Впрочем, в подошедшем не было угрозы. Он встал так, чтоб его видели все пятеро, и приветливо улыбнулся. Он был рыжий, лицо усыпано конопушками, но глаза казались черными, а на самом деле были обычными карими. Легкий налет смуглоты на обветренной коже говорил о его южном происхождении по кому-то одному из родителей. Впрочем, немалый рост и прекрасное сложение могли быть свойственны скорее северянину. Словом, молодой человек — на глаз не более тридцати — представлял собой явный и довольно часто встречающийся пример смешанного брака.
Он улыбался, и у глаз и губ давно залегли морщинки, свидетельствующие, что улыбка этому человеку привычна от рождения. Улыбались и его глаза, ясные и открытые.
— Приветствую вас, господа, — сказал он. — Хозяин этого заведения сообщил мне, что вы — команда Хельда, рейнджеры, верно?
— Мы не принимаем заказов, — ответил Хельд, протягивая руку за кусочком окорока. — Мы на отдыхе.
— Я не собирался немедленно нагружать вас заказами, поверьте. Мне нужно только подтверждение.
— Да, я — Хельд, а это мои товарищи.
— Отлично. — Молодой человек шагнул ближе. — Позвольте присесть?
— Садись.
— Благодарю. Я — Маддис Огереда. Ученик Валена Рутао Седьмого.
— Вот как? — Хельд проницательно покосился на Маддиса. — Доверенное лицо? Пасете нас здесь?
— Ни в коем случае. Просто задание, данное вам моим учителем, для него необычайно важно. И ему как можно скорее надо знать, удалось вам выполнить его или нет. От этого будут зависеть его действия в ближайшее время. Вы понимаете?
— Не очень, — проворчал Хельд. — Но, честно-то говоря, меня его планы и не должны интересовать, верно?
— Верно. Вас, думаю, интересует одно — как поскорее получить деньги за свою нелегкий труд. И избавиться от опасной ноши. — Маддис снял с пояса невидимый прежде кошелек. — Вот. Это на случай, если у вас недостаточно денег, чтоб позволить себе тут же отправиться в Беану. Это не аванс, а небольшая премия за срочность. Будьте добры, — и протянул кошелек Хельду.
Рейнджер взвесил мешочек на ладони, потом раздернул завязки и высыпал содержимое на столешницу. Это оказалось золото.
— Фунт как минимум, — сказал он больше для друзей, чем для Маддиса или себя.
— Полтора, — улыбнулся ученик мага.
— А если случилось так, что мы вернулись налегке? — хмуро осведомился Хельд.
— Тогда это за беспокойство. Путешествие опасное. Негоже отправлять в него людей и не платить за это.
— Верный принцип.
— Но, судя по вопросу, вы вернулись-таки с книгами.
— Да.
Маддис улыбнулся.
— Очень рад. Вален будет ждать вас с оговоренной суммой. Не скажете ли, сколько книг вы привезли?
— Столько, сколько там было, — проворчал Гердер. — Четыре.
— Я сообщу мастеру. Он велел передать вам адрес дома, где вы сможете с ним встретиться. И заодно просил узнать у вас, предпочитаете ли вы наличные либо согласитесь принять чеком на имя любого из известных банков? Разумеется, с оплаченным переводом.
— Частным чеком, — переглянувшись с друзьями, которые согласно покивали, ответил Хельд.
— Разумеется. На сколько частей?
— Пять. Равных.
— Я передам мастеру. Он будет рад. С чеком куда проще иметь дело, чем с наличными.
— И с оплаченным переводом.
Маддис вынул записную книжку — изящную, маленькую, с плотными листами рисовой бумаги, переплетенную в кожу. Раскрыл и вынул из корешка заостренный свинцовый стержень.
— В какие города?
— Прямо сейчас?
— Конечно. Я свяжусь с мастером сегодня же, и к вашему приезду все будет готово. Деньги будут переведены. Так кому куда?
Рейнджеры назвали города. Оказалось, что Гердер, как и Хельд, живет в Юбеле, Фроун — в столице, Ридо заказал перевести деньги в какой-то Ховостол, а Тагель — еще раз поделить, половину отправить в банк в Бесме, а другую — в южный городок, название которого состояло почти из одних гласных.
— С уведомлением, — предупредил он. — На имя Навы Абиры Гдева.
Маддис записал.
— Но деньги — это не все, что нам обещал твой учитель, — напомнил Хельд.
— Что еще?
— Лечение. Он не помнит?
— Наверняка помнит. Просто я не в курсе. Какого лечения?
Хельд объяснил. Маддис заинтересовался, достал какие-то камешки из пояса, разложил перед собой, сообщил, что учился лекарской магии и немедленно сцапал Ридо за руку. Вернее, попытался сцапать, поскольку Ридо непринужденно и молниеносно убрал ладонь со столешницы. Но когда ученик мага пояснил, что хотел посмотреть, не требуется ли немедленного вмешательства, рука вернулась на прежнее место.
