— Ты мой нежданный подарок, моя награда и надежда, моя умница и глупышка, — истово вглядывались в голубые омуты серые глаза, — хочу отдать тебе все, что имею, и душу и жизнь и получить твою любовь и доверие. И клянусь, что никогда не предам и не обману.
Откуда-то извне, из-за плотно укрывших их веток доносился негромкий, но неимоверно значительный голос эльва, мелодично читавший нараспев совершенно непонятные слова, обвивающая руки лиана обросла многочисленными побегами, и вдруг разом раскрыла сотню бледно-розовых душистых светящихся цветочков.
Дурманящий аромат становился все насыщеннее, сердца жарко бились в унисон а губы упорно тянулись к губам, напрочь изгоняя непрошенную мысль, о том что нужно было выяснить заранее, когда можно будет целовать молодую жену?
— Дагорд…
— Глупышка моя…
Лиана, оплетшая соединенные руки на миг стиснула их крепко, почти до боли, и вдруг исчезла. И сразу, как живые, расступились кусты, спешно втягивая листья и побеги.
— Поздравляю вас, — торжественно сообщил Алн и деловито добавил, — как раз успеете поцеловаться и спрятать руки. Первые обозники уже на подходе.
— Зачем прятать?! — не понял Змей, выполнив первую часть предложения, и рассматривая свою жену с гордым видом собственника.
— Затем, — счастливо засмеялась Эста и покрутила перед его глазами запястьем, — большое спасибо, Алн! Я даже не ожидала, что это будет так прекрасно.
— Я тоже, — ошеломленно пробормотал Дагорд, рассматривая отпечатавшиеся на ее коже изящным браслетом листики и цветочки исчезнувшей лианы.
Глава 8
Они все-таки успели и наглухо застегнуть опущенные рукава, и повторить по три раза предложенные Эстой условные слова и знаки и даже вернуться к прогоревшему костру и устроиться в самых непринужденных позах. Труднее всего привелось Змею, ему нужно было не только спрятать рисунок на коже чуть выше запястья, но и стереть с лица блаженную улыбку.
Но и это удалось, едва Дагорд представил, что сейчас появится толпа отщепенцев, желающих жениться на его жене.
Мрачно уставился в сторону ледника, все сердцем желая оказаться от него подальше, и услышал неподалеку легкий стук камня, покатившегося под чьими-то ногами. Глянул на руки Эсты, отметил что они уже сложены накрест, в знак того что к ним кто-то крадется и спокойно повернул голову в ту сторону.
Высокий широкоплечий мужчина строго смотрел такими знакомыми язвительными глазами, что захотелось крикнуть, — привет, Гарт! Но Змей только крепче стиснул губы, настороженно следя за длинным кинжалом в руках кузена.
— Убери оружие, Кэнк, — мирно сказал Маст, — тут все свои. Как же вы додумались отправить девчонку одну? Повезло ей, что со мной полуэльв, залечил ее раны.
— Это им всем повезло, — допив отвар и ставя на камень пустую кружку, мелодично и строго поправил его Алн, — если бы девушка не захлопнула ловушку на себя, завтрашнего рассвета не увидел бы никто из них.
— Как это?! — Встревоженно вскликнул женский голос, и из-за камня решительно выступила Леонидия, — какую ловушку?
— Огненный песок, — строго сообщил эльв, — приходилось слышать, потерявшая дар?
— Алн? — даже сквозь слой белил, защищающих нежную кожу от горного солнца, стало заметно, как сильно побледнела госпожа Ниди, — неужели это ты? Какими путями?
— Мы ходим, где хотим, — в голосе эльва скользнула нотка высокомерия, и Эста могла бы поклясться, что полукровка выказал его нарочно, — а вот вам так нельзя. Кому ты перешла дорогу, неразумная?
— А то ты не догадываешься, мудрейший, — с легкой укоризной отозвалась госпожа и, пройдя к Эсте, села рядом с девушкой, — сильно тебе досталось? Мы видели кровь…
— Сейчас уже лучше, — прошептала тихоня таким слабым и безжизненным голосом, что у Змея невольно сжалось сердце, — если бы не Алн, было бы намного хуже. У меня ведь одежда вся закрытая, угольки попали в шею и в веки. Ловушка была почти на краю ледника… я дошла до конца с закрытыми глазами.
— Если бы она не вскрикнула, мы бы не успели добежать, — поймав неточность в рассказе сестры, хмуро поправил ее Маст, — не думали, что кто-то пойдет через ледник в одиночку. Что стоишь, Кэнк, садись. Обоз не скоро весь перейдёт.
— Откуда ты меня знаешь? — недоверчиво поинтересовался адъютант, не двигаясь с места.
— Помнишь Торем? Старого купца Ирсена? А красавиц из его гарема? Черноглазая Хайяна звала тебя — "мой тигр".
