Даже к XX веку русское крестьянство пришло, сохраняя в себе черты этого первобытного неолитического мышления. В этом очень больно признаваться, но лучше говорить правду. Дело в том, что помимо всяких литературно-художественных красот есть такие безусловные документы, как, например, архив князя Вячеслава Николаевича Тенишева. Князь Тенишев был патриотом, влюбленным в Россию, но очень трезвым человеком. И в какой-то момент он решил составить такую всеобъемлющую энциклопедию русской жизни – нанял несколько сотен корреспондентов, и эти корреспонденты во всех губерниях Российской империи фиксировали не только этнографические особенности вышивок, деревянной резьбы, шитья подзоров и способов рубки изб, но и образчики мировоззрения тогдашних русских людей.
И теперь мы можем видеть записи, датированные 1911 годом – примерно тогда, когда Сантьяго Рамон-и-Кахаль получал Нобелевскую премию за открытие нейронной теории, – сообщающие, что, например, недержание мочи следует лечить, содрав с сороки кожу и натянув ее на голову. А предупредить нежелательную беременность можно, смешав собственные месячные с водой из семи ручьев и выпив эту воду. Есть и еще более любопытный способ – он тоже есть в архиве Тенишева, – практиковавшийся и во Владимирской, и в Санкт-Петербургской губерниях: «С той же целью в бане бросают в жар сорочку с первой ночи и вырезывают из рубашки пятна от месячных очищений, сжигают их и пепел разводят в воде и пьют. Особенно верно действует это средство, когда оно принимается в церкви во время пения херувимцев». Это реальность.
Вспомним, что русская знать, после того как Петром I ей была предоставлена минимальная свобода, вовсю масонствовала, занималась спиритизмом, месмеризмом, теософствованием. С другой стороны, царствовали дарвинизм, чистый атеизм и некое пере-усложненное богоискательство, которое почти никогда не было православным, – в основном истину искали либо в католицизме, либо в кирхерианской мистической египтологии.
Как я уже сказал, подвести русскую культуру под какое бы то ни было определение нельзя, к ней не подходит ни один термин. И мы видим, что у русской молодежи кумиры сменяли один другого: погромщик православия католикофил Петр Яковлевич Чаадаев уступил место блистательному атеисту Писареву, тот – Петру Алексеевичу Кропоткину, но никогда среди этих кумиров не оказывалось казенных философов. Русская знать вспоминала о Деве Марии, читая порнографическую «Гаврилиаду» или строчки о том, как последнего царя удавливают кишкой последнего попа. Естественно, помимо прогрессивного был и полюс православный, охранительский, но эти два полюса находились всегда в настолько резком конфликте, что лучше всего его, пожалуй, может охарактеризовать реакция религиозного беллетриста Федора Михайловича Достоевского на труды Ивана Михайловича Сеченова. Работы Сеченова, заложившие все основы нейрофизиологии не только для русской школы, но и для практически всех западных школ, сделали для человечества, должно быть, неизмеримо больше, чем творения всех литераторов мира. И как только вышел один из трудов Ивана Михайловича, Достоевский тут же исплевался ядом, назвав физиолога в своих письмах «необразованным, невежественным человеком, малознающим» и прибавив: «Научными своими выводами он скорее вреден, чем полезен».
У служителей культа для оправдания насаждения религии в школах остается один, на первый взгляд относительно вменяемый аргумент – это привитие так называемой морали и нравственности детишкам. Но почему-то нравы этой организации даже в ее лучшие времена православный царь Иван IV характеризовал, обращаясь к духовенству, так: «Вы скоты. Вы хуже скотов». Организация, члены которой прославились алкоголизмом, развратностью и жадностью, стали героями анекдотов и басен, почему-то решила, что именно она должна учить морали.
Эта приватизация попами морали вообще уморительна по сути, так как полный комплект морали в ее рафинированном, легкоусвояемом виде содержится практически в любом произведении мировой классической литературы. Причем там этот набор необходимой морали и нравственности, как правило, не обременен необходимостью продалбливать лбом пол и целовать крашеные доски или руки толстых – мужчин.
