– Ты уверен, что ладанки не было в раскопе или возле него?
– Уверен! Я внимательно осмотрел все, прежде чем уехать. Да, вот еще что… когда те трое собрались улетать, они заспорили. Мужчины не хотели брать с собой Сиротина, говорили, что он все равно не жилец, а женщина – ну, та, повариха – настояла на том, чтобы взять его. Значит, она у них в авторитете…
– Говоришь, она настояла на том, чтобы взять Сиротина? Тогда, может быть, она же взяла ладанку…
– Очень может быть! – Рыжий пожал плечами.
Женщина молчала, обдумывая услышанное.
Рыжий смотрел на нее выжидательно, наконец не выдержал и проговорил:
– Елена Юрьевна, я все вам рассказал, я сделал все, что мог. Вы обещали отдать мне те фотографии…
– Неужели обещала? – Женщина криво усмехнулась. – Наверное, ты ошибаешься. Или я погорячилась. Фотографии останутся у меня, на всякий случай. Можешь не волноваться – их никто не увидит. Если, конечно, ты будешь держать язык за зубами и никому не расскажешь о том, о чем сегодня рассказал мне.
– Но Елена Юрьевна… – заныл рыжий.
Женщина взглянула на него холодно и прямо, и от ее взгляда по спине у рыжего побежали мурашки.
В то же время огромная черная собака подняла голову и негромко зарычала.
– Мы поняли друг друга? – подчеркнуто сухо спросила Елена Юрьевна.
– Поняли, поняли! – поспешно ответил рыжий.
– Фелипе, проводи нашего друга! – проговорила женщина, повернувшись к безмолвному человеку у окна.
Аня подъехала к кварталу, где находился спортзал Тарутина.
Вход в спортзал был со двора.
Анна вошла в подворотню.
Обычно здесь горел яркий фонарь, но сейчас он был выключен или просто разбит, и после яркого дневного света Аня на мгновение ослепла. И в это самое мгновение из темноты выскользнула какая-то стремительная тень, и сильные руки попытались сдернуть с Аниного плеча спортивную сумку.
Как всегда в таких случаях, сработали инстинкты, Аня перехватила сумку другой рукой и одновременно ударила нападающего раскрытой ладонью.
Он вскрикнул, отшатнулся, но в то же мгновение кто-то подскочил к Ане сзади, ткнул в бок чем-то острым и прошипел в самое ухо, обдав ее перегаром:
– Отдай сумку, сучка!
– Вот еще! – огрызнулась Аня и, плавно шагнув в сторону, не глядя ударила назад локтем.
Почувствовав запах перегара, Аня совершенно успокоилась: она имела дело не с профессионалами, а с какой-то мелкой шантрапой, не представляющей для нее опасности.
Сзади раздался хруст, вскрик и матерная ругань – она сломала незадачливому грабителю нос.
Не прекращая движения, Аня выбросила вперед левую ногу, ударив первого грабителя, который все еще маячил в темноте. Тот охнул, согнулся и бросился наутек.
Аня развернулась, чтобы взглянуть на дело своих рук – но второй грабитель тоже удирал в темноту, петляя, как заяц, и зажимая рукой разбитый нос.
Аня отряхнула костюм и пошла вперед.
В холле перед спортзалом она придирчиво оглядела себя в большом зеркале.
Одежда не пострадала, следов крови на ней не было, даже волосы не растрепались.
Ну, это и немудрено – на нее налетели явно какие-то мелкие уличные ханурики… одно только странно – что они промышляют возле спортивного зала, где велика вероятность нарваться на опасного, хорошо подготовленного противника.
Андрей Петрович встретил ее, представил молодым спортсменам, которых ей предстояло тренировать. Те были явно разочарованы тем, что с ними будет заниматься женщина. Особенно один – крепкий курчавый парень с красивыми темными глазами и небольшим шрамом на подбородке. Он презрительно взглянул на Аню и сказал своему приятелю вполголоса, но так, чтобы Аня его расслышала:
– Чему нас может научить эта мочалка? Что она может понимать в рукопашном бое?
Тарутин перехватил Анин взгляд и шепнул:
– Парень трудный, но способный, пойдет далеко, если его характер не подведет.
Аня переоделась в раздевалке в спортивную форму, сложила вещи в сумку. В раздевалке шкафчики были хлипкие, а у нее в сумке лежала ценная ладанка, поэтому она прошла в соседнюю комнату, где была камера хранения с надежными металлическими шкафами и где постоянно сидел дежурный.
Тут она снова столкнулась с тем же курчавым парнем, который усомнился в ее способностях.
У него была такая же, как у нее, адидасовская спортивная сумка, он поставил ее на стол и разговаривал по мобильному телефону, судя по выражению лица, с девушкой.
