Вжал голову в плечи, быстро пошел прочь.
Мать смотрела ему вслед, яростно прищурившись.
Из-за фургона вышел человек и, не скрываясь от Александры, двинулся перебежками за физиономистом.
Женщина открыла рот, чтобы крикнуть, предупредить. Но не сделала этого. Передернулась, подняла пакеты и не оглядываясь направилась к воротам. Как будто вычеркнула из памяти весь этот малопонятный эпизод.
«Маришка! – громко позвала она. – А ну, собирайся. За тобой приплыла чудо-юдо-рыба-кит!»
17:40
Переживал альбинос недолго. Минут пять, десять. Потом расправил плечи, тряхнул головой, остановился и о чем-то задумался. По свежему лицу скользнула нежная, хитроватая улыбка.
Набрал номер на телефоне.
«Лида, привет. Это я».
«Привет, Фрол, – ответили ему. – Сделал свои срочные дела?»
Он удивился.
«Фрол? Почему?»
«Не угадала?»
«Ты не угадываешь. Ты нарекаешь. Но что это за имя – Фрол? Я никогда никого не встречал с таким именем!»
«Я тоже. Поэтому и назвала. Не нравится? Придумаю другое».
«Да нет, в принципе нормально… Фрол… – Он выглядел взволнованным – даже переложил трубку в другую руку. – Кажется, мне с тобой ужасно повезло! Хочется сделать для тебя что-нибудь особенное. Ты далеко ушла?»
«Нет. Собиралась домой, но что-то неохота. На Невском зашла в кафешку, чаю жасминного выпить».
«Давай я к тебе подгребу. Прямо сейчас. Сходим куда-нибудь».
«Давай, – без колебаний и жеманства сказала девушка. – А то я тебя даже не рассмотрела толком. Пытаюсь вспомнить и не могу. Что-то белое, с цеплючими глазами».
Он засмеялся:
«Ничего себе портретик. Что за кафе?»
«Да ну его. Пойдем лучше в кино. Ты не видел „Бюро любых услуг“, английский? Всюду реклама висит. Нет? Давай тогда встретимся в „Родине“, перед кассой».
«Супер. Через пятнадцать минут. Как раз у меня будет время стать Фролом».
17:55
Когда Лида подошла к кинотеатру, он уже был там.
«Облом. Билеты проданы. На все сеансы».
Она не скрываясь рассматривала его – тем особенным взглядом, который бывает только у очень молодых девушек: непостижимое сочетание доверчивости и недоверия.
«Ты изменился, – сказала она наконец. – Если б не светлые волосы, не узнала бы. Мне показалось, тебе где-то под тридцатник. А ты, как я. Где учишься?»
«Это я ради Фрола помолодел, – объяснил он, пропустив вопрос мимо ушей. – Фрол – это обрусевший „Флор“, то есть „цветущий“. Вот я и расцвел… Билетов, говорю, нет. Кончились».
«Жалко. Хотела посмотреть».
«Да я видел, если честно. Нормальный фильм. Я бы посмотрел и второй раз. Особенно, если с тобой».
«Что делать будем? Идеи есть?»
В ожидании ответа Лида чуть насторожилась. Он понял ее правильно, засмеялся.
«Первый тест, да? Выбери правильный ответ?
1. Пойдем ко мне, у меня это кино на диске есть.
2. Пойдем куда-нибудь поужинаем.
3. Давай так погуляем.
4. Другой вариант».
Она тоже улыбнулась, но ничего не сказала – просто ждала ответа. С характером оказалась девушка.
Фрол начал загибать пальцы:
«Первый вариант отпадает. Явная засада для простушки. Второй тоже вычеркиваем – за пошлость. „Сначала дэвушку ужинаэм, вах, потом эе танцуэм“. Третий не лучше. То ли жмот несусветный, то ли денег нет, а для половозрелого парня это стыдно. Значит, выбираю четвертое. Другой вариант».
«Какой?»
«Посидим где-нибудь, кофейку попьем. Я тебе кино своими словами перескажу.