Маддис положил свои пальцы на жилистую, потемневшую ладонь Ридо, прикрыл глаза. Один из камней полыхнул так, что Аир невольно отвернулась. Засияли и остальные, но не так пронзительно и даже приятно для глаза. Красиво.
— М-м… — протянул ученик Валена.
— Ну и что? — осведомился Хельд не без насмешки. — Возьметесь или предоставите учителю?
Маддис насмешку проигнорировал.
— Я бы взялся. Но нужно кое-какое оборудование, а оно в Беане, где вас прекрасно может вылечить и сам Рутао. Думаю, ему вы доверяете больше, верно?
Хельд пожал плечами.
— Так что вам всем лучше ехать в Беану как можно скорее. То, что с вами творится, — не опасно. Пока. Так что лучше всего заняться этим как можно быстрее.
— Говорите не опасно, — протянул Тагель, которого сильно донимали приступы беспамятства по вечерам. — А сами без специального оборудования не можете…
— Я могу снять проявления, — холодно ответил Маддис, сразу перестав улыбаться и превратившись во вполне серьезного, знающего себе цену зрелого чародея. — И, разумеется, кое-что сделаю сегодня же. Но вам нужна полная дезактивация, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Понимаем, представьте себе, — ответил, помолчав, Хельд.
— Я не хотел вас обидеть. Но вы пропитались дурной, так называемой мертвой магией, и убрать ее всю я не могу вот так с ходу. Для этого и нужны те артефакты, о которых я говорил. Я могу вам помочь, чтоб временно, хотя бы по пути в Беану, вас не донимали ее проявления, но не более того. По прибытии в столицу господин Вален Рутао, разумеется, проведет все необходимые процедуры.
Хельд кивнул в знак согласия.
Аир наблюдала за процессом лечения, а вернее, снятия симптомов, как выразился Маддис, из любопытства, да еще потому, что ей хотелось понять, что же такое магия, и нельзя ли по внешним признакам, по цвету, интенсивности и виду определить, какое действие предпринято магом. Ученик Валена явно заметил ее пристальный интерес и даже, наверное, понял, в чем дело, но ничего не сказал.
Хельда и саму Аир Маддис посмотрел в последнюю очередь. Посмотрел и недоуменно нахмурился.
— Знаете, в вас обоих я не чувствую следов фона, как в ваших спутниках. Но в то же время не вижу и следов дезактивации. И такого впечатления, что фон на вас не воздействовал вообще, тоже нет. Как будто есть что-то, но непонятное, незнакомое мне и совершенно по визуальным признакам не опасное, — и посмотрел вопросительно.
Рейнджер только плечами пожал в знак того, что не понимает тоже. Аир вообще никак не дала понять, что слышала. Она смотрела мимо Маддиса и почему-то вспоминала дворцовый сад, ручеек, столик, рассыпавшийся под ее руками, и разноцветье красок.
Ученик мага покачал головой.
— Думаю, вам надо будет показать это Валену. Может, он с чем-то подобным встречался, сможет сказать, что это.
— А это необходимо? — спросила Аир. — Мы оба с мужем здоровы, никаких проблем, как у остальных.
Маддис перевел на нее заинтересованный взгляд.
— Видите ли, — вежливо ответил он, — проявления могут появиться после. Думаю, вам этого не надо. А насколько все это безопасно, сможет судить только маг.
— Разумеется. — Хельд взял жену за локоть и потянул за собой. — Идем, Аир. Я снял нам комнату. Ты устала, я думаю.
— Хельд, а ты умеешь писать? — тихонько спросила она.
— Умею.
— Научи меня, а?
— Хорошо. Что, прямо сейчас?
— Ты устал?
— Нет. Ну… давай.
На следующий день все пятеро отправились в Беану. На деньги, отданные Хельду Маддисом, на ярмарке удалось купить трех прекрасных лошадей, так что передвигался отряд достаточно быстро. Они проезжали селения, где вовсю шла уборка урожая, где снимали пшеницу и уже начинали жать рожь, где женщины хлопотали по хозяйству, и даже дети трудились во всю силу, копали и таскали, потому что в деревне нет возможности благополучно, без нужды жить, если не трудишься летом. Да и в остальное время года тоже. Аир вертела головой, узнавая все признаки страды, а вечерами набирала в лесу грибов, если они останавливались не в трактире, а на обочине дороги. Впрочем, здесь было довольно безопасно, особенно для пятерых крепких в драке мужчин, не везущих слишком много золота.
