И вот теперь меня мучит понимание, сколько бед я могла бы предотвратить, если решилась в тот момент приставить к ней пару опытных тихонь. Нет, не нужно говорить, что изменить ничего нельзя, это я сама прекрасно знаю. Но знаю и другое, иногда стоит даже переступить через себя, через гордость и все обиды, чтоб попытаться исправить хотя бы то, что еще не поздно исправить.
В коляске повисло долгое молчание, и лишь рассмотрев в оконце приближающийся свет висящего над воротами фонаря, Леонидия решилась заговорить.
— Тмирна, я отлично поняла твой намек, и именно потому, что я думаю так же, мы и едем сюда. После той поездки, что устроила нам кузина и ее проклятого зелья мне нужно немного отдохнуть и привести себя в порядок, — она тихонько вздохнула, помолчала еще немного и робко призналась, — иначе мне не хватит смелости… посмотреть ему в глаза.
— Лишь бы у него хватило совести посмотреть в глаза тебе, — сердито рыкнул Арвельд, — и мне.
Герцог хотел сказать еще кое-что, из накипевшего в душе, но ботиночек монахини вовремя чувствительно придавил его ногу, заставив смолкнуть.
А затем коляска остановилась, загрохотали цепи в привратной башне, поднимая ворота, и настоятельница самым кротким голосом заявила, что следует предупредить охрану, что скоро приедет Геверт.
— А разве он не в замке? — только теперь догадался озадачиться вопросом Арви.
— Нет, он в столице, но уже едет к башне, — доброжелательно объяснила настоятельница, — я не могла ему не сообщить. Но мы подождем, пока вы искупаетесь и переоденетесь.
Глава 20
— Матушка, — бледный от усталости Тэлрод остановился на пороге умывальной, где для него была наполнена горячей водой мраморная бадья, и опасливо взглянул на мать, — а мы уже не вернемся к тетушке Оскарии?
— Нет, больше никогда я не войду в тот дом, — твердо выговорила Леонидия, и невольно передернула плечами, припомнив постылое поместье, куда Зоралда отправляла ее с постоянством маньяка, — и ты тоже. Как бы ни повернулась к нам судьба.
— Жаль, — неожиданно вздохнул парнишка, — они не будут кормить Берту, и она умрет.
— Я подумаю, как ей помочь, — пообещала Леонидия, — иди, купайся, пора ложиться спать.
— А кушать больше не будем?
— Конечно, будем, — добродушно улыбаясь, в комнату вошла женщина, ехавшая с ними в карете и рассказывающая такие необычные сказки, — извини Леонидия, что я без разрешения. Почему-то на мой стук никто не ответил. Вот одежда для тебя, приехал Геверт и привез из башни посылку, что собрали по моей просьбе, думаю, девушки не ошиблись с размерами. Для Тэлрода тоже есть костюм, а утром доставят еще.
— Вы магиня? — восторженно смотрел на настоятельницу серебристыми глазами парнишка, — я угадал?
— Нет, не угадал, — засмеялась Тмирна, — я просто тихоня. И беги купаться, вода стынет.
— Мы не расслышали, — возвращаясь в гостиную, извиняющимся голосом произнесла Леонидия, сильно подозревая, что стучала настоятельница не очень громко, — а где столовая? Мы сами придем, как оденемся.
— Столовая возле лестницы, а служанка специально ждет в коридоре, — направляясь к двери, сообщила монахиня, — и еще… я случайно услышала, кто такая Берта?
— Кошка Тэлрода. Я привезла ему лет шесть назад беспризорного котенка, чтоб не скучал, так Зора велела выбросить. Вот мы и спрятали ее неподалеку в дупле, а Тэл носит ей еду. Хотя она и сама охотится и умница такая, на чужой голос не подходит. Зора ее зельем приманивала, прибить хотела… не удалось.
— Понятно, — еще раз улыбнулась настоятельница, — попробуем что-нибудь для нее сделать.
