– Зажечь свечу? – спросил Артур.
Замок из хлебного мякиша
Милдред устроилась на карнизе
– Лучше не надо, – сказал Том. – Но окошко давайте откроем: тогда будем слышать, что происходит на улице, и сумеем быстрее выскочить, если что…
Однако ничего не происходило. Том и Весельчак улеглись на одну из коек, Милдред уселась на карниз над окном, Артур в другом углу комнаты продолжал всматриваться в темное окошко и слушал шум дождя. Сейчас к этому звуку прибавилось легкое похрапывание Весельчака.
Артур вспомнил, что давно уже не слышал голос деда – так, по крайней мере, ему казалось. Он вытащил из внутреннего кармана куклу, повернул рычажок, тихо сказал:
– Дедушка, это я. Не разбудил?
– Нет, – ответил тот, голос был сонный. – Все бы ничего, да сыро очень становится тут. Руки-ноги еще сильнее болят. Хотя, может, я просто делаюсь ворчливей с каждым днем, а тут все по-прежнему… Что у тебя?
Артур начал рассказывать, дед слушал не перебивая, до тех пор пока тот не упомянул имя Арчибальд Хватсон. И тут дед почти закричал:
– Слушай меня, Артур! Будь очень осторожен! Не делай опрометчивых шагов. Он крайне опасный тип!
– Ты его знаешь?
– Еще бы не знать! Из-за него я вынужден жить под землей. Держись от него подальше, заклинаю тебя!
– Но что он сделал тебе, дедушка?.. Как… – Артур замолк, потому что с улицы послышался шум, он выглянул в окно, увидел блики света из открытых дверей Сырного Холла, и в этом свете – несколько всадников, вроде тех, с кем уже сталкивался прошлой ночью. – Извини, дедушка, – торопливо проговорил он, – мне надо… я должен уйти.
– Артур! Артур! – взывала кукла. – Будь осмотрителен!
– Да, да! Буду! Позвоню позже…
Он убрал куклу в карман, бросился будить Весельчака и Тома.
– Вставайте! Они снова идут на охоту! Смотрите!.. Но его я не вижу.
– О ком ты? – спросил Том.
– Об их начальнике Хватсоне. Глядите!
Они стояли у окна и смотрели на шумные, довольно бестолковые сборы – лаяли собаки, метались и переругивались люди, и настоящие, и те, кто выполнял обязанности лошадей.
– Нужно послать сообщение на корабль, – сказал Артур.
– Конечно, – ответил Том, – только давайте еще немного подождем: посмотрим, что дальше будет.
Весельчак, Артур и Том
И они дождались: из дверей вышел крупный мужчина, подошел к оставшемуся неоседланным «коню». Один из охотников опустился на четвереньки, изобразив из себя подножку, и с ее помощью главарь сел в седло. Что это был главарь Хватсон собственной персоной, ни Том, ни Артур уже не сомневались.
Потом Хватсон начал что-то говорить сгрудившимся вокруг него, но разобрать было невозможно, и Том предложил спуститься вниз. Они осторожно приоткрыли входную дверь, и тогда стали слышны отдельные фразы, однако до конца понять было трудно. Если вообще возможно.
Хватсон говорил:
– …Великий требует от нас еще больших усилий… Мы все должны насыщать его… Должны разыскивать и находить сыры, где бы они ни были!.. Должны ублаготворять его сырами… Он – наша надежда… сила, наше оружие…
– А сколько еще, – раздался чей-то голос, – должны мы ходить на охоту для Великого?
– Сколько нужно! – рявкнул Хватсон. – У тебя, умника, не спросили. Ты, может, сомневаешься в чем-то, Траут? Тогда так и скажи, не поджимай хвост! Мы тебе сразу ответим. Только, боюсь, ты уже не услышишь – потому что будешь валяться дохлый…
– Да я ничего… Просто спросил… – стушевался тот, кто задавал вопрос.
– Вот и ладненько, – снизил тон Хватсон. – Тогда вперед, братья! Время не ждет! Уже скоро Его Великость соберется с силами, воспрянет – и мы победим.
Он хлестнул своего коня и затрусил по улице. Остальные последовали за ним.
Артур с ужасом смотрел и слушал. Он мало что понимал, но чувствовал: эти люди готовят что-то ужасное – для города, для остальных людей и зверей. Он умоляюще взглянул на Тома:
– Быстрее, дядя Том! Отправьте Милдред с донесением, а мы сами проследим за ними!
