В шкафу наступила тишина. Где-то через час из коридора вновь послышались шаги — должно быть, охранник проверял, не остался ли кто в офисе. Ленка к тому моменту задремала, и я ей позавидовала. На меня напала меланхолия. Разные мысли лезли в голову, в основном о смысле жизни. Приключение оборачивалось томительным ожиданием, и в этом я склонна была винить свое обычное невезение. Выпадет раз в жизни что-то захватывающее, но и тут получается не как у людей.
В конце концов и я, заскучав от этих мыслей, тоже задремала, а проснулась точно от толчка. В шкафу было темно и в комнате тоже. В первый момент я решила, что нахожусь у себя дома, и не могла взять в толк, с какой такой стати улеглась на полу, но тут Ленка что-то забормотала во сне, и я разом все вспомнила и испуганно посмотрела на часы. Половина третьего. Мама дорогая, чуть не проспали.
— Вставай, — принялась тормошить я Ленку.
Она забормотала громче, потом вскочила, треснулась головой о полку и начала соображать.
— Ой, господи, темень какая. Что, на дело пора?
— Пора, — кивнула я, стараясь сохранить присутствие духа.
Мы покинули шкаф с максимальными предосторожностями, отперли дверь и выглянули в коридор. Он тонул в полумраке, лишь свет уличного фонаря слабо струился через окно в конце коридора да светились таблички с указателями «выход». Тишина стояла могильная, и на меня такая жуть напала, хоть караул кричи. Я была уверена, что никакие силы не заставят меня покинуть комнату, но тут заныла Ленка:
— Ой, мы же переодеться забыли.
Я быстро прикрыла дверь, и мы полезли в шкаф переодеваться. Суетились, оттого ноги упорно не желали попадать в штанины, а руки в рукава. В конце концов мы все-таки переоделись, сложили вещи в рюкзак и натянули на головы дурацкие шапки. Ленка теперь выглядела зловеще, меня ее вид пугал.
— Эй, ты не молчи, — попросила я.
— Я это, я, — заверила она, прекрасно понимая мое состояние. И вдруг насторожилась, трагически зашептала:
— Ты слышала?
— Чего? — испугалась я.
— Хлопок. Вроде как шампанское открыли.
— Может, и открыли. Охранники тоже люди, решили выпить.
— Им спать положено. Катька, что-то мне неможется. Пожалуй, я в шкаф полезу, как-то мне тоскливо, я остро нуждаюсь в защите и утешении.
— Полезай в шкаф, — разозлилась я. — И лежи там, точно хомяк.
— А ты? — робко спросила она, перемещаясь ближе к шкафу.
— А я на дело пойду. Зря я здесь столько времени мучилась? И что мы скажем Наташке? Что ты свила гнездо в ее шкафу и не желала его покидать?
— Наташке хорошо… — заныла Ленка, поглядывая то на меня, то на шкаф. — Ее бы сюда…
— Наташка бы ныть не стала.
Я решительно шагнула к двери.
— Катька! — Ленка вцепилась в мой локоть. — Я не могу одна здесь сидеть!
— Тогда пошли со мной, — зашипела я.
Тут мы обе замерли, потому что из-за двери послышался неясный шорох.
— Кто-то ходит, — ахнула Ленка, и я едва успела зажать ей рот.
— Не выдумывай, — попыталась я воззвать к ее совести.
— Но ты ведь тоже что-то слышала?
— Ничего я не слышала. Ночью все кошки серы, а звуки подозрительны.
— Катенька, я боюсь подозрительных звуков. И неподозрительных тоже боюсь. Я даже одни от других отличить не могу. Ограбление совсем не моя стезя, сейчас я это понимаю совершенно отчетливо.
— Тогда лезь в шкаф и жди меня.
Ума не приложу, откуда у меня взялась такая отвага, но я была намерена грабить Диму в одиночку. Этому сильно способствовала мысль о Наташке, которой как-то придется объяснять, почему мы до такой степени полюбили ее шкаф, что не пожелали с ним расстаться.
