Гарри оглядел выставку туфель и зонтов, припоминая, как он раньше просыпался каждое утро, глядя на нижнюю сторону лестничных ступенек, частенько украшенную одним–двумя пауками. В те дни он ничего еще не знал о своей истинной сущности; еще не знал, как именно погибли его родители и почему вокруг него все время происходят всякие странные вещи. Но Гарри помнил, какие сны его преследовали, даже в те дни: непонятные сны, в которых мелькали вспышки зеленого света, а один раз — дядя Вернон чуть не разбил свою машину, когда Гарри об этом рассказал — летающий мотоцикл…
Где–то поблизости вдруг раздался оглушительный рев. Гарри резко выпрямился и стукнулся головой о низкую притолоку. Задержавшись лишь для того, чтобы выпустить в воздух несколько любимейших ругательств дяди Вернона, он выбрался обратно на кухню, держась рукой за голову, и глянул через окно в темный сад.
Темнота словно пошла волнами, воздух начал дрожать. Затем, одна за другой, в поле зрения начали появляться фигуры людей, по мере того как прекращали действовать их Дезиллюзорные чары. Бόльшую часть сцены занимал Хагрид, щеголявший шлемом и очками и восседавший на колоссальном мотоцикле с черной коляской. Вокруг него прочие прибывшие слезали с метел, а двое — со скелетоподобных чернокрылых лошадей.
Распахнув заднюю дверь, Гарри поспешил к толпе. Со всех сторон раздались приветственные крики; Гермиона его обняла, Рон хлопнул по спине, а Хагрид воскликнул:
— Все нормуль, Гарри? Готов отвалить?
— Абсолютно, — ответил Гарри, радостно глядя на них всех. — Но я не ожидал, что вас будет так много!
— План поменялся, — проворчал Психоглазый, держа в руках два огромных баула; его волшебный глаз безумно вращался, глядя то в темнеющее небо, то на дом, то на сад. — Давай уберемся внутрь, а потом уж посвятим тебя в детали.
Гарри отвел прибывших обратно на кухню, где они все, смеясь и болтая, устроились на стульях, расселись на сверкающих кухонных столах тети Петунии или прислонились к девственно чистой кухонной технике: долговязый Рон; Гермиона, густые волосы которой были заплетены в длинную косу; Фред и Джордж, ухмыляющиеся идентичными улыбками; Билл, длинноволосый и исчерканный шрамами; мистер Уизли, лысоватый, с добрым лицом и чуть криво сидящими очками; Психоглазый, потрепанный в боях, одноногий, с ярко–синим волшебным глазом, бешено крутящимся в глазнице; Тонкс, чьи короткие волосы были ее любимого ярко–розового цвета; Люпин, еще более седой и испещренный морщинами, чем раньше; Флер, грациозная и прекрасная, со своей длинной серебристо–белой гривой волос; Кингсли, безволосый, чернокожий и широкоплечий; Хагрид, со своими неухоженными волосами и бородой, горбящийся, чтобы не удариться головой о потолок; и Мандангус Флетчер, маленький, грязный и печальный, с унылыми глазами бассет–хаунда и спутанными волосами. Гаррино сердце при взгляде на них, казалось, было готово вот–вот вырваться из груди и засиять; он любил их всех, даже Мандангуса, которого он пытался придушить при их последней встрече.
— Кингсли, я думал, ты приглядываешь за муглевым Премьер–министром? — спросил он через всю комнату.
— Одну ночь он и без меня проживет, — ответил Кингсли. — Ты важнее.
— Гарри, смотри что покажу! — похвасталась Тонкс, примостившаяся на посудомоечной машине, и помахала Гарри своей левой рукой; на пальце блеснуло кольцо.
— Вы поженились? — вскричал Гарри, переводя взгляд с нее на Люпина.
— Извини, что мы тебя не пригласили, Гарри, это было очень тихое мероприятие.
