– Что вы можете сказать о самой Веронике, какая она была?
– Да я-то с ней нечасто общался, я работаю с утра до ночи, на СТО. Сегодня у меня выходной, я раз в неделю отдыхаю. С Вероникой в основном жена моя общалась, они иногда болтали. Она сейчас на море, с нашим сыном, через пару дней только вернется. Но и она ничего не знает о том, куда делась Вероника, это я вам точно говорю! А девчонка вроде хорошая, тихая, скромная. Утром на работу – вечером домой. А потом в своей комнате сидела, как мышка. У нее же даже телевизора не было. На кухне почти не появлялась, кажется, даже и не готовила ничего. Жена моя ее жалела, подкармливала иногда. Ну, блинчиками, там, угостит, если их жарит, или борща ей нальет. Жена-то у меня кулинарка знатная!
– Где Вероника работала, вы знаете?
– Знаю, – кивнул Юрий Васильевич. – Я ее даже как-то подвозил, нам по пути было. Магазин «Дискография» на Вольской, знаете? Маленький такой магазинчик, в полуподвале. Она там дисками торговала.
– Да, знаю, – сказала я, припомнив ярко-красную вывеску. – С кем Вероника дружила? К ней приходил кто-нибудь?
– На моих глазах – нет. Может, с кем-то и дружила, на работе.
– Она где-то училась?
– По-моему, нет. Правда, пела Вероника хорошо. Иногда под вечер запоет в своей комнате – заслушаешься! Ей моя жена даже советовала в музыкальное училище поступать.
– Девушку по имени Марианна Вероника не упоминала?
– Я не слышал. Я вам все, что знал, уже сказал.
– Что ж, спасибо, Юрий Васильевич, – не стала я больше его задерживать.
– Не за что. Если найдете Веронику, привет от нас передавайте, – сказал он на прощание.
На всякий случай я записала номер его сотового и попрощалась. Выйдя на улицу и сев в машину, я подумала, что стоит проехать к Веронике на работу в «Дискографию».
Ехать было совсем недалеко, и вскоре я уже спускалась по лесенке в полуподвальчик и открывала дверь с табличкой «Осторожно, ступенька!».
Внутри было прохладнее, чем на улице – видимо, благодаря тому, что магазин размещался в полуподвале, поскольку вентилятора я там не заметила. Выходя из своей машины с кондиционером, я каждый раз чувствовала себя так, словно залезла прямо в разогретую духовку.
«Бедные люди, которые ходят пешком! – думалось мне в такие минуты. – Как их всех еще не испепелило?»
В магазинчике было тихо, повсюду стояли стеллажи с разложенными и расставленными на них дисками и кассетами. За кассой со скучающим видом сидела молодая девчонка в джинсовом сарафанчике и с кожаными «фенечками», украшавшими ее руки, в противоположном углу находился ксерокс, рядом с ним сидел коренастый парень в очках, с круглой головой.
Покупателей было всего человека три, тоже молодые. Я покрутилась между полками, просмотрела несколько дисков на разных стеллажах… В общем-то, стандартный набор, обычный для подобных магазинчиков.
Наконец, решив, что просто так тратить время и мозолить глаза персоналу уже достаточно, я подошла к кассирше и спросила:
– Скажите, пожалуйста, Вероника Одинцова здесь больше не работает?
– Нет, – удивленно ответила девушка. – Ее давно уволили.
– Уволили? – я сделала вид, что сильно удивилась. – А почему?
– Так она на работу не вышла, – пожала плечами девушка.
– Жалость какая, – протянула я. – А она мне обещала помочь диски подобрать.
– Так с этим и я могу вам помочь, – немного оживилась девушка. – Вас что интересует?
Ничего меня не интересовало, кроме Вероники Одинцовой – на данный момент, – и я не стала отвлекаться на бестолковый просмотр дисков, это занятие все равно ничего бы для меня не прояснило. Вместо этого я спросила:
– Ваше руководство сейчас на месте?
– А вам зачем? – переменилась в лице девушка, от ее услужливой любезности не осталось и следа.
Парень у ксерокса поднял круглую голову от аппарата и внимательно прислушался к нашему диалогу.
– Хочу побеседовать с ним насчет Вероники. Дело в том, что она пропала, – я говорила очень уверенно, коротко и жестко бросая каждую фразу. – По показаниям соседей, она не вернулась с работы. Из вашего магазина. И все нити следствия ведут сюда.
На девушку, видимо, произвели впечатление суровые слова «показания» и «следствие», потому что она оторвалась от своего стула, шмыгнула куда-то в глубь помещения, пробормотав на ходу: «Одну минуточку, я сейчас посмотрю». Она подошла к крохотной дверце, открыла ее и негромко произнесла:
– Роман Михайлович, к вам какая-то женщина… Интересуется Одинцовой.
Роман Михайлович оказался ненамного старше своих подчиненных – лет двадцати трех – двадцати пяти, не больше. И одежда его по стилю тоже не отличалась от их облачений – на нем были обычная футболка и клетчатые шорты. Тем не менее вид у него был серьезный и немного озабоченный.
– Здравствуйте, что вы хотели? – скороговоркой проговорил он, шагнув мне навстречу.
– Детектив Иванова, расследую исчезновение вашей сотрудницы, Вероники Одинцовой, – громко произнесла я, достав свое удостоверение и, не раскрывая, помахав им перед лицом молодого руководителя.
Покупатели в зале принялись озираться на нас. Роман Михайлович нахмурился сильнее и неуверенно произнес:
– А мы-то здесь при чем?
– Она не вернулась вечером после работы, так показали соседи, – повторила я все то, что до этого говорила девчонке-продавщице, та, навострив уши, прислушивалась к нашей беседе.
– Ну и что? – спросил Роман Михайлович. – Мало ли куда она могла пойти!
– Больше ее нигде не видели, – покачав головой, возразила я. – Таких показаний в деле не имеется!
Роман Михайлович совсем растерялся. Внимание покупателей стало совсем явным: все бросили рассматривать диски и перевели любопытные взгляды на нас.
– Скажите, кассеты эти – лицензионные? – резко сменив тему, показала я на нижнюю полку. – У меня подруга работает в налоговой, так вот она говорит, сейчас столько контрафактного товара! Не успевают конфисковывать!
Роман Михайлович покраснел и быстро произнес:
– Давайте пройдем в мой кабинет, я думаю, здесь мы мешаем рабочему процессу.
Я, довольно улыбнувшись про себя, охотно кивнула и прошла следом за ним в крохотную узкую комнатушку, отделенную от зала лишь перегородкой и стенками стеллажей. Там едва умещались светлый деревянный стол и два стула. На столе стоял ди-ви-ди-проигрыватель, и Роман сразу же нажал кнопку на нем, заполнив кабинет музыкой – видимо, для того, чтобы снизить уровень слышимости разговора для посетителей в зале.
– Так что вы от меня хотите? – нервно спросил он. – Я только на прошлой неделе заплатил дань!
– Я не «крыша» и не налоговая, – с улыбкой пояснила я. – Хотя связи там у меня имеются прочные. Но твои «левые» диски меня мало интересуют – я расследую исчезновение Вероники. И поэтому, если ты не хочешь, чтобы сегодня после обеда твой магазин закрыли раз и навсегда, будь любезен, поделись со мной сведениями. Куда могла деться девчонка?
– Но я не знаю! Я вообще практически ничего не знал про эту Веронику! Она и проработала-то всего ничего!
– А как она вообще начала у тебя работать? – подозрительно спросила я.
– Она пришла прямо так, с улицы, сказала, что ей нужна работа. У меня как раз продавщица одна уволилась, приходилось самому стоять. Я с ней побеседовал, вижу, вроде неплохо в музыке разбирается. Ну, я ее и взял. Она ни на что не жаловалась. Правда, была все время какая-то… как сонная муха.
– Почему? – насторожилась я, подумав, не принимала ли Вероника какие-нибудь психотропные препараты.
– Да просто характер такой. Вялая, инертная. С другими продавцами почти не общалась, все думала о чем-то. Я как-то спросил ее – почему ты молчишь-то все время? А она – стихи, мол, сочиняю! Ну, и ладно, мне без разницы, лишь бы работала нормально.
– Она хорошо работала?
– Ну, в принципе, да. В том смысле, что честно. Но могла бы и поживее быть. А то стоит, стоит, сама, первая ни разу к покупателям не подойдет, только когда ее позовут. А в нашем деле надо быть порасторопнее.
– Я и смотрю, ты вон какой расторопный, – усмехнулась я.
– Я, вообще-то, с вами откровенно разговариваю, – обиделся Роман.
– Ладно, ладно. Давай ближе к делу. Как ты ее уволил? Почему?
– Так она же просто на работу не вышла, и все! Я ей на сотовый звоню-звоню, а он отключен! Ну, я и взял другого человека на ее место, и все! Так, вообще-то, не делается! Если не хочешь работать – так и скажи, предупреди заранее! А то мне три дня пришлось опять самому стоять!
– Трудовая книжка ее где? – намеренно задала я этот вопрос, прекрасно уверенная в ответе.
– Трудовые книжки я не завожу, – куда-то в сторону ответил Роман. – Сейчас это необязательно.
– Необязательно, – с улыбкой согласилась я. – Только договора, я думаю, ты тоже не заключаешь?
– Вы же сказали, что не из налоговой! – нервно напомнил мне Роман Михайлович. – Зачем все время носом меня тычете?
– Трудовая книжка ее где? – намеренно задала я этот вопрос, прекрасно уверенная в ответе.
– Трудовые книжки я не завожу, – куда-то в сторону ответил Роман. – Сейчас это необязательно.
– Необязательно, – с улыбкой согласилась я. – Только договора, я думаю, ты тоже не заключаешь?
– Вы же сказали, что не из налоговой! – нервно напомнил мне Роман Михайлович. – Зачем все время носом меня тычете?
– Ладно, ладно, все! – подняла я руки. – Просто мне юридическое образование покоя не дает. Скажи мне, пожалуйста, Рома, – ты уж не обижайся, что я к тебе так, по-свойски, мы же оба все понимаем, верно?.. – подмигнула я ему. – Скажи-ка, парень у Вероники был?
– Нет, точно не было, – сказал он. – Она сама мне говорила. Да и не встречал ее никто после работы. И она никуда не торопилась. Я как-то сам к ней подкатил, думал поближе познакомиться, но она в такой отказ пошла!
– Значит, она тебе нравилась?
– Ну, она красивая была, – признал он. – У нее фигура знаете какая обалденная? Могла бы моделью стать, я ей, кстати, советовал заявку подать, когда у нас конкурс красоты проходил в Тарасове, «Красавица Поволжья». А она все – «не хочу, неинтересно!».
Последние фразы Роман промямлил унылым, нудным голосом, но я заметила, что его в большей степени раздражала в Веронике не ее вялость, а то, что она ему так решительно отказала.
– Вообще-то, это несколько странно для молодой девушки – не иметь парня, правда? – доверительным тоном обратилась я к Роману.
Подспудно у меня возникла одна мысль, не очень-то приятно кольнувшая меня. А если между Марианной и Вероникой существовала любовная связь? Это, как ни неприятно сие звучит, весьма похоже на правду и объясняет многие моменты: девочки одинокие, воспитывались в детском доме, были очень привязаны друг к другу. Марианна продала собственную квартиру в Пензе и переехала в Тарасов, где жила Вероника – не для того ли только, чтобы быть к ней поближе? Дальше: у Вероники не было молодого человека – это тоже может объясняться тем, что они ей были просто неинтересны. Но что же случилось после? Почему они с Марианной не встретились? Или все-таки они виделись?..
Да, но ведь у Марианны появился Виталик! Хотя, с другой стороны, это произошло как раз вскоре после исчезновения Вероники. Выходит, встретив парня, Марианна вдруг резко перестала быть лесбиянкой?
Хотя вряд ли она ею и была в полном смысле этого слова. Истинный гомосексуализм – в чистом виде – встречается в природе крайне редко, в основном все происходит на уровне психологии, и причины тому вовсе не физиологические, а объективные. Именно так все и было, наверное, в случае с Марианной и Вероникой, если и вообще было. Что касается лично Марианны, то я пока что ни от кого не слышала ни единого намека на ее гомосексуальные наклонности.
А Роман тем временем с удовольствием подхватил затронутую тему:
– Еще бы не странно! Но я же говорю, что она вообще была со странностями. Словно не от мира сего.
– В чем конкретно выражались ее странности? Кроме того, что она «пошла в отказ» от твоего заманчивого предложения? – все же не удержалась я от иронии.
Роман сделал вид, что он выше этого, и сказал:
– Она увлекалась всякой ересью.
– Это как?! – изрядно опешила я. – К сатанистам ходила? Кошек по ночам на костре сжигала?
– Литературу какую-то дурацкую читала – про энергетику, карму, сознание и подсознание. Короче, магия сплошная! Хорошо еще, что не черная. Постоянно только об этом и говорила – что нам, мол, всем нужно нашу карму очистить, иначе не будет нам счастья. Даже мне на день рождения такую книжку подарила. Она у меня, кстати, где-то здесь так и валяется.
Он склонился к столу, порылся в ящике и извлек на свет божий тонкую книжонку в мягкой обложке синего цвета. Я взяла ее в руки, прочитала название: «Путь из тьмы к истинной иллюминации». Ниже был напечатан слоган: «Выйти из мира мглы – наша истинная задача. Мы призваны помочь вам в этом».
Я пролистала книгу. Она была переполнена сентенциями, повествующими о различных энергиях – материальных живых и космических…
– Все выбросить никак не соберусь, – вставил Роман, пока я пробегала глазами книгу.
– Я заберу ее с собой? – полувопросительно-полуутвердительно сказала я.
– Да берите, пожалуйста, мне не жалко, – хмыкнул он. – Что, интересно стало?
Я промолчала.
– Неужели вы из этой книги надеетесь узнать что-то о Веронике? – с иронией спросил он.
– Это не твоя забота, – отрезала я. – Подруги у Вероники были?
– Если и были, то меня она с ними не знакомила.
– Имя «Марианна» она не упоминала?
– Я не слышал. Можете у Оксаны спросить, это наша вторая продавщица, она сейчас в зале.
– А парень? У ксерокса сидит парень.
– Кости у нас еще не было, когда Вероника пропала.
– Что ж, Рома, прощевай пока, – поднимаясь с жесткого стула, сказала я. – И не нарушай закон – это вредно для здоровья!
Роман что-то пробурчал и демонстративно сделал музыку погромче, когда я выходила из его кабинета.
Я направилась прямиком к Оксане. По ее глазам было видно, что она просто сгорает от любопытства – что же происходило в кабинете между мною и Романом Михайловичем? И не грозит ли наша беседа ей лично какими-то неприятностями?
При моем приближении она выпрямилась, покручивая в руке ключ от кассового аппарата, – вероятно, подумала, что я потребую предъявить его к осмотру, и подготовилась. Но я вместо этого спросила:
– Оксана, Роман Михайлович сказал, что ты работала вместе с Вероникой Одинцовой. Что-нибудь можешь мне рассказать о ее жизни?
Увы, Оксана меня нисколько не продвинула вперед. Вся информация, которой она владела, мало отличалась от той, которую мне только что предоставил ее директор. Не слышала она ни о Марианне, ни о каких-то еще близких Веронике Одинцовой людях.
«Вот же, однако, какая скрытная девчонка!» – думала я с досадой про Веронику, сев в свою машину и с наслаждением окунувшись в спасительную прохладу кондиционера. Поистине, это величайшее изобретение человечества!
«Даже круче, чем колесо!» – подумала я и прикинула, что делать дальше.
Тут зазвонил мой сотовый: объявился Мельников и сообщил, что Звонарев Геннадий Петрович умер в сентябре прошлого года в первой городской больнице от острого алкогольного отравления. Одинцова же Вероника Николаевна, приблизительно девяностого года рождения, выбыла год тому назад с улицы Светлой, дом пятьдесят один, и с тех пор она ни по одному тарасовскому адресу не числится.
Глава пятая
Как ни крути, а по всему выходило, что без поездки в пензенский детский дом мне не обойтись. Все прежние версии в деле Марианны разрушились, зато добавилось исчезновение ее лучшей и, пожалуй, единственной подруги, Вероники Одинцовой. И магазин «Дискография» был последней ниточкой, связанной с Вероникой. Когда – после моего посещения этого магазина – оборвалась и она, оставалось только надеяться на то, что я найду какое-то связующее звено в Пензе.
Однако день уже клонился к вечеру, и поездка в Пензу сегодня не представлялась мне удачным решением. Расстояние от Тарасова до Пензы составляло около двухсот двадцати километров, и дорога на автобусе занимала целых пять часов. На автомобиле, если ехать с высокой скоростью, выходило в два раза быстрее, и именно на этом варианте я и остановилась. Но все равно, в Пензе я окажусь только вечером, а это означает, что если даже мне повезет и руководство детского дома окажется на месте, мне придется либо возвращаться домой глухой ночью, либо заночевать в Пензе. Не хотелось мне в равной степени ни того, ни другого.
К тому же могло так получиться, что некая информация, которую я надеялась получить в детском доме, заставит меня отправиться еще по какому-нибудь пензенскому адресу, и тогда уж точно ночевки в чужом городе мне не миновать. А вот если выехать завтра рано утром и к восьми часам оказаться в соседнем городе, как раз за полный день все можно успеть. Да и ехать лучше до наступления жары, которая уже после восьми утра нависала над городом, плотно захватывая в огненное кольцо и его, и окрестности. И такое же положение существовало во всех близлежащих районах.
Одним словом, поездку я твердо запланировала на завтрашнее утро и спать специально легла пораньше, чтобы встать в пять часов. О своем путешествии я проинформировала лишь Виталика, да и то эсэмэской, поскольку общаться с Альбиной Юрьевной мне совсем не хотелось, дабы не слышать ее бесконечных «что, как и почему»…
…Дорога до Петровска была мне хорошо знакома по ужасающему состоянию дорожного покрытия. Каждый раз, проезжая по этому маршруту, я мысленно кляла тех, кто ее проложил. Единственное, что меня радовало – действительно было еще прохладно. Стоило же мне проехать Петровск, как трассу словно бы подменили: дальше шел отличный ровный асфальт, так что катить по нему было одно удовольствие.