— Надеюсь, — печально вздохнула ей вслед Леонидия и поспешила в свою купальню, ее тоже ждала горячая вода.
Когда Арвельд вошел в столовую, там сидели только Геверт и Седерс, и волосы командира охраны снова сияли начищенной медью.
— Арвельд?! — слегка неуверенно осведомился герцог и ринулся к нему, — Арви, живой. Демон, как я переволновался, когда Тмирна сказала что ты где-то в горах. А у тебя глаза прежние. А лицо немного другое… нет, это ничего, зато без шрамов… Давай выпьем по бокалу вина, пока их нет и накладывай мяса, тут закусок на отряд хватит.
Его слова сопровождались очень энергичными действиями, Герт тискал брата, хлопал по плечу и спине и усаживал в стоящее во главе стола кресло.
Седерс не отставал, хотя был поделикатнее и старался помалкивать.
— Я только поздороваться зашел, — объяснил он, — да пойду отдыхать. Его светлость обещает, что у нас с утра будут гости, но я так рад вас видеть.
— "Тебя", Сед, — решительно отверг попытку друга перейти с товарищеского обращения на официальное Арвельд, — я никогда не забуду, сколько ты для меня сделал. Но отдыхать и в самом деле иди, только выпей сначала с Гертом за мое законное возвращение под родной кров. Сам я увы не могу, до сих пор от вчерашнего голова кружится.
— И что же ты праздновал? — Вошедшая в столовую Тмирна как обычно, услышала разговор издали.
— Возвращение памяти, — невесело сообщил Арви, кивком попрощавшись с уходящим телохранителем, — я сразу даже не понял, почему Леонидия, как только оказалась на портальной площадке, приказала мне запомнить, что нужно найти в тайнике зелье. Ну а почему мы его пили с вином, я сообразил позже. Чем иначе объяснить, что уже время обеда, а мы валяемся, как тряпочные куклы?
— Вот как, — знакомо прищурилась Тмирна, — а я никак понять не могла, почему вы зелье выпили, а все помните.
— А об Эсте со Змеем ничего не известно? — как ни старался, не смог удержаться от вопроса старший герцог, хотя и надеялся, что им сообщат, если будут известия.
— Я думала, вы о них забыли, — пошутила Тмирна, но шутка почему-то получилась невеселой, — вот и молчу. Новости есть…
— Что? — мгновенно встрепенулись оба брата, — ну, матушка Тмирна, рассказывай же!
— Ждала Леонидию, намеревалась при ней рассказать, — нехотя произнесла Тмирна, — но раз вы настаиваете… они спаслись. Я сама их в замок Олтерна привела, Эста сумела письмо отправить, ей зелье пить не пришлось. А Зоралду Дагорд убил. Но вот сам он пока ничего не помнит, хотя сумел вычислить, что он вовсе не тот человек, которым его хотела сделать ведьма, и выяснить свое имя.
— Так он у целителей, — облегченно предположил Арви, но монахиня хмуро помотала головой.
— Не хочу вас обманывать. Они ушли в Макрен, за полчаса до того, как мы получили послание Арвельда. Но сразу вслед за ними ушли лучшие ищейки, и отряд гвардейцев, переодетых наемниками. И я надеюсь, что они скоро вернутся, как только Эста напишет отчет, ей сразу отправят приказ возвращаться. Думаю они даже не успеют добраться до поместья Зоралды.
— То есть… — поднимаясь с места, пробормотал старший брат, — они пошли спасать меня?!
— Сиди, — сердито прикрикнула Тмирна, — никуда ты не пойдешь. Я не позволю. Посмотри в зеркало, глаза уже ввалились от усталости. Ешь хорошенько, Эста рассказала, что вас вчера весь день в клетках голодных везли, и иди спать. Там солдат и так хватает, когда я уходила, Олтерн всю стражу Макрена на ноги поднял и еще два десятка гвардейцев в помощь отправил.
