Снова появилась Валерия, пухлая блондинка с ямочками на щеках, присела рядом с мужем, одетая в тёплый байковый халатик.
Прохор помнил жалобы Дана, что Лера не желает выходить замуж, ссылаясь на вечную занятость, и с интересом наблюдал за отношениями столь разных людей. Однако, судя по довольному виду Данияра, всё было нормально.
– О чём беседуем?
– Вот, прикидываем, не махнуть ли в Австрию на несколько дней, – сказал Саблин, почти не кривя душой. – Устя улетела в Ишгль на соревнования, почему бы и нам к ней не присоединиться? Ты сможешь отпроситься на пятницу?
– Не знаю, не думала, – повела плечиком Валерия. – В принципе у меня есть пара отгулов, можно взять один, если ничего форсмажорного не случится.
– Возьми.
– Хорошо, попробую.
– Тогда я пошёл, – поднялся Прохор. – Благодарствую за угощение, я в долгу, поэтому приглашаю вас завтра отужинать в ресторанчик. Возражения есть?
– Конечно, нет. С удовольствием, – улыбнулась Валерия.
– Ну и отлично, созвонимся.
Саблин проводил Прохора до машины.
– Заметишь слежку – сразу дай знать. И очень осторожно ходи по «родичам». Судя по опыту Узилища, Владыки умеют устраивать засады и владеют способом удерживать «души» в головах людей.
– Ладно, – сказал Прохор, пожимая руку другу.
Путь от квартиры Саблиных, съёмной, конечно, до собственной (тоже съёмной, хотя у обеих пар были расчёты купить в Вологде собственное жилище) занял всего двадцать минут. Они и квартиры выбирали с таким расчётом, чтобы жить рядом: квартира Саблиных располагалась на улице Жданова, а Шатаевых – на Первомайской, недалеко от речного вокзала.
Позвонив Усте и узнав, что у неё всё хорошо, Прохор сел было за компьютер, потом разложил по полочкам разговор с Даном и решил, во-первых, посмотреть, что случилось с Прохором-третьим, а во-вторых, поговорить о проблемах с Прохором-одиннадцатым. Удобно расположившись на диване, он согрел на груди эргион, проделал в уме необходимые процедуры и вышел в невидимую и неощутимую неподготовленными людьми Числовселенную, объединявшую бесконечное количество сформированных сакральными законами цифр и чисел миров.
Обычно прыжок в «шахту», соединявшую психосоматические структуры (души – как говорили формонавты) людей, нанизанных на трансперсональную линию, длился недолго – буквально несколько мгновений, и тьма тут же сменялась «светом» мыслей и чувств «родича» из соседнего числомира.
На этот раз прыжок длился гораздо дольше.
Ощущение складывалось такое, будто Прохор угодил в пещеру, полную странных шёпотов, скрипов, тихих стонов, и погружается в неё всё больше и больше.
Он рванулся назад изо всех сил, ужасаясь мелькнувшей мысли: утону!
В глазах родился пульсирующий «комковатый» свет, стали проявляться белые и голубоватые стены, пятна, решётчатые плоскости, цепочки движущихся огоньков. Мелькнули светлые пятна, похожие на смазанные человеческие лица. Раздались булькающие голоса, дребезжание, похожее на смех. Но понять что-либо в этом тихом звуковом хаосе было невозможно.
Прохор снова стал погружаться в шипящий мрак, смыкающийся над головой, как болотная жижа.
А-а-а-а! – крикнул он внутрь себя, судорожно вспоминая формулу числоперехода, и словно продавил невидимую упругую плёнку, вырываясь в привычный тёплый свет и спокойное «движение без движения», переходя хоть и не в своё тело, но в тело «родича», не переживающего в данный момент никаких потрясений.
«Родич», в сознание которого он вывалился из фрустированного покорёженного ума Прохора-третьего, сидел на берегу реки и смотрел на воду.
Прохор понял, куда он попал: это был четвёртый «родич», исключительно уравновешенный и сдержанный человек, православный священник и одновременно философ-мистик, находивший прелесть даже в созерцании текущей воды. Он успел почувствовать появление «духа», прежде чем Прохор-2 пришёл в себя после нырка в «пещеру сознания» Прохора-третьего, но вследствие своей душевной организации паниковать не стал. С любопытством прислушался к «шорохам» внутри головы, поднял к небу прутик, который вертел в руке.
Прохор-гость вынужден был представиться:
«Извините ради бога! Я попал к вам случайно, в связи с… э-э… некоторыми обстоятельствами».
«Приветствую, – мысленно ответил «родич», не выказывая никакого страха или удивления. – Что у вас случилось?»
Прохор опешил, не ожидая такой реакции от не подготовленного к такому общению человека. Хотя, с другой стороны, его «четвёртый братец» вполне мог встречаться с другими формонавтами семьи Смирновых.