— Это просто здорово, поздра-…
— Так, хватит, хватит, у нас еще будет время для милого уютного обмена новостями! — прокричал Хмури сквозь общий гомон, и в кухне мгновенно установилась тишина. Хмури уронил к своим ногам баулы и повернулся к Гарри. — Как Дедалус, вероятно, сказал тебе, нам придется отставить план А. Пиус Тикнесс ушел к ним, и это создало нам большую проблему. Он постановил, что всякая попытка подключить этот дом к сети Летучего Пороха, поместить сюда Портключ, а также Аппарировать сюда или отсюда — преступление, караемое тюрьмой. Все, разумеется, ради твоей безопасности, чтобы не дать Сам — Знаешь-Кому пробраться сюда к тебе. Абсолютно бессмысленно, учитывая, что чары твоей матери и так прекрасно решают проблему. Реально он это сделал, чтобы ты не смог отсюда безопасно уйти. И вторая проблема: ты несовершеннолетний, а это значит, что на тебе до сих пор Метка.
— Я не…
— Метка, Метка! — с нетерпением в голосе повторил Психоглазый. — Чары, которые детектируют магическую активность поблизости от тех, кому еще нет семнадцати, именно так Министерство узнает о магии, творимой несовершеннолетними! Если ты или кто–то рядом с тобой сотворит заклинание, чтобы увести тебя отсюда, Тикнесс тут же об этом узнает, а значит, и Упивающиеся Смертью тоже.
Мы не можем ждать, пока Метка разрушится, потому что в момент твоего семнадцатилетия ты потеряешь всю защиту, которую дала тебе твоя мать. Короче: Пиус Тикнесс уверен, что загнал тебя в угол надежно и качественно.
Гарри мысленно не мог не согласиться с незнакомым ему Тикнессом.
— Тогда что же мы будем делать?
— Мы используем те способы передвижения, которые у нас остались, те, которые не засечет твоя Метка, потому что для их использования не надо творить заклинаний: метлы, Тестралей и мотоцикл Хагрида.
Гарри нашел этот план небезупречным; однако он придержал язык, давая Психоглазому возможность договорить.
— Значит, так. Чары твоей матери будут сняты при выполнении двух условий: когда ты станешь совершеннолетним, либо, — Хмури обвел жестом уютную кухню, — когда ты перестанешь считать это место своим домом. Ты и твои дядя с тетей сегодня ночью отправляетесь разными путями, полностью осознавая, что вы никогда больше не будете жить вместе, так?
Гарри кивнул.
— Стало быть, на этот раз, когда ты отсюда уйдешь, пути назад уже не будет, и чары рухнут в тот момент, когда ты покинешь радиус их действия. Мы выбрали вариант, при котором они будут сняты пораньше, поскольку альтернатива — подождать, когда Сам — Знаешь-Кто придет и сцапает тебя в ту же секунду, когда тебе исполнится семнадцать.
Наше единственное преимущество в том, что Сам — Знаешь-Кто не знает, что мы увозим тебя сегодня. В Министерстве мы оставили ложный след: они уверены, что ты не уйдешь до тридцатого. Однако, поскольку мы имеем дело не с кем–нибудь, а с Сам — Знаешь-Кем, мы не можем полагаться лишь на то, что он перепутает даты; он наверняка отрядил пару Упивающихся Смертью патрулировать небеса в этом районе, чисто на всякий случай. Поэтому мы выбрали дюжину разных домов и обеспечили их всеми защитными мерами, какими могли. Все они выглядят так, как будто именно там мы собираемся тебя укрывать, все они каким–то образом связаны с Орденом: мой дом, дом Кингсли, моллиной тетушки Мериел — в общем, ты понял идею.
— Ага, — кивнул Гарри, хотя при этом он был не вполне правдив — он все еще видел в этом плане огромную зияющую дыру.
— Ты пойдешь в дом родителей Тонкс. Как только ты окажешься в пределах защитных заклятий, которые мы на него наложили, ты сможешь воспользоваться Портключом в Берлогу. Вопросы есть?
— Э… да. Может, они сразу и не узнают, в какой из двенадцати безопасных домов я направляюсь, но не станет ли это… вроде как очевидным… если, — он быстро подсчитал по головам присутствующих, — все четырнадцать из нас полетят к дому родителей Тонкс?
— А, — ответил Хмури. — Я забыл упомянуть основной момент. Все четырнадцать из нас вовсе не полетят к дому родителей Тонкс. Этой ночью в небо отправятся семь Гарри Поттеров, каждый из них в сопровождении спутника, и каждый полетит в свое отдельное убежище.
С этими словами Хмури извлек из своего плаща фляжку, наполненную чем–то вроде грязи. Более ничего говорить не потребовалось: остальную часть плана Гарри понял мгновенно.
— Нет! — громко воскликнул он, и его голос разнесся по кухне. — Только не так!
— Я им сразу сказала, что тебе это не понравится, — с оттенком самодовольства произнесла Гермиона.
— Если вы думаете, что я позволю шести людям рисковать жизнью!..
— …поскольку для нас всех это впервые, — встрял Рон.
— Это же совсем другое дело — изображать меня…
— Ну, знаешь, на самом деле никому из нас это особо не по душе, — серьезным голосом заверил Фред. — Ты только представь: вдруг что–то пойдет не так, и мы навсегда останемся такими вот мелкими тощими прыщами.
Гарри не улыбнулся.
— Вы не сможете это сделать, если я не согласен, вам нужно, чтобы я дал вам несколько волос.
— Мда, это рушит весь план, — покачал головой Джордж. — Конечно, если ты не согласен, заполучить твои волосы у нас никаких шансов.
— Ага, тринадцать человек против одного типа, который не может применять магию; точно без шансов, — добавил Фред.
— Ага, тринадцать человек против одного типа, который не может применять магию; точно без шансов, — добавил Фред.
— Очень смешно, — отрезал Гарри. — Я просто в восторге.
— Если придется применить силу — применим, — проворчал Хмури; его волшебный глаз слегка подрагивал в глазнице, уставившись на Гарри. — Здесь все совершеннолетние, Поттер, и все готовы рискнуть.
Мандангус содрогнулся и скорчил гримасу; волшебный глаз резко развернулся и уставился на него сквозь висок Хмури.
— Прекращаем спорить. Время выходит. Мне нужно несколько твоих волос, парень. Быстро.
— Но это же безумие, совсем необязательно…
— Необязательно! — прорычал Хмури. — Когда там снаружи Сам — Знаешь-Кто и с ним половина Министерства? Поттер, если нам повезло, он проглотил нашу наживку и будет поджидать тебя в засаде тридцатого, но он был бы просто психом, если бы не оставил одного или двух Упивающихся Смертью в качестве наблюдателей; я бы именно так и сделал. Они, может, и не в состоянии добраться до тебя в этом доме, пока держатся чары твоей матери, но чары вот–вот рухнут, и им известно примерное расположение дома. Наш единственный шанс — отвлечь их приманкой. Даже Сам — Знаешь-Кто не может разделить себя на семь частей.
Гарри поймал взгляд Гермионы и тотчас отвернулся.
— Итак, Поттер — несколько твоих волос, будь так любезен.
Гарри глянул на Рона; на лице у того было написано «просто сделай и не парься».
— Быстро! — рыкнул Хмури.
Ощущая на себе взоры всех присутствующих, Гарри потянулся к своей макушке, ухватил прядь волос и дернул.
— Отлично, — Хмури захромал вперед, вытаскивая пробку из фляги с зельем. — Сюда, пожалуйста.
Гарри уронил волосы в грязеподобную жижу. Едва они коснулись поверхности, как зелье начало бурлить и дымиться, после чего внезапно приобрело чистый ярко–золотой цвет.
— Оо, а ты на вид куда вкуснее, что Крэбб и Гойл, Гарри! — воскликнула Гермиона; увидев удивленно приподнятые брови Рона, она слегка покраснела и добавила: — Ох, ну ты же знаешь, о чем я — зелье Гойла было похоже на сопли.
— Так, значит, фальшивые Поттеры — сюда, в линию, пожалуйста, — скомандовал Хмури.
Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Флер выстроились перед сверкающей раковиной тети Петунии.
— Нам одного недостает, — отметил Люпин.
— Вот, — буркнул Хагрид, подняв за воротник Мандангуса и уронив его рядом с Флер; та демонстративно сморщила нос и отодвинулась, встав между Фредом и Джорджем.
— Я ж грю, я б лучше защитником был, — сказал Мандангус.
— Заткнись, — проворчал Хмури. — Как я уже говорил, ты, бесхребетный червяк, любой Упивающийся Смертью, на которого мы наткнемся, будет стараться захватить Поттера, не убить его. Дамблдор всегда говорил, что Сам — Знаешь-Кто хочет прикончить Поттера лично. Именно о защитниках и надо будет в основном волноваться, Упивающиеся Смертью попытаются их убить.
Мандангуса, судя по его виду, это не вполне убедило, но Хмури уже извлек из своего плаща полдюжины бокалов размером с яйцо и раздавал их всей шестерке. Потом он вылил в каждый бокал небольшое количество Многосущного зелья.
— Ну, все вместе…
Рон, Гермиона, Фред, Джордж, Флер и Мандангус разом выпили. Все тут же начали ловить ртом воздух и строить гримасы, едва зелье попало им в глотки. Тотчас их черты лица начали пузыриться и искажаться, словно горячий воск. Гермиона и Мандангус вытягивались вверх; Рон, Фред и Джордж уменьшались; их волосы темнели, волосы Гермионы и Флер словно втягивались в черепа.
Хмури с совершенно невозмутимым видом уже развязывал баулы, принесенные им с собой; когда он выпрямился, перед ним тяжело дышали шесть Гарри Поттеров.
Фред и Джордж повернулись друг к другу и хором воскликнули:
— Ух ты — мы одинаковые!
— Хотя я не уверен, думаю, я по–прежнему лучше выгляжу, — добавил Фред, изучая свое отражение в чайнике.
— Брр, — фыркнула Флер, посмотрев на себя в дверцу микроволновки. — Билль, не смотри на менья, я вигляжю ужасно.
— Кому одежда стала великовата — у меня тут есть поменьше, — объявил Хмури, показывая на первый баул, — и наоборот. Не забудьте про очки, там в боковом кармане лежат шесть пар. А когда оденетесь — во втором бауле багаж.
Настоящий Гарри подумал, что это, возможно, самое причудливое зрелище, какое он когда–либо видел, а ему доводилось видеть массу чрезвычайно странных вещей. Он наблюдал, как шесть его двойников роются в баулах, вытаскивают комплекты одежды, надевают очки, засовывают обратно свои собственные вещи. Гарри захотелось попросить их проявить большее уважение к его личной жизни, когда они начали бессовестно раздеваться на глазах у всех, явно с большей легкостью демонстрируя всем его тело, чем демонстрировали бы свое собственное.
— Я так и знал, что Джинни врет про эту татуировку, — сказал Рон, глянув на свою голую грудь.
— Гарри, у тебя действительно ужасное зрение, — заметила Гермиона, едва надев очки.
Одевшись, фальшивые Гарри взяли из второго баула рюкзаки и клетки, в каждой из которых лежало чучело полярной совы.
— Отлично, — произнес Хмури, когда на него смотрело семь одетых, очкастых и нагруженных вещами Гарри. — Разделяемся на пары таким образом: Мандангус будет со мной, на моей метле…
— Че эт я с тобой? — буркнул ближайший к задней двери Гарри.
