Да. «Сбор» — это вам не "тревога четыре"… Виктор представил себя в роли могучего сержанта Рэтника и мимолетно пожалел об этом.
Процедура получения задания — даже вот такого, внеочередного — рутина и известна до мелочей. Тридцать (или около того) шагов по извилистому коридору, короткие приветствия сотрудников дежурной смены, дверь в помещение охраны. Ладонь, приложенная к ярко-желтому кругу опознавателя. Набранный на клавиатуре личный номер. Просто до безобразия.
Темная поверхность монитора оживает. Короткие сухие строчки — стандартный текст задания. Задача, вооружение, личный состав. Особые условия."Клавиша «ввод» — согласие, клавиша «назад» — уточнить детали". Ну какие тут могут быть детали…
Ввод.
Дверь оружейной, с таким же желтым кругом. А вот это сюрприз! Личный шкафчик не заперт, замок болтается, небрежно зацепленный дужкой за проушину. Вот шляпа… Ночной выезд неожиданно обернулся хорошей стороной: сержанту определенно не стоит видеть подобные вещи. Не поймет.
Стандартный автоматический карабин легко выходит из зажимов. Жилет с запасными магазинами, нож-мачете, фонарь… снятый подствольный гранатомет остается мирно лежать на полке. Пока на этой планете ему не место… тьфу-тьфу-тьфу, дай Боже, чтобы так все и оставалось.
Конечно же, «глушилка» — защита от излишне любопытной флоры и фауны. Кажется, все.
Не забыть закрыть замок!
Ворота малого купола были уже открыты: небольшая пятнистая «мышка» с ободранной по правому борту краской вовсю готовилась к выезду. Через распахнутый задний люк незнакомые сотрудники заносили какие-то массивные сумки неизвестного назначения.
Виктор поискал глазами водителя — но узкоглазого крепыша Адонга нигде не было видно. Понятно, еще не проснулся… Адонг Нериманов отличался завидной способностью легко вскакивать утром, первым прибывая по сигналу учебной тревоги — но вот поднять его поздно вечером было поистине подвигом. Бедняга.
К сожалению, при составлении очереди срочных дежурств на такие мелочи внимания не обращают.
Адочка Финкельмайер, "самый красивый биолог экспедиции", приветственно махнула рукой:
— Витюша, не торопитесь так!. Кстати — «глушилку» не забыли?
Виктор молча похлопал по нагрудному карману комбинезона.
— Ада Всеволодовна, почему машина наша? В прошлый раз ездили на обычной…
По правде говоря, гражданский вездеход был гораздо более приспособлен для полевого выезда научников.
— Витюша, это не мы, это Лес… Возрастание активности флоры. Если честно, я думаю, что волноваться пока незачем… но начальство страхуется.
— А где наш Дон?
Он уже собрался сказать что-нибудь шутливое, чтобы еще раз увидеть улыбку девушки, но позади загремели тяжелые шаги. Адонг обожал подкованную обувь — подковка на каблуке, подковка на носке. В рукопашной такие детали и вправду могли бы неплохо помочь, только вот с кем драться здесь?
— Дон, вы уже проснулись?
Нериманов зевнул и потряс головой:
— Ай, абижаете, Ада Всеволодовна!
Акцент был, понятное дело, наигранный. Восемь лет обучения на всеземном-русском кому угодно поставят правильное произношение.
Виктор нырнул в люк, ухитрившись на этот раз не зацепиться стволом за край, и привычно занял полагающееся кресло — крайнее в ряду. Слышно было, как лязгнула крышка водительского люка.
— Все готовы? Внимание, закрываемся!
Массивная дверь быстро поползла вниз.
Доведись танкисту прежних веков прокатиться внутри этой боевой машины — он бы позеленел от зависти и умер. Просеке, по которой шла «мышка», было далеко до ровной поверхности нормального шоссе, но внутри корпуса тряска почти не ощущалась. Только изредка плавно покачивало, будто на волнах.
— … эта несчастная красноголовка задала нам задачу. Понимаете, Витя, содержание Н-токсина в листьях, похоже, меняется в зависимости от времени суток …
В голосе Адочки скользили виноватые интонации. Вероятно, зрелище сонной физиономии Киндинова пробуждало чувство раскаяния — хотя строго говоря, девушка была совершенно не виновата, что именно ему угораздило попасть в ночной выезд.
— Так что придется найти растение в его естественной среде, взять пробы — именно ночью — и сравнить с нашими оранжерейными. Если обнаружится серьезная разница, то… Ой!
Танк ощутимо тряхнуло — видимо, яма оказалось такой, что не помогла даже великолепная подвеска.
"Если обнаружится разница", — ехидно продолжил Киндинов, разумеется, не вслух, — "то придется организовывать плантацию уже не в оранжерее, а за периметром, прямо на планете. И вести сбор по ночам".
По обшивке хлестнули ветви — машина сошла с просеки, углубляясь в лес.
"А подобные мичуринские занятия невозможны без повального «глушения» флоры, портативными игрушками не обойдешься. И без усиленной охраны — тоже. Правда, аборигены до сих пор не проявляли агрессии к пришельцам… ничего. Устроим здесь такой колхоз — глядишь, и проявят."
Хлоп! Треск, оглушительный грохот, слышный даже сквозь обшивку — по обшивке ударило что-то огромное. Впрочем, «мышка» спокойно продолжила путь, особенно не смущаясь.
— Вот это и называется повышением активности — слегка испуганно пояснила женщина.
— "Колокольчики" сжигаемы любопытством — меланхолично произнес кто-то.
— Адонг, задница, ты что, погубить нас задумал? Держись дороги!
— Какой-такой дороги? Нэт здесь никаких дорог… и вообще, как могу, так и веду, уважаемые! — голос водителя, отделенного от экипажа переборкой, доносился чуть глуховато.
Резкий удар — такой, что машина вздрогнула. Хруст и звон где-то впереди.
— Что-то случилось? — забеспокоился биолог-мужчина.
Если честно, Нериманову не нравился лес. А особенно — те странные создания, что здесь игриво именовали «колокольчиками»: черные, как смоль, деревья, напоминающие поставленные вверх раструбами саксофоны. Мрачный раструб шевелился, когда человек проходил мимо; и сколько бы Адонгу ни говорили, что это всего лишь рефлекс, он не спешил успокаиваться…
Эти деревья не так просты, как кажутся.
Поэтому когда огромный, размером с шестиэтажный дом, «колокольчик» вдруг метнулся вперед, водитель успел еще удовлетворенно подумать: так я и знал. Надо сообщить…
А потом пуленепробиваемое стекло брызнуло мелкой крошкой, и стало темно.
Ровный шелест гусениц исчез, сменившись каким-то странным хлюпаньем. По броне застучали ветки, что-то треснуло, что-то с грохотом обрушилось на крышу машины… «мышка» настойчиво пробивала дорогу сквозь джунгли.
Виктор озадаченно покрутил головой. Адонгу явно не пошло на пользу знакомство с лихачом-пилотом. Известно, с кем поведешься, от того и наберешься… Насколько ему было известно, к контрольной точке вела если и не дорога, то по крайней мере довольно хорошо утоптанная тропа. И потом, "болотная мышь" все же мышка, а не кабан. И Адонгу, раздолбаю, это должно быть известно…
Возможно, всему виной указания растяп-гражданских?
Собственно говоря, еще год назад Виктор и сам принадлежал к племени гражданских растяп. Но форма, оружие, а также то неуловимое нечто, заключающее в себе суть армии, меняет человека раз и навсегда.
Он поднял глаза — и мигом встряхнулся, прогоняя сонное равнодушие. На лицах биологов проступало то же, граничащее со страхом, удивление,
— Донг! — Адочка вытянула шею, пытаясь рассмотреть что-то в узком окошке, соединявшем салон и водительскую кабину. — Донг, ты что, решил нас убить? Куда мы едем?
Молчание. Динамик под потолком оставался нем.
Впрочем, тишиной это молчание назвать было бы трудно. Снаружи все сильнее слышался треск и грохот.
Танк шел напролом.
— Адонг! Это, в конце концов, не смешно… рядовой Нериманов, остановите машину!
Это включился в разговор бородатый биолог, словно сошедший с экрана старого фильма. Как и у большинства людей, привыкших к тихой, вежливой речи, грозные интонации у него получались плохо. Да и не стоит гражданскому обращаться к военному по званию… не поймет.
— Адонг!!!
Теперь кричали уже все — но ответа не было.
Виктор расстегнул клапан нагрудного кармана, нашаривая прямоугольник коммуникатора. Небольшая коробочка удобно умещалась в ладони; шероховатая поверхность, ряд кнопок, серый прямоугольный экран… ничего лишнего. Табельный коммуникатор — не мобильный телефон, им не пользуются для пустых разговоров.
Виктор медлил еще несколько секунд, стараясь сообразить, достаточно ли серьезна причина. Наконец, решившись, простучал по клавишам. Личный код напарника был давно затвержен наизусть; потом, когда все кончится, придется писать рапорт, ну да ладно… Палец Виктора нажал клавишу вызова, на экране появилась мигающая красная стрелка. Пять секунд, десять… нет ответа.
Машину ощутимо качнуло. Виктор уже без колебаний набрал комбинацию «взлом». Плевать. Если Адонг решил вдруг поиграть в молчанку, это будут уже его проблемы… Ввод!
Коммуникатор послушно вывел на экран биометрические показатели вызываемого. Пульс, давление, биотоки мозга… что это?
Частота пульса — ноль. Давление — ноль. Биотоки… мозг Нериманова не подавал даже слабых сигналов. Попросту говоря, его хозяин был мертв. Однозначно и — в данных условиях — увы, бесповоротно.
Дальнейшее уже происходило автоматически, почти независимо от воли солдата. Сработала программа, кропотливо вложенная долгими тренировками: ЗАДАЧА ПЕРВАЯ — ОРУЖИЕ К БОЮ!
ЗАДАЧА ВТОРАЯ: ОБЕСПЕЧИТЬ БЕЗОПАСНОСТЬ ГРАЖДАНСКИХ ЛИЦ.
И, наконец…
ЗАДАЧА ТРЕТЬЯ: ВЫЯСНИТЬ ПРИЧИНЫ ВНЕШТАТНОЙ СИТУАЦИИ. И по возможности принять меры к ее устранению.
— Внимание, всем!
Громко возмущавшиеся «лихачеством» биологи замерли с открытыми ртами. Командный голос, настоящий командный голос — еще одно умение, требующее специальной тренировки. И действует он безотказно…
Ну, практически безотказно. Особенно на мягкотелых гражданских.
— Машина неуправляема. Всем — выполнять мои команды! Готовимся к эвакуации…
— Витя! — удивленно подала голос красавица Адочка, — что…
— ВЫПОЛНЯТЬ!!!
Сейчас Виктор Киндинов был совершенно не похож на молчаливого, застенчивого юношу, каким его знали гражданские члены экспедиции. Изменившееся, застывшее лицо, короткие отрывистые фразы. Манера двигаться — стремительная и хищная.
В потолке, у двери, располагалась матовая стеклянная пластина: кулак в толстой кожаной перчатке легко сломал тонкую преграду. За стеклом — ярко-красная рукоять. Пальцы Виктора ухватились за нее — как раз в тот момент, когда машина вдруг ощутимо завалилась носом вперед. Пассажиров швырнуло друг на друга; Виктор, повисший на аварийном рычаге, чудом не оказался в общей куче. Грохот и звон справа. Оханье, раздраженная ругань…
Вездеход повело в сторону, разворачивая кормой. Людей бросило вбок, затем верх и низ в очередной раз поменялись местами; корма стремительно ушла вниз, а нос задрался. Виктор как-то отстранено подумал, что лопнула одна из гусениц — повреждение вообще очень и очень маловероятное. И что, пожалуй, не стоило так сразу хвататься за аварийную автоматику…
Он рванулся вперед, разбрасывая пассажиров, к узкой дверце, отделяющей десантный отсек от кабины пилота. Позади тихо зашумел пневматический привод, поднимая массивную створку; Виктор уже поворачивал рукоять замка, когда позади ударил отчаянный женский визг.
Люк открывался, медленно, неостановимо — и из-за него ползла жидкая, маслянистая грязь. Еще немного, и «мышка» пойдет ко дну, словно катер с пробитым днищем… Господи, только бы не заклинило водительский люк!
Дверь распахнулась, и Виктор понял, что беспокоиться об этом не стоит. Лобового стекла — толстого, пуленепробиваемого бронестекла — попросту не было. Так же, как не было головы у человека, лежащего в кресле. Адонга Нериманова было трудно узнать… Впрочем, его сослуживца это заботило мало. В курсе психоподготовки случалось видеть и не такое… и вообще, следовало позаботиться о живых.
Машина все еще держалась на краю, отчаянно цепляясь за грунт уцелевшей гусеницей. Двигатель пока не заглох — и только поэтому экипаж еще не захлебнулся в болоте. Но еще немного, и…
Задача номер два: обеспечить безопасность гражданских лиц, если таковые… Имеются. Конечно, имеются.
Что-то громко всхлипнуло внизу, в глубине — и корма вездехода резко просела. Подошвы ботинок заскользили по металлическому полу; Виктор ухватился за спинку кресла, вставшую почти горизонтально. Быстрый взгляд вниз — словно бы в неглубокую шахту, где копошились, крича от страха, четыре человека. Трое мужчин и женщина. Виктору подумал, что ему повезло — он вовремя успел добраться до двери. Длинные скамьи вдоль стен плохо предназначены для лазания…
Задний люк. Сейчас он откроется полностью, и…
Ему показалось, что в ушах послышалось тиканье — это отсчитывал секунды невидимый хронометр. Спуститься к ним… нет, нельзя. Не успеть. Вездеход снова дернулся — казалось бы, совсем немного, но от этого толчка сердце Киндинова ухнуло вниз.
"Сейчас мы все будем глубоко", — подумал он. Интересно, машина уйдет в трясину сразу, как камень в воду — или будет погружаться медленно? Виктор посмотрел вниз — и на миг оцепенел. Задний люк уже открылся полностью, несмотря на противящуюся этому грязь… хорошо отлаженный механизм делал свое дело, и плевать ему было на гибнущих людей. Из коричневой пузырящейся массы торчала голова и руки, беспорядочно пытающиеся ухватиться хоть за что-то. Пальцы ученого уцепились за сиденье…
…за гладкое, скользкое, прекрасно отполированное сиденье. Военная техника Содружества — лучшая в обитаемом пространстве!
… и конечно же, беспомощно заскользили. Женщине и другому мужчине повезло больше. Ада, на ее счастье, сидела совсем близко от переборки, и когда вездеход качнулся, судорожно вцепилась в металлическую стойку. Мужчина с противоположной стороны держался на одной руке, другой же отчаянно сбрасывал с плеча лямку рюкзака. Виктор подался вперед, и ухватив его за запястье, потянул вверх, одновременно пнув ногой мешок. Тот плавно покатился вниз и почти мгновенно исчез в пузырящейся массе.
— Наверх, быстро!
Биолог с некоторым усилием подтянулся на руках — и перевалившись за железный борт, исчез. Ада, как большинство женщин, подтянуться была не способна даже под страхом смерти, но — к счастью, даже в возрасте оставалась худенькой и легкой. Вытащить ее из чрева гибнущей машины не составляло труда для человека, легко подтягивающегося на одной руке…
Грязь внизу внезапно заволновалась, пошла крупными пузырями — и вдруг метнулась вверх, будто обретя подобие жизни. Виктор увидел как оттуда, разбрызгивая вонючие капли, метнулось что-то тонкое, длинное и гладкое, будто гигантский крысиный хвост.
Воображение юноши, вообще-то не склонное к излишним фантазиям, мгновенно нарисовало страшную картину: упругие склизкие петли, обвивающие тело, тянущие вниз… Но щупальце лишь хлестнуло жертву, будто гигантская плеть. И сразу исчезло, ускользнув обратно в жижу.
Рывок — и они оба вывалились через разбитый иллюминатор, мешком рухнув на твердую почву.
Лежа вниз лицом, Виктор услышал громкий всхлип. Болото окончательно поглотило пустую стальную коробку, промедлив всего на какие-то секунды. Впрочем, нет, не пустую… В вездеходе вместе с Виктором было четверо гражданских, теперь же осталось двое.
Как и полагается солдату, Виктор поднялся на ноги первым.
Мужчина-биолог сидел на траве, шагах в пяти, ожесточенно стирая со лба и щек жидкую грязь. Виктор окликнул его, но тот продолжал терзать лицо, не реагируя. Так. Этот — в шоке. О нем придется позаботиться позже…
Правую руку саднило. Больно, но не настолько, чтобы помешать действовать тренированному бойцу. Виктор сделал шаг (колени почему-то дрожали) и наклонился над телом женщины.
Ему было страшно.
Случилось то, к чему готовился, и чего до дрожи боялся каждый, связавший жизнь с Внеземельем. От простого охранника до начальника экспедиции.
Контакт с враждебной инопланетной фауной.
Такие случаи были редки. Микроорганизмы, смертельные для местных обитателей, почему-то не трогали нахальных пришельцев, и страх перед чужой эпидемией, так распространенный вначале, постепенно схлынул. Другое дело — существа покрупнее… Катастрофа на Ксен-09.11 прогремела на все Внеземелье. Она дала толчок множеству исследований, которым не суждено появиться в печати в обозримом будущем, сотням художественных фильмов и книг, десяткам электронных игр-стрелялок. "Сержант Рэтник, сжав зубы, глубоко вдохнул и сделал шаг на рельсы…". То, что происходило тогда на знаменитой Базе, сверхсекретном объекте Департамента Обороны, было известно каждому мальчишке в возрасте от шести лет — и одновременно, как подозревал Виктор, в действительности неизвестно никому.
Каждый, кто так или иначе сталкивался с Департаментом, знал: эта организация умеет хранить тайны. Иногда — для вида раскрывая их каждому встречному…
В тот короткий миг, когда рядовой Киндинов вглядывался в неподвижное тело, его вдруг пронзила мысль: "Пусть она будет мертва!!!"
Пусть…
Он спасал женщину из гибнущей машины, едва не отправившись при этом на дно. И без колебаний сделал бы это еще раз. Но теперь, находясь рядом с человеком, возможно, инфицированным ЭТИМ…
Вспышка трусости миновала так же быстро, как и нахлынула.
ЗАДАЧА ВТОРАЯ: ОБЕСПЕЧЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ ГРАЖДАНСКИХ ЛИЦ.
Ада лежала на боку, обхватив себя руками. Ее одежда вся была покрыта бурыми грязными пятнами, и еще… странными, выделяющимися на фоне грязи желтыми слизистыми потеками.