— Маст?! — недоверчиво уставился на герцога Кэнк, — но лицо не совсем твое.
— Нашлись добрые люди, свели с целителем, — туманно сообщил Маст, — вот потому я и тут. Пообещал в благодарность отнести сюда новость, которая до этих мест вряд ли еще дошла. Король отрекся от трона в пользу сына. А Лоурден подписал всем нам полную амнистию. Знатным помилованным будут возвращать имения и дома, а если невозможно — давать компенсацию. Судьи уже работают.
Герцог специально произнес последние фразы громко и уверенно, несколько охранников, следовавших за Леонидией, следили за ними, обступив широким кругом.
— Маст? — еще один охранник подошел ближе, — а меня ты помнишь?
— И хорошо, громкий Орив. Но буду помнить еще лучше, если ты вернешь мне деньги за ту цепочку, что я купил для твоей рыженькой подавальщицы.
— Точно, — засиял обрадованной улыбкой охранник, — так что, верно, что амнистия?
— Это правда, — важно подтвердил полукровка, и недоверчивые взгляды остальных отверженных сразу посветлели и стали задумчиво-растерянными.
Все отлично знали, что эльвы никогда не лгут, и теперь не могли так сразу уяснить, что им теперь нужно делать? Идти назад, в королевство? А как идти, если единственный мост они обрубили?! Или все-таки дойти до крепости? Но зачем? Чтоб потом возвращаться назад, на тропу контрабандистов, и пробовать пройти через Торем?
— Лошадей привели? — оглянулась Леонидия, — поедем в пастуший поселок. Пообедаем, подумаем. Да и Эсте нужно отдохнуть.
— Тао, приведи наших лошадей, — скомандовал Арвельд, и Змей немедленно поднялся с места.
Таков был уговор, Маст договаривается и ведет себя как командир их маленького отряда, а Даг изображает из себя нелюдимого молчуна.
— Откуда ты его взял? — подозрительно покосился Кэнк вслед вызывавшему смутную тревогу незнакомцу.
— Он давно с нами, надежный человек, — не моргнув глазом солгал Арви, хотя, если вдуматься, все сказанное — чистая правда. Смотря, с какой стороны глядеть.
— Ты в седле ехать сможешь? — с беспокойством поинтересовалась у тихони Леонидия.
Когда она чем-то занималась, или о ком-то волновалась, от сердца на время отступали тревога и страх. Вот и сейчас, Ниди предпочитала думать о ранах этой почти незнакомой девушки, чем о ловушке, которой они избежали. Огненный песок… она читала описание, и прекрасно помнит, какой ужас испытала, попробовав представить, что будут чувствовать обреченные, когда в них разом вопьется несколько сотен раскаленных иголок. Наверное, ей было очень больно, этой храброй девушке, выдающей себя за жену кузена Кэнка.
Хотя о чем это она? А сама всю жизнь за кого себя выдает? Особенно последние пятнадцать лет.
— Смогу, — помедлив, сказала Эста, намеревавшаяся потянуть время, пока Змей не приведет своих лошадей.
В последний момент перед тем, как девушка расслышала приближение подкрадывающихся бандитов, муж взял с нее слово, что она будет держаться как можно ближе к нему, и нарушать это слово без очень веской причины тихоня не собиралась.
— Эста, — внезапно взял ее за руку эльв, — я с вами дальше не иду. Отсюда моя дорога в другую сторону.
— Далеко? — вгляделась девушка в прозрачно-зеленые глаза, и сразу поняла, что зря задала этот вопрос, он не ответит, — мы еще встретимся?
— Нет, — печально качнул он головой, — я возвращаюсь домой.
Рассказывать человеческой девушке, что он, наконец, залечил собственные душевные раны и избыл все печали, эльв не собирался, тогда придется объяснять, что ему помогло тепло их объединившихся душ. А это может изменить их отношение к нему. Алнервиэль давно знал, то, что для эльвов обычное дело, восстанавливать свой покой за счет бесконтрольно выплескивающегося из людей счастья, самим младшим братьям кажется чрезвычайно предосудительным. По их мнению, пусть лучше рассеется по миру драгоценная энергия, чем вылечит душу старого полукровки.
— А разве ваша долина Эмаельгейл еще жива? — тихо, одними губами спросила она, но эльв услышал.
Слух его народа ничуть не хуже, чем у нее. Потому он и унесет с собой ее тайну… маленький, но важный секрет храброй девочки, за долю секунды просчитавшей страшную вероятность и мгновенно принявшей геройское решение.
— Конечно, — улыбнулся он ей так светло, как никогда не улыбался людям, — но хорошо спрятана. Прощай, храни свой дар.