В пути, конечно, по вечерам, доев из котелка похлебку или кашу, что там было, Хельд начинал объяснять Аир принципы грамоты и чертил на кусочках бересты буквы того языка, который считался в Империи основным и был известен каждому. Это был родной язык отца Аир, так что она его прекрасно знала. Искусство грамоты к ее изумлению оказалось не таким уж сложным, и уже через пару недель она была способна читать многие слова, а большую часть остальных разбирать по буквам.
В день прибытия в Беану рейнджеры договорились, что лучше всего сходить к магу сразу, решить все вопросы, распланировать день, а потом можно гулять в свое удовольствие. Ридо и Фроун порешили от мага тут же отправиться по трактирам лакомиться пивом, Тагель высказался в пользу вина, и даже Гердер что-то пробурчал на тему достоинств и недостатков одних спиртных напитков перед другими. А Хельд, взяв в руку маленькую ладошку Аир, пообещал поводить ее по лавкам.
Дом у мага оказался внушительный, в престижной части города, окруженный небольшим садиком, двухэтажный, если не считать мансард под крышей, предназначенных скорее всего для слуг или подсобных помещений. Привратник, старик в строгом суконном одеянии, судя по всему раб, не стал томить их и тут же проводил внутрь, как только они назвали свои имена. Он был неразговорчив, жестом предложил следовать за собой, а когда привел в довольно большую, роскошную комнату, так же безмолвно велел ждать и ушел.
Вален появился почти сразу. Он отирал руки полотенцем, но на пальцах еще видны были пятна чернил, не смытые обычным мылом. Видимо, маг что-то писал или чертил. Он вежливо кивнул всем присутствующим и сел в оставшееся незанятым кресло.
— Рад видеть вас в добром здравии, — мягко сказал он. — Вижу, путешествие обошлось без потерь.
— Едва-едва, — ответил Хельд. Остальные рейнджеры молчали, привыкнув, что все дела с работодателями, как правило, ведет предводитель. У них не было оказии пожалеть об этом.
Аир же просто оглядывалась. Ей очень понравились деревянные панели и гобелены, закрывающие стены, понравилась изящная мебель и два напольных светильника, которые пока не были зажжены. Произвел на нее впечатление и книжный шкаф, на котором было расставлено около сотни томов разного размера. После библиотеки Белого Лотоса это число, конечно, не впечатляло, но если сравнивать с родной деревней Аир, где не было ни одной…
— Тем не менее. Маддис передал мне, что ваше путешествие завершилось благополучно.
Хельд молча кивнул головой. Еще раньше, заведя об этом разговор, он предупредил, чтобы его спутники даже случайно не обмолвились о том, что книги они взяли в сокровищнице. «Пусть думают, что в библиотеке, — сказал он. — А то сразу появится интерес — да как открыли, да как нашли, да что еще взяли, да не должны ли все найденное сдать в казну, вы же понимаете…»
— Вполне.
— Я могу взглянуть?
Рейнджеры переглянулись, Гердер поднял с пола сумку, раскрыл ее и выложил на стол четыре тома, завернутых в серебро.
Хельд заметил, как вздрогнули руки Валена, когда он развернул фольгу и увидел на переплете рельефную пирамидку. Длинные пальцы мага осторожно погладили оковку переплета одной книги, другой, потом он взял самую нижнюю и стал ее листать. Движения его были почти благоговейные. На самого же Хельда книга не произвела особого впечатления, хоть он сидел рядом и видел, что там внутри. Какие-то чертежи, четкая, хоть и явно рукописная вязь, и переписчик наверняка не профессионал, а так.
— Это они? — осведомился он у мага, устав ждать.
— А?
— Это то, что вы заказывали?
— Вне всяких сомнений. Да. Это они. — Вален поднял глаза. — Благодарю вас.
Он придвинул к себе шкатулку, принесенную слугой, незаметно появившимся в комнате и столь же незаметно исчезнувшим, и стал выкладывать на стол листки плотной бумаги, покрытые вязью скорописи. Отдельно стояли только цифры. Хельд потянулся к одному из них, прочел и отдал Ридо. Следующие три — Тагелю, на которые тот посмотрел с изумлением.
— Почему три? — спросил он.
— Этот — в южный городок, который ты назвал, этот — в Бесму, а это — документ, подтверждающий, что уведомление послано, и за него заплачено, — объяснил Тагелю Хельд, и Аир поняла, что южанин тоже не умеет читать.
— А-а…
— Все верно, — сказал Хельд то ли для товарищей, то ли для Валена.
Рутао улыбнулся и пожал плечами.
— Что ж, все честно, — еще раз подтвердил рейнджер. — Но остается еще одно…
— Да, разумеется. Я и невооруженным глазом вижу, что вам нужна помощь. Маддис, как я заметил, кое-что сделал для вас.
— Только для спокойного путешествия.
— Конечно, без специального оборудования он и не смог бы сделать больше. И я бы не смог. Надеюсь, вы имеете возможность задержаться в Беане.
— Насколько надолго?
— Вас, — Вален повел глазами, — пятеро. На шесть дней.
— Нас шестеро.
— Вы опытный рейнджер, разве вы не знаете, что хорошему реду никакая дезактивация не нужна? Он сам себе дезактиватор. Да и вам, кстати. — Вален прищурился, глядя на Хельда, словно смотрел на свет, протянул руку и провел ею вверх-вниз. Тускло полыхнул перстень у него на руке, полыхнул и заиграл разноцветными искрами. Впрочем, как всегда, видела это одна Аир. — Странно. Какое-то вмешательство магического плана. Естественно-магического. Никаких следов заклинания, но тем не менее… — Он перевел взгляд на Аир. — Это вы сделали?
Она покраснела.
— Я не знаю, о чем вы. Я ничего не делала.
— Не привораживали своего мужа? Уверены?
— Никогда! — с гневом возразила девушка. В крестьянской среде чары такого порядка, накладываемые на домашних, считались бесчестием и скверной. С домашними надлежало быть откровенным.
— Я не хотел вас обидеть. Впрочем… — Он помолчал. — Да, конечно, не приворот. Только показалось. Интересно. Вы позволите мне изучить это? — спросил Рутао Хельда.
— Ни в коем случае, — решительно ответил тот.
— Это может быть опасно.
— Так снимите.
— Я не могу снять, не зная, что это.
— Ну, хорошо, — сдался рейнджер. — Но никаких экспериментов.
— Конечно. — Вален улыбнулся. — На это у меня, к сожалению, нет времени. Иначе, думаю, я смог бы вас уговорить.
— Сомневаюсь.
— Не будем ссориться, — примирительно проговорил он. — Я и не думал причинять вам вред. Что ж, — он оглядел рейнджеров и показал на Гердера, — начнем, пожалуй, с вас. У вас, кажется, поражение наиболее глубокое.
Гердер ничего не ответил.
— Я жду вас завтра с утра. Вы, Хельд, тоже приходите, — добавил Вален, встал и, раскланявшись с гостями, ушел.
В дверях дома мага Аир мимолетно прижалась к мужу, и он с удивлением ощутил, что в нем вспыхивает ласковая и мечтательная страсть к этому гибкому, стройному телу и его обладательнице — то, чего с ним прежде не было.
— Как только маг закончит все лечить, мы поедем домой, да?
— Конечно, — он приобнял ее за плечи, — поедем домой.
А в своем кабинете, бережно разложив тома на столе, Вален несколько минут разглядывал их, наслаждаясь мыслью, что теперь они ему доступны, затем резковатым жестом придвинул к себе маленькую шкатулку, стоящую на краю стола, и достал оттуда бабочку, выполненную из золотой проволоки. В украшение были вставлены три небольших рубина редкого, багряно-бурого сорта, они искрились полированными гранями и иногда вспыхивали затаенным внутренним огнем. Он какое-то время смотрел на нее, потом слегка улыбнулся одними губами и подбросил ее в воздух.
Пока еще никто, кроме него, не знал и не мог знать, что императору осталось жить всего ничего. Ну, может быть, до этой ночи. Или до следующей…
Глава 10
Солнце палило песок, и залившая его кровь начинала парить. Гордон, стоявший, опустив меч, посмотрел на поверженного им, уже переставшего двигаться противника, медленно поднял голову и обвел взглядом трибуны. Зрители бесновались. Трибуны, опоясывающие арену, всегда казались воину чем-то единым и живым, вроде зверя, свернувшегося кольцом и содрогающегося от ярости и сладострастного возбуждения. Гордон привык видеть их так, вернее, не видеть, не воспринимать бьющуюся в экстазе толпу, не обращать внимания на ее крики, пока не будет одержана победа и не затихнет в поверженном теле последнее биение жизни. До того момента следовало не отрывать взгляда от противника и быть готовым в любой момент противопоставить чужому желанию жить всю свою силу и опыт. И только после того, как он убеждался, что душа покинула лежащее перед ним тело, поднимал глаза.
Он был гладиатором со стажем, уже пять лет развлекал толпу боями, несколько раз бывал смертельно ранен, но всегда выкарабкивался. Причем очень быстро. В тех городах, где выступал, он быстро становился любимцем публики, поскольку умел сражаться красиво, уверенно и зрелищно. Но его отношение к толпе-зверю бывало разным в зависимости от состояния и настроения. Иногда его тешили приветственные крики и восхищение, бурное выражение чувств, которое он созерцал, наполняло его силой, и в последующие вечера он с особенным пылом любил рабынь, которых приводили к нему по приказу хозяина, или знатных женщин, заплативших за ночь с ним большие деньги.