Продолжает продвигаться по сцене:
– Это они теперь хозяева. Живут, где захотят и как хотят. В лесах, в полях, на улицах, в подъездах, в поездах. Им имя – легион. Везде бегут, сидят, лежат, лают, визжат, плодятся, гадят, а главное (почесывает голень) кусают. Теперь и на минуту не расслабишься. Нигде. Третьего дня сосед за хлебом выскочил на улицу и сразу две его за ляжку. Хорошо у него жена сообразительная: копченый окорок бросила следом – отстали. Отделался испугом. Да семнадцать швов. Да курс уколов от столбняка и бешенства… Как здесь не побеснеешь? Никогда не знаешь, где ждет тебя собака. У дорогого ресторана или у дешевой кафешки. В кино, в парке, за баком мусорным или даже в лифте. Нигде покоя нет. Везде, всегда настороже. Такая жизнь. И всем чинам едино. Начальник мой хотел от этих тварей подальше забраться отдохнуть. Раз средства позволяют. В пустыню умотал. А там, оказывается, какая-то особенная порода приспособилась. Красные шакаловидные. Пустили ему кровушку. Хо-хо, гнали полсотни верст до одинокой пальмы. Вертолетом сняли начальника. Он отлежался и отматерился, решил успокоиться окончательно на море, яхту нанял. И, что ты думаешь, в двухстах семидесяти милях от береговой зоны воду тронул, руку опустил за борт. А там его – не барракуда, не акула – ньюфауленд – эдакий пловец-забавник – цап. Начальник двух пальцев насовсем лишился. Хорошо хоть – на левой руке. А то, как бы подпись на документы ставил? Нам бы век зарплаты не видать. С тех пор все выходные проводит дома у телевизора. Да говорят, в подвале по чучелам собак стреляет. К настоящим-то нельзя применять оружие, даже и дубинки. По закону – только кусать. Ха, мы с женой тренировались друг на друге по очереди. То она – «Тузик», то – я. Но не очень получается. За полчаса я ее два раза цапнул и она меня – четыре. Собаки за это время тебя по косточкам разнесут. А ты и раза не успеешь через шерсть их ухватить. Так, может, блоху какую и прикусишь случайно. Опять же им на радость.
Вздыхает и тянет носом:
– Что за черт? (щурясь, всматривается в зрительный зал, падает как подкошенный) Во попал!.. (рассматривает зал) Мама, родная, сколько же их… Логово у них здесь, что ли? Или просто тусуются, душу отводят? Если она у них есть, конечно… (считает) Десять… Двадцать… Тридцать… Больше… А разномастные все. Кудрявые болонки… Эти сучки не столько покусают, сколько шума поднимут… Ага, короткошерстные бульдоги – такие все молчком: вцепиться, повиснуть и держать. Потом набросятся овчарки всех мастей: восточные, и западные, и кавказы. И еще терьеры… А сбросишь чудом, убежишь, по следу кинутся борзые, вон те – худющие… Наш Тузик спаниэль был. Породистый, с медалями, красавчик. А теперь, жив если, наверное, такой же – блохастый, нечесаный, грязный, вонючий… Хотя, смотрю, кой-кто из них прилизан. (принюхивается) Уж не от них ли тянет духами и одеколоном? (слюнявит палец и поднимает его над собой) Да, ветер в мою сторону. И этим надо пользоваться. Не буду дураком, так проскользну. (снова присматривается) Им пока не до меня. Та сучка длинноногая кобелей очаровала всех самых злых, зубатых, расторопных. Играет с ними, знает себе цену. Да, с точки зрения экстерьера она вполне, я б на их месте не плошал… А эти послабей, как будто дремлют и в сторону мою не очень смотрят. Заметят? Не заметят? Эх, гранату б мне. Нет, одной гранатой здесь не обойдешься. Автомат. А лучше – огнемет. Так начал бы палить их, жечь рядами. Шкуры б вспыхнули и затрещали. И вонь такая бы пошла, что все оставшиеся ужаснулись б и разбежались. И никогда на человека ни зубом, ни когтем вовеки не решились посягнуть. И можно было бы ходить, гулять свободно, смело. Но нет ни огнемета, ни автомата. Ни даже и гранаты. Надо убираться, пока не переменился ветер. (Достает из кармана фотографию) Я скоро, уже скоро, мои родные. (целует фотографию) Эх, Тузик-Тузик (целует фотографию еще раз)
Пытается ползти:
– Ох, не по мне это. Я же – не пресмыкающийся. Я – человек. Эх, разве только на коленях. (становится на колени, пробует идти) Нет, не так. Может по-собачьи? (становится на четвереньки). Да, так быстрее будет. А заметят, за своего вполне сойду. Хвостом вилять совсем не сложно должно быть (виляет задом). Вперед (идет на четвереньках) Коленям больно, но стерплю. Вроде получается. (напевает) «Собака бывает кусачей, только от жизни собачей…» (прихрамывает) Ой, не привычно как. (невдалеке от конца сцены одна из его рук подворачивается, он падает на бок, потом переворачивается на спину и дует на руки и на ноги) Надо отдохнуть минутку. А, ведь, если потренироваться, то в следующий раз я это место так и проскочу мигом на четырех костях. Точно – это выход. И дома жену с детьми построю, объясню, что вместо физзарядки будем учиться на четвереньках миновать врага. Недельку и, как Тузик, станем брать барьеры. Эх, Тузик-Тузик… (переворачивается на живот и всматривается в зал) Тузик? Не может быть. Да, точно он. Те же ноги, уши, стойка. Так я его учил. (Приподнимается) Он, он. Тузик, милый. Иди ко мне (достает из кармана мячик) Твой любимый… О! (прижимается к полу) Кретин! Сам себя выдал! Сейчас набросятся всей кодлой и заживо сожрут. Я не вернусь домой. (достает фотографию) Прощайте, дорогие (целует изображение). Эх, Тузик-Тузик! (целует фотографию еще раз, смотрит в зал) Уставились. Но на своих местах. И Тузик. Не дергаются. Ждут чего-то. Команды? Или не поняли еще, кто я? А я, а я, а я – собака, я – пес, ай эм э дог. «Вау-вау, гав-гав» (встает на четвереньки, виляет задом, затем быстро продвигается к концу сцены) Глядите, я совсем такой как вы. (обнюхивает кулису, а затем задирает на нее ногу). «Вау-вау, гав-гав». Вы видели? Я б к вам присоединился, но некогда сегодня, я тороплюсь – дела собачьи, ждут щенки… (скрывается за кулисами, оттуда доносится вой и лай)
КонецВТОРАЯ СМЕНА
Первый,
Второй.
Посредине сцены два водительских места. С одной стороны из-за кулис выходит Первый, с другой – Второй. У Первого в руках бутерброды, у Второго – напитки. Садятся.
Первый:
– Ну вот, подзаправимся. А там глядишь и до конца смены чуть-чуть. Держи (протягивает Второму бутерброд).
Второй берет бутерброд, протягивает Первому банку:
– Твоя кола. (жует и вглядывается в зал). А он не смотался, пока мы за жратвой бегали?
Первый начинает есть:
– Не реактивный же он. И торопиться ему некуда – жизнь его (тычет пальцем в ворох бумаг, лежащих рядом с ним), судя по описанию, размеренная. Там он еще, не выходил…
Второй тоже жует:
– Не выходил, а сейчас как раз выскочит и не даст пожевать спокойно…
Первый:
– Не волнуйся. Он педантичный. Появится ровно минута в минуту, как раз, когда мы будем готовы. Подойдет к светофору. Дождется зеленого. Сделает два шага. Ну и мы тут, как тут…
Второй:
– Это хорошо, когда без неожиданностей…
Первый:
– Да, многие бы нам облегчили жизнь, если бы вовремя просыпались, выходили на работу, посещали стоматологов и гинекологов…
Второй:
– Дискотеки и бордели…
Первый:
– Мы бы тогда не на ходу перекусывали…
Второй:
– А в ресторанчике каком. На тебе: первое блюдо, второе, третье…
Первый, дожевав, вытирает губы салфеткой:
– Точно (смотрит на часы, затем – в зал). Видишь, идет. Заводи.
Второй рукой вытирает губы и выбрасывает банку за окно, манипулирует ключом зажигания, педалями:
– Готово…
Первый:
– Тронулись.
Второй манипулирует педалями, рулевым колесом:
– Есть. Поехали.
Первый:
– Так, притормози чуть у светофора…
Второй:
– Понято…
Первый:
– Дави…
Второй давит на газ:
– Давлю.
Оба вздрагивают от удара автомобиля обо что-то.
Первый:
– Есть контакт. Давай за угол.
Второй, выворачивая руль:
– Есть «за угол».
Первый смотрит на карту:
– Налево.
Второй:
– Есть «налево».
Первый:
– Тормози, твою мать!
Второй тормозит:
– Блин, откуда он взялся! (орет в окно) Вали отсюда! Сейчас выйду – не задавил, так убью. Скотина! Сволочуга!
Первый:
– Чуть план не перевыполнили.
Второй, трогая:
– Да, работка у нас нервная. А народ, ну дурной, уже сам под колеса бросается. Прям-таки не дождется своей очереди…
Первый:
– Направо.
Второй:
– Есть «направо».
Первый:
– Стой.
Второй:
– Есть «стой».
Первый:
– Меняем машину.
Второй:
– Понято.
Выходят из машины.
Первый:
– За домом должна быть.
Второй:
– Сыщем. Никуда не денется.
Делают круг по сцене.
Первый:
– Вот она.
Второй пинает по колесам:
– Развалюха.
Первый садится, покачивается на кресле:
– Да, с современным техническим обеспечением у нас отстают.
Второй садится, крутит всякие ручки, щелкает тумблерами:
– Половина приборов не работает. Так и до брака не далеко.
Первый:
– За брак в нашей работе знаешь, что бывает?
Второй, вздыхая:
– Знаю.
Первый берет бумаги:
– Так, отстаиваемся. Пишем рапорт.
Второй:
– Нарисуй за меня. Что тебе стоит…
Первый:
– По почерку вычислят и премии лишат.
Второй:
– Ладно, сделаем. Вот не люблю я этих отчетов писать. Радио что ли для вдохновения включить?
Первый:
– Валяй.
Второй включает, находит спокойную музыку, прислушивается:
– Душевно… (берет бумагу и пишет) В соответствии с инструкцией выбрал позицию, направил спецвыступ в область «солнечного сплетения»… Зафиксирован контрольный наезд задним колесом…
Первый:
– Давай молча. С мысли сбиваешь.
Второй:
– Как скажешь (пишет и жестикулирует, изображая наезд и падение тела)
Музыка заканчивается, слышится голос женщины-диктора:
– А сейчас предлагаем вашему вниманию выступление руководителя демографической службы, посвященное окончанию демографической пятилетки…
Второй:
– Главный вещать будет?
Первый, прислушиваясь:
– Похоже…
Мужской голос:
– Уважаемые сограждане, позвольте поздравить вас с достижением новых демографических рубежей. За минувшие пять лет средний уровень жизни наших женщин и мужчин вырос на две целых пятнадцать сотых календарного года. Таким образом, мы стали жить существенно дольше. В первую очередь, этим достижениям мы обязаны работе наших медицинских работников, которым удалось решить проблемы замены больных органов, существенно замедлить старение всего организма. Необходимо отметить, что наши показатели могли быть существенно выше, если бы все граждане следовали рекомендациям – правильно питались, регулярно отдыхали, выбирали для местожительства экологически чистую обстановку. Лишь те, кто сегодня соблюдает предписываемые нормы может рассчитывать на долгожительство…
Первый:
– Выключи.
Второй выключает:
– Да, где взять столько денег, чтобы правильно питаться, регулярно отдыхать, жить в экологической атмосфере?
Первый:
– Ни тебе, ни мне это все равно не поможет. (смотрит на часы и убирает бумаги) Поехали…
Второй тоже убирает бумаги:
– Как скажешь… А чего это не поможет?
Первый:
– А того… (смотрит на карту) Налево.
Второй:
– Есть.
Первый:
– Еще раз.
Второй:
– Есть «еще раз».
Первый:
– Вон она…
Второй:
– Баба?
Первый:
– Да, женщина. Та, которая на газоне с книжкой лежит. В желтой майке. Видишь?
Второй:
– Вижу.
Первый:
– С женщинами никакого порядка. То два часа ждешь – не дождешься. То раньше времени появится.
Второй:
– Бабы такой народ. Все как-нибудь не так сделают. Лишь бы не по-человечески…
Первый:
– Давай сходу, а то и уйдет еще раньше времени…
Второй манипулирует управлением:
– Даю.
Оба вздрагивают от удара автомобиля обо что-то.
Первый:
– Обратно на дорогу. Вправо.