Тут на пороге комнаты появился Тарутин. Он окликнул Аню, чтобы обсудить с ней план тренировки. Она поставила сумку на стол, поговорила с Андреем Петровичем, потом заперла сумку в шкафчик, взяла ключ и отправилась в зал.
Как она и ожидала, курчавый парень со шрамом (теперь Аня знала, что его зовут Петр Кнуров) пижонил, заедался и пытался оспорить ее авторитет перед остальными спортсменами.
Анна разозлилась. Она вспомнила свою недавнюю операцию по поимке Басаргина, вспомнила десятки других подобных операций и подумала, что этого зарвавшегося молокососа нужно поставить на место. Конечно, это непедагогично, но иногда приходится нарушать правила педагогики…
Она подняла темп упражнений, причем сама проделывала все наравне с группой. Приседания, отжимания, бег с партнером на плечах, упражнения на брусьях, и все в бешеном темпе…
Через полчаса все вымотались до предела, и Кнуров перестал заедаться. У него на это просто не осталось сил.
Под конец занятия, когда они перешли к парным поединкам, Аня встала в пару с Кнуровым и несколько раз швырнула его на ковер, потом провела пару болевых приемов и эффектную атаку одновременно рукой и ногой.
Последний раз Кнуров с трудом поднялся и взглянул на Аню с явным испугом.
– Ну что, – проговорила она насмешливо. – Может «мочалка» чему-нибудь научить?
Кнуров ничего не ответил и поплелся в душ.
После тяжелой физической нагрузки Аня почувствовала себя гораздо лучше. Она приняла душ, набросила фирменный махровый халат и отправилась за своей сумкой.
Войдя в камеру хранения, она не увидела дежурного на месте.
Не придав этому значения, подошла к шкафчику, вставила ключ в замочную скважину…
И тут она заметила, что замок сломан, точнее – вырван с мясом, а дверца шкафчика незаперта.
Аня открыла шкафчик и тихо выругалась: шкафчик был пуст, ее сумка пропала.
Первой мыслью Ани было – что пропал ее самый приличный костюм, и вообще, в чем она поедет к Агнии?
Только потом она вспомнила, что в сумке была серебряная ладанка с раскопок. Ладанка, которую покойный Сиротин доверил ей и просил беречь как зеницу ока.
Не уберегла. А ведь Сиротин так просил, так на нее надеялся… это была его последняя просьба перед смертью!
В помещение быстрым шагом вошел дежурный, на лице его было виноватое и растерянное выражение.
– Вы где были? – напустилась на него Аня. – Вы почему с поста ушли? Как можно так относиться к работе?
– А что случилось-то? – забормотал тот, пытаясь агрессивной манерой прикрыть чувство вины. – Что я, на минутку отойти не могу? Что я, не человек?
– Что случилось? – зыркнула на него Аня. – Шкафчик мой обчистили, вот что случилось!
– Не может быть! – Глаза дежурного предательски забегали. – У нас никогда такого не бывало, чтобы обчистить! Я только на минутку отошел… на одну минутку… мне с вахты позвонили, что жена пришла, гражданская правда, а ее там и не было… они говорят, подошла женщина, просила меня позвать, а пока они звонили, она ушла… только они говорят, что блондинка, а какая же блондинка, когда у меня жена темненькая… гражданская правда…
Он продолжал многословно оправдываться. В это время в комнату, едва волоча ноги, вошел Кнуров, покосился на Аню и дежурного, открыл свой шкафчик, достал сумку.
Через мгновение он громко чертыхнулся, повернулся к Ане и прошипел:
– Блин, ты это нарочно?
– Ты это о чем? – повернулась к нему Аня.
– О чем? – Петр продемонстрировал ей открытую сумку с женскими вещами. – Ты мне нарочно свои шмотки подсунула! Ты меня унизить хотела, да?
– Больше мне делать нечего! – фыркнула Аня и внимательно взглянула на сумку.
Это была ее сумка, со всем ее содержимым. Аня запустила руку в глубину и нащупала пакет с ладанкой.
Она облегченно перевела дыхание, забрала сумку и направилась к раздевалке, бросив через плечо:
– Мы просто перепутали сумки!
– Эй, а моя-то сумка где? – крикнул ей вслед Петр.
– А это к нему вопрос, – Аня показала на дежурного.
Не дослушав ответ Кнурова, она вошла в раздевалку.
Переодеваясь, Аня обдумывала происшествие.
Понятно, что они с Кнуровым перепутали сумки – он разговаривал по телефону, она отвлеклась на беседу с Андреем Петровичем, сумки рядом стояли на столе.
Вопрос вот в чем.
