– Так темно ж было... – сказал тот, что стоял за его спиной.
– Вы девушку не можете отличить от мужчины?
– Мы до кучи ее взяли, а то подняла бы визг.
Старик переводил блеклые глаза с Валдиса на Платона, во время паузы стояла томящая тишина. И вдруг неожиданный вопрос:
– Кто из вас Гитис?
– Ну, я, – сказал Валдис, понимая, что этот дед предъявит счет именно ему. Хреновое положение.
Старик приподнял одну бровь, то ли ему Валдис не показался, то ли наоборот, но он едва заметно кивнул, словно согласился съесть молодого человека на завтрак. Потом прошел к креслу напротив узников, усевшись в него, еще с минуту приценивался к оперативнику, а может, что-то обдумывал. Валдис тоже не сводил с него глаз, гадая, чем насолил этому непредставительному существу в дорогих кроссовках. Это был тип, которому безоговорочно подчиняются, что угадывалось не только по его охранникам, но и по спокойствию и уверенности, исходившим от него.
– Как тебя зовут? – спросил старик.
– Допустим, Валдис.
– Валдис... Ты прибалт?
– В двадцать пятом колене, – усмехнулся тот. – Может, объясните, почему нас привезли сюда?
– Мне нужна ваша помощь.
Валдис не расслабился, услышав ответ, хотя до этого волновался, что ему предстоит расплатиться за нанесенную обиду или оскорбление. Но за помощью приходят сами и просят оказать услугу, а не похищают, что равносильно ультиматуму. Судя по всему, старик не одуванчик в чистом поле, значит, помощь ему понадобится особенная. Вполне вероятно, он потребует сдать кого-то, подтасовать улики или стать своим человеком в милиции. Это ведь тоже помощь.
– Почему именно я должен вам помочь? – спросил Валдис.
– Бамба, почему он? – Старик повернул голову к пятому охраннику, тот не заставил себя ждать с ответом:
– Сказали, из легавых это лучшая ищейка.
– Слышал? – Теперь старик адресовал вопрос Валдису.
– Угу. Я ищейка и легавый. Дальше?
Старик не торопился с ответом, он опять что-то соображал, прикидывал, это стало понятно по его прищуренным глазам, которые он остановил сначала на Нике, потом на Платоне.
– Это твои друзья? – наконец спросил он.
Валдис понял, что слова надо взвешивать, не говорить лишнего, иначе можно навредить Нике с Платоном, поэтому ответил обтекаемо:
– Знакомые.
– Это хорошо, что вы и его знакомых захватили, пригодятся, – сказал старик, обращаясь к Бамбе. – Итак, Валдис, приступим к делу. Мне нужен один человечек, которого ты должен найти и отдать его нам. А до этого твои друзья погостят у меня. Не волнуйся, им будет здесь хорошо.
– Хм, не сомневаюсь, – скептически сказал Валдис. Слова «отдать его нам» означали: «человечку» каюк. – И что сделал этот «человечек»?
– Он убивает моих знакомых.
– Ваших знакомых? Значит, убито несколько человек?
– Совершенно верно. Пять. Представь, среди убитых есть одна женщина, а это совсем уж нехорошо.
Число убитых, также их состав насторожили Валдиса, да и Платона, а Ника сидела, как замороженная, кажется, от страха ничего не соображала.
– Так вы считаете, их убил один человек? – спросил Валдис.
– А ты думаешь иначе? – задал встречный вопрос старик. – Это же ты работаешь по этим убийствам. Рядом с покойниками находят резиновую змею, это знак, что убивает один человек, верно?
Осведомленность у него, как в разведцентре, впрочем, стукачей везде навалом, без них было бы скучновато жить. Валдис продолжил диалог, мучительно соображая, на какие надавить струны, чтобы дед отпустил Нику и Платона:
– Раз вы знаете, что я работаю по убийствам – кстати, не я один, – то зачем же нас увезли? Мы и так стараемся найти убийцу.
