По мере того, как я излагал, лицо капитана делалось всё более и более безжизненным - словно он уходит в себя. Пока продолжалась эта прострация, мы подвесили бомбу под фюзеляж, долили бензина до полной заправки и вообще всё приготовили.
- Безумие какое-то, - буркнул лётчик, усевшись в кабину. - От винта!
Едва он улетел, мы принялись набивать будку грузовика остатками авиабензина и последней стокилограммовой бомбой - если прилетит заправляться - подвесим, чтобы сбросил по дороге домой на что-нибудь в районе линии фронта - вдруг хоть во что-то вражеское угодит! Погрузили мы и остальное, что имелось на этой базе - оружие, патроны, взрывчатку, продукты. С одной стороны, всё равно менять место. С другой, чтобы успеть на встречу с самолётом минут через сорок, нужно поторапливаться. Поэтому не мешкали - носились как угорелые.
Наконец выехали и помчались к тому месту, через которое возвращались после бегства, последовавшего за обстрелом пехотной колонны - это на пару десятков километров дальше от железки. Хорошо успели - видели посадку совершенно неповреждённого биплана примерно там, где и ожидали - на открытом месте посреди чистого поля, убранного, кстати. Крякнули, поднимая соточку, и приладили её в бомбодержатель. Оля уже пристроилась с канистрой у горловины самолетного бака и заливала горючее.
Возможно, авиаразведчик наблюдает за нами, фиксируя на фотоплёнку торопливые действия и суету непонятных людишек - мы торопимся.
- Я ещё раз туда же наведаюсь, - вдруг заявляет бородатый капитан. - Буду признателен, если дождётесь меня вот здесь, - на карту ложится крестик километрах в тридцати от нашего местоположения. - Или я вас - кто быстрее успеет, - и глаза у него слегка шальные.
Расспрашивать сейчас некогда - он явно что-то увидел сверху. И не может позволить себе потерю времени на разговоры - знаю я это состояние, когда тебя, словно волной несёт.
Проводили самолёт глазами, уже начиная движение. На этот раз дорога была незнакома, а карта, похоже, составлялась ещё царскими топографами, потому что приметы совпадали через три на четвёртую. К счастью, брод так и остался действующим, хотя вместо леса за ним потянулась старая гарь. Однако дорога сохранилась. По ней и добрались до точки рандеву.
Капитан разглядел нас с воздуха, сделал пару кругов, потом задал направление покачиванием крыльев и сел слева впереди за деревьями. Мы последовали за ним и по тележным колеям, раздвигая будкой смыкающиеся ветки, пробрались на поляну, которую плотно обступили высокие деревья. Тут и дожидался нас старина У-2 со счастливым пилотом под крылом.
- Две по сто в одну посуду, - приветствовал он нас.
Фимка поморщился, но полез в ранец, откуда достал бутылку коньяка. Он вообще-то ужасно запасливый и вечно что-нибудь заныкивает. Но, как ни странно, расстаётся со своими богатствами достаточно легко. Наверно, когда лямки ранца чересчур удручают натруженные плечи.
Мы вытащили котелки, разложили плиточку и принялись за стряпню - кто знает, когда удастся в другой раз перехватить горячего. Да, ёмкость с водой в кузове имеется. Не та, что с сапёрного грузовика, а одна из канистр связистов - она досталась нам пустой и чистой.
- Ну, товарищ капитан! - наконец взмолился Лючикин. - Расскажите, как слетали.
- Да ничего особенного, - с ленцой в голосе протянул лётчик. - Вышел к мосту, как Иван научил. Летел, разогнавшись на полную, чуть не задевая колёсами воду, и целился в опору. Думал, протаранить. Но потом сообразил, что, если не отпущу бомбу, она не сойдёт с предохранителя и может не взорваться. В общем, отпустил, но, кажется, рановато - она упала на воду и подскочила. Я сразу ручку на себя, чтобы с нею не столкнуться, да и перелетел через мост.
Взрыв слышал, но оглянуться не мог - выправлял машину. А когда лежал в вираже, увидел, что угодил куда-то так, что ферма шевельнулась. То, что в это время походил состав, я раньше не видел - ну, от переживаний вообще ни на что, кроме опоры не смотрел, а тут гляжу - вагоны перекосило с наездом друг на друга. То есть плотная такая пробка получилась примерно на две трети моста.
Потом, когда уже до вас добрался и заправился - на душе полегчало, решил повторить. Но тут уж зенитки не дремали - так плотно принялись стрелять, что пришлось отворачивать. И вдруг вижу, с недавно пристроенного ответвления на магистраль выволакивают железнодорожный кран. Вот его я и..., - посмотрев на Ольгу, рассказчик чуть "придержал вороных", - приложил со всего моего уважения. Не, ну у вас что, ни одной бомбы больше не припасено? Я тут чувствую себя, как охотник в зоопарке, а вы словно мешком ударенные.