Вскрыл ли неизвестный вор первый попавшийся шкафчик или ему нужен был именно ее, Анин шкафчик, точнее – ее сумка? И только из-за их с Петром ошибки вместо ее сумки он украл сумку Кнурова?
Тут она вспомнила полупьяных хануриков, которые напали на нее в подворотне.
Они тоже хотели завладеть ее сумкой.
Значит, кому-то эта сумка очень нужна.
Не прошло первый раз – этот кто-то сделал еще одну попытку, более хитрую.
А если ему нужна была ее сумка, то что конкретно в этой сумке его интересовало?
Вряд ли это был ее брючный костюм, хотя и самый приличный в ее гардеробе.
Значит… значит, его интересовала серебряная ладанка! Ладанка из могилы викинга!
Ведь Сиротин перед смертью говорил, что эта ладанка имеет огромную ценность…
Но кто мог знать про эту ладанку?
Кто мог знать, что она у нее, у Ани?
Это не один вопрос, поняла она, а два.
Первый вопрос: кто мог знать о том, что Сиротин нашел ладанку в могиле викинга и забрал ее оттуда?
Это вопрос довольно простой.
Про находку Сиротина могли знать те, кто был на раскопках. Правда, большая часть обитателей лагеря погибла в перестрелке с бандитами. Но уцелел рыжий электронщик, уцелели два землекопа, и они вполне могли кому-то рассказать о ценной находке.
Но вот кто мог узнать, что ладанка оказалась у нее?
На этот вопрос Аня не могла ответить, а в таких случаях она руководствовалась простым житейским правилом: если что-то не можешь сделать – не трать на это время и силы, смирись с очевидным и думай, как это можно обойти.
В любом случае нужно встретиться с Агнией и показать ей ладанку викинга. Ага скажет, действительно ли эта ладанка такая ценная, как говорил Сиротин, а может, расскажет о ней что-нибудь полезное, что-нибудь, что поможет Ане найти ответ на свои вопросы…
Аня взглянула на часы.
До встречи с подругой оставалось чуть больше получаса, только-только доехать.
И тут зазвонил ее мобильный телефон.
Взглянув на дисплей, Аня поняла, что звонит Агния, легка на помине.
Голос у подруги был виноватый. На заднем плане слышались оживленные голоса.
– Ань, извини, – проговорила она вполголоса. – Мы с тобой не сможем сегодня встретиться, меня шеф отправил на важную тусовку, я буду занята до позднего вечера… да, пожалуйста, вот тут немного покороче, и лака много не нужно… это я не тебе, Анюта… давай перенесем это на завтра, хорошо?
– Хорошо, – ответила Аня уныло, а что ей еще оставалось?
Агния, судя по всему, находится сейчас в парикмахерской, стало быть, на вечер что-то у нее затевается грандиозное.
Поскольку ее планы нарушились, она поехала домой. Свободный вечер – это тоже хорошо, можно поваляться на диване, тупо пялясь в телевизор. Надолго такого времяпрепровождения не хватит, но все же расслабуха какая-то. Если еще чаю выпить…
Однако Аня не вошла в свою квартиру, как все обычные люди.
Прежде чем открыть дверь квартиры, она подняла лежавший перед ней резиновый коврик. Под ковриком она, уходя, оставила лист копирки и лист чистой бумаги, и теперь на этом листе четко отпечатался след мужского ботинка.
Прихватив этот отпечаток, Аня осторожно открыла дверь и проверила вторую секретку – вложенный между дверью и коробкой крошечный листочек бумаги отсутствовал, а после недолгих поисков Аня нашла его посреди прихожей.
Все ясно: в ее отсутствие кто-то побывал в квартире.
Она обошла квартиру и окончательно в этом убедилась.
Какой-то незнакомец не просто побывал здесь, но и обыскал квартиру по всем правилам. Он постарался скрыть следы своего обыска, и Аня ничего бы не заметила, если бы не несколько секреток, которые она расставила в самых разных местах.
Настроение у Ани еще больше испортилось.
Тот, кто подослал к ней шпану в подворотне, тот, кто вскрыл шкафчик с ее сумкой, знает, где она живет, и не оставит ее в покое, пока не получит свое.
Свободный вечер отменяется. Во всяком случае, сначала придется кое-что сделать…
Аня переоделась в джинсы и неброскую футболку, надела кепку-бейсболку и темные очки, достала из сумки ладанку, сунула ее в карман и снова вышла из дома.
С самым расслабленным видом, лениво подволакивая ноги и поглядывая по сторонам, она дошла до автобусной остановки, пропустила первый автобус, а во второй села в самый последний момент, когда двери уже закрывались.
