— Одну сверх семнадцати? — нечаянно вырвалось мое возмущение. Не знаю, как метаморфы, а я считать умею.
— Одну, — подтвердил Равэсс. Затем выудил из кармана конфету и протянул мне. — Жуй.
И вот жую я невероятно прилипчивую карамель, едва разжимая зубы, а он рассказывает:
— Итак, правила тех игр существуют и поныне, в отличие от измельчавших игроков.
Будь моя воля, я бы сейчас воскликнула громко: «Что?! Да как же так! Почему?» — но конфета мне не позволила этого, и я промычала лишь:
— Му-му-му…
— Да. — Многоликий усмехнулся, глядя на меня, но подтрунивать не стал. Аккуратно вывел из общежития, не забыв придержать дверь, а затем за руку повел через парк. — Так уж получилось, что спустя первое столетие и двадцать игр численность соревнующихся увеличилась, а вот их качество понизилось. Азартные первопроходцы спустили все свои жизни… кроме заемной, а их дети родились с меньшим запасом столетий. До десяти…
— Му?! — не поверила я.
— Да, неприятная статистика, — согласился Его Высочество. — Но десять — это не три, рассудили семейства и продолжили в «игровом режиме» истреблять врагов… Как ты понимаешь, почти очеловеченные первопроходцы к концу второго столетия не дожили, а кто сумел, с ужасом узнал, что их внуки рождаются с еще меньшим набором. Пять — у знатных, три — у почти простых.
Я остановилась и поняла, что если сейчас же не задам сотню вопросов, то умру. Но конфета! Попыталась ее руками выковырять, а Равэсс мои кисти перехватил и ответил на мое молчаливое возмущение:
— Да, императора попросили закрыть игры. И сделали это красиво. Созвали референдум, вынесли на рассмотрение, проголосовали, подписали прошение и… — Метаморф вновь тряхнул головой, произнес с горькой улыбкой: — Император ответил отказом и публично казнил посланца. Был бунт, была попытка свержения и даже какая-никакая революция. Десять лет волнения, но восставшие добились лишь того, что игры стали обязательной программой.
Я вздрогнула и остановилась, а капитан команды только покачал головой, продолжая вести меня по парку.
— Сумерька, это еще не все…
Куда уж хуже?! Возмутилась мысленно, но еще хуже быть могло.
— На первом «постреволюционном» сборе участники отказались убивать друг друга. На них хладнокровно спустили нежить и не отозвали ее. В ту ночь все игроки обнулили свои жизни до заемной и получили звание — смертники.
Милостивый боже, меня от этой истории уже трясет, а он улыбается и продолжает! Проклятье, это еще не все?!
— Одним этим Его Императорское Величество не ограничилось, ведь игры должны быть играми, захватывающим зрелищем с азартными участниками и испытаниями, через которые они проходят на пути к победе, а не однообразной грызней с нежитью. И чтобы призвать участников к соревнованию между собой, а не просто к вынужденному бою с нечестивцами, ему пришлось посулить награду.
— Какую? — вопросила я громко, и сама удивилась, как неожиданно слезла с зубов чудная конфета.
— Большую. — Равэсс улыбнулся. — Так как новые участники были не готовы к борьбе с нежитью, доблестный Высший постановил проводить внутренние королевские игры, а к ним тренировать участников в академиях. То есть каждый удачливый или, скорее, живучий участник вначале проходит академические, затем королевские, а после имперские игры Смерти. И соответственно за победу получает: вначале деньги, затем одну жизнь сверх заемной и в конце концов исполнение желания.
— Не густо. А хоть кто-то победил в имперских?
— Только раз, пятьдесят лет назад, — ответил Его Высочество, — команда Эрраса Тиши.
Зловредный грач, который грифон, выиграл? Мое удивление нельзя было передать словами, я опять застыла на месте, не позволив завести себя в корпус некромантов.
— И что он попросил? — прошептала, едва дыша, и тихо возмутилась: — Да неужели у грифона с его-то предвидением будущего не хватило мозгов все предотвратить?
— Или советник великого полководца Нубуса создал сложную, едва просчитываемую многоходовку, — высказал свое предположение капитан запасных королевских смертников. Дождался моего недоверчивого взгляда и сказал: — Он попросил не убивать проигравших заемную жизнь.
— Что?!
Но мне не ответили, приказали в который уже раз:
— А теперь молчи…
Я замолчала, и не потому, что он так сказал, а потому, что у меня голос пропал от удивления. Что значит — проигравших заемную жизнь? Как ее вообще можно было проиграть? Неужели нашлись и такие, кто, растеряв все свои жизни, пошел на риск повторно? Это невозможно! Уму непостижимо! Это…
Занятая размышлениями о самоубийцах, я скупо поприветствовала команду, выслушала наставления очередного их тренера и вслед за смертниками перешла на полигон — ровную площадку, покрытую белым морским песком. В завершение вводной лекции седовласый ведьмак Тельятти То указал на платформу, зависшую в пяти метрах над землей.