Хватсон садится в седло
Отряд «сырных» охотников
Милдред тотчас улетела через окно, остальные вышли на улицу и в ночной темноте последовали за охотниками, которые отъехали пока еще недалеко и двигались не очень быстро. А вскоре и вовсе остановились, потому что Хватсон крикнул:
– Стойте! Я забыл свой охотничий рог!
– Спрячемся вон в тот проулок, – сказал Том, – пока он нас не заприметил.
Выглядывая из-за угла, они наблюдали, как Хватсон вернулся к дверям Сырного Холла, слез с «коня», велел ждать и никуда не уходить и скрылся в глубине дома, оставив дверь незапертой.
– Том, – прошептал Артур, – я придумал!.. Ты можешь как-то отвлечь эту «лошадь»? Тогда я прошмыгну в дом.
– Ой, Артур, – отвечал тот, – это ведь опасно!
– Знаю. Но, может, там сейчас наши друзья и я смогу чем-то помочь.
– Не думаю, что сможешь, – сказал Весельчак. – Лучше останься здесь.
– Нет! – крикнул Артур. – Я должен туда пробраться, как вы не понимаете?
Том и Весельчак переглянулись, и Том кивнул:
– Будь по-твоему.
С этими словами он вдруг издал звук, очень похожий на собачий лай, выскочил из-за угла, подбежал к «лошади», ожидавшей своего хозяина, и, подпрыгнув, укусил ее за ногу.
– Ой-ой-ой! Бешеная собака! – завопила лошадь и с воем помчалась вдоль улицы.
Том помахал Артуру, показывая, что путь свободен, и тот мигом подскочил к дверям и вбежал в дом. В передней никого не было, но он слышал шаги в глубине коридора. Что делать дальше, он еще не придумал, однако понимал одно: первым делом нужно спрятаться. Во всяком случае до ухода этого страшного Хватсона… Но куда? Он огляделся, и ему в глаза бросились большие старинные часы, стоявшие на полу. Он открыл дверцу и залез внутрь, как раз поместившись рядом с маятником. Наверное, он толкнул маятник или задел цепь, когда поудобней устраивался, – в общем, часам это не понравилось, они зашипели и пробили сколько-то часов.
Том подпрыгнул и укусил «лошадь»
Хватсон в эти минуты уже возвращался с охотничьим рогом к входной двери и был изумлен, услышав, как часы бьют.
– Странно, – пробормотал он. – Они ведь не ходят со времен царя Гороха.
Он с раздражением стукнул кулаком по деревянному футляру, но останавливаться не стал и поспешно вышел, громко хлопнув дверью.
Большие старинные часы
Глава двадцатая Внутри сырного холла
В передней все было тихо. Потом часы снова начали бить, и, когда звон прекратился, какой-то отголосок – вроде скрипа или писка – продолжал дрожать в воздухе. Но вот дверца часов отворилась, и Артур выпрыгнул оттуда. Прислушиваясь и озираясь, он двинулся по коридору и, пройдя под аркой, очутился в большом зале с несколькими дверями и лестницей, ведущей наверх, где почти под потолком были размещены в нишах какие-то скульптуры, а бордюр под ними заполнен цветными рисунками.
Вокруг по-прежнему стояла тишина. Неужели в доме никого нет? Вот было бы здорово! Он смог бы его как следует осмотреть.
Внимание Артура привлекли рисунки на стенах. Все они изображали сыры. Только сыры – какие они в разных странах: английские – веселящиеся в полях; французские – сваленные в груду у подножия холмов; швейцарские – катящиеся по горным склонам; норвежские – прыгающие с прибрежных скал в воды фиордов; уэлльские – съежившиеся в кустах под дождем… Никогда он не знал, даже представить не мог, что сыры, оказывается, похожи на живые существа – им может быть холодно, больно, весело.
Слон, нарисованный на стене
На рисунках были и другие сыры – и все так странно, так непонятно, но очень интересно. Особенно ему понравилась картина, изображавшая белого слона с четырьмя консервными банками на спине. В банках тоже был сыр.
А над картинами стояли в нишах скульптуры. Под одной из них он увидел табличку:
Малколм Барнслей
1618–1649
Он жив в наших сердцах – тот, кто прославлял сыры!
От благодарных потомков
Скульптура изображала мужчину с безумной ухмылкой на лице. В правой руке он высоко, как факел, вздымал головку сыра, окруженную языками пламени. Так, по крайней мере, показалось Артуру, хотя он не понял ни слов, ни изображения.
На закрытых дверях зала тоже были таблички: «Чайная и пирожковая комната», «Кабинет председателя. Вход только по вызову», «Лаборатория» и, наконец, «Не входить!».