Чего ты смеешься? Я серьезно. Я пацанам в армии, когда делать не фига было, всегда фильмы или книжки пересказывал. Слушали – рты разевали. Честно».
«Оригинально, – с уважением признала она. – Так меня еще никто не клеил. А не боишься, что зрительный зал опустеет? Я редко какое кино до конца досматриваю. Скучно становится – ухожу».
«У меня не уйдешь. „Фрол пикчерз“ – студия класса „А“. Веников не вяжет».
Лида еще немножко поколебалась и кивнула.
«Ладно. Давай посмотрим, какой из тебя кинематографист. Я вообще-то хорошая слушательница. Не перебиваю, с вопросами не лезу. Но имей в виду. Если потихоньку встану и, стараясь не шуметь, пойду к выходу, ты меня не останавливай».
18:20
«Готова слушать? Ну, поехали», – начал Фрол, когда им принесли кофе.
«Под титры и музыку – она такая тревожная, одновременно манящая и пугающая – по шоссе мчится автомобиль. Пустые поля, плавные холмы. Навигатор говорит: „Через сто метров поворот направо“.
За рулем мужчина. Лицо у него застывшее, губа прикушена. Он проносится через перекресток и поворачивает, не сбрасывая скорости. Видно указатели, какие-то названия городков или деревень, нормальному человеку неизвестные. Кроме одного: «Париж 238 км». То есть, понятно, что дело происходит во Франции.
Шоссе так себе, по одному ряду в каждую сторону. На дорожном знаке ограничение скорости 90 км. Но этот гонит бешено, стрелка спидометра ползет от ста двадцати к ста сорока.
А мужик вдруг раз – зажмурил глаза.
Экран весь становится черный. И громкий-громкий телефонный звонок.
Заспанный мужской голос говорит: «Алло, кто это?»
Другой, тоже мужской:
«Майк, это Ральф. Извини, что разбудил… Тут такое дело…»
И эхо: «тут такое дело, тут такое дело, тут такое дело…»
Снова видно лицо водителя. Оно искажено гримасой. Глаза закрыты, зубы стиснуты, пальцы вцепились в руль.
Вдруг оглушительный гудок. Как раз и титры проскочили.
Мужик – это его зовут «Майк» – открывает глаза. Прямо навстречу, по разделительной, клаксоня изо всей мочи, несется огромный трейлер.
Майк резко, в самый последний миг, выворачивает руль. Тачка чуть не вылетает в кювет. Визг, скрежет. Но как-то он все-таки справляется, удерживается на полотне.
Тормозит. Оборачивается.
Трейлер уносится прочь, дудит, уже не тревожно, а злобно. Типа: «Ко-зел! Козел!»
Мужик бормочет:
– Оп-ля. Приехали…
Руки у него ходят ходуном.
Навигатор нудит: «На следующем круге возьмите влево».
Мобильный телефон, который валяется на сиденье, начинает играть «Калифорнию». Майк берет трубку – там на экранчике появляется фотка блондинки, очень похожей на Мерилин Монро, и надпись «My love». Он нажимает кнопочку, швыряет мобилу обратно на кресло. Яростно ерошит волосы.
Раздается писк – пришла эсэмэска. Хватает, смотрит. Там написано: «37 непрочитанных сообщений».
Открывает первое, второе, третье. Текст один и тот же: «Где ты? Я с ума схожу. Ответь». «Где ты? Я с ума схожу. Ответь».
Тогда Майк вообще выключает телефон. Смотрит вокруг мутным взглядом. Трогается с места.
Впереди круг. Навигатор повторяет: «Возьмите налево. Второй съезд налево». И на указателе написано, что налево дорога на Париж, типа 235 километров.
Майк выезжает на круг, но никуда не сворачивает, раз за разом крутит по нему, крутит.
Вид сверху: голубая машинка ползет по совершенно пустой развязке, к которой сходятся пять дорог – четыре шоссейные и проселок.
Снова кабина. Майк тупо смотрит на названия, которые ему ничего не говорят – это видно. Вдруг указатель. Нарисована койка и рюмка, написано «2,5 км». Облизывает сухие губы. Вот что ему, оказывается, надо. Срочно выпить после того, как чуть не гробанулся.