Второй:
– Есть.
Первый:
– Влево.
Второй:
– Есть.
Первый:
– Стой. Помой передок и смени номера.
Второй:
– Понято. (выходит и моет переднюю часть машины, меняет номера)
Первый:
– Рапорт потом напишем. (смотрит на часы) У нас по времени еще один кандидат на подходе.
Второй обходит машину, оглядывает:
– У меня все готово.
Первый смотрит в карту:
– Через три квартала направо.
Второй, трогая машину:
– Ага. Сколько работаю, а никак не пойму: номера-то зачем менять?
Первый:
– Положено по инструкции. Наверное, чтоб свидетели случайные путались в показаниях.
Второй:
– Ага… Дошло, кажется…
Первый по ходу движения отмечает рукой приметы:
– Так…, так…, так… У будки мороженщика остановишься. Будем ждать, когда из подъезда выйдет. Вот этот (достает фотографию). Смотри, не перепутай. А то здесь столько народу…
Второй тормозит, рассматривает фото:
– Да, это же…
Первый:
– Знаешь его?
Второй:
– Еще бы. Мы с ним в первой смене полгода вместе вкалывали. В разных, правда, экипажах. Но каждый день виделись. Пока меня во вторую не перевели.
Первый:
– Хороший мужик был?
Второй:
– Да, ничего.
Первый смотрит на фотографию:
– Молодой такой.
Второй:
– И молодой. И с претензией. Я, говорит, долго здесь не задержусь, вот увидите. В начальники выбьюсь. Долгожителем стану. Видать, кому-то дорогу перешел.
Первый:
– В неположенном месте.
Второй, всматриваясь в зал:
– Кажется, он.
Первый:
– Точно. Жми…
Оба вздрагивают от удара автомобиля обо что-то.
Второй:
– Прощай, дружище…
Первый указывает рукой:
– Сейчас прямо…
Звучит полицейская сирена. Второй смотрит в зеркало обратного вида:
– У нас на хвосте «законник».
Первый:
– Что ж, притормози. Согласно инструкции предъяви документы.
Второй тормозит, подает в окно бумаги:
– Все в порядке, служивый. Мы из «ДС – 8».
Первый:
– Что он там возится? Печать посмотрел и «свободен»…
Второй:
– Тоже, наверное, в долгожители хочет выслужиться.
Первый:
– Хотеть-то можно…
Второй принимает документы и кивает в окно:
– Будь здоров.
Первый:
– Хотеть-то можно… Поехали, что ли.
Второй, засовывая документы в карман:
– Момент (смотрит прямо и вверх, показывает рукой). Гляди, гляди…
Первый смотрит и провожает взглядом что-то падающее. Вздрагивает одновременно со вторым:
– Готов.
Второй:
– Чистая работа.
Первый:
– «ДС-30». Профессионалы не хуже нас.
Второй, трогая машину:
– Знаешь кого оттуда?
Первый:
– Знакомая там у меня одно время подрабатывала. Меня звала.
Второй:
– Не пошел?
Первый:
– Высоты боюсь.
Второй:
– Понято. (кивает наверх) Может она там сейчас?
Первый:
– Да, нет. Она в технической службе была. И в городе ее сейчас не должно наблюдаться. Спуталась с одним начальником. За ним следом на Восточную зону переехала. Может вообще долгожительницей стала. Через него…
Второй:
– Да, а нам вот не стать…
Первый:
– Только за великие заслуги.
Второй:
– За какие?
Первый:
– Сам подумай…
Второй:
– И подумаю. Перейду к медикам в «ДС-40» там у них самая большая перспектива. По долгожительству. Так мужики говорят… Или к химикам в «ДС-14». У них еще и сок наливают за вредность. Каждый день два стакана.
Первый:
– Да ну?
Второй:
– Точно… Или в «ДС-50». Там бронь дают на жену…
Первый:
– Еще скажи в «ДС – 72»…
Второй:
– А эти чем занимались? Что-то не помню?
Первый:
– Детская группа. Я в ней полгода оттарабанил.
Второй резко тормозит:
– Детская группа?
Первый:
– Детская. А что?
Второй:
– Детская?
Первый:
– Ну, детская, детская.
Второй:
– Гад, не ты ли мою дочку?
Первый:
– Не знаю. Когда это случилось?
Второй:
– Два года назад.
Первый:
– Месяц?