– Вы все здесь люди грамотные, в лишних объяснениях не нуждаетесь! Посмотрите на карту! – Канонир обвел карандашом на карте Красный Лиман и прочертил несколько широких стрел вниз. – Можно двигаться сюда или сюда, а можно сразу рвануть на Донецк! Короткий марш, и укры в дамках! А по моим сведениям подготовкой обороны главного города ДНР и не пахнет! Бери столицу голенькой! Очень часто возникает чувство, что там сплошь и рядом сидят предатели, и они уже договорились слить Новороссию!
Канонир замолчал, прошелся туда-сюда и закурил очередную сигарету. Пальцы у него были даже и не желтыми, а черными от дыма, черным было и лицо – печальное и даже скорбное. Но причиной, конечно, был не сигаретный дым.
– Однако они сильно торопятся – иудино семя всех мастей! Но это лирика! – Канонир помахал рукой, разгоняя клубы дыма – его концентрация в помещении штаба была уже сверх меры. – Этим займемся позже. А пока что вернемся к нашим украм. Собственно, я вызвал вас всех, чтобы понять, скольких людей мы сможем выдвинуть к Ямполю – и как быстро!
Аргун прикинул – на своих двоих с ним вернулось тридцать человек – почти совсем пустые (без БК). Это те, кто могут воевать. Остальные либо ранены, либо убиты. Раненые, конечно, рвутся в бой – но принимать их в расчет нельзя.
Командиры докладывали по одному, и хотя никто из них не хотел отдавать своих людей, все понимали, что от купирования прорыва неприятеля напрямую зависит судьба Славянска – и вообще, народных республик. Канонир записывал озвученные цифры на клочок газеты.
Аргун выступил последним. С его тридцатью ополченцами получилось сто сорок человек – немногим больше, чем бывшая краснолиманная рота.
– Не густо! – Канонир подвел итог. – Но хоть что-то. Прошу откомандировать личный состав на пункт сбора – вот сюда. Время прибытия – через полтора часа!
* * *– Вот такие дела, друг! – Канонир похлопал Аргуна по плечу. – Ты молодец, воевал профессионально!
Командиры разошлись, и в штабе остались они одни.
– Странная у нас война! – Игорь Иванович плеснул в граненый стакан заварки и разбавил ее кипятком. – Как сачком для ловли бабочек отбиваться от нашествия саранчи! Сколько бы ты ее не переловил, она сожрет все посевы!
– Саранча уж больно кусачая! – Аргун вспомнил Серегу и его окровавленные ноги и стиснул зубы. Серегу посекло осколками от взрыва рядом разорвавшийся мины – ранения хоть и не были тяжелыми, но множественными – хорошо хоть вовремя успели перетянуть жгутами!
– С челюстями, да! – Канонир покачнулся и схватился за край стола. Припадки «падучей болезни» в последние две недели посещали его все чаще и чаще – нервная нагрузка и постоянное напряжение сказывались. – Будем выбивать ей клыки по мере сил и возможностей. А Ямполь и Северск нужно прикрыть во что бы то ни стало – и, честно, я даже не знаю, какой населенный пункт больше! Было бы разумно разделить личный состав на две части – но вопрос, где будешь находиться ты?
– Я? – Аргун выглядел несколько обескураженным. – Т. е. пойду я?
– А кто? – Канонир пожал плечами. – Не думаешь ли ты, что я оставлю самого успешного полевого командира отсиживаться в тылу и пошлю солдат с кем-то другим?
– Но я же не смог удержать город! – Аргун был далек от самобичевания, он просто констатировал факт.
– Не смог! Однако на твоем месте даже Суворов не сделал бы большего! Пуля дура, штык молодец? Восемнадцатый век давно закончился, сейчас все решает огневой вал! У тебя его не было, но ты держался! И придется снова повторить!
* * *Аргун разделил роту не на две, а на три части. На два гарнизона, которым предстояло оборонять непосредственно Ямполь и Северск, и отдельный оперативный отряд – для действий вне населенных пунктов.
Отряд насчитывал сорок шесть человек – в него вошли только профессионалы и люди с опытом, знающие местность. Под командованием Семена им было поручено держать предполье.
Семен долго кочевряжился, не хотел брать на себя отряд, но Аргун его убедил, что иного выхода нет. Среди ополченцев Семен пользовался огромным авторитетом, и ему не было равных в диверсионно-разведывательной работе. Аргун назначил ему в помощь одного бывшего штабного – формально в качестве зама, приказав без зазрения совести перекладывать на него все дела, непосредственно не связанные с огневым контактом.