Неудивительно, что первым делом Артур повернул ручку именно этой двери, не рассчитывая, впрочем, что она откроется… Она открылась, и его глазам предстало нечто вроде коридора, освещенного факелами. Он прислушался. Откуда-то доносилось негромкое бульканье, человеческих голосов слышно не было. Любопытство взяло верх: он осторожно начал продвигаться вперед и в конце коридора остановился.
Неудивительно, что первым делом Артур повернул ручку именно этой двери, не рассчитывая, впрочем, что она откроется… Она открылась, и его глазам предстало нечто вроде коридора, освещенного факелами. Он прислушался. Откуда-то доносилось негромкое бульканье, человеческих голосов слышно не было. Любопытство взяло верх: он осторожно начал продвигаться вперед и в конце коридора остановился.
Малколм Барнслей
Теперь перед ним было шестиугольное помещение с каменными стенами и углублением посередине. С одной из стен свисало ярко-желтое полотнище с изображением большого клиновидного куска сыра и словами «Р.С.Г. Мы возродимся!». Он сообразил, что три буквы должны, видимо, означать: «Рэтбридж, Сырная Гильдия», перевел глаза на открытую шахту в центре зала и понял, что булькающие звуки рождаются именно там. Подойдя ближе, он отпрянул: запах сыра был неимоверной силы, даже дышать становилось трудно. Он зажал нос, осторожно наклонился над шахтой, заглянул туда. Внизу стояла полная темень и что-то булькало.
Почти все помещение занимали огромные молчаливые машины
Артур отошел от шахты, огляделся. В нем почему-то крепла уверенность, что Фиша и остальных гномов держат в заточении именно здесь, в этом зале. И значит, нужно искать. Он огляделся вокруг. Интересно, куда ведет эта маленькая деревянная дверь, на которой написано: «Для дежурных». Он нерешительно подергал ручку – дверь была заперта. «Что ж, – решил он, – тогда вернусь в первый зал и попробую остальные три двери».
Так он и сделал и выбрал для начала не те, на которых написано «Чайная» и «Председатель», а ту, где была табличка «Лаборатория». Повернул ручку – дверь отворилась. Он вошел и оказался на лестничной площадке, а сама лестница вела вниз – там было много места, и его почти целиком занимали огромные молчаливые машины. И машины поменьше. То, что они молчали, производило гнетущее впечатление. Хотелось это молчание немедленно прервать. И Артур решился.
– Фиш! – громким шепотом произнес он. – Фиш, ты здесь?
Еще раз он повторил свой призыв почти в полный голос, его подхватило глухое эхо, которое не сразу умолкло. Ответа не последовало.
Постепенно глаза привыкли к полумраку машинного зала и Артур разглядел в дальнем углу слабое бледно-красное мерцание и пошел на этот свет по мраморным плиткам, проложенным между механизмами. Здесь пахло отполированной медью и машинным маслом. Артур приглядывался к различным аппаратам и, к своему удивлению, узнавал некоторые из них: он видел их в пещере у своего деда, только там они были в несколько раз меньше и, скорее, напоминали игрушки. Была здесь и машина, похожая на ту, что он увидел сегодня на корабле-прачечной и которую назвали «лучевой». Разумеется, он не дал бы голову на отсечение, что абсолютно прав в отношении этих машин, но мысль о сходстве не покидала его.
Наконец он приблизился к источнику красноватого света и увидел, что это надпись над входом под арку, а дальше начинается винтовая лестница вниз. Надпись гласила:
ТЕМНИЦА
Артур оглянулся, прислушался, собрался с духом – и шагнул на лестницу. Внизу была полная тьма… Но что-то подсказывало, что он на верном пути.
Он судорожно сглотнул и начал спускаться, держась за перила.
Надпись гласила: «Темница»
Глава двадцать первая Темница
Вот и последняя ступенька. Он остановился. Впереди еще один коридор, слабо освещенный, с тремя тюремными камерами по каждую сторону. У пяти камер двери решетчатые, у шестой – глухая, забитая досками.
Артур заглянул сквозь решетку в первую камеру. Из мглы на него смотрело несколько пар глаз. Кто они, эти несчастные существа? Судя по всему, гномы. Знакомых среди них не было.
– Бедняжки, – выдохнул он, пробуя замок на камере. Конечно, тот не поддавался. – Я ваш друг, – так же тихо сказал он, – и постараюсь со своими друзьями освободить вас.
