— Это самое безопасное место, — пояснил Антон, заметив маету в моих глазах. — Отдыхай… Лучше всего подремли в тенечке, а я часам к пяти должен вернуться, если нет, встретимся возле старого театра. Знаешь, где это?
— Знаю, — кивнула я, взяла сумку и направилась на пляж.
— В девять, возле театра! — крикнул вдогонку Антон. Его нежелание взять меня с собой слегка меня беспокоило, хотя рисковать понапрасну, болтаясь по городу, тоже охоты не было. Я так и не решила, хорошо ли, что он оставил меня здесь, или нет, прошла в кабину, переоделась в купальник и устроилась под полосатым тентом.
Очень скоро мною заинтересовались двое молодых людей, загоравших по соседству. Сообразив, что это весьма кстати, я принялась с ними кокетничать, мы познакомились, выпили пива, а потом поиграли в волейбол. Если кто и обратил на меня внимание, то вряд ли заподозрил, что я женщина с большими проблемами.
Когда появился Антон, мы как раз возвращались после очередного купания, брызгаясь и хохоча. Антон в джинсах и футболке, бредущий по песку с хмурым выражением лица, казался инопланетянином. Заметив нас, он замер, уперев руки в бока и поджав губы.
— Привет, — сказал он насмешливо.
— Привет, — обрадовалась я. Ребята, взглянув на моего друга, сразу сникли, пробормотали: «Счастливо» — и побрели к своим топчанам, что было неудивительно: Антон выглядел так, точно через всю физиономию у него красовалось предупреждение вроде тех, что пишут на столбах — «не влезай, убьет».
Лишь только ребята удалились на значительное расстояние, я убрала с лица улыбку и немного виновато пояснила:
— Я очень боялась… мало ли что…а ребята хорошие…
— Конечно, — кивнул Антон, задержав взгляд на моем купальнике, точнее, на том, что он безуспешно пытался скрыть. — Классный загар, — сказал он серьезно. — Случаем, не на Канарах загорала?
"Вот сукин сын…» Под ложечкой у меня засосало. Если он всерьез меня заподозрит… Я ответила робким взглядом и застенчиво улыбнулась.
— Нет. На крыше. В апреле отличный загар, вот я ни одного солнечного дня и не пропустила. А на Канары, конечно, неплохо бы съездить. Я за границей никогда не была. А ты?
— И я, — кивнул Антон. Я сочла нужным добавить:
— Мне сестра обещала… — Вышло трогательно.
Я переоделась, мы покинули пляж и направились к стоянке, забитой машинами. Антон подошел к весьма потрепанной, «девятке». Его красавицы «Хонды» поблизости не наблюдалось. Когда он открыл дверь «девятки», я в недоумении спросила:
— Что это?
— Машина, как видишь. Боюсь, мою старушку уже приметили.
— Ты ее угнал? — забеспокоилась я.
— Обижаешь. Позаимствовал. Она все равно стояла без дела.
— А где «Хонда»? — все же спросила я.
— На стоянке, — ответил Антон и с сомнением добавил:
— Надеюсь, она меня дождется.
Замечание могло повергнуть в тоску и человека более оптимистичного, нежели я (оптимизм в моей душе приказал долго жить примерно год назад), но впадать в уныние я себе давно отсоветовала и, чтобы сменить тему, опять спросила:
— Есть новости?
— Есть. Проверил номерок, что ты записала. «Чероки» числится в фирме «Алые паруса», хозяин там некто Юматов Александр Борисович. Никогда о таком не слышала? — Вопрос он задал как бы между прочим.
— Откуда? — удивилась я, а сама приуныла: я видела список фирм, спонсирующих избирательную кампанию. Список был составлен в алфавитном порядке, и «Алые паруса» значились на первом листе. Выходит, с убийством Петра я дала маху: Гришкина работа. Таких лавочек у него по городу наберется сотня, кто бы там в хозяевах ни числился, заправляет всем Гришка. Значит, тот тип с блеклыми глазами — его человек… Но знать все это приезжей учительнице было неоткуда, оттого я знаниями не делилась. — Какое отношение Юматов имеет к Петру? — нахмурилась я, симулируя напряженный мыслительный процесс.
