Под конец Учитель пожелал нам удачи, и кресты стали гаснуть. Сцепляющая сила исчезла, ладони перестали ощущать тепло перекладины. Мы опустили руки. Через некоторое время на том месте, где висели кресты, осталось только слабое, постепенно меркнущее свечение.
Мы с Леной еще немного молча постояли, но больше ничего не происходило. Мы вернулись в комнату и долго сидели, не говоря друг другу ни слова.
Назвать наше состояние оглушением было бы неверно. Мы интенсивно проживали то, что с нами произошло. В те минуты меня охватило переживание полного, абсолютного согласия со своей необычной участью, с актом Посвящения, с каждым словом, которое сказал Учитель. И неожиданно пришло осознание: нет силы, которая отвратит меня от того, что я должен и хочу делать, — ни страх смерти, ни угроза насилия, — нет такой силы. Я вступил на путь, с которого никогда не сверну…
После Посвящения я стал другим человеком. Я видел цель и знал, что достигну ее во что бы то ни стало. Я ощущал потрясающую радость и огромное желание жизни и самоосуществления, меня заполняла любовь к людям и миру.
Когда любишь — ты счастлив; живешь — и светишься. Вот такое это состояние.
Я — инопланетянин
Однажды, много лет спустя, в нескольких интервью различным газетам и журналам я упомянул о Голосе. С тех пор меня нередко спрашивают: «Кто это говорил? Как Голос вписывается в нашу картину мира? Чей он? Кто это существо?»
Я предпочитаю не отвечать на такие вопросы. Зато «компетентные специалисты» тут же вам разъяснят, как обстоят дела на самом деле. Одни скажут, что общение с хозяином Голоса — это ченнелинг, связь с высшими регионами Бытия, и мне вещал Высший Разум или «возлюбленный Сын Света»; другие информируют, что говорил «сам Крайон из магнитной службы», кто-то уточнит, что речь идет о связи с одиннадцатым или двенадцатым уровнем… Каким таким уровнем? Уровнем чего?.. Кое-кто из таких «специалистов» однажды пришел к блестящему в своей оригинальности выводу: Чумак — инопланетянин! Его, мол, прислали на Землю и готовили к светлой миссии наши братья по разуму во Вселенной!..
Что на это сказать? Да, я — инопланетянин. Но и все земляне — тоже! Да-да! Это нетрудно понять — просто надо однажды над этим задуматься.
Мы пребываем не на одной только Земле. «Мы — дети Галактики, граждане Вселенной!» — это наши слова, но их истинный смысл будет ускользать от нас до тех пор, пока они будут звучать формально. Мы привыкли считать, что бесконечно малы в масштабах Космоса. Живем, если смотреть из космической дали, на исчезающе маленькой пылинке, а нас на этой малости не видно и вовсе. Мы даже и не пытаемся думать о Бесконечности и примеряем свой в землю устремленный взгляд к нашим «кухонным» проблемам, преходящим мелочам.
Но мир устроен так, что нет ничего локального в нашей «крохотной» жизни — все глобально. О чем бы мы ни думали, что бы ни говорили, что бы ни делали — все сразу же становится частью единого информационного поля, частью Вселенной. Мы с ней едины, и каждый из нас — ее неотъемлемая часть, способная вобрать в себя Целое. И в этом случае нет расстояний, нет бесконечных пространств, все — рядом!
Сколько нам потребуется времени, чтобы представить себя на планете, которая находится за сотни миллионов световых лет отсюда? Нисколько, мгновение. Нашу мысль не ограничивает скорость света. Миг — и мы на этой самой планете, реально находимся там. И если на ней есть приборы, которые способны регистрировать приход информации, то они «почувствуют» нас: наша мысль, наше «я» будут там. И кто после этого сможет уверенно утверждать, что мы всего лишь земляне? Мы еще и жители иных планет!
Когда мне говорят: «Но вы же не можете телепортироваться, например, во Владивосток!» — я уже во Владивостоке. Много лет назад мне позвонил тренер по мотоспорту из Уссурийска, Сергей Шевченко. «Мне дали ваш телефон, я очень болен, не могли бы вы помочь?» Действительно, состояние этого человека было таким тяжелым, что он не выходил из дома. Жил он на четвертом этаже в доме без лифта и знал, что если спустится по лестнице, чтобы выйти на улицу, то подняться в свою квартиру уже не сможет. Я тут же «посмотрел» его и понял, что смогу помочь. Начал лечение сразу же, не отходя от телефона. Потом проводил сеансы еще и еще. Прошло два месяца, и он стал выходить из дома, а чуть позже снова вернулся на работу и продолжил тренировать юных спортсменов. Как-то, проезжая через Москву на чемпионат Европы по мотоспорту, он заглянул ко мне. Вот тогда-то мы впервые и увиделись.
Я никогда не был в Уссурийске. Но разве для Сергея Шевченко, который был тяжело болен и выздоровел, я не присутствовал в его родном городе? Разве я с ним не был?
Выступая в больших залах, я часто спрашивал публику: «Скажите, кто из вас регулярно смотрит в звездное небо? Кто пытается почувствовать себя единым с этой бескрайностью?» В зале поднималось совсем немного рук…
Если мы осознаем единство с Целым, то становимся равными Вселенной. А если это так, то каждый способен воспринять, ощутить любой процесс, происходящий в мире Бесконечности, и тогда может воздействовать на него, изменять его. Это так, это реальность — ведь мы не только «дети Галактики», мы — Божьи дети, дети Творца! И можем творить, если откроем в себе Бога.
Мы снова возвращаемся к древней максиме: «Познай себя! Найди в себе божественное начало!» Все в нашей жизни зависит от того, насколько мы осознали необходимость этой работы…
Я не хочу давать ответ на вопрос о том, кому принадлежит Голос. Зачем? Мы рассказываем друг другу про инопланетян, иерархии высших могущественных существ, посланников Высшего Разума и успокаиваемся тем, что они якобы пекутся о судьбах человечества. Но почему они, а не мы? Мы сами должны стать такими существами; мы, дети всемогущего, вседоброго и всеблагого Творца, который может все, который присутствует в каждом из нас и которого нам предстоит в себе открыть. И если мы сделаем это — откроем свое истинное «я», — у нас будет и разум, и сила, и власть, чтобы уверенно направлять свое развитие, определять судьбы мира и побеждать Зло во имя Добра. А про Голос скажу то же, что говорил сам Учитель: его может услышать каждый, он говорит для всех, имеет отношение ко всем людям на Земле. Его звучание в нас — проявление феномена всезнания, и это чудо может случиться с каждым человеком, который сделал свой духовный выбор. Вот и весь секрет.
Мы — дети Галактики, дети Вселенной. Мы — инопланетяне. Мы — зеленые человечки, Крайоны и «возлюбленные Сыны Света». Все в нас — и неведомые высшие существа, и их неограниченные знания и могущество, и вся Вселенная разом.
Давайте просто думать об этом, не забывать. И тогда к кому-то из нас придет молитва, кто-то, возможно, погрузится в медитацию, кто-то сделает выбор в пользу лучшего из того, что он способен совершить, и откажется от более привлекательного, но явно худшего. И тогда язычок пламени духовного устремления, который есть в каждом человеке, разгорится уверенно и ярко.
А это пламя способно творить чудеса.
Откуда вы меня знаете?
Мне безумно хотелось исцелять. И во время обучения, и после Посвящения я твердил Учителю каждый день: «Я хочу лечить!» Но он неизменно отвечал: «Нет, еще рано». У каждого дела на Земле свои сроки. «Всему свое время, и время всякой вещи под небом… Время разбрасывать камни, и время собирать камни… Время молчать, и время говорить…»
Я ждал своего часа. И вот в один прекрасный день Учитель спокойно известил: «Завтра — твой первый лечебный день. Будь в одиннадцать утра дома. К тебе придет женщина, у нее больные почки». Я, конечно, несказанно обрадовался — наконец-то! Но и был здорово озадачен. Что за женщина? Как она обо мне узнала? И кто ей дал мой адрес? Я в то время жил в пустующей квартире близкой родственницы и о месте своего пребывания среди знакомых особенно не распространялся, гостей не звал. «Как? Каким образом она меня найдет?!» — вскричал я. «Не беспокойся», — невозмутимо прозвучало в ответ. И Голос пропал.
На следующее утро я не находил себе места: мерил шагами квартиру, бессмысленно перекладывал вещи с места на место, включал и выключал телевизор… Ждал. Ровно в одиннадцать часов раздался звонок в дверь. Я подскочил к двери и распахнул ее настежь — на лестничной площадке стояла женщина средних лет. Просто одетая, с бледным лицом и усталыми глазами. «Я к вам, Аллан Владимирович, здравствуйте. У меня тяжелая форма пиелонефрита…»
Мы с этой женщиной никогда не виделись. Как целитель я известен никому не был — направить ее ко мне никто не мог. Но. Она знала, как меня зовут, где я живу; знала, что буду дома тогда, когда она придет… Чудеса! Я провел ее в комнату, усадил на диван. «Как вы меня нашли?» И тут она многословно начала рассказывать о том, что ехала в трамвае по каким-то делам и то ли встретила знакомую, то ли с кем-то познакомилась и что ей сказали… Я понимал: все это — фантазии, такого не могло быть. Сказали в трамвае! Бред… Но факт оставался фактом: женщина-то была здесь, сидела прямо напротив меня!
В общем, я оставил попытки разобраться в этой нелепице и стал расспрашивать загадочную гостью о болезни. У нее было тяжеленное гнойное воспаление почек, ей грозила почечная недостаточность и уремия. Она бесчисленное количество раз лежала в больницах, проходила обследования, разные курсы лечения — ничто не помогало…
Я выслушал все, что она считала нужным мне сказать, и настало время приступить к лечению. И тут я с ужасом понял, что не знаю, как это делать. Не знаю — и все! Голова была пустой и легкой, как воздушный шар.
Меня охватила тихая паника. «Тебя учили-учили, а ты!..»
Женщина сидела, сложив руки на коленях, и вопросительно смотрела на меня. А я — на нее. Молчал и не двигался. Пауза затягивалась…
Это произошло помимо моей воли. Неведомая сила подняла мои руки, и они сами, без всяких мысленных приказов своего хозяина, стали выделывать пассы. Я почувствовал, что через меня к пациентке идет мощнейший поток энергии, а потом увидел его — могучее, стремительное серебристо-голубоватое течение! У меня вздулись ладони, лицо напряглось и стало пунцовым. Я завороженно внимал своим ощущениям. И осознавал: обучение продолжается. Учитель показывал мне, как «включать» потоки и «включаться» в них самому, управлять ими — я знал это в теории, но практика — совсем другое дело. Я даже забыл о женщине, ради которой, собственно, все и делалось. Но ненадолго. Через полминуты она закрыла глаза и боком повалилась на диван, потеряла сознание. Мгновенно возник страх, но прозвучал Голос: «Продолжай работать, все в порядке». Я немного успокоился и стал наблюдать, что делают мои руки, как все происходит. Женщина неподвижно лежала на диване…
Так продолжалось несколько минут. Теперь я испытывал радостный покой и полную уверенность в том, что все делаю правильно. Затем поток энергии иссяк. Я опустил руки, веки пациентки задрожали, она открыла глаза и села. Выглядела она так, как будто очнулась от долгого и сладкого сна.
«Как вы себя чувствуете?» — «Я здорова».
Мне не верилось в ее полное исцеление. Или я не хотел верить — было огромное желание повторить те ощущения, которые испытал во время сеанса. Провожая женщину до дверей, я говорил: «Мы обязательно продолжим работу, нужны еще сеансы! Вот мой телефон, звоните и приезжайте!»
Она поблагодарила и ушла. На следующий день я ждал ее звонка: мне до дрожи хотелось узнать, каково ее состояние, — она не позвонила. Я надеялся, что она придет вечером или на следующий день без звонка, без приглашения, — как сделала это в первый раз, — она не приходила. Каждый божий день я вспоминал про нее и ждал, ждал, но она не объявлялась. В конце концов я отчаялся и перестал думать о своей первой пациентке.
Она пришла через месяц. На лестничной площадке стояла просто одетая женщина средних лет, но в отличие от гостьи, что посетила меня в «первый лечебный день», эта дама имела вполне цветущий вид, и глаза ее блестели от радости. Она принесла кучу бумаг — истории болезней, результаты анализов и осмотров до лечения у меня и после.
«До» — она была стопроцентно больна. «После» — стопроцентно здорова.
На этапе моего формирования в качестве практикующего целителя мне «давались» вот такие, особенно тяжелые, почти безнадежные, больные — я должен был сделать невозможное, невероятное, совершить чудо. И в полной мере поверить в собственные силы.
После полутора лет обучения это продолжалось в течение года. И тогда происходили поистине фантастические вещи.
Чудесные исцеления
Однажды мы с женой засиделись в гостях до полуночи. Уже собирались уходить, как вдруг кто-то позвонил в дверь. «Ничего себе! — недоуменно пробормотал хозяин. — Кого это ночью принесло?» Он открыл и увидел заплаканную молодую женщину, она буквально заливалась слезами. «Аллан Владимирович у вас?» — не здороваясь, спросила она. «У нас…» Мы с женой как раз вышли в прихожую, и женщина бросилась ко мне: «Ради бога, помогите!.. У меня дочка, маленькая… В 9-й клинической больнице… Она в коме, девятый день. Она умирает!.. Спасите!.. Я на колени встану!» И бросилась передо мной на колени.
«Да что вы! — опешил я и поспешно стал поднимать ее на ноги. — Что вы! Я помогу вашей дочке! Сейчас и поедем!» Кто такая эта женщина, как обо мне узнала и как нашла меня аж в гостях — я, уже наученный своим необычным опытом, спрашивать не стал.
Детская клиническая больница № 9 находилась недалеко, на Пресне. Мы сели в машину и через несколько минут въезжали в ворота клиники.