— Тмирна! Я все-таки герцог!
— Очень рада, — учтиво кивнула она и в глазах метнулись лукавинки, — Значит, мне не придется объяснять известные всем герцогам истины, что хороший полководец стоит целой армии? И что место герцога не впереди отряда со знаменем, а на штабном холме?! Ну, скажи, куда ты побежишь позади толпы гвардейцев, самому не смешно? Да и Лэни, когда вернется, вряд ли похвалит тебя за такое геройство.
— А с этой сумасшедшей я сам еще разбираться буду, — сердито пообещал Арвельд, нехотя опускаясь на место, как ни обижайся, а монахиня права.
Пока он доберется до поместья, все уже закончится.
— А за что ты так на нее? — Геверт, которому не рассказали и половины произошедшего, смотрел на брата неодобрительно.
— Если бы Ална не было, не знаю, как бы мы ее вытащили, влезла в поставленную для Леонидии ловушку, — Арвельд уже жалел, что проговорился, но скрывать от брата подробности не желал.
Чересчур долго они жили порознь, и слишком разные были у них заботы и беды, слишком истончились нити родственных связей. В бытность свою Мастом, герцог наблюдал несколько семей, объединившихся после того, как Зоралда возвратила воинам память, и далеко не все обрели прежнее счастье.
— Демон, — расстроился Геверт, — а потом что?
— А потом Алн ее вылечил, и провел ритуал объединения судеб. Так что теперь Змей законный муж нашей Лэни.
— Я понимаю, что ты его недолюбливаешь, — твердо посмотрел в глаза старшему брату герцог, — но ты неправ, и я очень рад, что она вышла замуж именно за него. И надеюсь, что они вернутся живыми и здоровыми и будут жить тут с нами.
— Я понимаю, что ты его недолюбливаешь, — твердо посмотрел в глаза старшему брату герцог, — но ты неправ, и я очень рад, что она вышла замуж именно за него. И надеюсь, что они вернутся живыми и здоровыми и будут жить тут с нами.
— Герт, — открыто улыбнулся Арви, отодвигая пустую тарелку, суп закончился как-то незаметно, — я тоже рад. Он ее достоин, и любит по-настоящему. И вообще мы с ним нашли общий язык.
— Я тоже рада, — напомнила о себе Тмирна, — но хочу чтобы вы не забывали, пока память к нему не вернулась, он не знает ни вас, ни того, что Эста его жена. Она решила не говорить, пока его не исцелят. Да и задание так удобнее выполнять. Кстати, я привезла большую пирамидку, и у вас, по-моему, такая же есть, лучше поставить их вместе где-нибудь на балконе с восточной стороны. Тогда от Адервилльской башни можно будет переходить прямо в замок. И еще, по просьбе короля почтовая гильдия открывает десять новых порталов, и ваш замок первый в списке. Надеюсь, вы не откажетесь?
— Тмирна, мы конечно не откажемся, — не дал себя запутать Арвельд, — и поспать мне нужно, поэтому я уже ухожу. Но если на рассвете их не будет в этом замке, никто не сможет меня удержать.
— Твое право, — согласно кивнула Тмирна, очень надеясь, что никуда идти ему не придется, и взглянула на Герта, — а к вам у меня просьба, герцог, сейчас придет Леонидия, мне нужно с нею поговорить. Боюсь, утром не удастся. Вам не сложно будет увести ее сына в их комнаты, чтоб он не обиделся? Мальчик очень чуткий.
— Конечно, — сразу согласился Герт, — и называйте меня на ты. Я знаю, сколько вы сделали для Эсты и матушки… и всегда буду благодарен.
— Спасибо. И прости, что мы тогда не сумели устроить вам встречу, в то время Олтерн еще очень бдительно следил за всеми, кто мог пожелать отомстить. Это было очень опасно для всех, но однажды матушка все же тебя видела. Вы приехали с женой в столицу на зимние праздники, и гуляли на центральной площади Датрона. Твоя жена была в голубой бархатной шубке с белым соболем, и вы ели горячие пончики и весело смеялись. Твоя матушка очень порадовалась, что ты счастлив, это ее утешило.