Поехал по проселку-однорядке. Вокруг ни шиша. Поля-тополя, где-то вдали коровы пасутся. Ни одной машины навстречу.
Наконец вдали дом. Старый такой, каменный, двухэтажный. Стоит прямо у дороги. Вывеска: Отель-бар «Заждались». Мужик усмехается – дурацкое название. Заходит.
Обычный зальчик. Стойка, несколько столов со стульями. Никого нет. По телевизору идут новости, без звука. Играет музыка. Опять «Калифорния», как на мобильнике. Майк морщится.
Зовет на хреновом французском: «Эй, есть кто-нибудь?»
Из двери выходит дядечка. Улыбчивый, в переднике с Микки-маусом. Лицо мягкое, доброе. Лет сорок пять—пятьдесят, примерно. Волосы стянуты в хвост, как у тебя. Шучу. У тебя красивые, а у него обычные, с легкой проседью. В ухе золотая серьга. Посередине лба маленький кружок, как у индусов. Крупный план – и видно, что индуизм тут ни при чем. Это татуировка: инь-ян. Короче, типаж считывается с ходу. Бывший хипарь, который свинтил из большого города, поселился себе в тихом месте. Медитирует, старые пластинки крутит. Травку на подоконнике выращивает. Все дела.
– Здравствуйте, – говорит он с сердечной улыбкой. – Наконец-то! А то мы вас прямо заждались.
По-английски говорит, чисто.
Мужик снова морщится, его сейчас все раздражает. И музыка эта, и хозяин с его дежурной фразой, которой он встречает всех посетителей, – наверно, фишка у него такая.
Майк ему:
– Во-первых, не могли бы вы убрать эту чертову нудятину? А во-вторых, не врите. Ничего вы меня не заждались. Две минуты назад я еще не знал, что сюда заверну. Где я, кстати? Не подскажете?
Тот выключает музыку. Смотрит на него с ласковой улыбкой, молчит.
Майк говорит:
– Нет, серьезно. Где я?
Майк говорит:
– Нет, серьезно. Где я?
– Там, где вас заждались.
– Перестаньте, а? Мне не до чепухи. Я сейчас на трассе чуть в ящик не сыграл. Если не выпью, у меня истерика будет. Сделайте мне быстренько «макаллан»… У вас есть «макаллан»?
Хозяин все с той же улыбкой кивает.
– Отлично. Два пальца виски, два кусочка льда и чуть-чуть содовой. Только я люблю лимон потом пососать. Вы ломтик отрежьте, но не в бокал положите, а отдельно…
Вдруг он замолкает, таращит глаза. Потому что хозяин из-под стойки вынимает готовый бокал. На краешке – ломтик лимона, внутри два кубика льда.
Майк недоверчиво пригубил:
– «Макаллан»? Себе, что ли, приготовили? Первый раз встречаю человека, который виски пьет с лимоном. Думал, я один такой.
– Я не употребляю алкоголя, – говорит хозяин. – Это я для вас сделал.
Мужик хлопает глазами.
– Да вы меня знать не знаете!
– Вы Майкл Лестер. И мы давно вас ждем. Заждались уже.
Этот в шоке. Пытается что-то сообразить, не может. И только лепечет:
– Давно ждете? Как давно?
– С 12 октября 62-го.
– Но это мой день рождения!
– Все правильно. Как только вы родились, мы начали вас ждать. И вот дождались. Сегодня – день вашей смерти.
Хозяин говорит все это с милой улыбкой, вроде как сочувственно, и от этого еще больше жуть берет.
Майк труханул не по-детски. Оглянулся затравленно – не стоит ли кто за спиной. Попятился к выходу.
А хозяин ему:
– Вы не бойтесь. Ничего страшного не произойдет. Всё уже произошло.
– То есть? – бормочет Майк и трет глаза. Наверно, думает, это сон.
– Вы уже умерли. Не верите?
Хозяин поворачивается к телевизору, где транслируют новости. Делает звук.