Девочке было лет пять. Бледная, неподвижная, она лежала в отдельном боксе. После сильнейшего эпилептического припадка она впала в кому и не приходила в себя уже восемь суток. Я посмотрел на нее сквозь стекло бокса и понял, что смогу помочь.
Даже сейчас помню фамилию дежурного врача — Рыбакова. «Разрешите мне провести сеанс лечения», — обратился я к ней. «Кто вы?» — «Целитель». Я кое-как объяснил, каким образом исцеляю и что собираюсь сделать.
Врач Рыбакова была довольно открытым человеком. И не подозрительным. «Какая разница, — махнула она рукой. — Что врачи, что экстрасенсы. Здесь, по-моему, ничто не поможет… Лечите, но только в моем присутствии».
Я встал перед постелью девочки. И опять, как в случае с первой пациенткой, через меня пошел мощнейший серебристо-голубоватый поток энергии. Меня трясло. Вибрировали руки, ноги — все тело. И так сорок минут…
Когда сеанс закончился, видимых изменений в состоянии девочки не произошло. Но я в течение сорока минут наблюдал, как выправляются колоссальные искажения информационной структуры ее тела, как все постепенно приходит в норму. «Завтра, — сказал я, — в двенадцать часов она проснется, попросит кушать. А я приеду посмотреть ее к трем».
Я видел взгляд врача Рыбаковой — он ясно ставил мне диагноз: сумасшедший. Я же говорю: она была довольно открытым человеком… «Завтра в отделении мое дежурство, прослежу», — неохотно, скорее из вежливости, пообещала она, и мы расстались.
На следующий день я приехал в больницу ровно в три часа дня — девочки в ней не было. Врач Рыбакова смотрела на меня уже по-другому: как-то задумчиво. «Девочку забрала мать», — сказала она. Оказалось, моя пациентка очнулась ровно в двенадцать часов, стала прыгать на постели и просить есть. Так, как будто ничего с ней не произошло, — не было ни припадка, ни пребывания в коме. Тут появилась ее мама, счастливо ахнула и моментально увезла любимую дочку домой — в больнице им делать было нечего.
Та женщина, мать девочки, больше ко мне не приходила, так и исчезла: ни «здрасьте», ни «до свидания», ни «спасибо». Мне не нужна была ее благодарность: лучшая награда — выздоровление ее дочери, но я хотел знать, как обстояли дела с девочкой дальше, было ли излечение радикальным или я всего-навсего улучшил ее состояние, просто вывел из комы, а с эпилепсией вопрос не решился…
Это очень важно: я исцеляю или только облегчаю течение болезни? У меня есть пациенты, которых я наблюдаю по десять, пятнадцать, двадцать лет. И убеждаюсь: мое лечение — не симптоматичное, это действительное исцеление хвори. Я убираю нарушение, вызвавшее болезнь, и человек обретает здоровье. Но тогда-то мне надо было в этом убедиться!..
Два года назад я проводил лечебный тур в Германии. И вот на одном из моих сеансов на сцену вышла красивая молодая женщина с огромным букетом цветов. Она плакала. Слезы текли по ее щекам обильными ручейками, капали на блузку — она не пыталась их утереть, только крепко сжимала обеими руками букет, протягивала его мне и улыбалась — растроганно, жалобно, чуточку виновато… «Вы помните девочку из 9-й клинической больницы?.. Тридцать лет назад… Вы тогда спасли мне жизнь…» Я помнил… Все эти годы я не переставал помнить о ней. Цветы и ее благодарные слова были лучшим ответом на все мои вопросы о ее здоровье — я был счастлив. Ее мать сидела в зале, но так на сцену и не вышла. Зато она рассказала обо мне дочери и привела ее на сеанс Аллана Чумака!
Вот такие бывают встречи…
Однажды ко мне обратились родители семилетнего мальчика. Всей семьей они отдыхали на юге, там сын занемог: повысилась температура, сильно заболела голова. Состояние быстро ухудшалось. Врачи поставили страшный диагноз — менингоэнцефалит, воспаление головного мозга, вызванное инфекцией. Когда я осматривал мальчика, он лежал на боку, совершенно обездвиженный — только мелко подрагивали пальцы рук. Полная бесконтактность, зрачок на свет не реагирует… Как обычно в таких случаях, я спросил у врачей разрешения на проведение сеансов. «Да делайте что хотите! Даже если он и выживет, никогда в сознание не придет. У него умер мозг».
Но я видел: мозг не умер… Я взялся за лечение, проводил сеансы ежедневно. На третий день сказал: «Через две недели он придет в сознание». Так и вышло. Я продолжал лечить. «Через неделю он заговорит». В назначенный срок мальчик обрел дар речи. Так я прогнозировал — и все выходило по-моему.