— Демон… если бы я знал, что она рядом, — расстроенно выдохнул Герт, — но все равно спасибо и за это.
— Леонидия идет, — предупредила Тмирна, — не забудь наш уговор. А это чьи шаги? Не пойму.
Крупный зверь вошел впереди Леонидии с сыном, ставших почти неузнаваемыми в новой одежде.
— Это Хар, — запустив руку в густой мех, представил ирбиса Геверт, — он добрый. Но иногда рычит, и как ни странно, всегда на злых людей.
— У меня тоже была кошка, — восхищённо рассматривая зверя, с грустью сообщил Тэлрод, и тут же любознательно спросил, — а что он ест?
— Почти все, — усмехнулся герцог, — и ты можешь его угостить, но сначала поужинай сам. Устраивайтесь, госпожа Леонидия, и выбирайте себе кушанья. Слуг я отпустил. Арвельд уже поел и ушел спать, говорит, голова еще кружится.
— Ему пришлось хуже, чем мне, — печально вздохнула женщина, заполняя едой тарелку заинтересованно разглядывающего стол сына, — Зоралда не знает, что ее зелье с каждым разом действует все слабее и память возвращается все быстрее. Зелье, снимающее забвение для меня потихоньку отливал из ее запасов один из старых слуг, которых она первыми привела в заброшенную крепость.
— Зоралды больше нет, — спокойно произнесла Тмирна, и Леонидия от неожиданности уронила вилку.
— Как нет? Только вчера…
— Не нужно ей было так издеваться над Змеем, — так же ровно пояснила монахиня, — он такого не выносит. Но сейчас не время об этом говорить, расскажи мне лучше другое. Если на тебя это зелье действовало все слабее, чего можно ждать от Кэнка? Ведь его она тоже поила?!
— Думаю, на него оно почти не влияло, — хмуро проговорила Леонидия, и матушка уставилась на нее с неподдельным интересом, — дня два-три, не больше. Потом он притворялся. Ему ведь досталось больше всех, это все, кто живет в крепости, подтвердят. Она дала ему власть и одновременно заставляла делать самую трудную работу. И наказывала за малейший промах. Хоть его собственный, хоть его подчиненных, и только я догадывалась, что мстит она за Змея, пока не может достать его самого. Она ведь и Арвельда именно поэтому сюда отпустила… надеялась, что Змей не выдержит и уйдет. Но раз ее нет… я больше не хочу про нее говорить. Вообще хочу забыть, как страшный сон.
— Тэлрод, — вспомнил уговор Геверт, рассмотрев, как осоловело глядит на недоеденные яства парнишка, — по-моему, ты засыпаешь. Давай я провожу тебя до спальни, а на случай, если тебе захочется ночью перекусить, мы захватим вот эту корзинку со сладостями.
— А Хар с нами пойдет? — Беспрекословно встал вслед за Гертом из-за стола Тэл, — а ему уже можно что-нибудь дать?
— Дай вот этот кусок помадки, он любит все, что с молоком.
— За такой кусок Зора мою кошку убила бы, — скормив ирбису ломтик сливочного лакомства величиной с половину своей ладошки, тихо вздохнул мальчик, и у губ Леонидии прорезалась горькая складка.
— Тэлрод, твоя кошка будет с тобой, и ты будешь кормить её, чем захочешь, — твердо пообещала Тмирна, — даю слово. А про Зору больше не вспоминай, не нужно. Спокойной ночи.
— Леонидия, — дождавшись, пока стихнут шаги уходящих, повернулась она к бывшей королеве, — нам нужно серьезно поговорить.