– Видишь ли, Валдис, вы ищете убийцу для вашего правосудия (последнее слово прозвучало с издевкой), а я хочу сам получить его из рук в руки. Мое правосудие будет куда гуманнее вашего. И справедливей.
Под гуманизмом он наверняка подразумевал жестокое наказание с последующей смертью. В общем, за время диалога Валдис определил, кто есть старик – пахан. Да и знакомых вроде Кенара порядочный человек иметь не будет. Худо дело.
– Но времена Шерлока Холмса прошли, я не могу работать один, – сказал он. – Следствие ведут следователи, а вы их тоже похитили, – и указал на Платона с Никой. – Надо ли вам говорить, что сейчас в прокуратуре забросят все дела и кинут людей на наши поиски? И уверяю, вас найдут.
– Блефуешь? – не поверил старик.
Точно: блефовал. Если пахан не знает, что Ника и Платон следователи, то, узнав, не обрадуется. Отсюда два варианта развязки – либо отпустит всех троих, либо закажет три гроба. Но подобные преступления не прощаются, поднять руку на правоохранительные органы – это вырыть себе же могилу. Что бы ни говорили, а делом чести каждого мента станет найти дедушку вместе с его братвой. А там не исключено, что у кого-то сдадут нервы и он проявит гуманизм, как его понимает этот престарелый спортсмен. И не может быть, чтоб он этого не знал, но как он поступит – тут фифти-фифти.
– Посмотрите наши удостоверения, у нас забрали их ваши люди, – сказал Валдис.
– Принеси, – бросил тот через плечо Бамбе. – И девушка следователь?
– Да, – ответил за Нику Валдис. – И оба работают по убийствам, о которых вы говорили.
– Почему оба? – недоверчиво спросил старик.
– Так ведь целых пять убитых со змеями, их объединили в одно дело, но расследуют два следователя, потому что объем работы большой. Вы, кажется, не верите мне. У вас, как я понял, есть осведомитель, позвоните ему, он скажет, кто работает по пяти убийствам.
Бамба принес удостоверения, старик внимательно, сличая фотографии, как на таможне, изучил их, после чего повернулся к своему мальчику на побегушках, однако голос на него не повысил:
– Ты что, падла, сделал? Следаков зачем притаранил?
– Так на них же не написано, кто они, – развел тот руками.
Временной интервал, когда пахан обдумывал положение, из которого выходить надо ему и только ему, Валдис тоже потратил на решение проблемы. То, что он согласится найти убийцу и отдать пахану, – это само собой. Сейчас главное – выйти отсюда живыми и невредимыми всем троим, потом видно будет, что да как делать. Но в какие условия загонит его пахан? Видно же – он тертый калач, умный, а так глупо влип, выкрав следователей. Это и есть та случайность, которая может стать роковой для него.
– Отсюда выйдет один из вас, – сказал старик. – Ты.
Итак, пахан не захотел извиниться и отпустить всех, взяв с него обещание найти убийцу. Бесстрашный какой! У Валдиса все внутри опустилось, теперь придется упрямиться, а это не понравится пахану, реакция его непредсказуема...
– Тогда и я останусь, – твердо сказал он. – И делайте, что хотите.
– Торгуешься? – бесстрастно произнес старик, но его нижние веки задергались, выдавая гнев.
– Да, – ответил Валдис.
Бывают ситуации, когда надо мужественно сказать «нет», несмотря ни на что. Его «да» как раз и стало тем «нет», которое не дает сильному упиваться своей властью. Но после этого либо со щитом окажешься, либо на щите.
– Ты мне нравишься. – Но губы старик скривил так, будто проглотил несвежий продукт и у него изжога. – Хорошо, я отпускаю и парня...
– Отпустите всех, – потребовал Валдис. – Мы гарантируем, что никто не узнает, что с нами случилось...