Аргун предоставил Семену полную свободу действий в выборе тактики – стратегически же, его отряд должен был уже ночью выдвинуться в сторону Красного Лимана и подобрать остатки ДРГ, все еще остававшиеся в городе. После чего раствориться в зеленке и взять под контроль основные трассы в направлении Ямполя и Северска. Приказ – сдерживать укропов, нанося максимальный ущерб технике и живой силе противника и препятствуя организованному массированному наступлению.
Гарнизонам Ямполя и Северска была поставлена иная задача – в кратчайшие сроки превратить населенные пункты в укрепрайоны – насколько это возможно. Часть людей отправили на возведение блокпостов, часть – на обустройство огневых точек, часть – на минирование прилегающих трасс.
Канонир выделил Аргуну столько БК, сколько смог – процентов двадцать составляли мины, и Аргун лично выбирался места их засеивания. Будь его воля, он бы обложился минными полями вплоть до самого Киева, но, увы – хватило ненамного. В основном же, ополченцы просто бегали по лесополосам и полям и втыкали в землю палки с прибитыми плакатами «Мины!». Плакаты хоть и не смогут принести реальный ущерб противнику, но притормозят темп его наступления – по крайней мере, Аргун на это очень рассчитывал.
Само собой, ополченцами была составлена точная карта местности с обозначениями реальных и ложных минных полей. Пригодится, если вдруг укропов удастся остановить – или когда хунту погонят назад. И если не первое, то второе рано или поздно обязательно наступит!
Ополченцы трудились, не жалея живота. Аргун не испытывал никаких иллюзий – его отряд встанет на острие ударов механизированных и танковых колонн бандеровцев, а время, которое они продержатся, будет временем, выигранным им для других. Шансы уцелеть невелики, и многое зависит от способности самих ополченцев укрываться и внезапно жалить.
Наряду с работами по минированию и возведению блокпостов шла постоянная учеба – ополченцы в гарнизонах, в основном, были из добровольцев, примкнувших к Канониру за последний месяц, опыта боевых действий у них не хватало. Аргун муштровал их усердно и с огоньком.
– Потом спасибо скажите! – частенько говаривал он – особенно самым молодым и горячим бойцам. – Я учу вас не азарту и куражу, а тому, как сохранить голову – расчетливости и осторожности! Учу хитрости и даже военному коварству – наша цель уничтожить врага, и каким образом – неважно! Мы не в дворянском собрании, вежливые реверансы никто не оценит! Поэтому главное – не подставлять башку, укрытия – наше всё, и запомните – лучше камня и земельки для сохранения вашей жизни пока еще ничего не придумано!
* * *Аргун надеялся, у него в запасе будет хотя бы неделя на организацию обороны – в итоге, благодаря успешным действиям Семена, он получил почти две. ДРГ ополчения были, как заноза, в мягком месте выдвигающимся укропам. Они сжигали технику, брали в плен солдат ВСУ и снабжали гарнизоны Ямполя и Северска дополнительным БК.
Но, конечно, горсткой ополченцев остановить укропов было невозможно – уж слишком много солдат нагнала хунта на Восток. И неважно, хотели они воевать или нет, за невыполнение приказа – от десяти лет тюрьмы, поэтому будь ты хоть тридцать раз пацифист, прикажут стрелять – будешь стрелять!
Закономерная развязка наступила в середине июня. Шестнадцатого числа командир Славянской группировки ополчения выступил с заявлением:
«Противник массированно обстреливает Краматорск из гаубиц с Карачуна и из района водоочистных сооружений между Славянском и Краматорском. В городе многочисленные жертвы и пожары. Обстреливают как промзону, так и жилые кварталы. Население в панике – такого массированного обстрела Краматорск еще не видел. Причем, объекты ополчения вообще не задеты – огонь не по ним. Для чего? Ответ элементарен! Чтобы в Россию хлынули еще несколько десятков тысяч беженцев. Геноцид и этническая чистка в самом чистом виде!
Я призываю к СРОЧНОМУ ОКАЗАНИЮ МАСШТАБНОЙ ВОЕННОЙ ПОМОЩИ. Она не поступает. Через неделю-другую (а то и раньше) может последовать военный разгром значительной части вооруженных отрядов ДНР и ЛНР – потому как соотношение в тяжелом вооружении просто неподъемное.