— Я уже поняла, — хмуро усмехнулась та, — за эти годы покойная кузина сумела убить во мне наивную романтическую провинциалку и воспитать осторожную и недоверчивую дрянь.
— А вот в это я не верю, — строго отрезала монахиня, — ты судишь себя слишком строго. Хотя это добрый признак. Все законченные негодяи и мерзавцы, наоборот, склонны считать себя хорошими людьми и оправдывать все свои поступки. Но сначала давай решим, где мы устроимся? Отсюда лучше уйти, служанка давно мается в коридоре, ей еще посуду нужно убирать. Да и к пирамидке я хочу быть поближе.
— Мне все равно, — поднялась Леонидия, — я же ничего здесь не знаю.
— Я тоже тут впервые, — улыбнулась Тмирна, сунула ей в руки вазочку с печеньем и пирожными и взяла кувшин с настоем трав и бокалы, — Идем, только возьмем вот это, на всякий случай.
Женщина в ответ только печально усмехнулась, значит, монахиня считает, что разговор будет долгий и трудный.
Комната, куда привела Леонидию и настоятельницу служанка, была маленькой и уютной. В небольшом камине, возле которого стояли кресла и столик, догорали подернутые пеплом поленья, у противоположной стены расположились диванчик и конторка. За чуть приоткрытыми широкими застекленными створками двери виднелся освещенный масляными лампами небольшой эркер, и там, прямо на полу, стояли рядом две пирамидки. Окно в эркере было распахнуто, и младшая гостья сразу поняла, что это означает. Раз рядом башня, значит, маги смогут переправить сюда даже гостя.
— Вы кого-то ждете? — осторожно осведомилась Леонидия, устроившись в кресле, после того, как монахиня первой выбрала себе место.
Разумеется, постаравшись сесть так, чтоб были видны пирамидки.
— Известий, — кивнула Тмирна и чуть помедлив, добавила, — Ты еще не знаешь, что Змей и Эста вернулись целыми и невредимыми?
— Я предполагала это по вашему сообщению о том, что граф убил Зоралду, — не стала хитрить Леона.
— Хорошо. Так вот они поели, собрались и ушли выручать вас с Мастом. Вернее с Арвельдом.
— Святые духи, — и без того бледное лицо Леонидии побелело, — но там же Кэнк! Мы разминулись с ним в Вишняках. Он так спешил, что проехал мимо, не заметив нас.
— Скорее, не узнал. Или не поверил своим глазам, — усмехнулась Тмирна. — Но Арвельд написал мне про эту встречу и герцог Эфройский сразу же отправил туда еще гвардейцев.
— У вас настолько доверительные отношения с Олтерном?
— С недавних пор. И я это очень ценю. Последние события очень нелегко ему достались, он постепенно становится другим человеком, и теперь я могу надеяться, что мы станем друзьями.
— Вот как, — понимающе кивнула Леонидия, несколько минут отстраненно рассматривала догорающие угли, потом вскинула голову и с горькой кривоватой усмешкой выговорила, — но я ведь ничего не хочу для себя, Тмирна. Давно уже не хочу. И забочусь только о сыне. Пусть он его возьмет… хоть на воспитание, как чужого, мальчик вырос среди злобных дур, и я за него очень переживаю. А я найду себе укромное место, мне многого не нужно. Научилась за эти годы спать на земле и на соломе, варить на костре кашу и мыться в ручье. Лишь за одно я буду биться, за право хоть раз в месяц проводить один день с сыном. Мне этого хватит, чтоб было ради чего жить.
— Леонидия, — вздохнула Тмирна, — ты неправильно говоришь. Мне не хочется верить, что это все, о чем мечтает твоя душа. И сначала я хочу сказать тебе главную заповедь сестер Тишины, — человек должен быть счастлив. Но ни в коем случае не за счет страданий других, не вследствие подлых поступков и грязных намерений, это не святое духовное счастье, а удовлетворение темных низменных пороков. Люди обязаны стремиться к светлому счастью.