладил и без того идеально приглаженные седые волосы, признал несерьезность данной суммы и предложил взаймы. «Олег, дом строят один раз, и женятся один раз, если ты мужчина, а не вертопрах». Олег согласился, не возражал, однако денег у него от этого больше не стало. «Составляй смету, я не могу подписываться втемную, в жизни не занимал и много одалживать не стану», – объяснил Олег своему новому приятелю. «Можно уложиться в три тысячи», – сказал после долгих подсчетов Семен Семенович. «Значит, я буду должен около двух, – рассудил Олег, – кабала на полтора-два года». Он посмотрел на Ирину, перехватил ее восторженный взгляд и согласился.
Когда отделочные работы были закончены и оставалось только завезти мебель, у Перовых появились Ветров и Шутин. Последний реагировал на происходящее восторженно, кричал, что все правильно, никогда не надо себя делить, необходимо верить в свою звезду. Павел походил по квартире, молча кивая, выслушивал объяснения Ирины, затем отвел Олега в сторону и, болезненно поморщившись, спросил, зачем, мол, ты все это затеял. Прервав путаные объяснения Олега, Павел предложил взаймы. Олег отказался.
Семен Семенович любил делать людям приятное, ему нравилось покровительствовать. В порядочности Олега он не сомневался, но кроме дружеского расположения и тщеславия от чувства, что помогает знаменитости, Семенов имел на бывшего чемпиона и чисто деловые виды. Семенов работал в промкомбинате начальником цеха ширпотреба, производил дешевые брошки и сумочки. В разгар благоустройства квартиры он пригласил Олега в цех и познакомил со своим хозяином.
– В основном работаем с пластмассой, – объяснил Семенов, – а ты технолог по полимерам, подскажи, чего там нового в вашем мире. Мы-то ведь пасынки, ширпотреб гоним, сырье нам отпускают второсортное, да и вечно задерживают, а план давай, иначе лишишься прогрессивки, а то и места. Без премиальных рабочие разбегаются, специалистов в такое захудалое хозяйство заманить трудно.
Олег наблюдал за работой цеха и обещал подумать. Человек оказал услугу, рассуждал он, надо и ему помочь, не себе же он просит. И Олег честно думал, ломал голову над вопросом, как повысить производительность цеха, даже советовался с главным технологом у себя на заводе. Главный технолог обрадовался заинтересованности молодого специалиста, план для нас главное, сказал он и прочел целую лекцию.
Грубо говоря, увеличить объем выпускаемой продукции можно, например, если изменить технологию производства, повысив температуру обработки и прочее, увеличить текучесть пластмассы, за счет этого стенки изделия могут стать тоньше, и из единицы сырья получить большее количество единиц продукции.
– Технологический процесс составляли не дураки, – пояснил главный технолог. – Изменение его приводит в большинстве случаев только к кажущимся выгодам. Практически всегда уменьшается прочность изделия…
Дальше Олег не слушал, он отлично понимал, что Семенова прочность изделия не интересует, тем более он не будет утверждать изменение технологии и получать патент. Повысить температуру, увеличить текучесть пластмассы, запомнил Перов, тогда можно утоньшать стенки и сэкономить сырье. Экономия сырья – значит, больше продукции. Левый товар, понял он, это уже не шутка. Кто гонит левый товар, куда сбывают и каким образом? Какое отношение к подобным махинациям имеет Олег Перов? Да никакого! Расплачусь с ним за квартиру, и будь здоров.
Помогая Олегу Перову с устройством квартиры, Семен Семенович был искренен и бескорыстен, однако никогда не терял ни копейки, а если деньги тратил, они возвращались к нему сторицею. У Семена Семеновича на людей и на деньги был особый нюх, он безошибочно чувствовал, какому человеку надо помочь, кому можно одолжить не рискуя. Семен Семенович узнал, что Олег Перов закончил выступать, работает на заводе и тренирует юношей. Значит, у парня дела неважные, если за семьдесят рублей он вынужден после работы заниматься с зелеными новичками, рассудил Семен Семенович. А мальчик Перов очень перспективный, с именем, со связями, о которых он даже сам не подозревает. Семен Семенович очень заботился, чтобы круг его знакомых состоял из людей не только деловых, но и известных, респектабельных. «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» – очень любил эту пословицу Семен Семенович. А кто, чтобы разобраться в Семене Семеновиче, станет интересоваться его друзьями? Ну мало ли, в жизни случается всякое, не угадаешь, где соломки подстелить.
Дело в том, что Семен Семенович воровал. Правда, скажи ему кто-либо, мол, ворюга ты, Семен Семенович, он бы страшно обиделся. Как это – вор?
Он себя называл человеком деловым. Вероятно, сильно бы он удивился, если бы узнал, что его братья по ремеслу – карманники, домушники – употребляют слово «деловой» как синоним слова «вор».
Деловой человек Семен Семенович Семенов был отличным семьянином, любящим мужем и заботливым отцом. В доме средний достаток, ни дачи, ни машины. Вот закончит сын институт, получит в подарок машину, Семен Семенович «копит» уже лет десять. Вот бы ахнули жена и сын, узнай, что для их «папаши» десять тысяч деньги смешные, да и не деньги вовсе, так, мелочь. Вот какая натура. Больной, скажете? Страсть к деньгам? Гобсек? Скупой рыцарь? Да ничего подобного. Семен Семенович к деньгам равнодушен, деньги у него есть. Деловой человек без дела жить не может, люди подвержены страстям, один поесть любит, другой выпить, этот марки собирает, тот – спичечные коробки. Семен Семенович делает деньги.
Отделывают он Перовым квартиру, смотрел на радость молодых и сам радовался. Не зря живу на свете, людям хорошим помогаю, станут они жить в этой квартире и меня добрым словом вспомнят. Так расчувствовался Семен Семенович, что распорядился изготовить на двери квартиры табличку: «Мир этому дому». Главное, абсолютно искренен он был в своих поступках, не желал зла.
Модернизация квартиры и мебель стоили не три, как предполагал Семен Семенович, а четыре с лишним тысячи рублей. Он заплатил деньги, не сказав ни слова, даже не взял расписки. Он был убежден – Олег Перов расплатится полностью. Расплатиться-то он расплатится, думал Семен Семенович, да каких усилий это будет стоить? Тут-то и пришла мысль, почему бы не использовать парня по специальности? Семен Семенович искренне верил, что мысль эта пришла вдруг, случайно, он забыл совсем свой первый разговор о Перове, когда ему сказали, что поступил Олег на завод технологом и что специальность у него – пластмассы. А они очень интересовали Семена Семеновича, был он недоволен работой вверенного ему цеха, план выполняется кое-как, неучтенной продукции создается минимум, доходы копеечные. Дело это золотое, чувствовал он, а взять не удавалось. И каналы сбыта уже практически налажены, а сбывать нечего. Пытался он получить сырье сверх фондов, не получилось. Пусть Олег подумает…
* * *Олег думал. Помогли товарищи по работе, даже не подозревая, зачем действительно нужны эксперименты. Интересуется человек технологией производства, что-то экспериментирует, наверное, какое-то рацпредложение хочет внести, дело обычное. И результат был получен. Олег доложил о нем Семену Семеновичу, о деньгах не сказал ни слова, решил выждать. Через две недели Семен Семенович сказал, что предложение Олега дало определенный эффект, какой именно, не уточнил, план они теперь перевыполнят наверняка, и квартальная прогрессивка им обеспечена.
– Рад за тебя, – ответил Олег, – рад отплатить тебе за помощь. – И посмотрел Семенову в глаза внимательно…
До этого момента Семен Семенович собирался скостить с долга рублей пятьсот и этим ограничиться. Не денег жалко, баловать человека нельзя, да и вредно, чтобы он понял, какие суммы будут получены от его «рацпредложения». Когда же встретился он взглядом с Олегом, увидел в его глазах такую откровенную насмешку и понял: так дешево от этого парня не отделаешься.
Странно реагировал на свое открытие Семен Семенович, не испугался, не рассердился, проникся к Олегу уважением. Не прост, далеко не прост парень.
Олег же, заметив, как метнулся взгляд нового приятеля, решил: «Ни копейки от меня ты больше не получишь. Встретились, ты мне, я тебе, и спасибо. И как бильярдные шары – в разные стороны».
…Ирина была в восторге от квартиры, ходила по ней на цыпочках, не переставая восхищаться и удивляться. Наступила осень, начались занятия в институте, Ирина убегала утром, возвращалась днем, магазины, готовка, когда Олег приходил с работы, жена еще не садилась за конспекты – занималась она вечером. Мужа Ирина с каждым днем любила все больше и больше. На смену восторженной влюбленности приходило сильное чувство. Олег был для Ирины словно огромный магнит, находясь в его силовом поле, она подзаряжалась энергией, чувствовала себя защищенной и неуязвимой. Он был прекрасен и всемогущ, всегда уверенный, веселый, Олег притягивал к себе людей, они с радостью подчинялись его воле и неукротимой жизнерадостности.
Исключение составлял Павел Ветров, он захаживал к ним вечерами, сидя на кухне, молчал и с чуть иронической улыбкой выслушивал новости, которые сообщала ему Ирина, испытующе поглядывал на Олега. Тот в присутствии Павла сникал, отступал на второй план, будто стеснялся чего-то. Ирине такое поведение мужа было неприятно. Казалось, что Павел имеет какое-то право на Олега, будто все время его молча осуждает. И Ирина сперва приревновала, а вскоре невзлюбила Павла.
Олег Перов совсем не был так силен и уверен в себе, как казалось со стороны.
Когда возникли трудности с мебелью, семейными расходами и устройством на работу, Олег растерялся. Однако он умел терпеть и ждать. Прошло время, он устроился на завод, получил группу в спортобществе, молодожены научились считать рубли и жить по средствам. Затем появился Семен Семенович и играючи разрешил вопрос с бытом. И Олег вновь уверовал в свою звезду, за ним всегда ухаживали, выручили и теперь. Так было, так будет, убеждал он себя. Когда долг достиг трех тысяч, Олег начал нервничать, Ирина ходила сияющая, верила в него, как в Бога. Олег не мог сойти с пьедестала, заявить о своей несостоятельности, сказать: хватит, всю жизнь нельзя застелить паласами, Олег прикинул – три тысячи можно отдать за два года, но какие это будут годы? Выручило предложение Семена Семеновича. Олег принял его, справился с заданием, понял, с кем имеет дело, и успокоился: он вернет свои деньги, которые заплатил за меня, в пятикратном размере. Олег не представлял пока размаха Семена Семеновича.
Казалось бы, все прекрасно, красавица жена и великолепная квартира, работа на заводе и вечерние занятия в зале. Олег прожил в довольстве недолго, буквально две-три недели. Работаешь в двух местах, и все равно приходится считать рубли, чуть распустишься – долг. Все так живут, уговаривал он себя и старался забыть Семена Семеновича, который наверняка рубли не считал. Неудовлетворенность, страх прожить вот так, на двух работах, от получки до получки, трясясь в троллейбусе и выбирая жене цветы подешевле, не давали Олегу покоя. Уверенность в себе, внешняя беззаботность, умение держаться на публике и привлекать внимание стали Олега утомлять. Он попытался поговорить с Иришкой – начал разговор, прикрываясь улыбкой и шуточками. Она его осыпала поцелуями, сказала, чтобы он бросил вторую работу, жизнь прекрасна и удивительна, он, Олег Перов, великий человек, маг и волшебник. Он включился в игру, и разговор продолжался в ресторане, где они пили шампанское и танцевали. На следующий день Олег с головной болью и карандашом в руках пытался закрыть финансовую брешь, пробитую вчерашним вечером. В обед к Олегу подошел малознакомый рабочий и, поводя носом, заговорщицки подмигнул: «Головка бо-бо, начальник тоже человек, а на тебя наговаривают, мол, красна девица, кефир пьет».
Закрывшись в кабинете, они выпили четвертинку и по бутылке пива, закусили бутербродами, которые новый приятель вынул из промасленного кармана спецовки. И тут Олег почему-то вспомнил, как он стоял на одном из приемов, было это то ли в Вене, то ли в Мюнхене, и настырный иностранный журналист уговаривал его выпить рюмку коньяку, а Олег только отшучивался и пил сок с бутербродами.
На занятия в спортзал он пришел совершенно разбитый. Построил группу, скомканно провел разминку, дал ребятам задание и улегся в тренерской на диване. «Пью теплую водку из грязных стаканов», – жалея и одновременно презирая себя, думал он. Почему-то его потрясало не то, что он начал вообще пить водку, да еще в рабочее время. Нет, он горевал, что пришлось пить теплую водку и из грязного стакана.
Докатился, ни льда тебе, Перов, ни уважения, технолог ты, одним словом, и больше никто. Скоро начнешь прятать от Иришки трешницы и говорить о ней в мужской компании пренебрежительно, называя обидными словами – «моя» и «она». «От «моей» дождешься, «она» разве мужика понимает?»
Из зала доносился грохот железа, значит, ребята поехали, кто во что горазд, таскают, друг перед другом выпендриваются, а не работают по заданию. Он позвонил Павлу. Ветров разговаривал сухо, короткими рваными фразами. Олег не вешал трубку, цеплялся за разговор, будто искал спасения, и Павел наконец понял и зло сказал:
– Не раскисай, через полчаса заеду за тобой.
Ровно через полчаса такси остановилось у спортзала. Ветров, не увидев Олега, вышел из машины и стал неторопливо прогуливаться, изредка поглядывая на часы и усмехаясь. Он приехал, как всегда, абсолютно точно, из окна зала его прекрасно видно, так зачем заходить, рассуждал Павел.
Олег сидел в тренерской – окно здесь выходило на противоположную сторону, – смотрел на часы и нервничал. Все разговоры о дружбе не стоят выеденного яйца, думал он, где его, Павла, хваленая точность?
Прошло двадцать минут, когда Олег наконец догадался выйти на улицу. Павел не сказал, что ждет уже давно, полагая, что это ясно без слов, молча кивнул, и они, не сговариваясь, поехали к Перовым. Не произойди этого глупейшего двадцатиминутного ожидания, возможно, разговор, такой важный для Перова, сложился бы иначе. Они доехали, не проронив ни слова, Ирины дома не было; когда уселись на кухне напротив друг друга, Олег кипел от обиды и негодования, а Павел был полон холодного сарказма. Тяжелый деревянный стол разделял их, словно ничейная земля или пограничная волоса. И конечно, не выдержал молчания Олег, он не знал, с чего начать и чем кончить, вообще не знал, о чем говорить. Вместо того чтобы сказать просто: мол, потерял себя, помоги найти, Олег начал упрекать всех в равнодушии и эгоизме. Павел слушал, привычно потирая подбородок, и зло щурился, он не вдумывался в слова друга, терпеливо ждал, когда тот кончит, чтобы врезать этому здоровенному мозгляку и слюнтяю.
Наконец Олег выдохся, начал повторяться, говорить о несерьезных мелочах. Павел провел ладонью по столу, стряхивая все несерьезные обиды друга на пол и как бы расчищая перед собой площадку для ответного нападения.