— Я убью тебя! — рычала генерал, сбрасывая с рук отнюдь не хилых имперцев. — Если с нее упадет хоть волос, если она получит хоть одну малую царапину… — И с новым вздохом проревела: — Я убью тебя без суда и следствия.
Обогнув ругающихся, Гер легко прошел к тоннелю, образованному зелеными нитями во мгле, проверил их прочность и, изменив зрение на птичье, посмотрел вниз. До дна далеко, а на поверхности разыгрывалась настоящая эмоциональная буря.
— Отдам на опыты некромантам! — обещала Сули.
— Ты не посмеешь, иначе потеряешь… — Кровопийца Авур не договорил, потому что она неожиданно прогремела:
— Мне плевать!
— И лишить короля его главного советника? — попытался отшутиться вампир, но генерал его юмора не приняла. Имперцы разлетелись от нее в разные стороны.
— От тебя живого толку мало, посмотрим, что сумеешь сделать мертвяком!
И вот тут на плече Дао-дво встрепенулась кука и требовательно зашептала:
— Хозь-зяин, вмешайсь-ся!
— Зачем?
— Она его убьет!
— У нее есть на это разрешение. Будь у меня такое же, я бы ей помог, — пожал плечом метаморф и уже решился спрыгнуть вниз, как вдруг услышал:
— А кто станет следующим советником король-ля, ты знаешь?
Мгновение, в котором он увидел Эрраса Тиши в образе королевского советчика, сыграло свою роль. Допустить проклятого грифона к еще большей власти? Никогда! И многоликий начал действовать со свойственной ему авантюрной порывистостью. Конечно, выдворяя Сули за дверь, Герберт мог не припечатывать к полу Аквиуса, но удержаться от искушения не сумел. Наверное, именно поэтому кровопийца решил отыграться сейчас, во время схватки за честь Амидд. И едва капитан смертников вынес Сумеречную в коридор, клыкастый ударил, не скрывая сил.
Первый замах Дао-дво пропустил, от второго отклонился неумело, а все потому что наглая нежить, ползая по полу всего в паре шагов от дерущихся, хлопает ушами и отвлекает наставлениями:
— Левой снизу! А теперь правой… — И раздраженно, ибо не повиновался ей: — Правой, хозь-зяин!
Ударил правой — получилось, и противник на три шага отлетел. Хм! А не настолько глупы ее наставления. Может, послушаться?
В момент раздумья ощутил крепкий удар в грудь, а затем и в голову. И сознание заволокло красным цветом боли. Это было несравнимо с сигналом опасности, но так же впечатляюще.
Таррах мне в глотку! Что теперь делать?!
— Подсечку, подсечку! — вопит кука, и Гер не раздумывая повинуется. А от теневой новая команда: — И пока встает по колену! Не так, бь-бяка! — зашептала она, когда рука метаморфа застряла в складках мантии противника, за что тут же получил по шее, а затем и коленом по подбородку.
Едва темные круги схлынули и зрение прояснилось, многоликий понял три вещи разом. Неприятно оказаться на лопатках придавленным магической сетью к полу, еще неприятнее, когда ботинок на твоей шее принадлежит разъяренному вампиру, но все намного хуже, если на тебя смотрят огромные глаза тварьки, которая шипит прописную истину:
— Скользь-зяще двигайсь-ся! Скользь-зяще… С последних игр Смерти он размытого не видит.
— Заткнись! — приказывает Аквиус Авур и сбрасывает с руки белый сгусток энергии. Крохотный, но достаточный, чтобы нежить замолчала навсегда.
— Спаси! — взмолилась теневая так, словно бы не она к резерву допущена. Хочет, чтоб спасли? Спасем! А впрочем, зачем юлить, Гер и сам осознает, насколько полезна эта кука.
Щит разведчика накрыл теневую до того, как белый свет соприкоснулся с ней. Громкий хлопок, свист и ударная волна, в сущности, несчастного заклятия раскидали драчунов в разные стороны.