Диктор говорит: «А теперь местные новости. Час назад на шоссе Виссан-Маркиз произошла авария. Голубой „ситроен“ по неустановленной причине выехал на встречную полосу и столкнулся с автофургоном. Водитель трейлера отделался ушибами. Человек, сидевший за рулем „ситроена“, погиб на месте. Судя по документам, это гражданин Великобритании Майкл Лестер. Сегодня он взял машину напрокат в Кале на станции „Евростара“. Вероятно, английский гость забыл, что на континенте правостороннее движение».
И показывают место катастрофы. Сжатый в гармошку голубой автомобиль с номерным знаком; перегородивший дорогу трейлер; полиция; пробка в обе стороны. И тело, накрытое простыней, из-под которой торчит нога в желтом мокасине.
Камера показывает, что на Майке точно такие же.
– Но… это случилось совсем недавно! Максимум десять минут! – лепечет Майк. – Вот, я по часам заметил! Было семь минут второго, а сейчас восемнадцать!
Хозяин смотрит на него с участливой улыбкой.
– У нас здесь свое время, у них там свое.
Но мужик все отказывается верить. Он оглядывается.
– А как же…?
Показывает через стекло на целехонький «ситроен». Номер тот же, что у машины на месте аварии.
– Машина-то цела!
– Вы тоже в полном порядке. Как при жизни. Даже лучше.
Совсем очумев, Майк начинает себя щупать. Привстав, смотрится в зеркало над стойкой.
– Странно, – говорит. – А выпить все равно хочется. Теперь еще больше.
Хозяин:
– Ну и выпейте, кто вам мешает.
– А… а можно?
– У нас не там. У нас все можно, – с улыбкой отвечает хвостатый.
Майк осторожно отпивает. Еще глоток, еще.
– А вы не брешете? Виски на вкус точно такой же. И еще мне отлить надо…
Тот показывает:
– Туалет вон где. Что вы удивляетесь? Я же объяснил: здесь все, как там. Только лучше.
Мы видим Майка в сортире. Он уже вышел из кабинки. Рассматривает себя в упор в зеркале. Ущипнул щеку – скривился. Включил воду, чтобы помыть руки, – и не стал.
– За каким хреном?
Выходит – хозяин приготовил ему новый бокал.
– Я вижу, вам надо добавить.
– Спасибо…
Он выпивает, смотрит на экран, где идет реклама. Какая-то чуднáя. Ночное небо, наезд на одну из звезд. Она бешено крутится, постепенно замедляя вращение.
Это значок «инь-ян» – он занимает весь экран. Потом отъезд – и видно, что это татуировка на чьем-то лбу. Еще отъезд – лицо хозяина.
Майк тупо говорит:
– Елки, это же вы.
Хозяин смеется и говорит в унисон с телевизором:
– «Бюро любых услуг» выполнит любое ваше желание, осуществит любую вашу мечту. Мы ждем вас. Мы вас заждались.
Смотрит, как Майк обалдевает, и понимающе улыбается. Убирает звук, рекламная музыка стихает.
– Сейчас вы попросите показать сцену автокатастрофы еще раз.
– Откуда вы знаете?
– Все люди устроены более-менее одинаково. Вам всю жизнь впаривали про смерть всякую туфту, пугали ею. А она совсем не страшная. И совсем не такая, как вы воображали. Ну что, прокрутить картинку еще раз?
Майк кивает. Садится за стойку. Неотрывно смотрит в телек.
Мы не видим, как ему крутят сюжет еще раз, видно только его лицо. Хозяин глядит на него с усмешкой, но она не злая, а сострадательная.
– Могу показать вскрытие в морге, если хотите.
Нажимает на пульте кнопку. Экран мигает. Майк, передернувшись, отворачивается.
– Плывет всё, – говорит он. – Голова кружится. И в сон клонит. У вас что тут, и спят тоже?
– У нас делают всё, что делают там. И кое-что сверх того. Я все вам расскажу и покажу, когда проснетесь. А поспать вам совершенно необходимо. Так уж заведено. Вы еще не совсем прибыли.
Где-то на середине этих слов лицо хозяина начинает расплываться, голос тянется, тянется. И Майк засыпает, ударяется лбом о стойку.
Снова черный экран, как в начале. Телефонный звонок.
«Алло, кто это?»
«Майк, это Ральф. Извини, что разбудил… Тут такое дело…»
Мы видим сонного Майка, он лежит в постели, смотрит на часы. На них без пяти шесть.
«У тебя что-то случилось?»
В трубке сопение, кряхтение.
Майк садится, перекладывает трубку в другую руку. Видно, что спальня у него роскошная. Хай-тек, все навороты. Окно от пола до потолка, на стене картина Уорхола – знаешь, девятерной портрет разноцветной Мерилин Монро.
«Что, Ральф, что стряслось? Ты не стал бы трезвонить в такую рань… С тобой все в порядке?»
«Со мной-то да… Но…», – мямлит тот.
«Блин, говори, не блей! Я твой друг. Я тебе помогу. Ну, что с тобой?»
«Где Сандра?»
«К брату поехала. Он в Саутгемптоне живет. А что?»
«У нее ведь красный „ягуар“? Эксджей?»
Майка прямо скидывает с кровати.
«Что-то с Сандрой?! – орет он. – Господи, только не это! Говори!»
На стене, рядом с Мерилин Монро, портрет той красивой блондинки, что в начале пыталась ему прозвониться.
Друг ему мрачным таким голосом:
«С ней-то ничего. У нее все шикарно… Я только что… Извини, Майк. Ни в каком она не в Саутгемптоне. Я из Брайтона звоню. У нас тут конференция, я тебе говорил… Короче, я тут с парнями вечером пил в отеле, в лобби. Подъезжает красный „ягуар“, выходит Сандра. С каким-то фертом, за ручку. Взяли номер. И в обнимку поднялись, весело болтая. Я всю ночь с духом собирался. Звонить, не звонить. Она не имеет права так с тобой поступать. А ты имеешь право знать… Я тебе всегда говорил – она за тебя из-за бабок твоих гребаных вышла».
Пока Ральф всё это вымучивает, Майк мечется взад-вперед по комнате. Окна выходят на огромную террасу. В дымке видно Темзу, Парламент с Биг-Беном. Понятно, что у мужика с бабками, действительно, полный шоколад.
«Ты ошибся! – кричит Майк. – Этого не может быть!»
«Я щелкнул на мобильник номер „ягуара“. Сейчас пришлю. Проверь».
Опять черный экран, звук поезда. Это экспресс «Евростар» мчится по туннелю под Ла-Маншем. Майк смотрит в окно на свое отражение. Лицо у него мертвое. Поезд выскакивает на свет.
На столике попискивает мобильник, на него одна за другой вываливаются эсэмэски.
По трансляции передают какое-то сообщение на французском. Дама, которая сидит напротив Майка, стонет. В вагоне шевеление, недовольные голоса. Повторяют по-английски. Мол, приносим извинения, но на ближайшей станции всем придется выйти. Экспресс дальше не пойдет. На трассе неполадки. Ждите дальнейших сообщений.
Вот Майк на платформе. Какая-то станция, практически посреди поля. Ни домов, ничего. Народ вокруг тоже волнуется, осаждает дежурного.
У Майка нервы на взводе, он не может стоять на месте. Мечется туда-сюда, тоже пробует ухватить за рукав железнодорожника.
– Сэр, мсье, сколько мы будем стоять? Комбьен-де-тан, черт…
Тот пожимает плечами, уходит – его уже все достали.
А внизу, под лестницей, пункт проката автомобилей. И там стоит толстый такой дядя в фирменном блейзере, глазеет на этот шурум-бурум.
И говорит Майку, с акцентом:
– Сэр, это вы тут долго проторчите. У них сбой в компьютерной системе. Шесть поездов встали. Если вам в Париж, возьмите напрокат машину. Мне как раз нужно отогнать ее обратно. За полцены, идет?
Майку идея нравится, но он говорит:
– Я не очень знаю дорогу.
– В машине навигатор. Просто следуйте указаниям, и всё.