- Потеряна база, аэродром, связь со своими и канал снабжения, - вздохнул я. - И всё - в одно действие.
- Мы живы и вооружены, - продолжил Миша.
- Вечером товарищ капитан улетит и весточку увезёт, - улыбнулась Ольга.
- А ещё в этой будке на колёсах имеется чертовски мощная рация, - добил Фимка.
- В то время, когда ни один из нас не знаком с азбукой Морзе и шифровальным делом, - развил тему я. - Ни волна, ни порядок связи с нашими не оговорены, а сама аппаратура ни разу не включалась. И антенны на крыше мы давно и успешно обломали о ветки - еще, когда первый раз смывались после разгрома пункта связи.
Капитан задумчиво взвесил на руке бутылку:
- А ничего будет, если я её увезу с собой? - спросил он неуверенно. - С вами, пионерами, пить было бы непедагогично, а в одиночку не хочется. Да и есть поверье, что сто граммов перед ночным полётом - не к добру.
Фимка махнул на него рукой, и все мы занялись только что намеченными делами. Если кто-то не понял, нужно было подготовить к работе радиоаппаратуру и придумать вариант шифрованной связи без использования азбуки Морзе. Ольге досталось чтение инструкций, что присутствовали в выдвижных ящиках, Миша полез на крышу оценивать вред, нанесённый антеннам, а я стал вспоминать про разные способы шифрования обычных текстовых сообщений - встречалось в фильмах много разного вроде "Юстас Алексу". Фимка? Да про него и говорить нечего - продолжил стряпать. А Лючикин занялся осмотром окрестностей, совмещая прогулку с охраной нашего временного расположения.
Проще всего было с антенной - она оказалась складной и получила повреждения именно в месте, препятствующем падению. Своего рода предохранитель от случайного повреждения при ударе спереди, сработавший почти штатно. Подпёрли палочкой, подтянули верёвочкой, разогнули пару трубок, и вся канитель.
С выключателями тоже разобрались - основная масса манипуляций ими была связана с питанием радиостанции от напряжения автомобильного аккумулятора, в то время, как требовались повышенное анодное и пониженное накальное - всё ведь сделано на лампах. Старый добрый умформер, то есть электромотор, который крутит вал генератора. Собственно, он и занимал значительную часть пространства под столиком, на котором смонтирована приемо-передающая радиостанция - назвать это довольно крупное сооружение рацией у меня язык не повернулся.
Выходить в эфир мы не стали, а вот послушать, что говорят другие, не поленились. Тут тебе и вещательные станции, и писк морзянки, и обмен на немецком. Нашли волну, где женский голос по-русски зачитывал цифры - не иначе какое-то оповещение для тех, кто знает шифр. Да, нам досталась станция, которую в моё время назвали бы или широкодиапазонной, или всеволновой. Слышали мы и Москву - я нарочно поскорее перестроился, потому что хороших новостей с фронтов ждать не приходилось, а унывать ребятам не надо. Хватит нам на всех и одной моей хандры.
Тем более, что в отношении предлагаемого порядка связи у меня получалась откровенная дичь. А тут ещё капитан со "свежей" идеей.
- Слушай, - говорит, - Ваня! А что, если я вместе с самолётом у тебя в группе останусь? Ты с ребятами мне цели будешь указывать, а я по ночам стану их бомбить?
Мысль, конечно, правильная, но бомб и горючего я где на него напасусь? Ведь именно по причине, что ради нескольких вылетов маленькой этажерки нужно посылать в такую даль серьёзный и очень ценный самолёт, руководство и не смогло воспользоваться этой идеей в должном масштабе - только ради моста расстарались. К тому же риск подобных полётов на оккупированную территорию тоже со счетов сбрасывать не следует.
Хотя, с целями никакой проблемы нет - немного терпения в точке, откуда виден хотя бы кусочек железной дороги, и вот тебе поезд - они как-то именно по этим самым железным дорогам и любят ездить. Причём, регулярно. Да и без наведения можно пролететь вдоль путей пару-тройку десятков километров - шанс встретить достойную бомбы цель очень хорошие.
Вот и получилось у меня одно расстройство, потому что человек абсолютно прав по-существу, но обеспечить ему снабжение даже самым необходимым минимумом я категорически не способен.