— Что это было?! — Дао-дво с трудом перекатился, но встал, в отличие от стонущего бледнолицего.
— Твой резерв! — Счастливая и живая, тварюшка выползла из-под магического щита и в мгновение ока объявилась на шее метаморфа. Потерлась сплющенной мордой о его оцарапанную скулу, прошептала: — Ты, хозь-зяин, половину потратил на мень-ня! Спасибо!
Она не успела договорить, а сверху, где-то там под потолком аудитории, соединенной с тренировочным полигоном, раздалось:
«Кадет Герберт Дао-дво, вас вызывают к декану факультета. Куратор имперских смертников Аквиус Авур, вернитесь к своим прямым обязанностям, личное обучение кадета в них не входит, — съязвил дух-хранитель и добавил ехидно: — И не оплачивается».
Путь в деканат показался теперь куда более долгим. Половина резерва — это, конечно, не треть, но и не полный «вкус», которого многоликий так толком и не распробовал. Потирая медленно заживающую скулу разбитыми костяшками пальцев, Герберт то и дело думал о возмездии. Ведь он просил Сумеречную не лезть в пекло, так нет же, ввязалась, и не куда-нибудь, а к смертникам подалась. Уж они-то ее дара не побоятся и в экспериментах участие примут. Рассказала о личном опекающем, пожаловалась на тяжелую судьбу. А они не идиоты, хотя как сказать… тут же полезли с предложениями о сотрудничестве. Конечно, Дао-дво их послал к Тарраху, а кое-кому и врезал пару раз. Но чтобы инцидент был исчерпан, человеческую поганку нужно приструнить.
И уже предвидя, каким подвергнет ее мукам, он толкнул дверь в приемную декана факультета Темных сил, прошел к кабинету, а там… Сули явно плакала. Платком стирала мокрые дорожки со щек, виноватым взглядом смотрела на магистра и все шептала: «Не сдержалась, в первый раз такое…»
— Во второй, — ответил Горран и, не поворачиваясь к двери лицом, махнул Геру. — Входите, Дао-дво. Присаживайтесь. — Вошел, но остался стоять, пока не услышал: — Ваше форменное безобразие кадет Сумеречная будет посещать лекции смертников, разрешение дано, указ подписан.
От такой новости он чуть мимо кресла не сел, но теневая подсуетилась, не дала упасть на пол.
— За что? — прохрипел метаморф, вопрошая скорее у высших сил, но быстро сообразил, что не к тем обращается: — Зачем?
— Я попросила, — призналась генерал. — Будь моя воля, утянула бы не только ее. — Гер тихо фыркнул, Сули же веско продолжила: — Ты сам по себе очень ценен, но упрям под стать первой ипостаси. Поэтому на твоей кандидатуре настаивать не смею даже я… Но хоть девочку мне оставь.
И прежде чем он произнес очередное «зачем?», восхищенно заметила:
— Ты бы видел, как мои парни ринулись ее спасать! Словно бы месяц операцию готовили. Я и слова не сказала, а они уже сеть разработали, спустились и…
— Но не дошли, — заметил Дао-дво.
— Вернее сказать, найти не смогли, — прошипела начинающая злиться Сули.
— Что же вы на бесценную Сумеречную маячок не нацепили?
— Потому что девчушку без зазрения совести сбросили! — Платок в ее руках с треском порвался на куски. — И если Аквиус не получит за это… — тяжелый взгляд на магистра, но тот с улыбкой ее остановил.
— Уверен, он уже осознал свою ошибку. Не так ли, Герберт?
— Так! И очень даже хорошо. — За безмолвного метаморфа ответила кука и опять притворилась спящей.
— О, надеюсь, ты воздал ему по заслугам. Девочка несколько раз проваливалась в забытье. Я это сердцем чувствовала…
— А я собственной шкурой и все шесть раз. — Многоликий потер наливающийся жжением отек на груди, уверенно проговорил: — И знаете, мне больше не хочется.
— Но… — Прославленный некромант королевства и бывший тренер Дао-дво наивно распахнула глаза, а затем грозно их прищурила: — Но Эррас Тиши писал…
Всего лишь упоминание пернатого кукловода, а Гер уже чувствует, что звереет и крепко сжимает кулаки. Обстановку разрядил Горран.
— Так-так, — протянул магистр шутливо, руки сложил на груди и вопросительно вскинул бровь. — Кое-кто любопытный опять читал мою почту?
— Нет! Кое-кто получил идентичное письмо, — запротестовала она и выдала себя с потрохами.
— Попалась!
И от ироничного подзуживания горца знаменитый генерал, воскликнув: «Это была оговорка», сбежала.
Вот так меньше чем за неделю метаморф младшей ветви рода Дао-дво оказался тет-а-тет с бывшим «будущим родственником» в том же кабинете, по той же невероятно бестолковой причине — Сумеречной. На хищном лице горца сверкнули черные глаза, волосы, обычно уложенные в тугую косу, тихо зашипели, а сам он неожиданно весело усмехнулся.
— Сочувствую, но вам, кадет, сегодня не повезло, — посмотрел на теневую и добавил: — Частично.
— Вы шутите?
— Дя нет, он взаправду, — отозвалась кука, а едва Гер хмуро глянул на нее, возмутилась: — Чего смотришь? Он реально сочувствует.
— Исчезни.
— Хозь-зяин бь-бяка, — фыркнула нежить и растворилась в воздухе.
— Одним словом, теневая…
— Да уж подарочек, — согласился Дао-дво и сухо спросил: — К чему сочувствие? Вы говорите о моем прошении или?..
— И о том, и о другом. — Магистр направился к своему излюбленному месту и, обернувшись к парку за окном спиной, оперся на подоконник — Ваше прошение об отчислении Намины я отклоню и поддержу предложение Сули о слушателе. Вы можете и далее настаивать на своем, но вряд ли слово опекающего пересилит требование советника рода.
— И о том, и о другом. — Магистр направился к своему излюбленному месту и, обернувшись к парку за окном спиной, оперся на подоконник — Ваше прошение об отчислении Намины я отклоню и поддержу предложение Сули о слушателе. Вы можете и далее настаивать на своем, но вряд ли слово опекающего пересилит требование советника рода.
Метаморф чуть зубами не заскрипел. Треклятый грифон и в академию клюв сунул.
— Это все?
— Нет. — Довар Горран смотрел испытующе, а через несколько долгих мгновений с улыбкой указал на лицо Гера: — Предлагаю считать, что в улучшении вашего фасада я тоже поучаствовал. Согласны?
— А вы… — спросить, будет ли оскорбленный отец мстить за дочь и вызывать на поединок, он не смог, но требовательного взгляда не отвел.
— Нет, конечно. — Декан понял с полуслова. — В отличие от Амиддарии я всегда знал, что из прочих… ты был лучшим вариантом.
* * *Сидеть в комнате тет-а-тет с разобиженным лемуром было выше моих сил. Гирби строил рожи, лез на голову, чинил кавардак и всячески старался оградить меня от тяжелых мыслей. Хотя на самом деле мстил за прерванный завтрак и примятую шерсть. За время обучения в ведической школе я уже и забыла, какой заразой он бывает. И немудрено, домой меня отпускали раз в месяц, но на целую неделю, а вот сейчас…
Вспомнив о том, что семью я увижу лишь через полгода, невольно шмыгнула носом и сжала в объятиях упирающегося питомца. Зверек в моих руках затих, голову ко мне повернул, прищурился, выжидая. И правильно ждет, плакать я не особо люблю, но если возьмусь, то основательно: в три ручья с подвыванием и икотой. А тут еще Гер вспомнился со своей угрозой… И так тошно стало, что я решила не дожидаться обеда, на пары сбежать или в библиотеку. Ринулась вещи собрать и только сейчас сообразила, что сумки моей в комнате нет, да и в кабинете декана ее при мне уже не было, а значит…
— Нваг-нваг Севой, — позвала я тихо, но дух не ответил. — Сево-о-о-о-ой!
Молчание.
— Да появись же ты! — И, помедлив немного, уже хотела сказать заветное слово «пожалуйста», как вдруг совсем рядом объявился ворчащий хранитель академии.
— Чего орешь? — прищурился, оглядывая с ног до головы. — Или ты все-таки решилась рассказать, какую дуреху спугнула из тридцать пятой палаты.
— Нет, не это. И дуреха пришла не одна. — С улыбкой подметила, как глаза у призрачного старичка увеличились вдвое, и продолжила: — Я сумку вернуть прошу.
— Какую?
— Мою, — ответила с заминкой и погладила притихшего Гирби, — мне чужого не надо.
— Да не в этом дело, — отмахнулся дух, — сумка какая? Ученическая с тетрадями, да? — Я кивнула, а он иронично осклабился. — И чего ты меня от дел отрываешь, Наминка? Дай своему магическому гиду задание, он найдет. — Севой глянул на выданное мне сверх меры полезное украшение и с горя плюнул. — Вот же балда! Он у тебя отключен.
— Кто? — спросила строго.
— Браслет.
— Это я поняла. А балда кто? — Пусть только попробует повторно оскорбить.
— Да не ты, а… — Я скривилась совсем уж зло, и призрачный старичок поспешил уйти от темы. — А я все думал, почему нет записи из тридцать пятой, ни с твоего браслета, ни с внутренних кристаллов… и вот оно как. Теперь ясно, почему тебя во мгле найти не могли. — И решительно: — Дай сюда!
Дала. А через минуту его ворчливых разборок браслет заработал как надо, а еще через миг дух рявкнул: «Сумку!» И она появилась, мокрая, порванная, пожеванная, словно бы…
— Верни обратно, — попросила я. — Там уже ничего ценного, а тварь из преисподней хоть сыта будет.
— Вряд ли она этим насытится, — хмыкнул дух, но сумка все равно исчезла. И осталось от нее лишь дурно пахнущее пятно, а вместе с ним и понимание — мое постельное белье лемур продолжит пачкать.
— Гирби на пары брать нельзя. — Я отпустила питомца на стол. — Иначе сожрут.
— Отчего нет? На пары вполне, а вот на лекции к смертникам не стоит. — Севой отдал мне браслет. — И ты это… в следующий раз не гоняй Бруга в чем мать родила по всей академии. В чем-то он отходчивый, а в чем-то и обидчивый.
— Так это он заблокировал? И подставил так, что я чуть за гранью не оказалась?
— Чего не знаю, того не знаю, — хмыкнул дух, не сдав обидчика, и исчез, чтобы уже через эхо-порт намекнуть: «А тебе наука».
— Как же, наука, — ответила тихо и начала собирать на занятия новую сумку. Теперь я точно знаю, кто изнутри поспособствовал организации операции по спасению меня. Вот же бестолочь красноглазая!
До начала следующей пары у меня оставалось еще двадцать минут, и я твердо вознамерилась встретиться со своим подопытным и что-нибудь на нем испробовать в целях профилактики бессовестного поведения. И чтобы поиски завершились быстро и легко, дала задание браслету. И следуя карте, мне почти удалось настичь Кардинала разбитых сердец, как вдруг раздался звонок и я увидела Амиддарию, хмурую и злую настолько, что ее змеи плевались призрачной слюной. Она шла в моем направлении, прожигая взглядом пол. Несомненно, в толпе кадетов, вышедших из аудиторий, наследница горцев могла меня и не заметить, но паника была сродни волне — набежала, а схлынуть забыла.