«Один из наших… скажем так, родственников по трансперсональной линии… заболел. Я был у него…»
«А там засада», – мысленно улыбнулся Прохор-4.
Прохор-гость не поверил ушам.
«Вы… знаете… о засаде?!»
«Нет, конечно, сделал простое умозаключение. Ко мне заходил один из наших численных «родственников», он живёт в одиннадцатом числомире. Вы его знаете?»
«Знаю, Прохор-11…»
«А вы из какого?»
«Из второго».
«Приятно познакомиться. Кто вы там, во втором числомире?»
«Математик, как и одиннадцатый Прохор. А вы?»
«Окончил исторический факультет Питерского госуниверситета, изучал пассионарные этносы, работал над философским трактатом о смысле существования человечества, но теперь я священник Радонежской церкви».
«Вам рассказывали о Числовселенной?»
«В самых общих чертах, это известие изменило мои базовые постулаты».
«А о существовании Владык и Охотников предупреждали?»
«Я никого не боюсь».
«И всё же будьте осторожнее… переходя дорогу».
«Всё в руках Провидения».
«К сожалению, далеко не всё, Прохоров Смирновых преследуют во всех Ф-превалитетах… числомирах, и к вам могут заявиться холуи Владык, жаждущие изменить ход событий. Если хотите, я вас навещу как-нибудь, и мы побеседуем».
«Заходите, буду ждать».
Всё ещё находясь под впечатлением «погружения в болотную жижу» разрушенного сознания третьего «родича», Прохор быстро перелистал сознания последующих «родичей» и «постучался» в голову Прохора-одиннадцатого.
«Ага, лёгок на помине, – отозвался математик, собиравшийся в этот момент ложиться спать. – А я хотел сам к тебе наведаться».
«Да я тут… чуть не утонул!»
Прохор-11 сел на диван (Прохор-2 видел это его глазами).
«Ну-ка с этого момента поподробней».
Прохор-2 с неохотой признался, что он только что пытался определить состояние третьего «родича».
«С ума сошёл? – удивился Прохор-одиннадцатый. – Тебя Дан разве не предупредил о его болезни?»
«Предупредил».
«Так какого ты рожна полез в него?! Дурак совсем?! Третий выпал из линии, у него полная деструктуризация сознания, он даже в туалет не может сходить самостоятельно!»
«Я… не думал… что это так… опасно».
«Так думай, чёрт подери! А если бы ты там застрял у него в сломанной психике и не смог выбраться?»
Прохор поёжился.
«Выбрался же? Да и опыт есть… все мы были в Узилище».
«Опыт Узилища печален, друг мой, и это не одно и то же – сидеть в пси-сфере Прохориила, вмещавшей наши души, или в больной башке третьего. Прошу тебя, будь посерьёзней. ДД советовал перед выходом в сознание «родича» осматриваться».
«Каким образом?»
«На уровне интуиции, экстрасенсорики. Ищи дискомфорт, дуновение холодного ветра, ощущение ямы, короче, негатив».
«Не пробовал… постараюсь, конечно. Но и вы рассказывайте о новых материалах побыстрее. А то Дан знает о ваших опытах с формами, а я нет».
«Время у тебя есть?»
«Я один, Устя улетела в Австрию на чемпионат Европы».
«В таком случае я сейчас улажу один вопрос и выйду к тебе, дам инфу об Ф-спектре».
«Жду».
Прохор-2 слез с дивана, умылся, глотнул сока, улёгся опять, сдерживая нетерпение. В принципе он понимал, о чём пойдёт речь, но одно дело – знать о существовании феномена, и совсем другое – быть творцом этого феномена. Очень хотелось научиться тому же, чему ДД научил одиннадцатого.
«Родич» вынырнул в голове через четверть часа.
«Ты готов?»
«Слушаю тебя внимательно».
«То, что ты сейчас услышишь, – фантастично!»
«Не щекочи нервы, я и так весь дрожу от нетерпения».
«Успокойся, речь пойдёт о геометрии».
«Я думал – о магии», – пошутил Прохор.
«Эта геометрия выше магии, хотя, с другой стороны, это абсолютная реальность. Расслабься и слушай…»
Прохор послушно закрыл глаза.
Система самообороны
Характер Саблина-второго мало чем отличался от характера его «родственника» из одиннадцатого Ф-превалитета. Разве что Данияр был чуточку предприимчивей, каковое качество отразилось и на положении в обществе. Если Данимир Саблин не стремился занять какую-то значимую социальную нишу, оставаясь тренером в Центре экстремального туризма, то креативные способности Данияра требовали выхода и позволили ему стать не только профессионалом единоборств, но и предпринимателем.