Глава 6. Курорт
Хотя, с целями никакой проблемы нет - немного терпения в точке, откуда виден хотя бы кусочек железной дороги, и вот тебе поезд - они как-то именно по этим самым железным дорогам и любят ездить. Причём, регулярно. Да и без наведения можно пролететь вдоль путей пару-тройку десятков километров - шанс встретить достойную бомбы цель очень хорошие.
Вот и получилось у меня одно расстройство, потому что человек абсолютно прав по-существу, но обеспечить ему снабжение даже самым необходимым минимумом я категорически не способен.
Глава 6. Курорт
День прошёл вяло. Нас, не то, чтобы колотило, но некоторый отходняк испытывали все. К тому же потеря цели - это тоже серьёзное испытание. В общем, признаки внутренних терзаний на лицах моих товарищей присутствовали в разной степени и в разные моменты. Только капитан вёл себя исключительно достойно - спал с двумя перерывами на приём пищи.
Он и подвёл итог, сообщив перед отправлением, что на эту площадку ночью сесть способен только парашютист, а он не самоубийца и больше сюда не прилетит.
- Так, а вы, почему её выбрали? - недоумённо вскинула свои красивые брови Ольга.
- Не выбирал я ничего, - пряча в планшет полученные от нас бумаги, ответил лётчик. - С трудом нашёл, потому что вокруг одни дремучие заросли.
Улетел он не в темноте, а в сумерках, потому что площадка эта не располагает к пилотированию вслепую. И ещё ушёл Лючикин. Сказал, что возвращается к старым местам базирования и рассчитывает, что мы дождемся его тут.
Тоска. До железки отсюда километров шестьдесят - то есть, понятно, что только на переход уйдёт дня два-три. Мы ведь не по дорогам шагаем, а крадёмся окольными путями. Слишком далеко от "рабочего" места удрали. Развеивать скуку принялась Ольга - нагрузила нас гимнастикой. Да так, что мы взмолились - все эти верчения попой и выгибания на мостик как-то чересчур для конкретных пацанов. Хотя тела - своё и других членов нашей группы, оценил высоко - спортивных ребят отобрали в диверсанты.
Но дело мы себе нашли - стали строить землянку. Не крошечную, каких уже наспех соорудили две штуки неподалеку от оставленного аэродрома, а добротную и не тесную. Наступивший сентябрь ещё не начал "радовать" нас дождями - было по-летнему тепло, потому мы и посбрасывали с себя лишнюю одежду. Ольга в майке выглядела - глаз не отвести. В том смысле, что мой взор постоянно на неё совершенно случайно наводился. Точнее, на выпуклости спереди - не велики и не малы, а как раз то, что надо. Она, конечно, надела бюстгальтер, о наличии которого можно было догадаться только по тому, что соски не проявились через тонкую трикотажную ткань.
Оставаться в дозоре, куда мы с парнями хотели её... ну... чтобы не мешалась, она отказалась наотрез, довольно ловко управляясь с таким классически мужским инструментом, как топор. Её глаза при этом не были заняты созерцанием разных там всяких привлекательностей, поэтому чужаков она обнаружила первой. Несколько мужчин в чёрном и один в сером явно направлялись к нам цепью, отчего мы мгновенно залегли и привели оружие в готовность - убегать, бросив такую драгоценность, как взрывчатка, никто даже не подумал.
- Один ко мне без оружия, остальные на месте, - крикнул я, как только расстояние позволило. Незнакомцы о чём-то перемолвились и не остановились - Фимка дал короткую очередь из пулемёта поверх их голов - вот теперь другое дело, сразу остановились и даже прилегли. Спустя минуту одетый в серое встал и начал приближаться,
- Наган в кобуру уберите, - негромко потребовал Миша, успевший отползти влево и выдвинуться вперёд.
Мужчина, а был он одет во френч из добротной ткани и брюки в тон, убрал оружие. Подойдя ко мне - единственному не замаскировавшемуся, он с недоумением посмотрел на брюки, обрезанные чуть выше колен - от постоянного ползания они напрочь протёрлись, и ставить заплаты уже было некуда, а для жаркого времени и тяжелого труда - нормальный прикид.
- Рот Фронт? - спросил этот полувоенный неуверенным голосом.
- Гитлер капут, - резонно согласился я. - Вы часом не зэков ведёте? - ходили в моё время разговоры про чёрные батальоны, составленные из осуждённых.
- Нет. Это обычные люди, прячущиеся в лесу от опасностей войны. Просто раньше они трудились на железной дороге, где форма и спецодежда, как правило, окрашены в цвета, на которых паровозная копоть не слишком заметна.
- И гуляют они исключительно с целью моциона, с трёхлинейками, поскольку лес, всё-таки. Вдруг зверь какой встретится, - согласно кивнул я. - Не откажите в любезности показать мне ваши документы.