Так что из коридора я рванула с низкого старта, крепко прижимая к себе Гирби и сумку и уворачиваясь от чужих локтей, коленей, спин, а также крыльев, рогов перепонок и хвостов тех, кто волей случая стал лабораторным материалом. Как через пару минут оказалась в библиотеке, уже и не вспомню, но просидела я там до самого вечера, позабыв о еде и воде. Вначале запоем читала инструкцию о возможностях своего магического гида. А затем долго и нудно настраивала его на отслеживание передвижений Бруга, рыжего и, что таить, Амидд. Подумала немного и ввела запрос на багряноволосого Аквиуса Авура.
А в ответ раздалось из браслета унылое:
«От преподавателей кадетам сбегать нельзя».
— А если…
«Следить за ними также воспрещено».
— Но вдруг мне нужно сдать ему зачет, — возмутилась несмело и услышала:
«В списках имперских смертников вас нет».
— А в слушателях есть? — спросила с робкой надеждой. Все же Сули не зря меня на лекцию утянула, а Его Высочество не просто так спасал, быть может, допустят.
«Есть», — коротко отозвался мой гид, малиновой стрелочкой выявив на карте расположение бледнолицего тирана. И обнаружился он не в корпусе некромантов, а тут, в главном здании комплекса на втором этаже библиотеки, в паре шагов от меня. Шикнув на лемура, чтобы спрятался, я сдвинула со стола на стул тяжелый талмуд инструкций. И без зазрения совести, как в детстве, полезла на стеллаж. Лесенок здесь не было, зато полки выступали так, что по ним легко было забраться наверх.
Едва на крышу залезла и подтянула к себе сумку, из-за поворота появился лектор и трое неизвестных парней. Один из них был капитаном имперской команды Дельгато, я его по голосу узнала. Жаль, рассмотреть имперцев в этот раз я также не смогла, увидела лишь размытые тени на противоположных полках, рваные, дерганые.
— А вот и книга, — усмехнулся вампир, зашуршав старыми листами. — Неужели еще кто-то пользуется этим старьем? Удивительно…
— Удивительнее другое, — процедил Дельгато надменно, — что вы ключ храните именно в ней…
— Думаешь, это мой тайник? — усмехнулась багряноволосая сволочь и, судя по движению тени, покачала головой: — Ошибаешься.
В это мгновение что-то зашипело, затем булькнуло, и кто-то третий со вздохом произнес:
— Да, Дулька классной была.
— Но еще лучше привороты варила, — хмыкнул четвертый, и на них обоих громко шикнул Авур.
— Заткнитесь! И какой идиот вас позвал…
— Так вы же сами… — раздалось недоуменное.
— На полигон, — рыкнул клыкастый, и парни одновременно испустили озадаченный вздох. — Двадцать кругов каждому. Не успеете к моему приходу, дам еще десять.
И сказано было таким тоном, что я сама чуть было не побежала исполнять приказ, еле удержалась на крыше и прикусила губу. Волосы дыбом, мурашки по коже, руки дрожат, а самое страшное — я опять попала, куда не просят, и слышу явно то, что для сторонних ушей не предназначено. Вот же гадость эта аптекарша Дульгерия Дарремия! Мало того, что занималась противоуставной деятельностью, так еще и о закромах своих кому не надо рассказала.
Как только где-то в глубине библиотеки за парнями хлопнула дверь, так сразу же тени на полках зашевелились.
— Три капли, и он пойдет за любой.
— Не хотите задействовать… — помедлил Дельгато и произнес учтиво: — Фурию? Думаю, ей захочется поквитаться, унизить, втоптать в грязь.
— Нет, — прозвучало глухо и решительно. И, кажется, капитана с размаха впечатали в стеллаж, на котором пряталась я. А иначе как объяснить, что он дрогнул, а я с трудом удержалась наверху. Раздался придушенный хрип, а следом рык и вкрадчивое: — Найди смазливую дуру, подвластную тебе, и приведи метаморфа в команду. На все про все у тебя неделя, а теперь проваливай.