Мы можем сжечь еще хоть сотню БТР и перебить еще хоть пять тысяч солдат – общий баланс сил от этого практически не изменится. Ну, соотношение станет не один к пятнадцати, а один к четырнадцати, например. Почти каждый день мы оставляем по крупному населенному пункту – их некем и нечем защищать. А отбить не можем ни одного – так как нечего противопоставить укрскому тяжелому вооружению и воевать более-менее успешно можно только в обороне…»
Мы можем сжечь еще хоть сотню БТР и перебить еще хоть пять тысяч солдат – общий баланс сил от этого практически не изменится. Ну, соотношение станет не один к пятнадцати, а один к четырнадцати, например. Почти каждый день мы оставляем по крупному населенному пункту – их некем и нечем защищать. А отбить не можем ни одного – так как нечего противопоставить укрскому тяжелому вооружению и воевать более-менее успешно можно только в обороне…»
Канонир был искренен. Его анализ военной обстановки предельно четко указывал – конец близок! И он неминуем, если в течение нескольких дней не подоспеет помощь. И она должна быть внушительной – чтобы уравновесить соотношение сил на Славянско-Краматорском ТВД. Помощи не последовало – ее либо заблокировали, либо элементарно опоздали!
И вот – прошло три дня.
С утра в Ямполь к Аргуну доставили контуженого Семена. Ему элементарно не повезло – случайно выпущенный пьяными укропами снаряд полетел не туда, куда был нацелен, и рванул в зеленке – неподалеку от лежки Семена и его напарника. Снаряд был одиночным и не крупного калибра – но, тем не менее, смертоносным. Напарник погиб, Семена сильно контузило. Между провалами в забытьё он нашел в себе силы связаться с находящейся поблизости группой и передать свои координаты – его нашли и вынесли к своим. Аргун немедленно отправил его к Канониру в Славянск. А сам приготовился к неизбежному.
О том, что произошло дальше, стало известно через несколько часов – из уст всё того же командира:
«Итак, случилось то, «о чем так долго говорили большевики».
Полностью отмобилизованная укрская армия повсеместно перешла в решительное наступление.
Прямо сейчас идет тяжелый бой под Ямполем – свыше двадцати танков и пятидесяти единиц всякой другой бронетехники, а также не меньше двух батальонов пехоты, при поддержке дивизиона «гвоздик» и штурмовиков СУ-25 продавливают позиции нашего Краснолиманского отряда.
Первую утреннюю атаку удалось отразить, сразу подбив один танк. Ответным огнем противник уничтожил расчет единственного СПГ-9 и начал прорываться… Все бы ничего – авиацию и артиллерию можно «потерпеть», но с большим количеством танков нам бороться нечем. «Маршем» по нашим позициям противнику пройти не удается, конечно, но шаг за шагом он нас сжимает в кольцо.
Одновременно до тридцати бронеединиц врага вошли в Северск. Там гарнизон – меньше пехотного взвода с одним стрелковым оружием. Городок занят противником.
Итого: мечта Порошенко, наконец сбылась – мы в полном оперативном окружении.
Через Северск проходила последняя «ниточка» наших коммуникаций…»
И, несколько позднее:
«Ямпольский отряд разбит. Ополченцы, три четверти из которых не были толком обстреляны, не выдержали шквального артиллерийского огня и танковой атаки и беспорядочно отступили в разные стороны. Горстка оставшихся контратаковала, зашла противнику с фланга, подбила четыре БМД и вернулась на позиции, но противник уже отрезал их от переправы. Сейчас остатки отряда и переброшенные им на помощь силы ведут бой на прорыв из окружения. Мост в Закатном захвачен и защищается танком.
Но тем, кто попытается укорять ополчение в недостаточной стойкости, я порекомендую прибыть сюда и попробовать самому: у противника на каждые десять человек по БТР или БМП (не говоря уже о двух десятках танков), а у нас на весь оборонявшийся отряд не было ни одной «брони»… У них по нашей позицию работала батарея «градов» и дивизион самоходных гаубиц плюс «Сушки», а у нас всей «артиллерии» там было две безоткатки СПГ-9 и одна ЗУ-23-2. Всю нашу связь они задавили аппаратурой РЭБ так, что рации оказались полностью бесполезны. Соотношение сил в пехоте – один к десяти… Тут бы и гвардия, пожалуй, не удержалась.
В Северске бой. Там ребята пытаются сдержать противника. Но силы и там вопиюще неравны…»
* * *Коротко рыкнул «Утес», отстрелянные гильзы звонко застучали по каменному полу. Аргун ухватил пулемет двумя руками, крякнул, приподнимая, выскочил через пустой дверной проем и огородами тяжело побежал к противоположной окраине поселка. Следом, громко матюкаясь, трусил второй номер – Кипарис – с двумя АК и парой цинков с патронами.
Через минуту в покинутый местными жителями дом с искореженной крышей, из окон которого только что отстреливались ополченцы, влетел танковый снаряд. Грянул взрыв – дом даже не сложился, а просто разлетелся на крупицы. Ударная волна мягко пихнула Аргуна в зад – он уже почти добрался до угла покореженного сарая (хоть какое-то укрытие на пути к цели).
– Не тормози! – он оглянулся и увидел, как Кипарис привстал и схватился за бок. Его лицо было одновременно пунцовым, закопченным и серым от пыли. – С тобой все в порядке?
– Нормуль! – Кипарис выпрямился и снова набрал темп. – Выберусь отсюда живым, брошу курить! А то так и сдохнуть немудрено!
– Оба бросим! – Аргун инстинктивно пригнулся от раздавшегося слева-сзади хлопка разорвавшейся мины. – Прибавь!
Ответа не последовало.
Кипарис, раскинув руки, лежал на животе, рядом валялись цинки, из его головы, пульсируя, толчками вытекала кровь. Крупный осколок снаряда острым, как лезвие, концом пробил каску солдата и вошел в затылок.
Аргун рывком развернулся, поставил «Утес» на землю и поспешил к убитому товарищу. Присел на колени, потрогал пульс. До боли сжал зубы – вот и еще один из его отряда не пережил сегодняшнего дня! А он даже не может воздать ему последние почести!
– Вы мне, ублюдки, за всё ответите! – Аргун не узнал своего голоса – как будто вещает привидение, только что выбравшееся из феодального подвала на свет божий. Голос был глухим и тусклым – концентрированная ненависть вперемешку с печалью. – И ответите прямо сейчас!
Аргун подхватил патроны и один из автоматов – жутко неудобно, руки отказываются держать цинки, а ноги – бежать! Но надо, надо! Сейчас он перенесет боеприпасы на сто метров вперед, а потом вернется за пулеметом!
Ему нужно добраться до полуразрушенного блокпоста, через который совсем недавно прошли укропские танки. Вероятно, там сейчас засели бандеровцы – они уже празднуют победу (захват Ямполя) и не ожидают, что кто-то еще способен преподнести им сюрприз. А тут Аргун – и у него есть гранаты – и есть автомат и пулемет! И вдруг на блокпосту еще окажется что-то полезное?
– Убью вас, тварей! – Аргун петлял между домов, как заяц. За две недели с момента его прихода в поселок он отлично изучил местность – не хуже старожилов. Вот здесь можно срезать путь – и здесь! А вот так будет безопаснее всего.
Всё! Осталось чуть-чуть – пересечь улицу, а там и до цели рукой подать! Аргун спрятался за кучей досок и камней и установил «Утес» на треногу. Для штурма блокпоста он все-равно не нужен, пусть пока отдохнет – глядишь, ствол остынет! Аргун вынул сигареты – перекурить и выдвигаться!
Но не успел он чиркнуть спичкой, как неподалеку рявкнул двигатель – что-то приближалось к нему на приличной скорости.
Аргун отбросил сигареты и припал к земле. В пулеметной ленте – бронебойно-зажигательные патроны, если появится одинокий БТР или БМП, Аргун его не выпустит.
Он затаил дыхание, сердце бешено колотилось. Сейчас, еще чуть-чуть!
Из-за поворота показался нос боевой машины. Древняя БМП-1, окутанная дизельным выхлопом, с укропами на броне и жевто-блакытной тряпкой. Аргун навел перекрестье прицела на моторный отсек – крупнокалиберные пули моментально сделают из этой рухляди решето! Спуск! Осечка! Патрон заклинило в самый неподходящий момент. То ли от быстрого бега, то ли еще от чего, но ленту перекосило, а Аргун не заметил.
– Твою мать! – ярость охватила его, он перекатился на бок и замер, вцепившись в АК-74. Калаш в любом случае не подведет! Но автомат, в отличие от крупнокалиберного пулемета, не способен пробить броню.
Тем временем вслед за первой БМП вынырнула вторая, потом – третья, четвертая, пятая. И на всех – укропы, укропы, укропы. И почему Аргун не услышал их – приняв вой множества двигателей за работу всего лишь одного? Он что, тоже контужен, или барабанные перепонки не отрабатывают?
Аргун вжимался в землю, как расплющенная камбала. Заметят – не заметят? Еще несколько секунд назад он клял всё на свете, что пулемет дал осечку, сейчас же воздавал хвалу господу, что тот уберег его от неминуемой смерти! Один выстрел из «Утеса», и его героический, но последний бой уже бы закончился!
Колонна, не останавливаясь, промчалась мимо. В ней было двенадцать БМП и столько же БТР – и, примерное, двести бандеровцев. Еще минуты две – после того, как последний бронетранспортер скрылся из вида – Аргун лежал, почти не двигаясь. Он всё еще цел – хоть и сам до врагов не дотянулся! А сложись по-другому, Аргун забрал бы с собой в могилку десяток-полтора – ох, и пышные были бы похороны! Вот только растянуть гармошку было бы некому!