Обычный паспорт поведал мне об имени и возрасте этого интеллигентного человека. Ещё я попросил партбилет - стаж не со времён Гражданской, но коммунистом он стал в возрасте двадцати восьми лет, то есть после прекращения членства в комсомоле.
- Не в райкоме работали? - задал я контрольный вопрос.
- В райкоме. В бухгалтерии.
- Чтобы между нами не возникло недопонимания, - приступил я к инструктажу, - здесь находится воинская часть Красной Армии, в расположение которой я вас допустить не могу, как не могу ознакомить ни с её составом, ни с решаемыми задачами.
- Пусть взрывчатку отдадут, - из-за дерева подсказала Ольга.
- А вам много надо?
- Всю несите.
- У вас несколько необычная форма, - вдруг сменил тему бухгалтер. Да, Ольга тоже в шортах и майке, как и я.
- О том, что руководство района не выполнило указание о расформировании ранее созданной партизанской базы, докладывать не буду, - поспешил я успокоить собеседника. Но тот не унимался:
- А вы тут в связи с прибытием пехотной дивизии для прочесывания леса от диверсантов?
Вот ведь неугомонный дядька - всё-то он желает знать.
- Не будем анализировать наших резонов, - попытался я как можно скорее его утихомирить и выпроводить, но не тут-то было:
- И вообще, юноша, раз вы так озабочены получением от нас взрывчатых веществ, то, несомненно, имеете представление об их использовании. Не откажите в любезности поделиться познаниями с моими товарищами.
Вот так вежливо и глубоко обоснованно он съел меня с потрохами - отказать в подобной просьбе решительно невозможно. Тем более, человеку, не расставшемуся с партбилетом, находясь в оккупации.
- Ладно, - тут же сдался я. Приводите курсантов через полтора часа. Сколько человек будет в учебной группе?
- Все семеро и будут. Те, что залегли после пулемётной очереди.
Я призадумался. Признать в том, что на нас надето, вражескую форму весьма затруднительно. Мы ведь даже не в характерных сапогах с короткими голенищами, а в ботинках. Да, в каждом ранце обязательно лежит пара с вложенными внутрь сапожной щёткой и баночкой ваксы. Поэтому скрыть факт ношения на работу одежды Вермахта, получится без особого труда. Расположение наше уже обнаружено, к классу диверсантов мы сами себя причислили, проявив интерес к тротилу. То есть - ничего ещё более секретного о себе мы не сообщим.
- Всё равно через полтора часа, - настоял на своём я. - Нам нужно составить учебный план и приготовить пособия.
- Хорошо, - кивнул бухгалтер и ушёл. А мы поспешили переодеться в штатское, спрятать в будке всё лишнее и разложить на брезенте то, что может потребоваться. Мы с Олей, как уже "засветившиеся" приняли на себя заботы о преподавании, а Ефим с Мишей спрятались, чтобы присматривать за нами и поглядывать по сторонам - мало ли каких сюрпризов можно ожидать от незнакомцев!
- О! У вас даже радиостанция имеется! - увидев антенны на крыше автомобильной будки, произнёс один из пришедших строем партизан.
- Давайте сразу договоримся - вы не видели нас, а мы - вас, - поспешил я прервать разговоры не по делу. - Рассаживайтесь кружком, да и приступим помолясь.
- Разве вы не комсомолец? - продолжил расспросы другой. Конечно, я ничего не ответил, а принялся втолковывать этим немолодым мужчинам то, чему меня относительно недавно научили товарищи. Вот, вроде и нехитрое дело, а тонкостей в нём воз и маленькая тележка. Кроме того имеется достаточно много разного рода взрывателей, обращаться с которыми нужно осмысленно. Урок получился насыщенным. Через некоторое время меня сменила Оля, а я вдруг призадумался - эта группа, скорее всего, связана с местным подпольем. Или не подпольем, но людьми имеющими подходы к разным всяким железнодорожным службам. А значит, имеет смысл рассказать им об угольных минах. То есть о тех, что выглядят, как кусок угля и, попав в паровозную топку, взрываются.
Вот о них я и поведал, когда подруга выдохлась и уступила "кафедру" мне.
- Поскольку тротил горит, если не инициирован капсюлем детонатором, то мину следует им снабдить, - вовремя подсказала моя "ассистентка". - Потом завернуть в чёрную бумагу, чтобы, если осыплется или отколется верхний слой, не сразу бросилась в глаза начинка. Ну и форму изделию следует придать неправильную, отрезав уголки или переплавив.... Пришлось переходить к теме выплавки взрывчатки из боеприпасов. Словом, быстро отделаться от учеников не получилось. К тому же люди они оказались не молодые - называли нас сынком и дочкой.