— Прорывайтесь к ней. Одно касание, и тренировка завершится.
— Легче легкого! — заявил так называемый дядя Бруга и заткнулся, едва из песка полезли белые головы.
— Тагиши, — выдохнул Равэсс и отдал приказ своим: — Выстроиться в линию, идти шаг в шаг, не обращаться и не…
Он еще что-то говорил, размахивал руками, требовал, когда я выдрала ближайшую ко мне двухметровую змею, деловито запихнула ее хвост в ее же пасть и стала ждать, когда из нежити полезут крылья. Как по мне, то убивать тварь совсем ни к чему, если ее можно перехитрить, основываясь на древних инстинктах вида. В эти мгновения молодая тагиши смотрела на меня точь-в-точь такими же глазами, как и смертники, а я, дождавшись появления двух перепонок, расправила их и пролезла в кольцо из змеи, чтобы ноги висели с одной стороны, а туловище с другой, и легла, выжидая.
— Сумерька, ты что делаешь?
«Тихо», — показала им на пальцах и притворилась мертвой. Десяти секунд не прошло, нежить самодовольно зарычала и, хлопая крыльями, стремительно полетела вверх. Замерла метрах в двадцати над поверхностью, чтобы найти место для обеда. Сама огляделась, сама нашла площадку и понесла меня к ней под командный вздох запасных: «Таррах!» Оказавшись на месте, я быстро вылезла из «спасательного круга» и плетением некроманта объяснила разочарованной змеюке, что добыча не желает становиться обедом. Шипящая гадина попыталась доказать обратное: хвостом обвила мою ногу и потянула на себя. Я так испугалась, что подпрыгнула, а приземляясь, нечаянно наступила на ее крыло. Раздался треск, затем истошный крик, вначале ее, после испуганный мой. И тварь, повизгивая то ли от боли в ушах, то ли от боли в сломанном крыле, спрыгнула с платформы.
— А нечего все что ни попадя хвостом обхватывать! — заявила я и, обернувшись к команде смертников, помахала им ручкой.
— Интересное решение, — послышалось от ведьмака Тельятти То.
— Проклятье! — ругнулся Граф и со словами: «Я тоже хочу» потянулся к ближайшей твари.
— Берите только маленьких… — подсказала я поспешно, но не была услышана. Смертник рванул наружу крупную особь. Змей от удивления вылез лишь на треть, а затем, схватив незадачливого оборотня за локоть, потянул на себя. Я как наяву увидела, что Бруг сейчас лишится дальнего родственника, но вовремя подлетевший к песчаной твари Хан ухватился за нее с другой стороны, тоже потянул, и почти сразу к ним присоединилась вышедшая из ступора команда. Проклиная все на свете, и частично змея, они совместными силами вытянули его на песок, но не выдернули красноглазого смертника из захвата.
— Ру-рубите голову, — срывающимся голосом требовал Граф, — по… по роговым наростам, чтоб не сразу понял, что происходит.
— Ты истечешь кровью, — рыкнул на него Его Высочество.
— А если крылья? Или от хвоста по куску? — последовали новые предложения, но капитан их также отмел.
— Тагиши пустит яд в кровь.
— А сейчас почему его не травит? — удивился Канцлер, смуглый смертник с абсолютно белыми волосами. Он уже активировал проклятье «Острый нож» и желал приступить к реализации последнего желания жертвы.
— Потому что все еще надеется…
На что надеется нежить, я, стоя на платформе, не расслышала, а парни заругались. Желая помочь, в десятый раз попросила меня спустить вниз, но они даже не обернулись. Тоже мне, команда!
И я обратилась к тренеру:
— Тельятти То, помогите, пожалуйста…
— Девушка, понимаю ваше рвение и хвалю смекалку, но лучше, если вы останетесь там, — и пояснил для непонятливой меня: — Тренировка еще не завершена.
— Тренировка закончилась, я же на платформе!
— Вы слушатель.
Вот, значит, как?! Хотите, чтобы сидела тихо? А не дождетесь!
Я не дала ему развернуться и уйти, завопила не своим голосом:
— Милостивый боже, как тут высоко! — замах рукой, нетвердый шаг и… мое падение вниз ведьмак все-таки предотвратил у самых голов удивленных тагиши, и с проклятием: «Таррах, глупая девчонка» перетянул к команде.
— Вы слушатель.
Вот, значит, как?! Хотите, чтобы сидела тихо? А не дождетесь!
Я не дала ему развернуться и уйти, завопила не своим голосом:
— Милостивый боже, как тут высоко! — замах рукой, нетвердый шаг и… мое падение вниз ведьмак все-таки предотвратил у самых голов удивленных тагиши, и с проклятием: «Таррах, глупая девчонка» перетянул к команде.
— Давно бы так! — укорила я, не поблагодарив, и решительно растолкала ругающихся смертников, чтобы пройти к змее и ее добыче.
— Идиоты глухие! Ироды безмозглые! Вы что, со скотиной никогда не ладили?! — Я отодвинула в сторону упирающегося Равэсса и, закатав рукава, наклонилась над истекающим кровью Графом: — Дурак!
— Ч-что? — прохрипел он.
— Рот закрой, — приказала я и обратилась к остальным: — А вы отойдите, и подальше.
Я не проверила, послушались или нет, пролезла под магическую сеть, сдерживающую зверя, и насыпала в его ноздрю песка. После встала, отряхнула руки и осознала, что оказалась в плотном кругу смертников. Не ушли…
— Расходимся! — Стоят и смотрят.
— Парни, разбегаемся! — Даже не шелохнулись.
— Он сейчас чи…
Я не договорила, змей громко чихнул и, сбив незадачливых смертников и меня вместе с ними, улетел в одну сторону, а родственник Бруга в другую. Лежим, парни молчат, я вспоминаю всю известную мне ругань, а Тельятти То в ладоши хлопает и приговаривает:
— Молодцы! Какая смекалка, какая экспрессия!
— Ага, как же! — не согласилась злая я. — Болваны, тупицы, придурки, кретины, идиоты! Дураки, глухари, увальни…
— Намина, мы поняли, — подал голос Его Высочество и со вздохом попросил: — Хватит.
— Я только начала!.. — заявила патетично и добавила веское: — Трупаки везучие.
С этим и многим другим они спорить не стали, поднялись, меня отряхнули от песка, подобрали стонущего Графа и пошли на выход, никак не реагируя на похвалу тренера. Сдается мне, профессор своим одобрением нагло и поучительно издевался над мужским самолюбием. Что ж, поделом.
Выйдя в коридор и ступая рядом с почти бессознательным раненым, я незаметно стянула перчатку с руки, прикоснулась к волосам оборотня и прошептала формулу восстановления. Его прерывистые стоны на вдохе оборвались почти сразу же, дыхание стало более глубоким, мышцы лица расслабились.
— Так лучше, — улыбнулась я и надела перчатку.
Как вдруг над самым моим ухом раздалось:
— Кому лучше? — Бруг, идущий почти вплотную, брезгливо скривился. Я уж подумала, что ему милосердие не свойственно, но ошиблась. — Сумерька, он же не поймет сегодняшнего урока и впредь так же будет хватать нежить голыми руками.
— Это не первый случай? — насторожилась я.
— Восьмой. До сих пор его успел спасти каждый член команды, а вот теперь еще и слу…
— Если ты скажешь это слово, я тебя Кудряшке подарю, — предупредила грозно, а он с кривой усмешкой продолжил:
— …еще и Сумеречная. — Глазами красными сверкнул и как бы между делом вопросил: — К слову о Крэббас… Когда?
— Ох, кажется, жертва, решила стать охотником? — пошутила я. — А я для тебя только-только передышку выторговала сроком в неделю… — И смотрю на него, а он на меня.
— А давай раньше, — предложил Тугго и подмигнул с кровожадной улыбкой Кардинала разбитых сердец. — Скажем, завтра с утра.
— А ну стой! — Я дернула его за рукав и в сторону от команды отошла. Посмотрела по сторонам, прошептала тихо: — Бруг, ты, пожалуйста, Кудряшку не пугай. Что тебе стоит потерпеть хотя бы до конца месяца, а? Да походи ты с ней на свидания хоть немного.
— Это ты из-за ее связей так стараешься? — прищурился он. — А зря, я ведь тоже могу найти тебе все необходимое для эксперимента…
— Дурень! — Был бы пониже, по голове бы треснула, а так стукнула лишь по плечу. — Ты мне все и так найдешь. Будешь вынужден. А на встречи ради самой Олли походи, ты ж для нее как мечта, только-только дался в руки.
И вот тут рядом с нами неожиданно объявился безмерно заинтересованный Его Высочество, заставил вздрогнуть и Брута и меня.
— Кто дался в руки?
— Гирби, — соврала не моргнув. — Если не ошибаюсь, ты мне кое-что так и не рассказал…
— Помню. — Оборвав на полуслове, он шепнул что-то Тугго, затем уверенно взял меня за локоть и потянул в правый коридор корпуса некромантов. И надо заметить, в весьма многолюдный, вернее, многокадетный коридор, где рогато-хвостато-крылатые встречались реже. Сразу видно, темные искусники в случае споров предпочитают честному кулачному бою нечестные магические поединки или тайную месть, поэтому в оборотах не застревают.
— То есть, мы еще не уходим? — возмутилась тихо, и многоликий помотал головой. — Равэсс, а еще ты не дал мне позавтракать, покормить лемура и отправить письма родным. И…
— Я тебя услышал, — через плечо сообщил мне капитан команды, продолжая тянуть за собой. — И заметь, следую твоему списку, так что начнем с информации. — На этом он вновь что-то нажал на своем браслете и скомандовал: — Молчи.
— А может, хватит мне рот затыкать? Или ты от тишайшего звука мысль теряешь?
— Эх, ты… даже этого не знаешь, — хмыкнул Его Высочество и просветил совершенно разозленную меня: — Мой браслет пологом глушит только меня, а тебя нет.
Удержаться от скепсиса было невозможно:
— Ой, а игры — это секретная информация?
— Пока ты в команде, да, — ничуть не смутился смертник и начал говорить так, словно бы продолжил зачитывать лекционный материал. Из которого выходило, что пятьдесят лет назад, едва команда Эрраса Тиши выиграла в играх Смерти, а сам он озвучил желание, государства демонов, соседствующие с империей Рагра, начали постепенно развязывать войну. Исподтишка, долго выматывающими набегами под покровом ночи или же в бури, они не нападали в открытую, но значительно опустошали территории. Вовлеченными в травлю оказались пять королевств: скифов, горцев-змееволосов, оборотней, метаморфов и в самом конце почти десятилетней схватки — частично человеческое Приграничье. Как раз в это время в военной академии Треда завершили свое образование выпускники, лучшие из лучших, как позже признал король, хотя никто из них не был высокого сословия. Четверо метаморфов и простая смертная — Магда Сули. Смешливая, задорная, наделенная не только приятной внешностью, но и колоссальным даром некроманта. Они были настоящими сорвиголовами или попросту безумцами. Им удалось проникнуть на территорию противника и выкрасть артефакт, благодаря которому демонов никак не могли застать на месте преступления и предъявить обвинение в нападении. Это стало прорывом в холодной войне и одновременно сигналом к открытым военным действиям. Не прошло и дня, как войска демонов пересекли границу, и отвязная пятерка оказалась в центре сражения. Тридцать дней боя, в крови между небом и землей, в неутихающем кошмаре.
Они выжили, заплатив при этом непомерную цену: Сули — ходячий труп, остальные — почти мертвецы, с множеством наград и высокими званиями. Никто из парней не принадлежал к знатному роду, девушка — вообще человек, но именно она подала прошение на игры Смерти.
— Жизнь сверх заемной, — прошептала в этот миг я, — так вот почему генерал на куски не рассыпается, едва подточит силы! Какая же она молодец! — Его Высочество скупо улыбнулся и предложил мне еще одну конфетку. — Нет уж, спасибо. Лучше я так… помолчу. А ты рассказывай!
Несколько мгновений он раздумывал, свернуть направо или налево, затем повернул налево и продолжил:
— Они выиграли. Отчаянные и неудержимые, без сожалений и страха разобрались с нежитью, обошли ловушки и получили главный приз. А затем в их команде произошел раскол. Аквиус Авур предложил сыграть в имперских играх Смерти и не слушать девчонку, трусливо цепляющуюся за свою жизнь.
Вот же тварь багряноволосая! Что значит — трусливо цепляющуюся?! Да она, она их из-за грани вытащила! Она нашла выход! И поддерживала их тоже она!
Словно бы прочитав мои мысли, капитан команды запасных королевских смертников кивнул и поинтересовался, подводя меня к огромной железной двери с массивной золоченой эмблемой игр:
— И знаешь, кого они взяли вместо нее? — Я помотала головой, крепче цепляясь за руку многоликого, потому что в помещении за дверью было не только темно и холодно, но и очень жутко. — Знакомого тебе ведьмака и метаморфа Октована Кворга. И он единственный из команды, кто в той игре остался жив, остальные исчезли.
— Но Авур… этот кровопийца, он… Он тоже живехонек, паразит! И преподает у вас, то есть у имперцев. Разве он не проиграл заемную?
— Проиграл, — с горькой усмешкой согласился Его Высочество и пояснил: — Как оказалось много позже, он подставил свою команду ради теплого места советника при короле.
— Но…
— В советники отбирает император, — ответил на мой вопрос Равэсс и изменившимся тоном добавил: — Сули не знает правды, — и, не дав мне возмутиться, заверил, — на то есть причина. Веская, поверь.