— Как будто никакого. Жена Петра о нем никогда не слышала.
— Как она себя чувствует? — не удержалась я. Антон зло усмехнулся:
— Отлично.
— Мне кажется…
— Крестись, если кажется, — невежливо перебил Антон. — Я этого с блеклыми глазами из-под земли достану…
— Я ведь не против, — разозлилась я, — и очень бы хотела помочь. Ты не смог узнать, эта фирма осуществляла какие-нибудь железнодорожные перевозки?
— Нет.
— Что — нет?
— Ничего общего с этой чертовой железкой. Никаких общих дел.
— Послушай, — озарило меня. — Если «Чероки» числится в фирме, значит, и шофер должен быть, как считаешь?
Мысль его заинтересовала, он немного помолчал, затем кивнул:
— Тот самый, которого опознал Вовка Мансуров?
— А почему нет? Допустим, Петра привезли на железку с намерением допросить, а этот самый шофер по какой-то причине не мог находиться там, где находился, или компания была неподходящей, у Петра это вызвало подозрения, он каким-то образом выдал себя и поэтому был убит. А вслед за ним и Мансуров.
— И что это за таинственный шофер?
— На этот счет соображения отсутствуют, — честно сказала я.
— Ладно, о шофере поспрашиваем. Пока так: фирма с виду совершенно обыкновенная, хозяин сейчас в Германии, а «Чероки» вроде бы на стоянке.
— Откуда его могли позаимствовать, — закончила я.
— Маловероятно, — усомнился Антон.
— Почему же? Хотя скорее всего ты прав…
Я мысленно вздохнула. На «Чероки» раскатывают Гришкины ребята и ищут нас, Пашка меня узнал и донес, теперь Гришка убежден, что я в городе, и утроит рвение. А если этот гад за что-то берется всерьез… Неужто придется бежать, так и не разыскав Таболина?
Я пригорюнилась и не сразу сообразила, что мы уже некоторое время стоим напротив магазина «Океан». Как-то не верилось, что Антон явился сюда за покупками, я вопросительно взглянула на него, и он пояснил:
— Вот в этом доме Витька живет… жил, — поправился он, а в его глазах на мгновение мелькнуло сомнение.
— Хочешь встретиться с его женой?
— Хочу, — подтвердил он, а я предложила:
— К ней лучше идти мне. Вы ведь не знакомы? Она может испугаться, завидев тебя на пороге, и ничего не расскажет.
— А тебе она все выложит?
— Почему бы и нет? Я объясню, что разыскиваю сестру.
— Если учесть, что как раз из-за твоей сестры Витьку и пристрелили, она просто обязана кинуться тебе в объятия.
— Хорошо, — кивнула я, — пойдем вместе.
На это Антон согласился.
Виктор жил на третьем этаже, дом не выглядел особо респектабельно, подъездная дверь, обитая железом, снабжена личиной, но в настоящий момент распахнута настежь. Мы вошли и поднялись в лифте на нужный этаж. Я позвонила, замерев напротив «глазка», однако ждали мы напрасно, из-за двери не доносилось ни звука, и открыть ее нам никто не пожелал.
Я прошла к двери напротив и вновь позвонила. Открыла мне молодая женщина в купальном халате и с полотенцем на голове. Я улыбнулась, стараясь излучать максимум обаяния. — Простите, вы не подскажете, где… — В этот момент я сообразила, что имя Витькиной жены знать не должна, раз даже не подозревала о ее существовании, и плавно закончила:
— …Ваши соседи, Усольцевы?
— А кто вам нужен? — насторожилась женщина.
— Виктор или его жена.
