Он взял мои руки в свои и прижал к щеке. Мерзкий обольститель!
— У Тани сейчас есть я, — сообщил он, обаятельно улыбаясь, хотя его глаза оставались серьезными. — Конечно, я не Бэтмен…
— «Чисто конкретно», — не удержалась я и процитировала известную чижовскую песенку.
Он рассмеялся.
— Видишь, Танечка, ты еще сохраняешь способность шутить, значит, все у нас получится.
— Умение шутить — не показатель. Я из тех людей, которые будут смеяться даже на эшафоте. Вполне возможно, что там я буду смеяться даже веселее, чем сейчас. Потому что иногда мне кажется, что на эшафоте куда симпатичнее, чем в нашей простецкой, до омерзения реальной жизни. Во всяком случае, там хотя бы зависишь от одного палача, а здесь такое чувство, что целое полчище палачей готово тебя прикончить.
Я наконец допила остывший кофе и встала.
— Ладно, пошли.
— Куда? — удивился он.
— К твоему Васильеву. Прикидываться «Чудесницей болота».
* * *Пока я «перевоплощалась в красавицу», бедный Сашка извелся.
«Интересно, почему мужчины совершенно не переносят нашего стремления к совершенству?» — размышляла я, нанося на лицо последние штрихи, которые должны были сделать меня совершенно неотразимой.
Лично я была вполне довольна результатом. Моя яркая индивидуальность была немного подретуширована, и теперь я практически ничем не отличалась от среднестатистической красотки, использующей косметику «Мейбеллин». Однако Александр саркастично и неинтеллигентно фыркнул.
— Что, милый? — спросила я, немного растягивая слова и придавая своему взору томность, граничащую с глупостью. — Ты что-то сказал?
— Восхищаюсь, — буркнул он. — Вместо самой очаровательной особы, какую мне когда-либо доводилось встретить, передо мной обыкновенная уличная красотка.
— Фу, какой ты грубый, — проговорила я, кокетливо тараща глаза. — В конце концов, вы же обещали на мне жениться! А теперь, значит, на попятный!
Он застыл, пытаясь понять, насколько серьезно я говорю. Только что восхищался моей врожденной склонностью к черному юмору — и вот вам пожалуйста! Нет, я никогда не научусь понимать мужчин!
— Такие нелогичные особы эти мужики, — задумчиво проговорила я. — Сашенька, дружок! Проснись, утро на дворе! Это я, твоя любимая Татьяна! Ау…
— Прости, я тебя не понял.
— Ну конечно. Вы сразу перестаете понимать нас, стоит только намекнуть вам о браке, — продолжала я измываться над несчастным. — Кстати, как ты считаешь, гожусь я в топ-модели?
— Годишься, — проворчал он.
— Только не думай, что ты отмазался от женитьбы, противный!
Наконец-то он был повержен: сияние на его лице сменилось мрачным сарказмом. Я отомстила за себя и радовалась этому.
Схватив маленькую сумочку, я влезла в ужасающие туфли на высоком каблуке, и мы двинулись к моей машине.
* * *Мои соседи уже настолько привыкли, что их давно перестала удивлять моя нездоровая склонность к перемене внешности.
Когда я появилась в дверях подъезда с капризно надутыми ярко-малиновыми губками, с подвитой челочкой и на этих ужасных каблучищах, они отреагировали куда спокойнее, чем мой спутник.
— Здравствуйте, Тамара Андреевна, — кивнула я соседке снизу, которая мирно прогуливала во дворике свою болонку Доню.
— А, Танечка, здравствуй, миленькая! — приветливо улыбнулась мне дама. — Ты помолодела.
Сашка хмыкнул.
— Они что, и в темноте видят? — поинтересовался он, когда мы сели в машину.
— Просто они умные люди и способны разглядеть суть. А ты жалкое ничтожество, не способное понять мою душу.
Сашка рассмеялся и буркнул, что я весьма удачно свою душу замаскировала. Впрочем, очень скоро он привык к моей внешности, и мы вполне благополучно доехали. Правда, входя в образ, я помучила его тем, что включила радио на волне «русского», где как раз напевал Влад Сташевский, коему я начала подпевать. От моего пения у бедного Александра окончательно испортилось настроение, и он несколько раз неодобрительно поглядывал в мою сторону.
— Ну, вот и редакция, — сообщила я, когда из-за угла выплыла старая развалина, на фасаде которой гордо значилось: «Тарасовский проспект».
Толкнув дверь, я вошла внутрь.
— Кого вам? Рекламу дать хотите? — спросила толстушка, сидевшая при входе.
— Нет, — разочаровала я ее. — Нам нужен Васильев.
— Андрей Александрович? — удивилась девица. — Сейчас посмотрю… Если только он тут. А вы по какому вопросу?
— По личному, — заявила я, усаживаясь, хотя мне и не предлагали, в кресло и закуривая. — Исключительно по личному…
Мне показалось, что при слове «личный» девица съежилась.
— Сейчас, — пробормотала она. — Только его, по-моему, нет.
Интересная реакция!
Я почти наверняка знала, что сейчас девица вернется и сообщит, что Васильева нет. Иногда по реакции людей почти точно угадываешь, насколько им надоели «личные» вопросы. Интересно все-таки почему?
Я угадала. Девица вернулась и, явно не умея врать, пряча глаза, пробормотала, что Васильева нет.
Что и следовало доказать.
— Простите, но я приехала из Баландина, — заявила я довольно нахально. — Мне очень не хочется возвращаться несолоно хлебавши. Вы позволите его подождать?
Моя настойчивость ей не понравилась.
— Васильева не будет до завтра, — отрезала она. — Он на задании…
— На каком? — съязвила я. — Снимает местные бордели?
Девица покраснела и зашипела:
— Послушайте, вы! Прекратите его шантажировать!
— Почему прекратить? — удивилась я. — Я еще только начала! Да я и не уверена, что буду его шантажировать! Я хотела только, чтобы он меня снял! Но если вы так обращаетесь с клиентами, пожалуйста!
Я поднялась и кинула Сашке:
— Пойдем!
— Подожди, — остановил он меня. — Ничего не понимаю! Они же нас принимают за кого-то другого!
Я схватила его за рукав и почти силой вытащила на улицу.
— Идиот! — прошипела я. — Они сейчас расслабятся, тогда мы и вернемся! А если мы будем торчать там, они насторожатся!
Александр подумал и согласился.
— Ладно, тогда пойдем покурим вон туда…
«Наконец-то у него мелькнула здравая мысль», — устало подумала я.
Лавочку Сашка выбрал очень удачно. Нас не было видно за кустами боярышника, а мы могли все видеть и слышать.
Сначала из развалюхи вышла девица, нервно огляделась, видимо, хотела убедиться, что мы ушли. Не заметив нас, на что я и рассчитывала, она скоренько вернулась назад. Какое-то время дворик пустовал, а потом в дверях показался крупный мужчина с сединой, лет около шестидесяти.
По всем моим раскладкам, этот старец был Васильев. Во всяком случае, он нервно оглядел двор и парк, потом грустно притулился к стене, достал «Беломор» и закурил.
Какое-то время он смотрел как раз на те кусты, за которыми мы сидели. Мне даже показалось, что он нас видит.
— Но он же совсем старый! — прошептала я. — Или это не Васильев, или он никаким образом на поставщика девочек для нашей мафии не тянет!
— Это Васильев, — откликнулся Сашка.
— Почему ты в этом так уж уверен? — поинтересовалась я.
Он скромно потупился. Впрочем, я и сама уже увидела табличку на пиджаке: «Васильев».
— Не понимаю я старшее поколение! — пробормотала я, рассматривая это интеллигентное лицо. — Неужели он из компании развратников?
— Может, рискнем подойти? — неуверенно предложил Сашка. Он явно уже признал, что самая умная в нашей компании я и спорить со мной бесполезно.
Я задумалась.
— Может быть, действительно сыграть в открытую?
Лицо Васильева отличалось тонкостью и умом и освещалось тем самым таинственным светом, по которому я доселе безошибочно определяла способность, вернее, неспособность человека к подлостям.
Васильев явно был к подлостям не способен.
— Пошли, — решилась я. Может быть, человек просто влип и нуждается в помощи?
Мы уже поднялись, рискуя привлечь к себе внимание, как вдруг из-за угла появилась фигура в дорогом костюме, который трещал на ней по швам.
Я быстро дернула Сашку за руку, и мы почти свалились снова на нашу лавку.
— Что… — начал было Сашка, но я приложила палец к губам.
Этого типа я знала. Встречаться с ним мне совершенно не хотелось, поэтому я молилась о том, чтобы он прошел побыстрее, не заметив нас.
Молитва моя услышана не была. Он постоял несколько секунд, огляделся с идиотским видом и мелкими шажками направился прямиком к Васильеву.
— Ну и фишечка, — пробормотала я. Теперь мне больше всего хотелось подслушать оживленную беседу, и плевать я хотела на «хорошие манеры».
— Кто это? — поинтересовался Сашка, с любопытством глядя, как я бестолково ерзаю по скамейке.
— Господи, хоть бы они подошли поближе! — молилась я.
— Тань, что с тобой?
— Этот тип — частный детектив. Мы знакомы. Он полное фуфло, но знают об этом только его бывшие клиенты и мы. Он везде дает свои объявления и пока живет дай бог каждому. Но черт меня побери, если я догадываюсь, что может связывать с ним Васильева?!
Они говорили довольно громко, но без «божьей коровки» услышать ничего не удавалось. Если бы они подошли поближе, если бы, если бы… Если бы!
Они двинулись было в нашу сторону. Остановились опять. Я почувствовала привкус разочарования.
— Ну… — нетерпеливо шептала я. Мне было так интересно, как будто я в первый раз занималась слежкой за объектом!
Они сделали еще несколько шагов. Остановились. Я напрягла слух.
— …если это она?
— Вы же сказали, что та была брюнетка?
— Люда говорит, что сегодня приходила блондиночка… Может, у них банда?
Ага. Блондиночка — это я. А о чем, собственно, у них речь-то?
— Сколько с вас требуют?
Они начали удаляться.
Я стукнула кулачком по коленке.
— Черт!
— Таня, а что это за девица? Почему…
— Я что, похожа на дельфийского оракула? — ехидно прервала я Сашкины вопросы. — Если ты мог заметить, я слышала не больше твоего.
Проводив взглядом две удаляющиеся фигуры, я так душераздирающе вздохнула, что и идиоту стало бы понятно, что Таня Иванова находится в замешательстве.
— Что будем делать?
Я пожала плечами. Пока я находилась во власти обстоятельств и, хоть убейте, не представляла, что, собственно, мы должны делать.
Ждать. Когда Васильев вернется.
Глава 6
Вы когда-нибудь собирали пазлы? Если да, то сейчас вы поймете, какое у меня было состояние. Я высыпала их из коробочки и, ей-богу, не знала, что с этим разноцветьем делать. Поставишь одну квадратинку — и оказывается, что только все запутала.
Какого черта я так все всегда усложняю? Сейчас мой внешний вид явно не соответствовал текущему моменту. Куда честнее было бы представиться Васильеву частным детективом, учитывая его явно неприятный опыт общения с некой неизвестной девицей! Я с тоской взглянула на свои каблучищи. Частный сыщик такие котурны никогда не наденет. Все мое «омолаживание и оглупление» внешности сейчас работало против меня!
Плюнуть? Развернуться и поехать в Баландино, а Васильева оставить на завтра?
А что может произойти завтра?
— Нет у меня выхода, — признала я. — Разве что один, причем совершенно идиотский. Если он сработает, я поверю в чудеса!
В конце аллеи показалась фигура Васильева. Я решительно вскочила и пошла ему навстречу, сжимая в руке малиновый квадратик своего удостоверения.
Заметив меня, он явно вздрогнул, но попытался сохранить на лице непринужденное выражение, однако я-то заметила, как он испугался!
Всем своим видом выражая полное равнодушие, я прошествовала мимо. Незаметное движение — и моя лицензия упала точно ему под ноги. Я продолжала идти, сделав вид, что не заметила потери.
Конечно, я отчаянно рисковала: он мог и вправду не заметить этот крохотный кусочек картона и пройти мимо. Но я знала, что обычно человек, который только что избавился от опасности, впадает в такую эйфорию и такое благодушие, что не мог Васильев пройти мимо, не подняв мою лицензию! А естественное любопытство заставит поинтересоваться, кого ж ты так боялся, а значит, и взглянуть в утерянный документ.
Если уж он пользуется услугами Кретинского, он не сможет остаться равнодушным при встрече с еще одним деятелем частного сыска!
Хотя — опять же я могла ошибаться. Но — кто не рискует, не пьет шампанского!
— Девушка, постойте! — услышала я за спиной.
Так. Рыбка клюнула. Заглотнула червячка! Я остановилась и медленно обернулась, придав своей физиономии выражение благопристойного недоумения.
— Вы потеряли…
Он шел ко мне немного неуверенно, протягивая мою лицензию.
— Ах, спасибо, — растерянно выдохнула «девушка». — О боже! Моя лицензия! Как мне вас благодарить?
Я даже прижала свою лицензию к груди.
— Ничего, не стоит, — улыбнулся он, разглядывая меня с интересом. — Это же документ!
— Еще какой! — быстро проговорила я, на всякий случай. Вдруг он по интеллигентности постеснялся туда заглянуть?
— Вы поосторожнее, а то недолго нарваться на неприятности!
Он уже развернулся, хотя я прекрасно видела по его лицу, что ему очень любопытно: что же это я за фрукт? Молоденькая, хорошенькая — и сыскарь?
Посмотрел ведь, родимый! Не удержался! И запала я в его душу, потому что клиентам Кретинского мысль о том, что они попали в руки полного дегенерата, приходит довольно быстро! Если бы они еще знали, с кем сотрудничает эта обезьяна, они бы вообще от него бежали сломя голову!
— Постойте, — решилась я. — Я все-таки должна вас как-то отблагодарить…
Я начала рыться в бумажнике. Он испугался, что я хочу ему заплатить.
— Нет, что вы!
Я уже протягивала ему свою визитку.
— Если у вас будут неприятности, смело обращайтесь ко мне! Поверьте, я не возьму с вас денег! С гонорарами у меня все в порядке! Я высокооплачиваемый детектив!
Оп! Он заинтересовался…
— Де-тек-тив?
Неужели так и не посмотрел на мою лицензию? Тогда он совсем уж не тянет на компанию развратников!
— Ну да…
Он повертел в руках мою визитку и опять удивленно посмотрел на меня.
— Вы — Иванова? Та самая?
— Какая — самая? — спросила я.
— Знаменитость? Честно говоря, я представлял вас совсем иначе. Думал, вы уже солидная дама…
— А я — девчонка. Малолетка — дура дурой! — рассмеялась я. — Это прикид. Маскировка. Тут вертится один типчик из нашей братии. Некий Корчинский по кличке Кретинский. Он нагрел моего клиента и ничего не сделал. Вот я и пытаюсь догнать этого деятеля, чтобы заставить его вернуть деньги.
Это было правдой, с неделю назад я именно этим и занималась.
— Кого? — удивился Васильев. — Корчинского?
— Ну да. Пройдоху. Если у вас возникнут проблемы, ради бога, не связывайтесь с этим человеком, мой вам добрый совет! Ну, простите, мне пора. Еще раз спасибо вам большое!
Я пожала ему руку и пошла дальше как ни в чем не бывало.
Если бы меня увидел приличный кинорежиссер, он непременно восхитился бы естественностью моей игры. Может, даже дал бы мне роль в своем фильме!
— Таня! — окликнул меня Васильев. — Подождите!
Я остановилась. Он подошел ко мне немного нерешительно.
— А ведь вас мне господь послал! Вы очень спешите?
— Вообще-то да. Но ради человека, который спас мою лицензию, а значит, и мою честь, могу задержаться минут на десять. Вам хватит?
— Да. Дело в том, Танечка, что я попал в переплет. И совершенно не могу понять, как это произошло. Может быть, вы сможете мне помочь?
Он смотрел на меня такими безнадежно растерянными глазами, что я ему поверила: он действительно попал, как кур в ощип.
— Рассказывайте, — кивнула я. — Только давайте сядем вон на ту лавочку!
— Там же сидят? — удивился Васильев.
— А это мой помощник, — сказала я. — Мы должны выследить Корчинского, а он, зараза, здесь крутился.
— Корчинский крутился тут из-за меня, — вздохнул он. — Для начала позвольте представиться — Васильев Андрей Александрович.
— Вы? — изобразила я удивление. — Ну, видите! Ведь вы мне тоже нужны! Я же к вам и приходила! Только ваша девушка сказала, что вас нет!
— Так это были вы? О боже!
— Значит, мы помогаем друг другу, — решительно заявила я. — Вы — мне, а я — вам… Договорились?
— Конечно, — согласился он.
Мы подошли к лавке, и Сашка изумленно вытаращился на нас.
— А… — начал он, переводя растерянный взгляд с меня на Васильева и обратно.
— Познакомьтесь, — жестко прервала его я, — это Андрей Александрович, а это — Александр.
* * *История, которую мне поведал Васильев, была проста до нелепости.
Человек засунул свое удостоверение сотрудника газеты в задний карман. Удостоверение потерялось, ему выписали новое. Ничего страшного…
— Совсем как у вас, — невесело усмехнулся он. — Я и не знал, что все так обернется. Может быть, поэтому я так испугался за вас. Вы же такая молоденькая — попадете в неприятную историю, как я…
Сначала все шло как обычно, но примерно неделю назад к нему заявилась девица и начала требовать от него сведения о пропавшей сестре. Сестрицу звали Оля, и Васильев ничего о ней не знал. То есть он действительно разбирал присланные на конкурс «Звезда Поволжья» фотографии, но никогда сам по области в поисках девушек не ездил, Олиной фотографии в глаза не видал и в городе Баландине не бывал ни разу.
Я тоже про себя удивилась, поскольку ни о какой сестре Ольгиной не знала. Брат был — точно, а вот откуда сестра взялась?
Девица потребовала с него денег, заявив, что таких, как он и его компания, надо душить. И еще пыталась вытянуть совершенно неведомые Васильеву сведения о людях, которые за всем этим стоят. Денег у Васильева не было, о тех людях, которые стоят за ним, он тоже ничего сообщить не мог, поскольку просто не знал: редакторша газеты, молодая дама, никогда не давала ему повода заподозрить ее в связях с мафией, а больше за ним никто не стоял. Самому Васильеву, правда, не очень нравилось, что некоторые девушки присылают фотографии, на которых они сняты голыми, но что ж он мог поделать? Нравы такие…