— Ты не бросишь подругу в шкафу, то есть в беде, — залепетала Ленка.
— Я не могу раздвоиться, — посуровела я. — У меня есть обязательства перед Наташкой. У тебя, между прочим, тоже. — И я решительно шагнула к двери.
— Я с тобой, — чужим голосом заявила Ленка, все еще косясь на шкаф. — Нет мне счастья в этой жизни…
Я выскользнула в коридор, и Ленка за мной. Слава богу, она замолчала. Не успела я порадоваться данному обстоятельству, как она вновь открыла рот:
— Катька, мне в туалет надо. Или я умру… Ой, мамочка…
Ее так скособочило, что я сразу поняла: туалет никакая не отмазка, а, так сказать, суровая необходимость. Туалет был рядом, и Ленка устремилась к нему. Я гадала, идти за ней или здесь подождать, и тут едва не рухнула в обморок от ужаса, сообразив, что мы находимся в трех шагах от провала: Ленка чесала в женский туалет, мужской был в другой стороне. Я рванула за ней, схватила ее за плечо, которое тут же съехало, потому что было накладным, а я едва не выругалась вслух, забыв о том, что нам надлежит помалкивать.
— Тебе надо в мужской туалет, — зашептала я Ленке в самое ухо.
— Зачем? — охнула она.
— А если камеры?
К тому моменту она уже толкнула дверь туалета и даже сделала шаг, но тут до нее дошел смысл моих слов, и она шарахнулась от женского туалета, точно там обреталось привидение.
В туалет вместе с Ленкой я не пошла, решив подождать ее в коридоре. Мне требовалось сосредоточиться, я пожирала взглядом дверь Димкиного кабинета и бормотала что-то несвязное. «Надо войти, открыть сейф, и все». Хоть бы какую молитву вспомнить… Совершенно все из головы вылетело. Вместо того чтобы успокоиться, я еще больше разволновалась. Теперь мне даже казалось, что дверь в Димкин кабинет прикрыта неплотно и вроде бы поскрипывает.
— Глюки, — прошептала я и зажмурилась. Стало легче, но ненадолго.
Тут я сообразила, что Ленка сидит в туалете слишком долго, и здорово разозлилась. Подождала еще немного и пошла в туалет. Уже войдя, не удержалась и вновь посмотрела на Димкину дверь. Невроз обострился, потому что теперь я видела не только приоткрытую дверь, но и две тени, бесшумно скользнувшие по коридору. Они исчезли за углом, а я вновь зажмурилась. «Вот что значит совесть нечиста», — глубокомысленно решила я, закрыла дверь туалета и повернулась к кабинкам. Их было три, и из ближайшей доносились поскуливания.
— Ты как? — спросила я и услышала в ответ:
— Где тебя черти носят? — Ленка злобно шипела, так что идею о внезапном остром недомогании пришлось отбросить.
— Ты чего там застряла? — рявкнула я, на нервной почве забыв про осторожность.
— Замок сломался, я не могу выйти, а тебя все нет и нет. Я кричать боюсь и здесь сидеть боюсь. И вообще, я сейчас умру, у меня уже пульс не прощупывается.
— Выходи немедленно, — осатанела я.
— Как, интересно? Я здесь замурована. Катька, немедленно вытащи меня отсюда, не то заору. Я уже практически не в себе.
Я ухватилась за дверь и подтянулась, заглянула в кабину. Ленка подняла голову и едва не завопила.
— Ой, господи, это ты?
— Дух святой.
— Напугала-то как. Ты в этой шапке натуральный киллер, сними ее немедленно.
— Выходи оттуда, дура.
— Да не могу я, замок заело!
Я в досаде плюнула и полезла в кабинку.
— Чтоб я еще когда с тобой на дело пошла… — ворчала я, ставя ногу на унитаз.
— И не надо, мне б из этого дела выйти живой и невредимой.
— Лучше скажи, зачем ты дверь запирала, убогая?
— А как же.., по привычке. Я не могу естественные потребности отправлять с открытой дверью.
Я повернула замок, и он распрекрасно открылся.
Ленка виновато шмыгнула носом.
— Должно быть, я не в ту сторону крутила, — буркнула она. — Все нервы…
— Убила бы тебя, — вздохнула я, первой покидая кабинку.
— Катька, можешь убить меня прямо сейчас, но в женском туалете лежат чьи-то ноги. Я думала, думала…
— Завязывай думать, начинай двигаться.
— Катенька, только не говори, что я спятила. Они там лежат. Вот крест святой! — Ленка торопливо перекрестилась. — Я их только секундочку видела и поначалу решила — глюки, а пока здесь сидела, поняла, никакие не глюки — ноги.
— Кончай меня пугать, я и так… — Я хотела рассказать про свои видения, но вовремя остановилась, вряд ли это Ленку успокоит. — Все, идем грабить Диму, а если ты еще слово скажешь, получишь по носу.
— Катька…
— Умолкни и бледней, — прошипела я, замахнувшись.
— Куда мне бледнеть, я уж давно зеленая, точно травушка весенняя. Нет в тебе сочувствия к моим страданиям.
— Все, кончилось мое терпение, полезай в шкаф или сиди в туалете, а я ухожу.
— Куда? — пролепетала Ленка. Пришлось все-таки ей легонько наподдать, и она опять заныла:
— Подруга называется, еще и дерется…
Мы все-таки вышли в коридор, и ей пришлось заткнуться. Но ненадолго.
— Водичка где-то течет, — пробормотала она.
Я шикнула, но прислушалась. И точно, в женском туалете текла вода.
— Я же говорила, там кто-то есть, — закатила глаза Ленка. — Это мои ноги руки моют.
Тут скрипнула дверь, и мы вжались в стену. Мне почудилось некое дуновение ветра, но шагов я не услышала. Отсюда, из-за угла, дверь женского туалета видно, вот и гадай, есть там кто или нет. Что, если охранник проходил по этажу и в туалет заглянул? Ему, поди, без разницы, мужской или женский.
Мы стояли так минут десять. Этаж тонул во мраке, тишина зловещая, в такой обстановке чего только не привидится.
— Идем, — вдруг потянула меня Ленка за рукав. — Надо грабить и сматываться.
В тот момент мне очень хотелось «смотаться» без «грабить», но я устыдилась своего малодушия и сделала первый шаг, потом второй. Достала ключи. Ленка, точно сомнамбула, следовала за мной и вдруг хлопнулась на пол, нецензурно выругавшись. Вот вам и хорошее воспитание. Я схватила ее за шиворот, вынудив подняться. Ни страха, ни злости уже не было, лишь желание, чтобы весь этот идиотизм поскорее кончился. Я устремилась к Димкиному кабинету, и тут Ленка, внезапно обретя невероятную храбрость, опередила меня. Дверь перед ней чудесным образом открылась.
— Ой! — пискнула она. — Я нечаянно.
Мы переглянулись, а потом робко внедрились в кабинет. Жалюзи на окнах были опущены, и свет фонаря сквозь них почти не проникал, но глаза, привыкшие к темноте, предметы различали.
— Катька, почему дверь открыта? — зашептала придушенно Ленка.
— Откуда мне знать?
— Не нравится мне все это.
Она привалилась к шкафу и вроде бы отключилась, а я шмыгнула за стол и едва не заорала, обо что-то споткнувшись. Возле стены стояла картина. С болью душевной я подняла взгляд и увидела сейф. Открытый. И пустой. Машинально я сунула в него руку и даже немного пошарила. Пусто. Вот это да…
— Нас ограбили, — только и смогла выговорить я.
— Что? — пискнула Ленка.
— Ограбили нас, понимаешь! Из-под самого носа деньги уволокли!
— Как же так… — начала Ленка, но тут мы обе вынуждены были замолчать, потому что из-за двери послышался шорох, а затем дверь начала медленно открываться.
Ленка вжалась в стену возле двери, и я отметила, как это мудро: когда дверь откроется, Ленка окажется за ней, а вот я на самом виду. «Надо лезть под стол», — подумала я, но ноги были ватными и слушаться не желали. Я стояла и таращилась на дверь, хотя Ленка отчаянно махала руками, призывая меня скрыться с глаз.
Очень медленно дверь открылась, я увидела темный силуэт и в первый момент даже решила, что в глазах у меня двоится, потому что человек был в спортивном костюме и такой же дурацкой шапке, что и Ленка, и даже рюкзак на нем был подозрительно похож на наш. Но с мыслью об очередных глюках пришлось проститься — человек был значительно выше ростом коротышки Ленки и довольно широк в плечах. «Это грабитель, — озарило меня. — Деньги свистнул, а теперь вернулся».
Грабитель сделал пару шагов и тут, должно быть, разглядел меня. Я хотела заорать, но он меня опередил. Правда, орать не стал, но произнес вполне отчетливо:
— Ни хрена себе…
Выпучив глаза, я пыталась решить, что делать: заорать, чтоб сюда прибежала охрана, или попробовать договориться с грабителем, мол, расходимся по-доброму, раз уж нечистая сила некстати свела нас здесь.
Не знаю, до чего бы я додумалась и какие мысли бродили в голове грабителя, но тут очнулась Ленка, схватила какую-то коробку с журнального стола и со всей силы заехала ею грабителю по голове. То есть она-то метила в голову, а попала по шее, но и этого оказалось достаточно, чтобы он качнулся и начал заваливаться вправо. И тут Ленка треснула ему по голове еще, на сей раз попав. Он как-то странно пискнул и рухнул на пол.
— Что ты стоишь? — зашипела Ленка. — Сматываемся!
Я перескочила через поверженного врага, и тут мой взгляд уперся в его рюкзак. «Деньги», — озарило меня.
— Он деньги свистнул.
— Какие деньги, спятила?!
Однако я потянулась к рюкзаку. На счастье, он висел на одной лямке, и снять его оказалось легко. Ленка пританцовывала рядом, издавая непонятные звуки: то ли зубами клацала, то ли тихонько подвывала. Свое оружие, которое оказалось вовсе не коробкой, а ноутбуком, она прижимала к груди.
— Да шевелись ты! — взмолилась подруга, и мы бросились по коридору.
Не знаю, чем бы дело кончилось, но ко мне внезапно вернулся здравый смысл. Я схватила Ленку за руку.
— Не туда, в Наташкин кабинет. Там наши вещи, нельзя их здесь оставлять.
В Наташкином кабинете Ленка сразу же полезла в шкаф, все еще с ноутбуком в руках.
— Что ты делаешь? — разозлилась я.
— Я уж и сама не знаю. Ой, господи, чуяло мое сердце… До утра я не протяну, вот что хочешь делай, но я скончаюсь, свихнусь.., я кусаться начну!
— Какое утро, дура? — огрызнулась я. — Надо отсюда срочно выбираться. Диму ограбили, охрана ментов вызовет… Что они, по-твоему, в шкаф не догадаются заглянуть?
— Как выбираться? Там же двери автоматические!
— Придется в окно. — Я схватила рюкзаки, радуясь, что мы заранее собрали свои вещи. — Идем. Ноутбук брось. Нет, не здесь, а то сразу догадаются, что мы тут прятались.
Я шагнула к двери, поражаясь стойкости своего организма, а главное, тому, что какие-то мысли все еще имеются в моей голове.
— Катенька, я тобой восхищаюсь, — залепетала Ленка. — Ты еще можешь соображать… А я уже ничего не могу! Только не говори, что мы должны туда вернуться, — с ноутбуком в руках продолжила она. — Вдруг этот тип уже очухался?
Мне и в голову не пришло возвращаться, потому что временно поверженный враг не давал покоя и мне. Очень хотелось поскорее смыться, чтоб ненароком не столкнуться с ним еще раз.
Тут Ленка вместо того, чтобы идти за мной, вновь принялась вибрировать и клацать зубами.
— Ты чего? — зашептала я. Если она надумает хлопнуться в обморок, нам конец. Хоть в экстремальных ситуациях человек способен на многое, но мне ни в жизнь не выбраться отсюда с тремя рюкзаками и Ленкой на закорках. Помимо лишних десяти килограммов, в ней еще положенные пятьдесят, а я не лошадь-тяжеловоз.
— Это что? — хриплым голосом вопросила она, пристроив ноутбук на Наташкином столе и разглядывая свои руки в белых резиновых перчатках. — Катя, это кровь. Я сейчас умру.
— Где ты вывозилась? — вновь зашептала я, потому что на перчатках в самом деле виднелись темные пятна.
— Катя, я его убила. Это кровь. — Она понюхала свои руки и закатила глаза.
— Какая кровь? — перешла я на ласковое поскуливание. — Ты его ноутбуком треснула, а не руками.
— Я его убила.
— Глупостей не говори. Шевелись, а то сейчас убиенный очухается, и нам с тобой мало не покажется.
Я подхватила ноутбук под мышку, решив бросить его в коридоре, и вышла из комнаты. Ленка за мной.
— Запри дверь. Нет, лучше я сама. — Я вернула ей ноутбук и заперла дверь.
На этаже по-прежнему стояла тишина, и это хоть немного успокаивало.
— Спустимся на первый этаж по пожарной лестнице и попытаемся найти окно, через которое выберемся.
Я и сама в такое счастье не верила. В любой момент можно нарваться на охрану или на грабителя. А что, если он не один? Я вспомнила о смутных тенях, увиденных в коридоре, и похолодела. Да их здесь целая банда! Куда же охранники смотрят? Ну, хороши! Хотя.., пусть еще немного побездельничают. Пока мы с Ленкой смотаемся.
Занятая своими мыслями, я на время забыла про Ленку. И совершенно напрасно. У нее тоже были мысли, и они погнали ее в женский туалет. Когда я вспомнила про Ленку, она уже распахнула дверь туалета и совершенно неожиданно завопила.
— Ты с ума сошла, что ли? — бросилась я к ней, но, признаться, тоже завопила. Потому что увидела ноги, которые не давали покоя Ленке. В туалете было окно, а напротив фонарь, и света было достаточно, чтобы отчетливо их увидеть. Ноги были не одни, а в комплекте — остальные части туловища покоились под раковиной и, вне всякого сомнения, принадлежали охраннику. На белой рубашке темнело подозрительного вида пятно.
Ленка, на которую вновь, как морской прилив, накатила отвага, шагнула к нему и опустилась на корточки.
— Катенька, — жалобно сказала она, — а парня-то убили…
— Кто? — Глупее вопроса не придумаешь, но в тот момент он был единственный, на что я оказалась способна.
— Тюрьма по нас плачет, — сурово ответила подруга. — Ни в жизнь не докажем, что не мы его кокнули.
А ведь точно. Грабить пришли, значит, и убить могли за милую душу.
— Бежим! — рявкнула я.
— А он?
— Чем ты ему поможешь?
И мы бросились по коридору к пожарной лестнице. Мысли в моей бедной голове путались, пока не возникла одна, но ясная. Орали мы громко, и охрана просто обязана была услышать нас в пустом здании. Телик они, что ли, смотрят? Или в наушниках сидят? А кто «сидят» — то? Охранников, должно быть, двое, и один из них лежит в женском туалете, причем, если верить Ленке, мертвый.
— Боже мой! — ахнула я.
Мы как раз спустились на первый этаж, свернули в коридор. Здесь горел свет, и в этом свете мы увидели жуткую картину. Второй охранник лежал на полу, раскинув руки, а над ним стоял тип в спортивном костюме и шапке с прорезями для глаз. В этот момент он как раз повернулся, а мы с разбега едва на него не налетели. «Как приключение-то быстро кончилось», — успела подумать я, ни мгновения не сомневаясь, что нас постигнет участь охранников. Но убийца повел себя загадочно — вскинул руки и заголосил: