В отличие от тестя и тещи она не винила его в своей смерти. Весь этот год они прожили счастливо и в добром согласии.
И вот все закончилось.
Вавилов вспомнил, как в беседе с ним начальник Главка очень мягко, однако настойчиво попросил его пока сдать табельный пистолет.
Глава 17 Дело об изнасиловании. Том первый
Когда убивают жену, всегда первым и главным подозреваемым для полицейских является ее муж. Это аксиома розыска. Попадание в «яблочко» в этом случае почти всегда девяносто процентов. Что бы там муж ни говорил на допросах, какие бы железные алиби ни выдвигал – в глазах розыска он всегда фигурант номер один.
Так было испокон веков, так будет.
Но не в этом случае. Катя поняла это из общего настроения, царившего и в Главке, и в уголовном розыске. Это дело – из разряда тех необычных, не вписывающихся в общую схему. И надо работать сразу со множеством подозреваемых.
На следующее утро она сразу отправилась к полковнику Гущину. Тот разговаривал по телефону. Сотрудники розыска разбирали со стола тома уголовных дел для изучения. Но гора на столе не уменьшалась. Катя взглянула на «корочки» – ага, утром привезли из судебного архива многотомные дела протоколов судебных заседаний по делу о взятке и изнасиловании. На столе у Гущина лежал том копий приговора прокурору Грибову. Это дело, вернее, его венец, апофеоз судебный, Гущин намеревался изучить лично.
Катя прислушалась – полковник разговаривал с председателем столичной коллегии адвокатов. Они – давние знакомые, поэтому говорили сейчас не слишком официальным тоном, скорее шушукались.
– Да брось, он просто погорел по собственной глупости… После стольких лет безупречной службы польститься…
– Нет, там очень много предложили… Большие деньги. Намного больше, чем это фигурирует в материалах дела. Взятка, на которой его взяли с поличным, это первый взнос.
– А сын его? – спросил Гущин собеседника и включил громкую связь, чтобы Катя могла услышать эту часть разговора.
– Алексей? Мы исключили его из коллегии адвокатов сразу же. – Голос председателя – бархатный бас – наполнил кабинет. – Точнее, на следующий день, как нам стало известно об аресте его отца. Мы не можем себе позволить иметь в своих рядах таких, как он. К Грибову-младшему не было никаких претензий. Это был блестящий молодой человек, он подавал большие надежды как юрист, как адвокат. Мы его приняли сразу после МГУ, и он еще полгода стажировался в адвокатской фирме «Краузе и партнеры». Конечно, отец-прокурор поспособствовал, походатайствовал… Но откуда мы тогда знали? Как только все стало известно, мы аннулировали его адвокатскую лицензию.
– То есть сейчас он уже не адвокат? – уточнил Гущин.
– Нет, и он вряд ли уже сумеет построить карьеру в юридическом бизнесе. Не те времена сейчас, в его резюме это несмываемое клеймо. Отец сидит в тюрьме за взятку! Кто с таким адвокатом станет разговаривать в суде или в арбитраже.
– Я понимаю, а где парень сейчас?
– Понятия не имею. – Председатель замялся. – Столько лет уже прошло. Парень сгинул куда-то. Сначала слухи доходили, что он совсем опустился, с наркотиками была какая-то история. Но это сразу после суда над отцом и исключения из нашей коллегии. Где он сейчас, я не знаю. Как ни грустно, но он, несмотря на свои блестящие способности, теперь изгой в профессиональной юридической среде.
– Слышала? – спросил Гущин, закончив беседу.
Катя кивнула.
– Грибову-младшему арест отца жизнь и карьеру сломал. А Вавилов в этом аресте активно участвовал. А до этого считался учеником и другом семьи прокурора. – Гущин положил ладонь на том копий приговора. – Вот оно как в жизни-то.
– Какой из томов читать мне? – спросила Катя.
Гущин встал, пошел к совещательному столу и начал перебирать тома.
Катя предпочла бы, чтобы ей для изучения досталось дело об убийстве школьницы Аглаи Чистяковой. Ну во-первых, это все же убийство. Во-вторых, там жертва – школьница, а убийцей – подозреваемой проходила школьный завуч. И эта женщина до сих пор на свободе. Прокурор Грибов и тот насильник Павел Мазуров сидят, а завуч разгуливает по Подмосковью и…
Но тогда Вавилов не сумел доказать ее вину в убийстве. Ее выпустили после нескольких месяцев, проведенных в следственном изоляторе.
А сын прокурора тоже на свободе… Человек, которому Вавилов сломал жизнь…
– Вот это изучи. – Гущин протянул Кате увесистый том.
Она глянула – дело, судя по статьям, изнасилование и телесные повреждения средней тяжести. История, приключившаяся в отеле «Сказка интернешнл». Катя не стала спорить и просить дело Аглаи Чистяковой. У полковника Гущина свой взгляд на приоритеты.
Она вернулась к себе в Пресс-центр, включила ноутбук делать пометки и выписки. Это лишь первый том многотомной эпопеи – она пролистала, как книгу сначала, – но тут все самое важное с момента задержания насильника: осмотр места происшествия, первичные показания свидетелей, планы, схемы, фотографии, карты. Но заключений экспертиз судебно-медицинских и биологических в этом томе нет.
Катя закрыла дверь кабинета на ключ, чтобы никто не мешал – не отвлекал. И углубилась в чтение.
Лишь к концу обеденного перерыва она сделала паузу – заварила себе крепкого кофе и глянула на свои многочисленные пометки в ноутбуке.
Итак, в отеле «Сказка интернешнл» все начиналось мирно, как дорогой и эксклюзивный корпоратив для сотрудников столичной консалтинговой фирмы.
Катя тут же на планшете в Интернете нашла сайт этой организации и просмотрела контактную информацию. Судя по сайту, фирма очень успешная. Адрес – Москва-Сити, и фотографии… ого, они имеют офисы в башне Федерация и в той, что похожа на парус.
В деле тоже немало фотографий – этот отель «Сказка» модный и современный. Аквапарк впечатляет, просторные холлы. Снимки гостиничных коридоров, бара, ресторана и…
А вот и снимки номера… Тут кровь на обоях…
Этот тип Мазуров, он не только насиловал, но и бил свою жертву.
Катя начала читать показания свидетелей. Особое внимание обращала на то, кем составлены протоколы.
Она знала, что этим делом с самого начала лично занимался Игорь Вавилов – тогдашний начальник уголовного розыска Рождественска. Как отражена степень его участия тут, в процессуальных документах?
Оказалось, что все первичные допросы главных свидетелей и потерпевшей – там, на месте, в отеле, после того как полиция приехала по вызову, – составлены именно Игорем Вавиловым. Второстепенных свидетелей из числа персонала отеля допрашивали оперативники. А Вавилов допрашивал по существу тех, на чьих показаниях, в общем-то, это дело и дошло до суда.
Катя записала в отдельный файл фамилии – потерпевшая Марина Приходько. Но в некоторых показаниях сотрудники консалтинговой фирмы называют ее Мимоза. Эта Мимоза – Приходько в фирме не работала. Она – гость со стороны, приглашенная… кто же ее пригласил на уик-энд в снятый на все выходные загородный отель?
Сам обвиняемый Павел Мазуров? В первичных показаниях Катя упоминаний этого не нашла. Не нашла она и намеков на то, что Мимоза – из разряда девочек по вызову.
Зато она прочла показания бармена отеля о том, что тот за вечер пятницы и в течение субботы видел Павла Мазурова и Марину по прозвищу Мимоза вместе и они производили впечатление счастливой парочки.
Пили коктейли… шутки, смех…
Показания работников аквапарка – ого, в бассейне вечером в пятницу началась вечеринка для нудистов. Часть сотрудников консалтинговой фирмы проводили вечер там. Часть заняла джакузи.
И снова этот Павел Мазуров и Марина – Мимоза вместе, судя по показаниям персонала. Вместе в джакузи, однако оба в купальных костюмах.
Не нудисты.
Вечером в субботу «пятничного» бармена сменил его напарник. И его тоже лично допрашивал Игорь Вавилов. И вот тут Катя наткнулась на важный факт – бармен рассказал о ссоре между Мазуровым и Мариной Приходько.
«Они сначала сидели за стойкой рядом. Он уже порядочно выпил, она тоже. Она мне даже показалась в какой-то момент более пьяной. Он заказывал выпивку, а потом что-то сказал ей. И она резко ему ответила – мол, отвяжись, надоело или надоел… Я не расслышал. Затем они ушли от стойки и сели за столик. Я отвлекся. В бар набилось много народа. Потом на танцполе у бассейна заиграла музыка. И в какой-то момент я их снова увидел – этот мужчина, Мазуров, он держал девушку за руку, точнее, пытался удержать ее. А она вырвала у него свою руку резко так. И ушла в сторону танцпола».
Обычная ссора влюбленных… Но были ли они влюбленными?
Катя опять просмотрела свои заметки: тут еще два свидетеля – дежурный менеджер по этажу некто Виктория Одинцова и коллега Павла Мазурова по консалтинговой фирме Аркадий Витошкин. Но их показания относятся к гораздо более позднему времени – это то, что приключилось уже после бара и танцпола – ночью в номере на третьем этаже.
Кстати, чей это был номер?
Ага, судя по показаниям дежурной Виктории Одинцовой, номер занимала Марина Приходько.
Истошные женские крики о помощи… Звук падающих предметов…
Дежурная услышала их примерно в половине второго ночи и сразу пошла к дверям номера, начала стучать.
Ей никто не открыл, дверь оказалась заперта изнутри. А женщина кричала «помогите!». Из номера доносились сильный шум, звуки ударов.
На крики прибежал этот самый Аркадий Витошкин. Он тоже стучал в дверь, просил Павла Мазурова открыть. Значит, знал, что тот внутри с потерпевшей? Ага… вот он поясняет…
Виктория Одинцова по мобильному вызвала на третий этаж охрану. Они сначала тоже стучали, требовали открыть. А потом все вместе начали выламывать дверь номера. На шум в коридоре собралось множество клиентов отеля.
«Почти все они уже были пьяные… некоторые возвращались к себе в номера парами из аквапарка после нудистской вечеринки в одних полотенцах, женщины топлес. Их всех привлекли шум и крики. Люди же такие любопытные, думали – драка. Но там была уже не только драка, а гораздо хуже. Когда мы сломали дверь и вошли в номер, мы увидели…»
Это рассказывала дежурная по этажу Виктория Одинцова.
Катя смотрела на свои компьютерные выписки.
Да, все начиналось так весело и помпезно, а закончилось так печально и кроваво.
Кто мог подумать, что этот человек, Павел Мазуров, на такое способен?
Она обратила внимание на дату первого допроса обвиняемого – Игорь Вавилов допросил его лично, но не в ту ночь и не там, в отеле. А лишь под вечер следующего дня и уже в следственном изоляторе Рождественска.
Его сразу задержали, но допрос отложили.
Катя выписала для себя телефоны и адреса главных свидетелей и потерпевшей. Ни сам Мазуров, ни Мимоза, ни свидетель Аркадий Витошкин в Рождественске не проживали.
А вот Виктория Одинцова была местной жительницей.
Глава 18 «Едва не созналась тогда…»
В этот день работы прибавилось – помимо уборки туалетов менеджер по эксплуатации помещений торгового центра распорядился, чтобы Наталья Грачковская заменила «на пылесосе» уборщицу из числа гастарбайтеров, которая внезапно уволилась.
По этажу торгового центра мимо стеклянных лифтов и витрин ползал пылесос-мини-автокар, одновременно чистивший и полировавший мраморный пол специальными щетками. А вот внутри магазинов и бутиков надо было убираться с помощью обычного моющего пылесоса – перед самым открытием торгового центра.
Наталья Грачковская трудолюбиво пылесосила пол в бутике «Мир в кровати», где продавали постельное белье «де люкс», и прислушивалась к тому, о чем говорят продавщицы и управляющий, проверяющий на рецепции по компьютеру продажи и поступившие в магазин заказы.
Клиентами этого бутика были небедные люди. Порой они выбирали постельное белье просто по каталогу, и магазин делал заказы за рубежом – доставка в течение двух недель. Постельное белье прямо с фабрик Италии и Испании – натуральный шелк, чистый лен, жаккард, вышивка, покрывала в тон и декоративные подушки.
– Заказ номер 22985… В процессе формирования… заказ 22901… А что с этим заказом? Почему возврат в магазин?
– Это из экопоселка в Дееве клиенты, ну, те самые…
– А что с ними не так?
– Мы задержали доставку, там были трудности с таможней, в результате курьер приехал с опозданием в три дня, а там…
– Что там? Что у вас такие лица? – нетерпеливо спросил управляющий. – Почему заказ не доставлен клиентам?
– Это тот самый дом в экопоселке, где женщину зверски убили.
– Нашу клиентку?
– Они приходили сюда в магазин несколько раз – она с мужем. Такая молодая, а муж видный такой, на спортсмена похож. Я сама живу в Агутине, это две остановки на автобусе от экопоселка, так у нас об этом убийстве только и говорят. Что-то ужасное там приключилось – полиции нагнали! Дом был опечатан, когда курьер туда приехал. Соваться не стал – мало ли что.
– Убийство? – управляющий пожал плечами. – Это все, конечно, прискорбно, но что нам делать с заказом, он ведь оплачен. Попытайтесь связаться с ними по телефону.
– На тот свет, что ли, звонить? – тихо, без тени юмора спросила продавщица.
Наталья Грачковская – бывший завуч и учительница географии школы в Рождественске – тихо как мышь трудилась среди стеллажей и вида не подавала, что прислушивается к беседе.
О да, этот огромный торговый центр на федеральном шоссе – в здешних местах он как магнит притягивает людей.
И его тоже…
Она увидела ЕГО здесь, в этом самом бутике постельного белья. Вавилов… Игорь Вавилов – начальник уголовного розыска, который допрашивал ее по тому делу.
Он не узнал ее. Возможно, если бы они встретились лицом к лицу, он бы вспомнил, узнал. Но… так вышло, что здесь, в торговом центре, Наталья Грачковская узрела и узнала его первой. И как легавая собака, почуявшая зверя, пошла за ним следом.
Важный такой, сытый, здоровый и с молодой женой…
Дорогая замшевая куртка на нем была и джинсы. А его пассия… нет, жена щеголяла в джинсах «в облипку» и розовой куртке. Они совершали «свой шопинг», и он был весь обвешен бумажными сумками и пакетами с покупками.
Наталья Грачковская в своем синем рабочем комбинезоне, в резиновых перчатках и со шваброй наблюдала, как Вавилов с женой зашли в бутик постельного белья.
За эти пять лет он изменился. Он лучился благополучием.
Она вспомнила его там, в прокуренном вонючем кабинете уголовного розыска, где он допрашивал ее часами.
Она ведь едва не созналась ему во всем…
Она уже была готова сознаться!
Вся ее воля, вся ее решительность, вся ее душа словно истончились, иссякли под действием этих многочасовых изматывающих допросов, угроз.
У Игоря Вавилова, несомненно, был дар «ломать подследственных». Он делал это без побоев – по крайней мере ее он не бил и не пытал, других… кто знает?
Он обладал сильной волей, он не верил ее словам, он гнул свою линию на тех допросах, разбивая как тараном все ее возражения, доводы.
Все сокрушая на своем пути, втаптывая ее в такую грязь…
Она едва не созналась ему во всем на одном из допросов. Ее спасло… кто знает, что ее спасло?
Нет, спасением это тоже нельзя назвать. Потому что когда она, как ей казалось, выпуталась из того кошмара, когда ее освободили из-под стражи и отпустили домой, прекратили дело за недоказанностью, ничего, абсолютно ничего не закончилось.
Начался ад.
И Вавилов был краеугольным камнем, столпом этого ада.
А теперь… ну что ж, роли поменялись. Пять лет потребовалось для этого, но роли поменялись!
Теперь он сам в аду.
Будь он проклят.
Наталья Грачковская подбоченилась и оглядела бутик постельного белья. Мраморный пол сверкал чистотой.
Она не строила для себя иллюзий – все, что случилось, это лишь начало. Надо быть готовой. Надо собрать всю свою волю в кулак.
Жизнь в сортире закалила ее характер. А месяцы в тюрьме наделили даром предвидения.
Полиция снова придет к ней. Они так устроены – эти полицейские, эти легавые псы.
Она вспомнила лицо Игоря Вавилова – тогда, во время допросов, когда он выяснял у нее все об этой девчонке из девятого класса, об Аглае…
Он все пытался поймать ее на противоречиях в показаниях.
Интересно, сейчас он тоже думает о противоречии? Ведь как-то это совсем нелогично.
То, что он жив, а убили почему-то его жену.
Глава 19 Неожиданная новость
Только вечером Катя решила вернуть дело – первый том. Пошла к Гущину, захватив с собой и флешку со своими заметками, и распечатку этих самых заметок на бумаге. Полковник Гущин плохо воспринимал электронный текст на экране ноутбука. Точнее, он сам лично в одиночку ноутбуком вообще никогда не пользовался. Предпочитал по старинке «шуршать страницами документов».
– Изучила, – оповестила Катя Гущина, кладя первый том на стол. – Этот Павел Мазуров – просто дикий зверь. Избил девушку, изнасиловал, фактически надругался по полной. В общем, из того, что я тут в деле прочла, вполне можно сделать вывод, что это он Вавилову отомстил вот таким чудовищным способом. Это вполне совместимо с картиной изнасилования, как он над Мариной Приходько – Мимозой издевался в номере при закрытых дверях. Только он ведь сидит сейчас. Не мог он убить жену Вавилова.
– А что он сам показал на допросе Вавилову? – спросил Гущин, листая Катину распечатку.
– Вавилов допрашивал Павла Мазурова не в отеле «Сказка» и не в ту ночь, а днем позже и уже в ОВД «Рождественский».
– И что тот показал?
– Сказал, что он ничего не помнит. И что он ничего не делал, невиновен, мол. Федор Матвеевич, там два свидетеля: Виктория Одинцова – менеджер по этажу, дежурившая в ту ночь, она первой крики из номера услышала, и Аркадий Витошкин, коллега Мазурова по фирме, он на шум прибежал. Они в дверь стучали, пока он ее там… ну вы понимаете. Эти двое свидетелей вызвали охрану и потом дверь сломали в номер, а там такой бардак. Эта Приходько – Мимоза вся избитая, лицо он ей повредил. Она сопротивлялась и ударила его бутылкой по голове. Кстати, я хочу том с экспертизами посмотреть.