– Плевать мне на твои гарантии, – перебил его старик, потом подбородком указал на Нику: – За нее вы упакуете убийцу и передадите его лично мне в руки.
Вдруг Платон, до этого предоставивший право вести переговоры Валдису, почувствовав, что старик закипает, вступил в диалог:
– Не спорь, Валдис, у меня тоже есть предложение. Отпустите с ним Нику. Она следствие знает лучше меня, будет ему полезней. Я ведь новичок, работаю в прокуратуре всего четыре месяца, можете проверить. А она больше года.
Валдис метнул в него гневные молнии, мол, какого черта влез, но слово было сказано и услышано.
– Жидковата ваша девушка для следователя, – усмехнулся старик.
– Господин Ленин внешне был тоже жидковат, а устроил революцию, – возразил Платон. – Поверьте, они постараются сделать все, чтобы обменять меня на убийцу.
– Благородно, – одобрительно сказал старик, потирая подбородок костлявыми пальцами, но было непонятно, восхищен он или издевается. – Дружба, самопожертвование, преданность... и все бесплатно. Уважаю. А мне за эти качества приходится платить, много платить. Что ж, я готов пойти на сделку, останется он один, но предупреждаю: если вы не отдадите мне убийцу, ваш друг исчезнет с лица земли, исчезать будет долго и мучительно. Это последнее мое слово.
– Мы согласны, – сказал Платон.
Но старику было мало его согласия, он выжидающе уставился на Валдиса, тот, опустив голову, сказал то, что он хотел услышать:
– Да.
– Отлично. Второе предупреждение: никто не должен знать о нашем сговоре.
– Да, – коротко бросил Валдис.
– Помните, жизнь вашего друга в ваших руках.
– Да, – коротко бросил Валдис.
– Помните, жизнь вашего друга в ваших руках.
– Да, – как заведенный, ответил Валдис.
– Верните им вещи, – приказал старик.
– Вы сами подозреваете кого-нибудь? – спросил Валдис.
– Если б я подозревал, мы бы сейчас не беседовали. Но я и мои люди тоже будем вести поиски. Советую вам опередить нас.
– Мы сможем связываться с Платоном?
– Нет. Правила есть правила. А с тобой будет связываться Бамба.
– Еще вопрос: мы не установили личности двух убитых, которых нашли на берегу протоки, всего их было трое. Кто они? Их имена?
– Ты опер? Вот и выясняй, что тебе нужно, а мне нужен убийца.
Валдис скрипнул зубами, да ничего не поделаешь. Принесли сумочку Ники и спортивную сумку Валдиса. По требованию старика они проверили, все ли цело, после этого получили разрешение проститься с Платоном, подошли к нему.
– Я вытащу тебя, – пообещал Валдис.
– Верю, – сказал тот.
Они не были друзьями, но обнялись. Ника, потупив полные слез глаза, коснулась лбом плеча Платона, он шепнул:
– Ну, теперь приобретай опыт сама.
Валдису и Нике завязали глаза, провели по длинным коридорам, вывели из дома и посадили в машину. Сначала Валдис сосредоточил внимание и пытался определить вслепую, откуда их вывозят. Он считал повороты, запоминал, в какую сторону они сделаны, вычислял примерный отрезок времени после поворотов, когда ехали прямо, определил по шуму моторов, что они уже в городе. Но джип не останавливался, кружил по городу, Валдис сбился, так прошло часа два. Наконец затормозили, они услышали приказ:
– Выходите.
Вышли. Взвизгнули колеса, послышался звук удаляющегося мотора, Валдис сорвал с глаз повязку. Джип быстро превращался в точку, номер невозможно было увидеть. Валдис подбоченился, зло сплюнул и огляделся. Ровная дорога в одну и в другую сторону, по бокам лесопосадки, за ними поля, рощи и ни одной машины.
– Где мы? – спросила Ника, озираясь.