Когда автобус тронулся, прошла к заднему окну и проверила, не едет ли за этим автобусом какая-то машина.
И за ним ехала-таки синяя «Хонда».
И тогда, когда возвращались они с операции в город, тоже долго преследовала их с ребятами синяя машина. Потом, правда, она отстала, свернув на заправку. Но это ничего не значит – Аня прекрасно знает, как ведется грамотная слежка. Одна машина сворачивает на заправку или в переулок, а выезжает за объектом другая. Обычное дело, чтобы не примелькаться.
Ох, не нравится ей все это…
Аня вышла возле метро, спустилась по эскалатору, встала на полупустой платформе.
Когда подошел поезд, она сразу же вошла в него, встала возле самой двери. Когда двери уже начали закрываться, придержала их и снова выскочила на платформу, затем перешла на другую сторону и села на поезд, идущий в обратном направлении.
Так она еще некоторое время запутывала следы, пересаживаясь с транспорта на транспорт, и наконец примерно через час после того как вышла из дома, оказалась возле небольшого фитнес-центра с сауной в спальном районе.
Войдя в здание центра, Аня прямиком направилась в массажный кабинет.
Клиентов, к счастью, не было, массажистка сидела в углу кабинета под огромным разлапистым растением в деревянной кадке и разгадывала кроссворд.
– Здрасте, Вера Ивановна! – проговорила Аня, плотно закрыв за собой дверь.
Массажистка, крепко сбитая женщина лет пятидесяти, с коротко стриженными светлыми волосами, взглянула на нее поверх очков и улыбнулась:
– Привет, Анюта! Давно тебя не видела! Что-то ты плохо выглядишь! Ну-ка, ложись на стол…
– Да ладно, Вера Ивановна, я вообще-то просто проведать вас хотела, посмотреть, как вы живете… – начала отнекиваться Аня, но женщина не стала ее слушать.
– Я сказала – на стол! Ты что, не знаешь, что со мной бесполезно спорить?
Как раз это Аня хорошо знала.
Много лет назад Вера Ивановна работала учителем физкультуры в обычной школе, куда ходила Аня Углова. Она-то первой заметила способности девочки, заставила ее много тренироваться, а потом отправила к своему старому знакомому, который работал в известной на всю страну спортивной школе.
С этого и началась Анина спортивная карьера.
Правда, из большого спорта она потом ушла и занялась совсем другим делом, об особенностях которого Вера Ивановна не знала. Хотя и догадывалась. Неглупая была тетка, наблюдательная и неболтливая, за то Аня ее и уважала.
Сама Вера Ивановна ушла из школы и уже несколько лет работала массажистом при небольшом фитнес-центре – за это гораздо больше платили, да и надоели ей неуправляемые, наглые школьники, их еще более наглые родители и сложные отношения в педагогическом коллективе.
– На стол! – повторила Вера Ивановна строгим, не терпящим возражений тоном.
Аня вспомнила, как в школе она таким же командным голосом заставляла ее лезть по канату или крутиться на турнике, отжиматься и бегать кругами, и сдалась, она легла на массажный стол и отдала себя в сильные руки массажистки.
– Ну, можно ли так себя запускать! – ворчала Вера Ивановна, разминая плечи и бицепсы. – Ты же грамотная девушка, знаешь, как нужно за собой следить…
– Я слежу, – вяло оправдывалась Аня, – я тренируюсь регулярно… бегаю…
– Вижу я, как ты тренируешься! Вся в синяках и ссадинах… а этот шрам откуда?
– Кот поцарапал…
– Какой кот? У тебя никакого кота нет!
– У знакомых в гостях…
– Ага, и когти у него из хирургической стали!
– Да ладно вам, Вера Ивановна…
– Ладно так ладно, в конце концов, это твоя жизнь, а ты – девушка взрослая… – И она перешла к мышцам спины.
Как ни сопротивлялась Аня, но она вынуждена была признать, что после массажа стала совсем другим человеком.
Она легко соскочила со стола, потянулась и поблагодарила Веру Ивановну.
– Ну так приходи почаще! – проговорила та, отойдя к раковине, чтобы вымыть руки.
Аня увидела, что Вера Ивановна отвернулась, и сделала то, ради чего пришла сюда, то, из-за чего приняла такие серьезные меры предосторожности.
Она шагнула к кадке с растением и засунула туда пакет с серебряной ладанкой.
И уже сделав это, перехватила в зеркале взгляд своей старой учительницы.
– Извините, Вера Ивановна… – протянула она виновато. – Ничего, если я тут кое-что спрячу?
– Так ведь уже спрятала, – женщина пожала плечами. – И вообще, Анюта, могла бы просто сказать, что тебе нужна помощь. Неужели бы я тебе отказала?