— Спасибо, ты замечательный, — так же светло улыбнулась Эста, не сомневаясь, что он увидит ее улыбку сквозь вуаль, ведь эльвы видят душой.
Алн только рассеянно кивнул, мыслями он был уже далеко, там, куда не было доступа людям, потому что они умудрялись вкус даже самого райского счастья испортить завистью, подозрениями, ревностью или злорадством. И пока у него душа настолько наполнена энергией, полученной во время ритуала, что он сможет проложить себе почти прямой путь до родной долины, нужно спешно уходить, иначе снова застрянет здесь на долгие годы. Ведь последний раз ему удалось так щедро пополнить свой резерв целых пятнадцать лет назад.
Подъезжавший к кострищу Змей накрепко стиснул губы, рассмотрев, как нежно белобрысый держит за ручку его жену, но когда эльв встал и, не оглядываясь, пошел по направлению к кустам, граф отчетливо осознал, что это было прощание. Взамен настороженности в его душе возникла шемяще-острая грусть, слегка приправленная горьковатым пониманием непростительности собственных подозрений. И так захотелось сказать что-то хорошее этому непостижимому существу, делавшему добро не по просьбе, а просто по велению души, что Змей не выдержал.
Змей бросил поводья двух лошадей и направил свое животное наперерез эльву. Соскочил с седла прямо перед другом, пристально уставился в отстраненные прозрачные глаза и со всем жаром души выдохнул:
— Спасибо за все, Алн, и прости. Счастливого пути.
— Ваши браслеты скоро наберут силу, — невпопад произнес полукровка, впитывая щедрый дар чистосердечного порыва, и думая, что теперь он сможет пройти напрямик там, где раньше намеревался сделать остановку, — вы начнете издали узнавать друг друга… береги ее.
И решительно шагнул в расступившиеся перед ним кусты.
К костру Змей ехал не торопясь, последнее предупреждение эльва следовало обдумать, а еще лучше, поведать Эсте, вряд ли Алн сказал ей подобное при всех. А еще пора было решить непростой вопрос, каким способом они будут возвращаться назад, если бандиты и в самом деле уничтожили единственный мост. Хотя последнее утверждение Змей предпочёл бы проверить лично. Разумеется, он верил Эсте, что бывшая возлюбленная Олтерна приказала обрубить державшие мост канаты, но слишком давно и не понаслышке знал методы тех, кто считал себя вправе решать чужие судьбы. И потому вполне допускал, что приказ был с заранее оговоренным двойным подтекстом, и что верные люди могли сделать вовсе не то, что услышали в этом указании окружающие.
— Молчун, возьми девушку в седло, — подняв Эсту на руки, приказал Маст, — вторую лошадь я отдал госпоже Ниди и Кэнку. А сзади меня может сесть кто-то из парней, вот хоть Орив.
— Угу, — нарочито мрачно хмыкнул Змей, бережно подхватывая жену, и придержал лошадь, чтоб ехать последним.
Тогда он сможет шепнуть ей на ушко несколько слов, абсолютно не предназначенных для посторонних.
Поселок пастухов оказался обычным летним лагерем, с временными хижинами, слепленными из несвязанных раствором камней и кривых стволиков и крытых смазанной глиной соломой, с громыхающими вместо дверей пересохшими невыделанными шкурами. Лишь один-единственный дом был построен более аккуратно и добротно и именно к нему направил свою лошадь Кэнк.
— Стойте, — звонкий оклик Эсты вовсе не напоминал недавнего слабого голоска умирающей, но никто об этом не подумал, услышав следующие слова, — Там может быть ловушка.
— А как проверить? — разом останавливая лошадей, помрачнели мужчины.
— Я пойду, — заикнулась было тихоня, и тут же почувствовала, как руки мужа, прикрытые полами плаща, стиснули ее талию мертвой хваткой.
— Я против, — резко заявил Маст, — ты же не почувствовала тот песок?! Лучше остановимся в простой хижине, все равно это удобнее, чем на улице.
— Там все было не так, — робко заспорила Эста, — когда идешь по льду, лучше шагать быстро и смело, не останавливаясь. Вот и я, заметила ловушку в последний момент, когда свернуть уже было некуда. Зато глаза зажмурить успела.
Теперь, когда никто не мог выдать ее тайну, можно говорить все, что хочешь. А рассказывать правду тихоня не собиралась никому.
— У меня есть метод лучше, чем проверять твои умения, — не согласилась Леонидия, — но остановиться действительно лучше там, где советуем Маст. Теперь я его тоже узнала… просто никак не ожидала увидеть здесь.
— Поверь, я и сам не ожидал, госпожа, — склонив почтительно голову, чтоб скрыть выражение глаз, признался герцог.
Змей исподтишка усмехнулся, наблюдая за новым родичем, похоже, теперь он знает, откуда у его жены такие таланты. Определенно, это у них семейное.