– А черт его знает. Звони.
– Кому?
– Кому-нибудь. Зампрокурора набери.
Ника выполнила просьбу, Владимир Васильевич взял трубку.
– Это Ника, мы...
– И где это вы шляетесь, любезная? – раздался ор.
– С вами будет говорить Валдис. – И протянула ему трубку, добавив шепотом: – Я не терплю, когда на меня орут.
– Алло, Владимир Васильевич, это Валдис. У нас ЧП, но об этом при встрече, дело очень серьезное. Нам нужна машина.
– Где вы?
– Где-то за городом.
– Как это – где-то? – прорычал зам.
– А вот так! – рявкнул и Валдис. – Нас вывезли за город и бросили. Стоим на асфальтированной дороге. Здесь пусто.
Очевидно, зам сообразил, что случилось нечто непредвиденное и нехорошее, и смягчил тон:
– В город ведут пять дорог, две из них оживленные трассы. Ты можешь определить, в какой вы стороне?
– Попробую... Значит, они везли нас через город, потом развернулись и поехали назад... Так... – Он поднял глаза к небу, определил по солнцу, где восток-запад. – Это дорога, которая ведет в город с северо-востока.
– Не отключайся, я по карте посмотрю, может, понадобятся еще ориентиры...
– Ориентиров нет. То есть обычные, какие встречаются за городом.
– Валдис, ждите, сейчас пошлю за вами машину.
Гитис отдал Нике мобилу, вздохнул:
– Ну? Идем судьбе навстречу?
– А что мы будем врать нашему Ротвейлеру, как здесь очутились?
– Слушай меня, я сделаю все правильно. Как ты зама назвала? Ротвейлером? Ха-ха-ха...
– Как ты можешь смеяться? Мы оставили Платона в заложниках... А вдруг не справимся? Я же толком ничего не умею.
– Не кисни. И шагай бодрей, а не плетись.
– Ой, я позвоню родителям!
– Звони, – разрешил он, не прекращая движения.
А путь был длинный. Впереди дорога, сзади дорога, и никого...
Илона положила трубку, подняла глаза на Мирона Демьяновича, который только что приехал из командировки, принял душ и вынимал из чемодана вещи. Заметив выражение растерянности на лице Илоны, поинтересовался:
– Надеюсь, не слишком плохие новости?
– Плохие, – сказала она. – Звонила Колесо Обозрения... Кривуна застрелили ночью.
– Что?! – Мирон Демьянович сел на кровать, потер ладонью грудь. – Где застрелили?
– В машине. На улице Островского.
– Ночью? В какое время?
– Она не сказала. Рыдала...
– Черт! Теперь всех затаскают.
– Ты-то чего всполошился? Тебя же не было в городе. Ну, сходишь разок в прокуратуру, ничего страшного.
– Времени жаль.
Он задумался, положив руки на колени и опустив голову, – без сомнения, новость выбила его из привычного состояния самодовольства. Наблюдая за ним, Илона переносила вещи из чемодана в гардероб, что-то бросала в корзину для стирки, а он так и сидел. Она подсела к нему, положила подбородок на его плечо:
– Мирон, ты сильно расстроен? Кривун не был тебе другом, ты сам говорил, что он редкий негодяй, но свое негодяйство считал достоинством. Раз его застрелили, значит, он много сделал для этого. Люди вроде Кривуна считают, что им все дозволено, и почему-то не думают, что кто-то тоже захочет занять его место и в первую очередь рассчитается с ним. Не печалься.
Мирон Демьянович похлопал ее по руке, покивал, соглашаясь, а потом высказал опасения:
– Не в том дело, Илона. Мне позвонили... Короче, в городе нашли несколько трупов, все застрелены. При убитых обнаружили змейку...
– Змейку? – Она заглянула ему в лицо, озадачившись. – Живую?
