Да уж! Кажется, я не смогу спокойно отправить эту парочку подальше!
Александр уже расселся в кресле, закинув ногу на ногу, и даже по-свойски допивал кофе из моей чашки.
— Это, разумеется, не считая расходов, связанных со следствием, — продолжал он, не давая мне даже рот открыть. — Задаток он согласен выплатить вам сейчас же.
— Ради сестры… — тупо пробубнил парень. Впрочем, мне показалось, что в его мозгах шевельнулась мысль, что его в данный момент нагревают, но воплотиться во что-нибудь осязаемое и полезное она не успела.
Мне даже стало немного жаль этого глупца. Сверкая глазами на «поставщика» клиентов, я мысленно пообещала ему самую страшную месть, как только его жертва удалится.
Саша прочел мои мысли, пожал плечами и широко улыбнулся. Эта чертова улыбка заставила меня немного умерить свой праведный гнев.
Я смирилась с тем, что никуда мне от этого идиотизма не деться, вздохнула и пригласила клиента присесть. Я даже предложила ему кофе, но он от него отказался, заявив:
— Давайте лучше перейдем к делу.
— Давайте, — согласилась я. — Для начала расскажите мне о вашей сестре.
— О сестре? — удивился он. — А что о ней рассказывать?
Лебедев так тупо на меня смотрел, что я, пожалуй, не удивилась бы, если бы он спросил, какое вообще его сестра имеет к этому отношение.
— Понимаете, — терпеливо объяснила я. — Так получается, что ваша сестра все-таки главное действующее лицо в этой истории.
— Ольга? С чего это? Она, простите, жертва этого козла Васильева. Вот о нем давайте и говорить.
Кто такой козел Васильев, я пока не знала. Поэтому я повторила, что сначала меня все-таки интересует сама Ольга, а к этому «козлу» мы перейдем потом. В конце концов, человек, у которого найдено оружие, уже заслуживает внимания.
— Ну хорошо. Ольга так Ольга, — согласился он наконец. — Она была старше меня на четыре года. Собственно, она мне не совсем родная сестра, — у нас мать одна, а отцы разные. Все было сначала нормально. Только Баландино — очень маленький городок, почти деревня, вот Ольга и заскучала. Но все равно, она была очень чистая девушка! Если бы не Васильев, ничего плохого с моей сестрой не произошло бы, никогда!
Он это почти выкрикнул и даже грохнул кулаком по моему кофейному столику. Я подпрыгнула, испуганно взглянув на сурово сдвинутые брови Алексея Сергеевича. Да уж, встреться ему случайно этот неведомый «козел», не миновать бы кровопролития на земле мирного города Тарасова!
— Этот Васильев, представьте, ни с того ни с сего появился в городке и начал фотографировать наших девушек! Ольга ему явно приглянулась, он с три короба ей наплел про какой-то фотоконкурс: то ли «мисс Тарасов», то ли еще какая-то хренотень. Мозги он ей точно запудрил, потому что Ольга вдруг собрала чемоданы и рванула в Тарасов, никому ничего не сказав! Правда, потом прислала письмо, что у нее все шикарно, что она получает бешеные баксы и никогда больше в наше вонючее Баландино не вернется! Дальше вообще пошла какая-то ахинея: мать она называла полной идиоткой, а отца вообще сексуальным маньяком. Насчет меня у нее хватило ума не распространяться — знала, что я ей шею сверну! Я поехал в Тарасов, потому что мама очень просила эту глупую корову найти, и столкнулся с Васильевым. Ольга тоже была там, такая, знаете ли, развязная и странноватая, как будто под наркотой. И все время хохотала.
— Вы подрались с этим самым Васильевым?
— Да, — гордо заявил мой клиент. — Но не в этом дело. Я тогда еще не знал, что у них за контора такая. Это уже потом мне Серый принес ту кассету…
— Какую?
— С фильмом.
Он покраснел, разглядывая пол, а на губах у него появилась этакая улыбочка, одновременно гаденькая и смущенная, так что мне сразу стало понятно, что это была за кассета, что там был за фильм и как сам Алексей Сергеевич подобные фильмы уважает.
— Смотрю я, и вдруг является моя сестрица собственной персоной! У меня аж челюсть отвисла. Каково было видеть ее на экране в этаком виде! Это ж какой позор, я чуть не умер! Собрал я опять шмотки и опять поперся в Тарасов. Приехал, прямо по адресу заваливаюсь — а там и не знают уже ничего ни о каком Васильеве! Это помещение вообще сняли недавно, и теперь там маленький магазинчик… А уж про мою сестрицу и вовсе не слышали. Я ее до самой ночи искал по всему Тарасову, но так и уехал ни с чем. Неделю от нее вестей не было, а потом вдруг письмо, что она выходит замуж и уезжает за границу. И чтобы я ее не искал.
— То есть вы о ней больше ничего не слышали?
— До последнего времени. Перед самой гибелью она объявилась. Приехала сама. Сказала, что вернулась навсегда и собирается переехать в Баландино.
— Очень интересно! Вы не заметили каких-нибудь странностей в ее поведении?
— Наоборот. Она снова стала нормальной. Перестала хохотать, как дура, посерьезнела. Правда, однажды она сказала, что выйдет замуж, если ее не убьют. Вроде бы нашелся мужик, которого она любит. И он достаточно богатый. Я ее спросил, кто он. А она только рассмеялась. И когда я ее спросил, за что ее могут убить, она пожала плечами и сказала, что я и сам прекрасно знаю, за что у нас убивают. Но она не очень боялась. Сказала, что завершит какие-то дела в Тарасове и приедет. А потом пришла эта ужасная телеграмма, что Ольги больше нет. От какой-то Дины. Вот такая история. Теперь, если вы ее убийцу не найдете, не знаю, что я наделаю. Хотя я почему-то думаю, что это все Васильев.
Я так не думала. То есть я занесла Васильева в списочек подозреваемых, но все-таки Васильев в общем раскладе вряд ли занимал серьезное место.
Были рыбки покрупнее.
* * *— Ну и что ты думаешь по этому поводу? — спросил меня Сашка, когда закрылась дверь за «клиентом».
— Думаю, что противнее тебя не встречала, — пробурчала я. — Надо же так пристать ко мне!
— Я же выбил тебе такой крутой гонорар! — возмутился он. — Ты сможешь после этого целый месяц отдыхать, хоть на Гавайях!
— Сам езжай на свои идиотские Гавайи, — огрызнулась я. — Если, конечно, жив останешься после вторжения на закрытую территорию. И откуда у этого молокососа такие деньги?
— Молокосос, к твоему сведению, руководитель Баландинского отделения национал-социалистической партии, — сообщил Сашка. — Люди, занимающиеся политикой, нужды не испытывают. Так что не бойся, не обеднеет.
— Ничего себе семейка! Сестренка — звезда отечественного порно, а братец — фашист! Интересно, кто их предки?
— Мама у них бухгалтер, — поведал мне Сашка, ехидно улыбаясь. — Скромный такой бухгалтер… Догадайся где? С трех раз сможешь?
— Нет, выше моих способностей.
— В Баландинском филиале «Прима-Д».
— Ого!
Я присвистнула.
— Надо же, как все крутится вокруг этой «Примы»!
— Придется и нам вокруг нее покрутиться, — вздохнул Сашка. — Раз уж все концы на ней сходятся. Еще надо найти Васильева. Но это за мной. Думаю, справлюсь без труда.
— Ага, думай, — съехидничала я. — Ты всерьез полагаешь, что он сидит и дожидается тебя? Вообще я подозреваю, что он такой же Васильев, как и мы с тобой.
— Нет, такой фотограф действительно был, я помню, — сказал Сашка. — Видел в газете его фотографии девиц перед каким-то конкурсом. Кажется, газета называлась «Тарасовский проспект».
— Тебе он ничего не скажет, — решительно сказала я. — Это мое дело. Ты только узнай, работает ли он в газете по-прежнему, а я что-нибудь придумаю. В крайнем случае, изображу девицу, мечтающую о карьере порнозвезды!
Я взяла одну из оставленных мне Мельниковым фотографий.
Ольга была снята в высоких сапогах, в коротких шортах, с обнаженной грудью. Она кокетливо высовывала язык, и ее указательные пальчики прижимали соски огромных грудей.
— Не понимаю, кому это может нравиться, — поморщилась я. — Или когда мозгов нет, то и эстетическое чувство полностью пропадает?
— Да брось, хорошенькая девочка…
— Может быть, — вздохнула я. — Только этой девочке нужен был нормальный муж. И еще: ей бы ведь жить и жить… Не находишь? И ей, и Динаре. Кстати, что известно о Динаре?
— Ничего. Родители живут в Казахстане и невероятно бедны. Конечно, гибель дочери их потрясла, но там еще с десяток девочек по двору бегают. Динара и работала из-за них. Чтобы прокормить этот «гаремчик». Так что, сама понимаешь, в ее семье ничего не знают ни о Васильеве, ни о Зелинском. Динара уехала в Тарасов давно, учиться и работать. Ровно месяц действительно проучилась в ветеринарном. Потом исчезла, забрав документы. В деканате с трудом вспомнили ее, пришлось долго описывать. Сказали, что была очень тихая, незаметная. Почему ушла — не знают.
— Как всегда, — вздохнула я. — Прямо страшно становится. Девчонка пропала в большом городе, и никому до этого дела нет.
Я посмотрела на фотографию Динары. Чертова жизнь, подумалось мне.
Я посмотрела на фотографию Динары. Чертова жизнь, подумалось мне.
Я присмотрелась к фотографии повнимательнее.
— Черт, — вырвалось у меня.
— Что там? — поинтересовался Сашка.
— Взгляни, тебе не кажется, что у нее под глазом плохо загримированный синяк?
Он посмотрел и кивнул.
— Теперь это не так уж важно, — вздохнул он. — Но жизнь у этих девочек не сахар.
— Может быть, — согласилась я. — Или… Судя по словам братца-фашиста, Ольга хотела выйти из игры. Не так это легко. Обычно надо здорово поднапрячься, чтобы избежать стычек с хозяевами. Может, Ольга попробовала шантажировать своих бонз? С Динарой она, по-видимому, дружила. Вполне могла поделиться с ней своими планами. Вспомни, именно Динара отправила телеграмму, значит, девушки были достаточно близки. Выяснить бы, когда была сделана эта фотка.
— Попробуем, — согласился Сашка.
— Да уж, — невесело усмехнулась я. — Вот только пробы наши могут оказаться весьма рискованными.
Мы начали разрабатывать план, как нам действовать дальше. Работы получалось столько, что оставалось только благодарить бога за то, что у меня есть помощники.
Чтобы ничего не забыть, мы записывали все на листке, вырванном из блокнота. Всего получилось пунктов десять, даже если объединять несколько в один.
Найти Васильева, съездить в Баландино, чтобы выяснить кое-что у матери, тем более что она тесно связана с нашим подозреваемым, потом попробовать поискать подружек Ольги и Динары — не вдвоем же они всю дорогу дружили? Больше всего меня почему-то интересовал человек, за которого Ольга собиралась замуж, если это была, конечно, не «утка» для родственников. При всем этом еще слежка за Гарнеевым, которого никак не сбросишь со счетов! Впрочем, Гарнеева свободно можно было препоручить Светке с Пашкой — пусть присматривают за нашим «мальчиком».
— Все-таки я никак не могу найти смысл в том, что у всех убитых нашли эти дурацкие тайники, — посетовала я. — Может быть, им это все-таки подбросили?
— Не думаю, — покачал головой Сашка. — Либо шла подпольная торговля оружием и наркотой, либо все это имеет прямое отношение к весьма неприятным обстоятельствам, подтверждающим нашу версию о войне.
— Лучше бы торговля, — проговорила я. — Не хочется мне в этот нефтераздел соваться… Костей не соберешь потом.
Хотя, если подумать, спекуляция оружием лучше, что ли? Нет, положительно, у меня потрясающие способности вляпываться в дурацкие истории!
Глава 5
Первым в списке у меня стоял господин Васильев. Сашка немного побегал по редакциям и очень скоро объявился с приятным известием.
Я как раз допивала свой кофе, который уже давно стал похож на выдохшуюся кока-колу, задумчиво бросила свои магические кости, пытаясь заставить их думать за меня, а то у меня самой от напряжения голова раскалывалась.
Кости совершенно не желали с моими потребностями считаться и выдавали мне двусмысленные советы типа «если вы занимаетесь сельским хозяйством, вас ждут успехи в разведении живности».
Этот постулат я как раз пыталась обдумать: может быть, в нем все-таки есть тщательно спрятанный здравый смысл? Может быть, мне тут намекают на скрытые от моего недальновидного взора толстые обстоятельства?
Покрутив кости и так и эдак, я все-таки никакого особенного смысла не нашла. Разве что совет бросить это гиблое дело и заняться животноводством. Не будет тебе, Иванова, никакого счастья, кроме как среди коров и свинок. Там ты сможешь спокойно разгуливать, и никакие нефтеразделы тебя не коснутся!
Я отложила «магию» в дальний угол и села, вперив задумчивый взор в потолок. В углу красовалось пятно, которое уже давно мешало мне предаваться приятным раздумьям. Пятно все росло, а у Татьяны Александровны все не хватало времени его ликвидировать… А вдруг оно скоро закроет весь потолок! Что же тогда делать?
— А, купим навесной потолок, — махнула я рукой на сложные жизненные обстоятельства. — Прелестный навесной потолочек в мелкий голубенький цветочек… А не подумать ли мне о поэтической карьере? Эвонна, какие у нас рифмы стали получаться! Чем не Пушкина Татьяна Александровна!
Однако сколько ни пытайся спрятаться от жизни за бесплодными мечтами и идейками, а жизнь стучится в дверь бесцеремонно и нагло. В настоящий момент она не стучалась в дверь, а настойчиво звонила по телефону.
Тяжко вздохнув, я приподнялась, потянулась и взяла трубку.
— Алло, — произнесла я как можно более усталым голосом, чтобы у звонившего не оставалось никаких сомнений в собственной бестактности.
— Танька, ты мне нужна. Я только что видела кое-что по телевизору, — глотая слова, протараторила неугомонная Светка. — То есть не я, а Пашка. Включи-ка, пожалуйста! На тарасовский канал.
Я почему-то послушалась. Светка меня своей энергией подавляет. Я теряю собственный имидж и из ведущей становлюсь ведомой!
Там ничего интересного не показывали. Какая-то красивая темноволосая девица с застывшим лицом умудрилась потеряться. Отец заламывал руки и просил помощи.
Я тщетно пыталась понять, почему меня должна заинтересовать эта девушка. По возрасту она вполне могла исчезнуть, причем не одна, а с каким-нибудь спутником. Я поинтересовалась:
— А что?
— Ничего, — почему-то перешла на торжественный шепот Светка. — Пафнутий ее вчера видел у Гарнира в офисе. Только он думал, что она по вызову.
Так… Что-то я уж совсем ничего не понимаю! С чего был это обеспеченной девице работать проституткой? И потом: как это могло случиться, что она вчера была в офисе у Гарнира, если она уже трое суток как пропала?
— Подожди, — попыталась я притормозить поток Светкиных эмоций. — В каком офисе? Как это — вчера? По какому вызову? Она же три дня как пропала…
— Уж эти тонкости не по моему умишку, а только Пафнутий ее вчера видел! У Гарнира! А сегодня Гарнир не в себе, как с тяжелой опохмелки! Нервный и психованный! Может, он эту девицу убил, Тань? И тех двоих? И Зелинского? Может, он маньяк какой?
Последняя фраза прозвучала с трогательной надеждой.
— Вряд ли, — справедливо засомневалась я. — Она дочка крутого мужика, из их компании. Слушай, у меня своих проблем хватает, а? Может, девочку эту без нашей помощи найдут?
— А если она звено в этой цепи? Слушай, мы к тебе сейчас подъедем, на часок, не больше, и все обсудим.
— Мне надо к Васильеву. А потом в Баландино еще ехать…
Мое сопротивление на нее не подействовало.
— Вот и поедешь в свое Баландино. Или — давай так. Ты едешь по делам, а потом звонишь нам. И мы приезжаем. Идет?
Второй вариант показался мне более здравым.
— Это уже лучше. Давай так и сделаем.
Светка повесила трубку. Я тяжело вздохнула. Надо же было мне с ними связаться! Целая компания энтузиастов на мою бедную головушку!
* * *Не успела я еще повесить трубку, раздался звонок в дверь.
— Поздравь нас с удачей, — заявил Сашка, влетая в квартиру. — Васильев работает в «Проспекте» и действительно отвечает там за какой-то конкурс. То ли «Звезда полей», то ли «Красавица лесов». Так что остается только посетить его и выудить нужные сведения.
— Прекрасно, и как ты собираешься их выуживать?
— В разговоре. Частная беседа — и мы узнаем все о наших девушках…
— И он тебе, конечно, запросто все выкладывает! Прямо так и говорит: «Да, я разъезжал по области, набирал дурочек на порносъемки…»
Я хмыкнула.
— Нет, конечно. Я же не кретин. Разговаривать с ним будешь ты.
Надо же, какие все хитрые! Я, значит, буду разговаривать, а Сашка наблюдать!
— В качестве кого? «Звезды полей» или «Красавицы захолустья»?
— У тебя сегодня плохое настроение, — констатировал Сашка. — Тебе надо рассеяться и прийти в себя. Сварить тебе кофе?
— Спасибо, я его как раз пытаюсь допить. А настроение действительно на нуле, потому что я совсем запуталась. И совершенно не желаю разговаривать с твоим Васильевым.
Я плюхнулась в кресло и сделала вид, что наслаждаюсь кофе. Сашка покачал головой и сел напротив.
— Татьяна, ангел мой…
— Я не ангел, я ведьма.
— Как хочешь, солнышко… Только если мы с тобой этот бордель не раскрутим, грош нам цена. Давай соберемся с силами, а?
— Давай, — улыбнулась я. — Собирайся с силами и раскручивай, что хочешь. Меня от борделей тошнит. «Если звезды зажигают — значит, это кому-нибудь нужно…» Если у нас такое количество борделей, наркоты и оружия — значит, часть человечества в этом нуждается. Конечно, это может не нравиться тебе, мне и еще кучке людей, но у меня нет уже былого энтузиазма, а мой жизненный опыт говорит мне, что за всем этим кроются такие акулы, что Тане с ними не управиться.
Он взял мои руки в свои и прижал к щеке. Мерзкий обольститель!