Выбор места для ночлега закончился скоро, как выяснилось, госпожа Ниди категорически не желала ночевать в больших балаганах, предпочитая тесноту небольшой хижины обществу прочих членов отряда.
В этот раз Дагорду пришлось волей-неволей расстаться с женой, спрыгнувший с лошади напарник забрал ее так решительно, словно являлся законным покровителем.
— Ты поосторожнее с этой девушкой, Маст, — едко усмехаясь, предостерег его Кэнк, — она утверждает, что мой кузен Даг — ее муж.
— И она не лжет, — уверенно ответил ему Арвельд, — они и в самом деле женаты. Я могу заверить, Змей горячо обожает свою жену и прибьет каждого, кто протянет к ней лапы.
— Я это чувствовала, — потаенно вздохнув, сообщила Леонидия, — но у тебя, Маст, по-моему, было раньше о графе иное мнение?!
— Я заблуждался, — безапелляционно отрезал Арвельд, — и до сих пор об этом сожалею. Но меня сбила с толку рекомендация Кэнка, и теперь мне очень интересно узнать, за что же он так не любит родича?! Уж не за руины ли, которые Олтерн милостиво отдал его кузену? Так думаю, Змей с удовольствием от них отказался бы, если не мечтал восстановить для семьи.
Привязывающий лошадей Дагорд крепче стиснул зубы, все сказанное Мастом задевало самые сокровенные струны его души, и хотя лжи в этом не было, выставлять свои чувства и мечты напоказ он никогда не умел и категорически не желал.
— Пусть воины разведут костер, — попыталась скомандовать госпожа, но Эста не позволила ей взять над собой власть.
— Пусть костром займется Орив, а Молчун покараулит у входа, раз Маст говорит, что он надежный человек, — безапелляционно объявила она, и, дождавшись, пока Кэнк неохотно подтвердит кивком головы ее распоряжение, продолжила, — а мы пока поговорим об делах. Пришло время, госпожа Ниди, расплатиться со мной. Сами понимаете, в нашем деле оплата — всегда вперед.
И девушка решительно уселась на топчан напротив госпожи, для которой Кэнк застелил сиденье своим подбитым мехом плащом.
— Но ведь… — заикнулась Леонидия и столкнулась с холодным взглядом голубых глаз, глядящих с жуткого лица.
— В чем дело? Я могла сегодня погибнуть вместе с вами, — голос тихони звучал жестко, и в нем не было даже намека на недавнюю слабость, — и моя гибель осталась бы для моих сестер не только глупой случайностью, но и большой ошибкой взявшей контракт наемницы. И больше эту ошибку я повторять не намерена. Рассказывайте все подробно с того дня, как вашей кузине Зоралде пришла в голову идея выйти замуж за короля.
Глава 9
— Наверное, ты права, — помолчав несколько минут, безнадежно признала Леонидия и плотнее завернулась в плащ, словно ее морозило, — полагая, что пора все рассказать. Но только не о том, что она хотела стать королевой. Зоралда никогда этого не желала. И эта история началась задолго до нашего приезда в Датрон. Наверное, лет на пять раньше. Я тогда была еще ребенком и жила с родителями в поместье. А Зоре было уже шестнадцать, и когда в наш провинциальный Торог приехал по своим делам красавчик-герцог, она влюбилась в него с первого взгляда. Он ее тоже заметил… но ненадолго. Как только дела закончил — уехал и больше о ней не вспоминал.
Стоявший за шкурой Змей помрачнел, судя по его подсчетам, Олтерну было в тот момент двадцать семь. И если припомнить рассказы самого господина, в те развеселые годы на него толпами вешались девушки и женщины всех возрастов во всех городах и селениях, куда Олтерна посылал с заданиями король.
— Вот как, — в задумчивом голосе тихони сквозило печальное понимание, — и она не оставила мечту о нем, как это делали десятки прочих брошенных возлюбленных?
— Зора всегда была очень… сильная и настойчивая. Она потом говорила, что готовилась пять лет и сделала всё для того, чтоб этот негодяй не выскользнул из ее сетей.
— Но причем тут король? — недоуменно осведомился Арвельд, — ей нужно было ехать к герцогу.
— Олтерн не нуждался в невесте и тем более не нуждался в деньгах, — печально усмехнулась Ниди, — а вот король нуждался. И у Зоры как раз все это было, и красота и деньги.
Эста, незаметно, чтоб не отвлекать рассказчицу, опустила прожжённую в нескольких местах вуаль и саркастически усмехнулась. Надо же, как хорошо подготовилась Зоралда и как откровенно действовала! И никто из рассудительных дознавателей ничего не заподозрил, ослепленный длинным рядком нолей в цифре, обозначавшей сумму ее приданного!