Объясняя ребенку дикость преподавания религии в школах, можно прибегнуть еще к одному сильному и важному аргументу. Ему можно объяснить, что человек либо знает законы развития мира и правду о происхождении мира, в том числе прежде всего теорию эволюции, либо он православный. То есть важно дать понять, что православными люди становятся не от того, что они обладают какими-то особыми знаниями, а от того, что они не знают самых элементарных вещей. Кстати, при необходимости и если возникнет подходящая ситуация, можно преспокойно опустить преподавателя ОПК, задав ему при ребенке самый простой вопрос. Пусть он с наглядными примерами объяснит, что такое дивергенция или конвергенция или расскажет про гомологичность костей у примитивных рыб и человека. То, что вы его посадите в лужу, гарантировано.
Конечно, это не самая легкая задача для родителей. Но и родителям будет полезно почитать и Томаса Генри Хаксли, и Дэвида Аттенборо, и Ричарда Докинза, и многих других. Гуманитариям, которых долго учили на их факультетах, что творог добывается из вареников, придется тяжело, но, знаете ли, ради ребенка можно пойти даже на такие жертвы. Когда раздается критика теории эволюции, нужно уметь объяснить, что критикуют эту теорию люди, которые либо вообще ее не понимают, либо знают из всей теории эволюции одну-единственную фразу, которая на самом деле не имеет к ней ни малейшего отношения.
Можно, что называется, копнуть глубже и объяснить, что вся история взаимоотношений науки и религии – это беспрерывная и бесконечная война. Это сейчас попы изо всех сил вертят пигидием, объясняя, что они не против науки, окропляя святой водичкой космические аппараты (естественно, падающие после этого) и подстилаясь под теорию эволюции. На самом деле эта война шла с момента усиления христианства, с момента зарождения европейской науки. Не стану в подробностях расписывать трагическую судьбу Роджера Бэкона, которого церковники на тринадцать лет усадили в тюрьму с очень интересной формулировкой «за некоторые подозрительные новшества». Действительно, тех, кого не могли сжечь, они ломали и насиловали другим образом, и почему-то мало кто помнит об огромном количестве людей, которых сажали в тюрьму, предавали остракизму, пытали, лишали возможности заниматься наукой.
Здесь вам очень помогут книги. Хорошей литературы сейчас много – например, есть блистательная книга профессора Эндрю Диксона Уайта «Борьба религии с наукой». Уайт – абсолютно, что называется, западный специалист, блестяще пишущий и имеющий снисхождение даже к читателю не очень высокого уровня. Книга его дважды издавалась на русском, правда, давно – в 1930-е годы, однако при желании текст найти можно. Еще одна книжка – «История отношений между католицизмом и наукой» Джона – Уильяма Дрейпера, издана она была в 1876 году, причем тогда очень легко удалось перехитрить цензурный комитет и синодальных олухов: под видом борьбы с католицизмом попы были готовы на все, что угодно, и таким образом проморгали эту изумительную книгу о подлинных взаимоотношениях церкви и религии. Есть великолепный труд Гастона Тиссандье «Мученики науки», переизданный в 1995 году, – в нем все этапы этой непрекращающейся войны, все опровержения лицемерных и скользких заверений церковников о том, что они на самом деле не против знания. Обязательной к прочтению книгой является и «Криминальная история христианства» Карлхайнца Дешнера. В России, к сожалению, увидели свет всего два тома этого монументального академического труда. Дело в том, что после их выхода редакцию начали беспокоить какие-то бородатые агрессивные люди, и издатели, будучи существами робкими, быстро сдались и исключили оставшиеся тома книги Дешнера из программы выпуска.
Иначе говоря, книг очень много. И я подозреваю, что процесс спасения собственного ребенка от маразма и подготовки его мышления к настоящим знаниям и вам самим даст потрясающую возможность многое узнать, развиться и укрепиться в понимании прелести настоящего, нормального, научного, ясного и трезвого мировоззрения. Но ко всему, повторяю, относитесь критично – даже к моим словам.
Урок 29. Критерий веры
Сегодня в России религия превратилась в серьезную проблему, раскалывающую, раздирающую общество. Края этого раскола не зарастают, не рубцуются, не остеопластируются, а становятся все более зияющими, все более гнойными. И дело, вероятно, прежде всего в том, что до сих пор не существует точного и взвешенного юридического, да и вообще вменяемого объяснения того, что же такое верующий человек.
Иначе говоря, книг очень много. И я подозреваю, что процесс спасения собственного ребенка от маразма и подготовки его мышления к настоящим знаниям и вам самим даст потрясающую возможность многое узнать, развиться и укрепиться в понимании прелести настоящего, нормального, научного, ясного и трезвого мировоззрения. Но ко всему, повторяю, относитесь критично – даже к моим словам.
Урок 29. Критерий веры
Сегодня в России религия превратилась в серьезную проблему, раскалывающую, раздирающую общество. Края этого раскола не зарастают, не рубцуются, не остеопластируются, а становятся все более зияющими, все более гнойными. И дело, вероятно, прежде всего в том, что до сих пор не существует точного и взвешенного юридического, да и вообще вменяемого объяснения того, что же такое верующий человек.
Человек, который объявляет себя верующим, ставит себя в некое совершенно исключительное положение по отношению ко всем остальным. Он декларирует прежде всего свою инаковость, свою непохожесть, тем самым предъявляя претензии на какие-то отдельные права. Именно поэтому понимание того, что же на самом деле представляет собой верующий, то есть человек, претендующий на особо трепетное отношение к его чувствам, является очень важной проблемой.
Дело в том, что по формальному признаку, по признаку заявлений, по признаку употребления экзотической лексики или по признаку участия в несложных театрализованных представлениях типа литургии определить, верующим или неверующим является человек, совершенно невозможно. Мало ли кто что о себе говорит. Что же касается причастия и непричастия, то, знаете ли, еще в 1871 году на Всемирном антропологическом конгрессе в Болонье блистательный ученый Карл Фогт проанализировал обряд христианского причастия и вывел его из древних каннибальских культов. С ним согласились столь значительные антропологи, как Эдвард Барнет Тейлор, Люсьен Леви-Брюль, Шарль Летурно и все остальные. То есть по этому признаку тоже нельзя судить.
Так существует ли какой-нибудь абсолютно четкий критерий того, является человек верующим или не является? Когда человек говорит о том, что он верующий, он претендует на многое, а в сегодняшней России, которая ориентирована на определенного рода преференции верующим, он претендует и на освобождение от налогов, и на особое положение, и на особое отношение к его так называемым чувствам. Примерно как если бы к вам на улице подошел человек и сказал: «Знаете, я – сын Карлсона», или: «Я – марсианин». Но у человека, заявляющего, что он сын Карлсона, всегда можно попросить свидетельство о рождении или хотя бы фотографии из семейного альбома с папой. А у «марсианина» ласково поинтересоваться, не завалялся ли у него в кармане кусочек грунта с поверхности Красной планеты.
Здесь все сложнее. Однако существует тест, который сами верующие обязаны в первую очередь признавать как безусловный. Если мы заходим в область сверхъестественного, говорить о нем, вероятно, будет уместно. Естественно, наши атеистические, научные, материалистические тесты верующие будут считать происками злых духов, сатаны и т. д. Но есть проверка, от которой им не отвертеться и которая, как показывает моя полемическая практика, хорошо работает в большинстве дискуссий с христианами – потому что после ее проведения людям, которые называют себя верующими, сказать, как правило, уже нечего. Методика ее содержится в книге, которая является для верующих первейшим и важнейшим авторитетом – иначе говоря, непосредственно в так называемом Евангелии.
Там основателем их религии и руководителем их организации – потому что главой церкви является все же не Гундяев и даже не папа римский, а другое существо – прописан совершенно четкий критерий того, какой человек может считаться верующим, а какой им не является. Я имею в виду главу 17 Евангелия от Матфея, стих 20: «Истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас».
Этот простейший критерий наличия или отсутствия веры предложили не злые атеисты. Не я это придумал, и даже не барон Гольбах. Это четко и однозначно продекларировал руководитель и основатель христианской веры, сделав этот параметр, по всей видимости, обязательным. Поэтому человеку, который считает себя верующим, вы задаете этот вопрос: в состоянии ли он пройти небольшой тест на передвижение горы.
Я уж не говорю о том, что в главе 16 Евангелия от Марка упомянут еще один тест, однако он касается исцеления смертельно больных наложением рук, а также легкости обращения с ядовитыми змеями, так что мы остановимся пока на варианте, описанном Матфеем. Как правило, так называемые верующие это простое тестирование успешно пройти не в состоянии. Причем, спрашивая их, могут ли они сдвинуть гору, мы не совершаем никакой бестактности. Если человек хочет, к примеру, называться мастером спорта, он обязан соответствовать неким критериям и обязан выполнить определенный норматив, чтобы получить соответствующий значок. Точно так же верующим, согласно Евангелию, строго по их догматам и канонам может называться лишь то существо, которое способно передвигать если не горы, то хотя бы кучи строительного мусора или какие-нибудь другие скопления мелких или крупных предметов, сосредоточенные на плоской поверхности.
Если же этого нет, то и говорить не о чем. Мы получаем право относиться к ним лишь как к носителям определенной идеологии, не более того. А идеология уже не требует такой деликатности со стороны ее критиков и не является таким сакральным и безусловно уважаемым предметом, каким почему-то считается религиозная вера. Тогда многое становится понятно и появляется возможность расставить все по своим местам – например, в разговоре о спиливании крестов, так называемых крестоповалах.
Дело в том, что вопрос тут поставлен абсолютно неверно. Можно пилить кресты, нельзя пилить кресты – такого вопроса нет. Есть другой: почему символы определенной идеологии носители этой идеологии расставляют там, где им хочется, без согласования со всеми остальными гражданами Российской Федерации, которые тоже являются, скажем так, пользователями тех мест, где расставлены данные символы. Притом что многие воспринимают эту идеологию как чуждую, неприятную и символизирующую невежество, злобу, массовые убийства и все прочее, чем характерно христианство.
Поймите, Россия – это коммунальная квартира, в ней живут представители всего, чего только можно. И если продолжить аналогию с коммуналкой, представьте себе на минуточку, что одна из жиличек этой квартиры, пользуясь фактом интимной близости с управдомом, вдруг решила, что она свои лифчики будет сушить там, где ей хочется, а вовсе не там, где это предписано правилами коммуналки, и будет ставить свой примус там, где захочет, в том числе и в любых местах общего пользования. В этом случае вполне естественно будет ожидать того, что рано или поздно этот лифчик порвут и спустят в унитаз мстительные соседи, а примусу побьют стеклышки и в керосин намешают черт знает чего.
Когда мы переходим к пониманию того, что имеем дело не с религиозной верой, а прежде всего и только с идеологией, руки у нас оказываются в известной степени развязанными – конечно, в полемическом смысле и строго в рамках закона. К тому же, как показывает мой опыт, именно этот прием, как правило, работает на 100 %.
Урок 30. Конец света в деталях
Чем ближе становилось 21 декабря 2012 года, тем сильнее ощущался общественный оптимизм по поводу грядущего уничтожения как человечества, так и планеты в целом – известно, что оно было запланировано именно на эту дату. О конце света иначе как со сладострастным потиранием ладошек никто и не говорил. Публика была, что называется, в предвкушении. Этот оптимизм был вполне понятен – для многих именно конец света мог бы стать единственным решением личных и общественных проблем. Настораживала лишь странная надутость, которую по данному вопросу демонстрировала РПЦ. Как выяснилось, у нее на это были все основания.
Дело в том, что средства массовой информации преступно замалчивали очень важные подробности грядущей катастрофы, в результате чего у населения складывалась неоправданно радужная и оптимистичная картина. Всем представлялось, что конец света будет эдаким чистеньким и спортивным мгновенным схлопыванием по Хокингу или просто планету засосет в ближайшую во Вселенной черную дыру и все произойдет незаметно и практически безболезненно. Но все категорически не так.
По всем источникам, сценарий глобальной катастрофы был, как известно, прописан древними майя. А наши оптимисты плохо себе представляют специфику конца света по их технологии. Никакого бескровного мгновенного аннигилирования не предвиделось, и 21 декабря 2012 года конец света должны были осуществлять весьма и весьма злодейских наклонностей боги майя-ацтекского пантеона – то есть, по всей вероятности, Ицамна с телом ящерицы, Крылатый змей Кетцалькоатль, братья Бокабы, которые держат небо, и Тельпочтли, известный своей дикой похотью (в частности, пенис его, согласно майя-ацтекской мифологии, достигает восьмисот восьмидесяти трех локтей в длину).