В следующей клетке были такие же бокс-тролли, капустоголовые и среди них один горностай. Из третьей на него кинулись сквозь прутья злобные скоростные барсуки и едва не дотянулись грозными клыками, но он успел отпрыгнуть. Еще она клетка – опять бокс-тролли, и снова незнакомые. На всякий случай он попробовал замок и на ней – тоже не повезло.
В следующей клетке были такие же бокс-тролли, капустоголовые и среди них один горностай
И вот последняя камера, в ней три картонные коробки, поставленные одна на другую. Сердце екнуло: кажется… он почти уверен, это коробки его друзей.
– Фиш! Шу! Эгг! – позвал он, три головы высунулись из отверстий в ящиках – и он узнал своих новых знакомых. И четвертого тоже, потому что откуда-то появился капустоголовый Титус. Все улыбаются, тянутся к нему, как будто не разделены тюремной решеткой, смотрят на него с удивлением и надеждой.
– Я освобожу вас отсюда! – повторяет он и сам верит в свои обещания и теребит неприступный замок. – Не знаете, часом, где могут быть ключи от этих замков? – спрашивает он, и несчастные узники дружно качают головами, вздыхают и вместе с ним устремляют взоры на шестую, забитую досками дверь: это последний шанс – вдруг он окажется счастливым?
Он делает шаг в сторону деревянной двери, однако несколько рук, протянутых сквозь решетку, удерживают его, показывая на сделанную красной краской надпись на дверях.
– Хорошо, – говорит он. – Я не буду пытаться войти туда.
Он читает надпись:
Осторожно!
Опасный преступник!
Перед входом в камеру поставьте переключатель в нужное положение!
– Кто там может быть? – спрашивает он у гномов. – Вы знаете?
Они начинают прыгать на одном месте, повторяя только одно слово: что-то очень похожее на «бонк, бонк, бонк!». Но, видя, что Артур не понимает, смолкают с сокрушенным видом.
Все улыбаются, тянутся к нему
Шестая дверь
На какое-то время он задумывается, а потом говорит, показывая пальцем наверх:
– Пойду поищу ключи. Времени у меня немного: вот-вот Хватсон и его люди вернутся с охоты. Я скоро вернусь. Ждите!
Он понимает, как жестоко бросать их сейчас, но что он может поделать? Ведь нужны ключи! Ключи! И как можно скорее!..
«Бонк, бонк, бонк!» – кричали они, но Артур не понимал
Глава двадцать вторая Снова в машинном зале
Он поднялся по винтовой лестнице, выглянул из-под арки, осмотрелся. Никого… Где же могут быть ключи от тюремных камер? Связка ключей? Осмотрю как следует машинный зал. Он такой большой – здесь что угодно может быть…
Артур лавировал между машинами, чей вид – полуфантастический, необычный, даже грозный – мог бы испугать многих, но он, благодаря своему деду, был приучен к технике, уважал ее, разбирался в ней немного.
Наконец он добрался до открытой площадки, окруженной невысокой оградой, и, приглядевшись, понял: это не что иное, как огромные металлические крышки в полу, к кольцам которых прикреплены железные цепи, и тянутся они к большому, тоже металлическому, колпаку в потолке. На другом конце ограды он увидел привинченную к ней панель с кнопками и без труда догадался: отсюда управляют механизмами. Но какими? И что, например, произойдет, если вставить ключ в прорезь медного диска в нижней части панели и повернуть к черте с надписями «вниз», «вверх»?.. Что может находиться там, внизу? А наверху? Он поднял голову, вгляделся в колпак – от него шли вниз два гигантских провода, которые вонзались в крышу строения, похожего на небольшую садовую беседку, только в ней находились не цветы, а провода, провода… Сплетение проводов! Большинство из них, так ему казалось, тянулись влево и исчезали в воронкообразной крыше большой клети. Она была пуста внутри, но все равно вызывала неприятное ощущение.
Клеть была пуста, но вызывала неприятное ощущение
В домик, напоминавший беседку, вела небольшая лестница, Артуру захотелось подняться и заглянуть туда через застекленные окна. Он сделал это и увидел… Сначала стул, стоящий перед щитом с различными кнопками и рычажками. Потом – рабочий верстак и на нем всевозможные инструменты, пружинки, шурупы, гайки – раздолье для гномов, обожающих металлические «штучки». Еще там стояла деревянная скамейка и на ней… да, он не ошибся – крылья! Его крылья!
Артур подскочил к двери в домик, дернул – она была заперта. Он обежал кругом, посмотрел через другое окно… Ошибки быть не могло – это его крылья! Они даже – он увидел – были отремонтированы! Но ящик, где находился моторчик, был пуст! Правда, рядом лежало много деталей – шкивы, колесики, винты, шайбы…