— Они уехали, — торопливо ответила та, не реагируя на мою улыбку.
— А надолго? — не унималась я.
— Не знаю, они мне не докладывают…
— Видите ли, — вздохнула я и принялась вдохновенно врать:
— Виктор ведь шофером работает? Два месяца назад мой муж ему машину помял, милицию не вызывали, договорились, что муж компенсирует причиненный ущерб. Полторы тысяча долларов. Мы принесли деньги, у Виктора остался в залог паспорт мужа. Паспорт срочно нужен, муж в командировку уезжает, а деньги мы принесли, — еще раз повторила я, чувствуя, что мой рассказ женщину заинтересовал. — Простите, вас как зовут? — спросила я.
— Татьяна.
— Татьяна, может, они случайно говорили, куда поедут, дело действительно срочное, отказаться нельзя, а в командировку без паспорта не поедешь.
— Не знаю, чем вам помочь, — задумалась женщина и скороговоркой добавила:
— Лера мне ни про какую аварию не рассказывала.
— Нам бы только паспорт, — гнула я свое и жалобно смотрела на нее.
— Знаете что, — решилась она, — Лера меня просила приглядывать за квартирой, она иногда звонит, может, позвонит и сегодня. Вы зайдите попозже.
— Спасибо, — поблагодарила я и отступила на шаг, женщина закрыла дверь, а я взглянула на Антона, который все это время стоял, точно воды в рот набрав. — Они подруги, — шепнула я, — и она знает, где Витькина жена.
Все еще не говоря ни слова, Антон извлек свои отмычки и через тридцать секунд открыл замок. Эти тридцать секунд были для меня весьма неприятными — что, если в квартире нас ожидает сюрприз в виде многочисленных родственников Татьяны? Или сейчас в прихожей под рукой у нее телефон и она звонит в милицию? Хозяйка и вправду звонила, только Витькиной жене. Войдя в квартиру, мы услышали ее голос, доносившийся с кухни.
— Она сказала, полторы тысячи баксов… Может, паспорт и вправду где у вас валяется? Давай поищем, у тебя что, деньги лишние?
Не знаю, что ответила Лера, разговор закончился довольно быстро, хозяйка повесила трубку, пробормотала «кошмар какой-то», и тут появились мы как материальное воплощение этого самого кошмара.
— Вы чего? — в первое мгновение удивилась женщина, а потом испугалась, метнулась к окну, что было довольно глупо, раз находились мы на пятом этаже. Антон в один прыжок догнал ее, схватил в охапку и швырнул на маленький диванчик, заметив с особенным выражением лица:
— Будешь дергаться, убью. — Грозил он совершенно напрасно, Татьяна и без того была так напугана, что в любой момент могла хлопнуться в обморок. И что нам тогда с ней делать?
— Вы не бойтесь, — добродушно попросила я и первым делом дала ей воды. Пить она не смогла, подержала чашку в руках и поставила на стол. Я села напротив и, улыбаясь, пояснила:
— Мы не те люди, которых надо бояться. Мы хорошие. Честно. Я никогда не вру. — Между прочим, год назад это было бы чистой правдой. — Вы знаете, где Лера, да?
Татьяна отчаянно замотала головой, покосилась на Антона и в ужасе зажмурилась. Какого черта он на нее таращится, мог бы и в окно смотреть.
— Мы ничего плохого не сделаем, ни вам, ни вашей подруге. Нам надо ее найти поскорее, пока другие этого не сделали. Вот других действительно надо бояться.
Татьяна сжалась в комок и вроде бы в самом деле лишилась чувств. Пока я соображала, что с ней делать, Антон подошел, выдвинул ящик стола, взял женщину за руку и придавил ее ладонь своею так, что ее пальцы свисали вниз как раз в открытый ящик. Я хмуро покосилась на своего спутника, прикидывая, способен ли он сломать женщине пальцы или только пугает? По виду ни за что не угадаешь, на всякий случай я придвинулась ближе. Татьяна приоткрыла глаза, посмотрела на свою беззащитную ладонь и смертельно побледнела.
— Так, два раза я не спрашиваю, — прорычал Антон. — Где соседка?
— Я только телефон знаю, — торопливо ответила Татьяна, продиктовала номер, свободной рукой схватила чашку и в два глотка выпила воду.
— Отпусти ее, — нахмурилась я. Антон отошел в сторону. — Вы ведь близкие подруги? — Женщина кивнула. — Почему она прячется?
— Витька пропал. Лерка говорит — его убили. Она боится. Вот и сбежала от греха, а я-то дура… — В голосе было больше обиды, чем страха, и слезы Досады выступили на ее глазах. — Лерка предупреждала, чтоб я никому. А если кто спрашивать будет, ей сообщить…
— Кто-нибудь спрашивал?
— Что?
— Спрашивал ее кто-нибудь, кроме нас? — терпеливо повторила я.
— А… нет, никто. Все тихо, спокойно. А Витька пропал. Видно, Лерка права, и его вправду того…
— А с чего Лерка взяла, что он… того? — спросил Антон.
— А как же, ушел, и все. Ни на работе, нигде. Разве так бывает?
— Может, он с любовницей сбежал?
— С этой рыжей? Нет. Она в городе была, ее видели уже после того, как Витька исчез.
— Рыжая? — заинтересовался Антон. — Кто такая, имя знаешь?
— Нет, — перепугалась Татьяна и спрятала руки за спину. — И Лерка не знает, ей кто-то сказал, что у Витьки на стороне любовь, рыжая — это точно, а конкретно ничего. А мне ее имя и вовсе без надобности.
Антон некоторое время молча разглядывал женщину, дожно быть, прикидывая, что еще спросить, и наконец изрек:
— Если адрес знаешь…
— Не знаю, — зачастила она, качая головой и сжав пальцы в кулак. — Честно, не знаю, Лерка боялась и даже мне не сказала.
Терять попусту время не стоило, я прошла к телефону и перерезала провод, вернулась в комнату и сказала, кивнув на женщину:
— Надо ее связать.
Антон посуровел, приняв мое вмешательство за оскорбление: и в самом деле, чего это я указываю такому крутому парню? С перепуганной девчонкой он и сам как-нибудь справится. Заглянув в один из ящиков стола, Антон извлек бечевку и связал Татьяне руки, а из кухонного полотенца соорудил кляп. Когда мы уходили, женщина выглядела не слишком счастливой, но отчетливо с облегчением вздохнула.
— Как мы найдем эту Леру? — спросила я, когда мы вновь оказались в машине.
— Попробуем установить адрес по номеру телефона.
— А это возможно? — Вновь тот же взгляд в ответ. Наверное, я много болтаю, наверное, стоит молчать как рыба и бегать за этим типом, точно собачонка на поводке, а радость от созерцания его спины выражать вилянием хвоста или за неимением такового робким повизгиванием.
— Есть на удивление простой способ, — вдруг ответил Антон, когда я про свой вопрос и думать забыла, и добавил:
— При условии, что нам повезет, конечно.
Миновав проспект, мы свернули к Главпочтамту, здесь Антон притормозил и, не сказав ни слова, покинул машину. Я прикидывала, что ему могло понадобиться в этом месте, а завидев в его руках телефонную книгу города, когда он вновь появился, тяжко вздохнула:
— Способ действительно простой, но при этом страшно утомительный. И еще вопрос, обнаружим ли мы в этом талмуде нужный телефон.
Проехав чуть дальше и приткнувшись в тени разросшейся акации, мы принялись осваивать справочник, разделив его примерно на одинаковые части.
Честь открытия принадлежала мне. Где-то на двадцатой минуте, когда меня уже начинало мутить от цифр, я обнаружила нужный номер. Зарегистрирован он был на имя Зельцмана П. В., проживающего на улице Южной, дом пять.
— Южная? Это где-то в пригороде, — кивнул Антон и начал разворачиваться.
Южная была одной из немногочисленных улиц так называемой Осиповки — когда-то это была деревня, но уже лет пять она находилась в черте города, однако продолжала выглядеть дачным поселком, хотя добраться сюда можно троллейбусом и всего минут за двадцать. На машине мы преодолели расстояние за десять минут и вскоре выезжали на Южную.
Слева пятиэтажные дома с одинаковыми застекленными лоджиями и чахлыми деревцами, справа частный сектор, сады, цветы в палисадниках, подметенные дорожки и лай собак из-за заборов. При мысли о собаках я поморщилась. Улица плавно заворачивала к реке, мы свернули и увидели дом номер пять, низкий заборчик, калитку. К крыльцу вела выложенная плиткой тропинка. Мы проехали еще метров триста и остановились.
— Войдешь через калитку, — сказал Антон. — Позвонишь, если она здесь, наплети что-нибудь, мне понадобится минут десять.
— А если она не одна? — забеспокоилась я, имея в виду какого-нибудь добермана.
— Мне еще раз повторить?
— Без надобности.
Я направилась к калитке, мысленно вынося приговор мужской половине человечества, все они… неумные люди. Толкнула калитку, и она легко поддалась. Каждое мгновение ожидая появления четвероногого друга, я прошла к крыльцу, поднялась на ступеньки и позвонила. В доме стояла тишина, так что я даже подумала, что явились мы сюда напрасно. Если Лера и пряталась здесь, то успела сбежать. Не буду утверждать, что это особенно огорчило меня, по моему мнению, мы напрасно теряем драгоценное время, однако я продолжала давить на кнопку звонка и даже заглянула в окно, пытаясь что-нибудь рассмотреть сквозь тюлевую занавеску.
В этот момент дверь совершенно неожиданно распахнулась, и я увидела Антона.
— Здесь есть черный ход, — милостиво пояснил он, захлопнув за мной дверь. Он провел меня по длинному коридору в одну из комнат, дверь в которую была распахнута настежь. На широкой кровати сидела женщина и разглядывала свои руки, особо испуганной она не выглядела, скорее отчаявшейся.
Рядом лежал открытый чемодан, разбросанные в спешке вещи. Стало ясно: после звонка соседки Лера, поразмыслив немного, решила сменить пристанище. Мудрое, но несколько запоздалое решение.
Войдя в комнату, я привалилась к стене, избрав в предстоящей беседе роль статиста без слов, Лера подняла голову и, заметив меня, вроде бы удивилась.
— Это вы приходили к соседке? — спросила она тихо. Я кивнула, потому что вопрос адресовался мне. — Она не знала, где я… как же вы…
Антон пододвинул стул, сел на него верхом и заявил:
— Меня зовут Антон Лобанов. Муж что-нибудь говорил обо мне?
Лера нахмурилась, затем глаза ее удивленно распахнулись, и она торопливо ответила:
— Да. Конечно. Вы ведь дружили? Воевали вместе.
— Точно. И Витька мне спас жизнь, так что бояться тебе совершенно нечего.
Теперь она вроде бы растерялась, перевела взгляд с него на меня и неуверенно спросила:
— Зачем вы меня искали?
— Вообще-то мы ищем мою сестру, — ответила я, так как вопрос вместе с заинтересованным взглядом опять-таки адресовался мне.
— Сестру? А я здесь при чем?
— Это вот у него спрашивай, — кивнула я на Антона.
— Ты знаешь, где Виктор? — подал он голос.
— Нет, — покачала головой Лера. — Три недели назад он ушел на работу, как обычно, и больше не вернулся.
— Он работал у Щербатова?
— Да. Хорошая работа, платили прилично, сутки отдежурил, двое дома. Я сначала радовалась… дура…