— Потому что за тобой надо присматривать, — проворчал в ответ Хмури, и действительно, его волшебный глаз неотрывно уставился на Мандангуса. — Артур и Фред…
— Я Джордж, — откликнулся близнец, на которого указал Хмури. — Неужели ты не можешь нас различить, даже когда мы Гарри?
— Извини, Джордж…
— Я просто подкалываю, я на самом деле Фред…
— Хватит путаться под ногами! — зарычал Хмури. — Второй — Джордж, или Фред, или как тебя там — ты с Ремусом. Мисс Делакур…
— Я возьму Флер на своего Тестраля, — вмешался Билл. — Она не очень–то любит метлы.
Флер подошла к нему и встала рядом, одарив его слащавым, преданным взглядом; Гарри от всего сердца понадеялся, что на его лице такого взгляда не будет больше никогда.
— Мисс Грейнджер с Кингсли, снова на Тестрале…
Кингсли улыбнулся Гермионе, та с облегчением улыбнулась в ответ; Гарри знал, что Гермиона тоже не очень уверенно чувствует себя на помеле.
— И это значит, ты со мной, Рон! — весело воскликнула Тонкс и помахала ему рукой, сбив при этом подставку для кружек.
Рон выглядел не столь довольным, как Гермиона.
— А ты со мной, Гарри. Лады? — с несколько обеспокоенным видом сказал Хагрид. — Мы бум на мотоцикле, метлы и Тестрали моего весу не держат, вишь ли. Правда, там на седле не очень много места будет, када я сяду, так шо те придется в коляску.
— Это круто, — заверил его Гарри, правда не вполне откровенно.
— Мы считаем, что Упивающиеся Смертью ожидают увидеть тебя на метле, — произнес Хмури, угадав, судя по всему, какие чувства Гарри сейчас испытывает. — У Снейпа было полно времени, чтобы рассказать им о тебе все, чего он не упоминал раньше, так что если мы таки влетим в Упивающихся Смертью, мы делаем ставку на то, что они выберут того из Поттеров, который будет на метле как дома. Ну ладно, — продолжил он, завязывая баулы с одеждой фальшивых Поттеров и направляясь обратно к двери. — У нас три минуты до отправления. Не нужно запирать заднюю дверь, это все равно не остановит Упивающихся Смертью, когда они придут посмотреть… идемте…
Гарри поспешил в прихожую, чтобы подобрать свой рюкзак, Молнию и клетку Хедвиг, после чего присоединился к остальным во тьме заднего сада. Повсюду вокруг него в руки людей прыгали помелья; Кингсли уже подсадил Гермиону на огромного черного Тестраля, Билл — Флер на другого. Хагрид, надев очки, стоял наготове рядом с мотоциклом.
— Это он и есть? Мотоцикл Сириуса?
— Он самый, — улыбнувшись Гарри, ответил Хагрид. — И последний раз, када ты на нем ехал, я мог уместить тя в ладони!
Гарри не мог не чувствовать себя несколько унизительно, забравшись в коляску мотоцикла. Теперь он находился на несколько футов ниже всех остальных; Рон ухмыльнулся при виде Гарри, сидящего в коляске, словно в машинке на аттракционе. Гарри засунул себе под ноги рюкзак и помело и воткнул клетку Хедвиг между колен. Это было чрезвычайно неудобно.
— Артур тут кой–чего улучшил, — сказал Хагрид, не обращая ни малейшего внимания на неудобство Гарри. Он устроился в седле мотоцикла; тот слегка скрипнул и погрузился на несколько дюймов в землю. — Ща у него на руле несколько интересных штуковин. Вот эта — моя идея, — с этими словами он указал на фиолетовую кнопку рядом со спидометром.
— Пожалуйста, осторожнее, Хагрид, — попросил мистер Уизли, стоящий рядом с ними с помелом в руках. — Я по–прежнему не уверен, что это стόит использовать, и уж во всяком случае — только при чрезвычайных обстоятельствах.