Правда, переехав в Вологду, он лишился возможности управлять суздальским спортклубом «Чемпион», однако активности не растерял и вскоре устроился во Дворец спорта «Юбилейный» – тренером по воинским искусствам. Кроме того, знакомый депутат областной Думы предложил ему войти в Общественный спортсовет Вологодской администрации, что он и сделал.
Ему первому пришла в голову идея не только создать отряды самообороны для защиты от холуёв Владык, но и спецгруппу разведки Бездн, как он сформулировал, для того чтобы определить местонахождение таинственных Владык и навсегда покончить с ними.
С ним никто не спорил, разведгруппа была нужна, ещё больше была нужна боевая десантная группа, но создание этих подразделений всё ещё было под вопросом. Реализация идеи требовала немалых ресурсов, финансов и времени. Для начала надо было разобраться с системой самообороны, а уж потом заниматься организацией разведки и десанта. Данимир так ему и заявил, когда Данияр высказал ему идею.
«Главная наша задача – оборона, – сказал он, поприветствовав «брата». – Решим эту проблему – подумаем о более глобальных вещах. Я побывал у третьего, у пятого и одиннадцатого. Третий Саблин – спец по выездке лошадей конно-спортивного завода в Казахстане. Обещал мотануться в Россию, в Суздаль, и попытаться разузнать, что случилось с третьим Прохором. Пятый Саблин – водила, он нам не помощник, у него ни связей в нужных компаниях и службах, ни друзей со спецвозможностями. Таглиб обещал взять пятый Ф-превалитет под свой контроль».
«Можно ведь заставить…»
«Родича» делать то, что нам надо? Это ты брось, мы уже говорили об этом с моим Прохором. Мы не рабовладельцы и не бандиты! Всегда можно найти разумный компромисс».
Данияр вспомнил, как он пытался заставить «родича» из четвёртого числомира, к счастью, тоже суздальца, хорошего охотника, понаблюдать за Прохором-четвёртым.
Саблин-4 сначала впал в задумчивость, хлебнул коньячку, потом всё-таки нашёл Прохора, служившего настоятелем Радонежской церкви, однако внезапно начал искать в себе источник дискомфорта, и Данияр вынужден был оставить это занятие – заставлять «родичей» помимо их воли выполнять его задания. А потом ещё и нагоняй получил от своего Прохора, тоже настроенного на диалог с «родичами».
«Я уже понял, буду вежливее. В четвёртом превалитете мой Саблин – охотник и с Прохором не знаком. В шестом есть надежда на сотрудничество, хотя мой «братец» там живёт в Нижнем Новгороде и занимается бизнесом. Спортсмен, играет в баскетбол, владеет сетью электрозаправок для новых каров. Авантюрист до мозга костей. Если ему рассказать о наших проблемах, он наверняка заинтересуется».
«Авантюристы – опасные люди. Влезет куда не надо, раскроется, Охотники им заинтересуются…»
«Да он вроде малый умный».
«Прохора знает?»
«Похоже, что не знает, но это не имеет значения».
«Имеет, однако выбора у нас нет, да и Таглиб далеко не всегда может помочь с командой, живя в своей Саудовской Аравии. Работай и заходи».
Одиннадцатый Саблин исчез.
Данияр, делавший вид, что спит в гостиной на диване (было воскресенье), поднялся, влез в компьютер и записал пришедшие на ум мысли, подкорректировал планы.
Валерия с подругой пошла по магазинам, и у него было время сделать что-либо полезное для общего дела, не посвящая жену в подробности.
В четвёртом и шестом числомирах он уже отметился, пришла пора навестить Саблина-восьмого и выяснить, что случилось в восьмом Ф-превалитете, где Прохора сбила машина.
Погружение в канал «движения-без-движения» прошло в обычном режиме, без какого-либо напряжения, только на миг замерло сердце; после этого он уже не ощущал ни сердца, ни головы, ни вообще всего тела, в путешествие отправилась «душа» формонавта или ПСС – психо-соматическая структура, как любил говорить ДД.
Спустя несколько мгновений Данияр неощутимой пушинкой устроился в сфере психики Саблина-восьмого и осмотрелся.
Сакральный смысл цифры 8, диктующей законы психофизического бытия данного числомира, он знал хорошо, как свои пять пальцев.
Восьмёрка-огдоада символизировала Судьбу с её неотвратимостью, законы причинно-следственной связи, гармонию во всех её проявлениях и равновесие форм. Оккультисты считали восьмёрку символом высочайшего соответствия полярных начал. В человеческом же плане цифра 8 означала Принцип Фемиды, реализующийся через неизбежную кару и возмездие тем, кто равновесие нарушал.
В мире-2 Данияра этот принцип работал на пятьдесят процентов, давая возможность криминальным структурам уходить от ответственности и судебного преследования.
Кроме всего прочего, числомир-8 формировался ещё и под воздействием сакральных свойств октаэдра – восьмигранника, фигуры, олицетворяющей вечное движение Вселенной.
Знал Саблин и о том, что трон Аллаха, согласно исламской традиции, поддерживают восемь ангелов, что тоже вносило некую законченность и светоносность в смысл бытия, организованного восьмёркой.
Однако одно дело – знать свойства цифр и чисел, другое – видеть собственными глазами (или если быть точнее – глазами «родича»), как эти цифры и числа организуют пространство.
Саблин-восьмой значительно отличался от «брата» из второго числомира, если не считать внешности; в этом все Саблины были весьма схожи, переняв генетические особенности отца – русского по происхождению – и матери-казашки.
Во-первых, восьмой был весьма далёк от математики и воинских искусств. Он окончил медицинский институт, как и его «родич» из третьего Ф-превалитета, и теперь работал в Суздальской губернской клинике консультантом-офтальмологом. Данияр даже не сразу понял, что такое консультант, для него врач-офтальмолог должен был лечить людей со слабым зрением.
Оказалось, Саблин-восьмой, которого родители назвали в честь деда Далимом, никого не лечил, зато принимал больных и давал рекомендации – что, как и у кого лечить.
Во-вторых, Далим Саблин не знал Прохора Смирнова, что было уж совсем нехорошо. Чтобы посвятить его в проблемы формонавтов, не могло быть и речи. Он всё равно не стал бы заниматься формонавтикой и искать какого-то математика, сбитого машиной.
И всё же Данияр сделал попытку объяснить «родичу», что происходит в огромном мире, частичку которого люди восьмого числомира называли Вселенной.
Далим Саблин работал: заставлял пациента смотреть в окуляры каких-то аппаратов, стоящих в кабинете, что-то писал в компьютере, глядя в объёмный экран монитора, и снова подсаживался к больному – пожилому, одетому во всё фиолетовое мужчине с головой-огурцом. Наконец он закончил осмотр, отодвинулся от пациента.
– У вас парамакулярный эпиретинальный фиброз левого глаза, дорогой мой, – сказал он приятным мягким голосом. – Вам придётся пройти серьёзный курс лечения. Я направлю вас к врачу Шимоидзе, это во втором корпусе, кабинет триста двадцать один. Он очень хороший специалист. Вам нельзя напрягаться, поднимать тяжести и принимать алкоголь.
– Совсем? – тенорком осведомился пациент.
– Глоток коньяку на праздники.
Посетитель поднялся, сокрушённо мотая головой, взял направление.
– Спасибо, доктор. Желаю вам никогда и ничем не болеть.
– Постараюсь, – усмехнулся Далим Саблин, поворачиваясь к компьютеру.
Пациент вышел. Благодарить врача финансово, предлагать деньги или спиртное, как это было принято в мире Данияра, он не стал. В восьмом числомире законы морали работали, судя по всему.
Данияр решился.
«Прошу прощения, уважаемый, я не займу у тебя много времени. И не верти головой, ты разговариваешь с одним из своих «родственников», разбросанных по мирам Числовселенной».
Офтальмолог замер, глядя перед собой остановившимися глазами. Потом налил себе в тонкого стекла склянку воды из графина, выпил.
«Правильно, глоток воды не помешает, – похвалил его Данияр. – Поговорим?»
– Кто… вы? – сипловато спросил врач.
«Говори мысленно. Никого пока не принимай. Я попытаюсь объяснить причину моего появления».
– Выходи!
«Рад бы, – изобразил мысленную улыбку Данияр, – да не могу, я как физическое тело нахожусь в другом мире, а с тобой разговаривает мой «дух», если хочешь, или психосоматическая структура».
Далим Саблин нажал кнопочку на столе.
– Аня, сколько больных записано сегодня на приём?
– Одиннадцать, Далим Тимурович, осталось двое, – отозвался женский голос.
– Пусть подождут, я вызову.
Он нервничал, Данияр чувствовал это, однако характер у «брата»-офтальмолога оказался достаточно уравновешенным, и за его психику можно было не беспокоиться.
«Теперь слушай. – Данияр поведал «родичу» историю формонавтики и причину своего участия в происходящих событиях. – Вопросы есть?»
Далим Саблин помолчал, собирая разбежавшиеся мысли.
– Есть… много. Кто такие Владыки?
«Сконцентрируйся, говори со мной мысленно. Мы сами не знаем, кто такие Владыки, они царствуют в Безднах, то есть в мирах, законы которых базируются на сакральных принципах больших чисел. Все их приказы исполняют некие Админы – Администраторы, сидящие в мирах ниже числа «одиннадцать». Они командуют Исполняющим Приказы, а тот посылает Охотников, способных внедряться в психику людей. Ещё вопросы?»