– Нет, игрушку. Знаешь, для детворы делают таких резиновых зверушек. Похоже, эти резинки подбрасывает убийца.
– Резиновые змейки? – не верила она. – Смешно, ей-богу... А зачем он их подбрасывает? Странно. И глупо, если это правда. Хм, убийца подбрасывает... Он что, дурак? Или это маньяк, которому хочется, чтоб все знали о его подвигах?
– Может быть, и маньяк... – протянул Мирон Демьянович задумчиво. – Знаешь, о чем я думаю? Кривуну и мне подкинули ужей... в общем-то, это тоже своего рода змеи...
– То есть... – обомлела Илона. – То есть вам подали знак перед тем, как... Нет, не может быть, это просто дурацкая шутка...
– Это злая шутка, Илона, – поправил он.
– Но там находили резиновых, а у нас... Нет-нет! – Нервничая, она заходила по спальне, вдруг остановилась напротив Мирона. – Скажи, у кого-нибудь есть повод убить тебя? Ты что-нибудь делал такое, за что можешь поплатиться?
Он не смотрел на нее и молчал, но иногда молчание красноречивее слов, а Илоне все равно этого было мало:
– Ты в связке с Кривуном? – Молчание. – Вот уж не ожидала от тебя, он же подонок. – Молчание. – Если вы одного человека достали, его легко вычислить... – Молчание. – В таком случае вы очень постарались...
– Я не знаю, что тебе ответить! – вспылил он, побагровев. – Достали – не достали... какая разница? Меня тоже доставали и достают. Это бизнес, у него свои законы! Не ты, так тебя!
– Не кричи на меня, я тебе не жена, – отчеканила она. – Свои законы, говоришь? А я думала, они общие и для бизнесмена, и для дворника, но, видимо, ошибалась. Тогда чего ты бесишься? Тебя не должно удивлять, что убили Кривуна. Вы установили свои правила, кто-то их принял, все нормально. Но теперь тебе остается запереться дома, выставить легион охраны и жить как в тюрьме...
Не в силах снести выпад Илоны, а также понимая правоту ее жестоких слов, но не принимая их, Мирон Демьянович подскочил к ней, однако не ударил, лишь сжал кулаки и процедил сквозь стиснутые зубы:
– Не выводи меня из себя! И не читай морали! Между прочим, мои правила позволяют и тебе ездить на шикарной машине, носить дорогие тряпки, обвешивать себя побрякушками, проводить время в бассейнах и спортивных клубах. Пойду одеваться, буду поздно.
Глава 13
Они вошли в кабинет, Владимир Васильевич, человек бывалый, потому неплохой физиономист, определил с ходу, что Валдис не лгал – что-то случилось. Зам указал на стулья:
– Садитесь. Где Платон?
– В заложниках, – ответил Валдис, садясь.
– Как ты сказал?! – вытаращился зам.
– Владимир Васильевич, выслушайте спокойно. Нас вчера увезли в какой-то дом, заперли в комнате...
– Валдис! – толкнула его ногой Ника и упрекнула: – Мы же обещали...
– Молчи, я знаю, что делаю, – отмахнулся он.
Во время рассказа зампрокурора сидел, не двигаясь и почти не моргая. После рассказа в нем не изменилось ничего, Владимир Васильевич не поменял даже позы, однако стало видно, как он мучительно ищет выход. Валдис не мешал ему, налил воды и протянул Нике, она отказалась, он выпил сам.
– Ты район определил, где этот дом? – наконец спросил зам.
– Нет, – ответил Валдис.
– Идем к прокурору.
– Может, не надо?
– Надо! – повысил голос Владимир Васильевич, впрочем, он всегда разговаривал на повышенных тонах, когда считал себя правым, нрав у него такой. – Похищен следователь, реальна угроза его жизни. А координирует действия кто? То-то! Идем, идем.
По дороге к прокурору Ника дернула Валдиса за рукав и шипящим, негодующим шепотом зачастила: