Я подал ему лопату, и он глубоко воткнул ее в мягкую землю, довольно пробурчав:
– Копать будет нетрудно, но сначала я отмечу границы ямы. – С этими словами учитель достал из мешка складную измерительную рейку. – Лучше сделать ее огромной – дьявол, очевидно, явится в том же обличье, что и в прошлый раз, поэтому яма должна быть по меньшей мере втрое больше, чем для домовых. Надеюсь, ты успел набраться сил после суровых испытаний, которые выпали на твою долю, парень.
Это означало, что копать придется долго: конечно я буду выполнять большую часть работы, хотя я все еще чувствовал слабость, спина ныла, а мышцы болели. Я наблюдал за тем, как Ведьмак аккуратно размечает границы ямы с помощью деревянных колышков и бечевки. Когда он закончил, я взял самую большую лопату и начал копать – впереди меня ждал долгий день. Большую часть времени учитель просто смотрел на меня, но каждый час объявлял перерыв и продолжал копать вместо меня.
Сначала я постоянно думал о бедной Алисе, но из-за монотонной работы в голове не осталось ни одной мысли. Наконец я остановился, чтобы перевести дыхание, и облокотился на черенок лопаты.
– А что с каменной крышкой для ямы? – спросил я. – В этот раз она будет гораздо тяжелее, а здесь нет ни одной ветки, чтобы ее опустить.
Во время заточения домовых такелажник обычно привязывал каменную глыбу к ветке, а затем с ее помощью опускал крышку – вот почему мы всегда выкапываем ямы под большими раскидистыми деревьями.
– Такелажнику придется соорудить деревянную балку на двух опорах, к которой он подвесит плиту, что усложнит работу и потребует больше времени. Этот человек должен не только хорошо знать свое дело и уметь хранить секреты, но ему и его напарнику понадобится изрядная храбрость. Помнишь, что случилось с беднягой Билли Брэдли?
Билли был учеником Джона Грегори до меня. Однажды Ведьмак заболел и ему пришлось отправить Билли в одиночку заточать опасного домового-потрошителя. Что-то пошло не так: каменная крышка прищемила Билли пальцы, и домовой принялся высасывать его кровь, а затем откусил их. Билли умер от болевого шока.
Я с грустью кивнул.
– Мастеровые испугались? – предположил я.
– Верно, парень. Если бы они не запаниковали, тот такелажник и его напарник в считаные секунды смогли бы поднять каменную глыбу и Билли до сих пор был бы жив. Нам нужен опытный такелажник, которого не так просто испугать!
Внезапно меня посетила неожиданная мысль – отметка на камне…
– Где мы оставим метку, после того как все будет сделано? – спросил я. – Вырежем символ на крышке, а ниже подпишем свои имена, чтобы все знали, кто заточил дьявола?
– Конечно это станет главным событием всей моей жизни, – ответил учитель. – Но на этот раз мы не оставим никакой метки. Никто не должен знать, что он здесь. На крышку мы поставим валун, а люди будут думать, что это часть каменного круга, и не станут его трогать. Как бы то ни было, парень, ты уже слишком долго отдыхаешь. Давай заканчивать разговоры и приниматься за работу! Вместо того чтобы копать по периметру ямы, почему бы тебе не измерить глубину того места, где ты сейчас стоишь?
Я и так работал, следуя указаниям Ведьмака и выкапывая яму более-менее ровно, но его слова все же имели смысл. Этот совет даже стоило на всякий случай записать в тетрадь, ведь эти знания учитель приобрел благодаря своему опыту. Нужно было выяснить, сможем ли мы сделать яму достаточно глубокой, поэтому я начал копать с удвоенной силой.
Внезапно по спине пробежал холодок – неужели дракон почувствовал, что я разрушаю его логово?
Глава 17. Слова в зеркале
На следующий день мы наткнулись на слой камней и не смогли копать глубже, но я надеялся, что яма вышла достаточно глубокой для наших целей. Днем, когда я почти закончил работу, к нам пришла Грималкин: на плече она несла что-то завернутое в мешковину – скорее всего, выкованные копья.
– Думаете, этого достаточно? – спросила она, с сомнением глядя на яму.
– Надеюсь. Я собирался копать глубже, но помешали камни, – ответил я.
Грималкин выглядела обеспокоенной:
– Я видела дьявола, он намного больше, чем эта яма. Он гигантский монстр!
– Если он окажется настолько большим, то с этим мы уже ничего не поделаем, – заметил я.
– Поскольку, я дала жизнь его ребенку – ребенку, которого он убил, – продолжила ведьма, – он не приблизится ко мне, пока я этого не захочу. Это может стать нашей последней линией защиты.
Она улыбнулась и добавила:
– Кто знает, может, камни сыграют нам на руку, ведь они станут прочной тюрьмой. Я выковала копья и несколько гвоздей.
– Что ж, – сказал Ведьмак, – сейчас мы готовы как никогда. Давайте отдохнем и наберемся сил перед тяжелым испытанием, которое ждет нас этой ночью.
Грималкин покачала головой:
– Нет, сначала нужно сделать еще кое-что. – С этими словами она опустилась на колени и развернула мешковину: я увидел копья и гвозди, выкованные из обычной стали, а не из серебряного сплава.
– В сталь нужно добавить серебро, – сказала ведьма.
Я понял, что мне придется отдать свою серебряную цепь, жизненно важный инструмент любого ведьмака, к тому же подарок мамы. Но выхода нет – только с помощью серебра мы сможем связать и заточить дьявола.
– Можешь взять мою цепь, – предложил я.
Услышав это, Ведьмак нахмурился:
– Нет, парень, однажды она тебе снова понадобится. Лучше мы используем мою, – разве можно придумать для нее лучшее применение? Кроме того, после смерти моего учителя Генри Горрокса мне досталась его цель. Она хранится в замочной лавке моего брата Эндрю в Адлингтоне. Когда-нибудь в Графстве станет безопасно и мы ее заберем.
Ведьмак говорил твердо и уверенно, но на его лице мелькнула тень грусти. Цепь служила ему верой и правдой долгие годы, и расстаться с ней было нелегко.
Чтобы выковать оружие, Грималкин понадобилось почти два дня. В кузнице за домом день и ночь слышался ритмичный стук молотка: ведьма переплавила серебряную цепь учителя в копья и гвозди с широкой шляпкой.
На второй день работы один из слуг Шея передал мне, что Грималкин хочет поговорить со мной наедине. Войдя в сарай, где находилась кузница, я молча встал в углу, чтобы не отвлекать ведьму, и терпеливо наблюдал за тем, как она ковала копье. Она работала в толстых кожаных перчатках, чтобы защитить кожу от железа и серебра. Тонкая спираль из сплава серебра и железа превратилась в ее руках в длинное острое копье – последнее из четырех; гвозди к тому времени уже были готовы.
Довольная результатом, Грималкин положила оружие на скамейку рядом с наковальней, а затем повернулась и посмотрела мне прямо в лицо.
– Послушай, – сказала она, в ее глазах отражались танцующие в камине языки пламени, – сегодня ночью мы наконец-то с ним покончим, чего бы это ни стоило. Если понадобится, ради этого я отдам жизнь.
Я кивнул:
– Только боюсь, что когда дьявол поймет, что он попал в яму, он остановит время, а у меня не хватит сил ему помешать. Но клянусь, я сделаю все, что смогу, даже если придется умереть.
Она нахмурилась:
– Я часто думала о дьяволе и его силе. Когда он в последний раз останавливал время, то делал это по собственному желанию. Вместо того чтобы думать о том, как это предотвратить, почему бы нам самим не остановить время в момент его появления?
– Когда-то мне удалось такое, но ненадолго. Повторяю, я сделаю все возможное, – заверил я ведьму.
– Если все получится, то время остановится для всех, кто находится поблизости от ямы, – для всех, кроме тебя. Дьявол быстро поймет, в чем дело, но к тому времени ты уже глубоко вонзишь копье в его грязную шкуру.
Я кивнул. Грималкин права – возможно, это сработает. На этот раз я нанесу удар первым.
Мы попытались поспать несколько часов до наступления темноты, чтобы набраться сил и быть во всеоружии перед важным и тяжелым испытанием. Я даже не стал раздеваться, только проверил пузырек с кровью, лежащий в кармане: кажется, несмотря на трещину, он по-прежнему удерживал дьявола на расстоянии. Затем я улегся на покрывало и закрыл глаза.
Вскоре я провалился в глубокий сон без сновидений, но, внезапно почувствовав что-то странное, резко очнулся и сел на кровати. Зеркало на прикроватном столике вдруг замерцало, и в нем появилось лицо – лицо Алисы! Ее глаза были полны такого ужаса, что мое сердце сжалось от боли. Она стала дышать на поверхность зеркала, и на запотевшем стекле медленно проступило сообщение:
Буквы появились словно вывернутыми наизнанку: Помоги мне, Том! Я смогу вернуться только с твоей помощью!
Неужели она правда сможет сбежать из Тьмы? Сердце снова наполнилось надеждой. Я тут же подышал на зеркало и быстро написал ответ на запотевшем стекле:
Как я могу помочь?
Как я могу помочь?
Алиса снова начала писать, но слова появлялись еще медленнее. Может, она мучается от боли? Что происходит?
Я читал сообщение гораздо быстрее, чем Алиса его писала: Пан помог мне найти выход отсюда, но одна я не справлюсь! Нужна твоя помощь, Том!
Неужели из Тьмы действительно существует портал в наш мир? Должно быть, Пан помог Алисе в ответ на мою помощь с магами. Но ведь он говорил, что не может помочь, что дьявол слишком силен. И как Алисе удалось связаться со мной с помощью зеркала? Наверное, она с таким трудом пишет каждое сообщение, потому что ей слишком тяжело делать это, находясь во Тьме? Я подышал на зеркало и снова написал.
Где находится выход, Алиса?
На этот раз ее ответ не заставил себя долго ждать.
В логове дракона? Именно так Ведьмак назвал каменный круг, где мы собирались связать и заточить дьявола!
Ты имеешь в виду каменный круг в Кенмэре?
Зеркало замерцало и потемнело. Сердце оборвалось: Алиса исчезала, так и не успев сообщить важные сведения. Я уже отчаялся, как вдруг зеркало снова наполнилось светом и Алиса медленно написала:
Она просила меня прийти одного – в этом, конечно, был смысл. Грималкин сказала Ведьмаку, что Пан заговорил со мной только благодаря моей матери. Идти одному опасно, но, если это единственный способ помочь Алисе, у меня нет выхода.
Я отдернул шторы и посмотрел в окно: сумерки сгущались, вскоре станет совсем темно. Было слышно, как в соседней комнате пошевелился Ведьмак. Я наполнил карманы солью и железом, затем обернул серебряную цепь вокруг руки и спрятал ее под одежду.
Взяв сапоги и посох, я на цыпочках вышел в коридор и умудрился спуститься вниз, оставшись незамеченным. Один из слуг видел, как я присел на ступеньку, чтобы обуться; он кивнул, я ответил ему кивком и пошел по тропинке в сторону главных ворот.
Никого из стражников Шея я не увидел, да это и неудивительно – они всегда прятались от посторонних глаз. Наверное, они и сейчас следили за мной из-за деревьев, но меня это нисколько не волновало. Стражникам почти ничего не сказали о наших намерениях, чтобы их не испугать: вероятно, они думали, что мы снова совершим какой-нибудь ритуал для борьбы с черными магами, поэтому вряд ли что-то заподозрили, когда я пошел в сторону каменного круга.
Вскоре я уже пробирался по лесу в направлении логова дракона. По земле стелился белый туман, но все же света было достаточно, чтобы не врезаться в дерево и не споткнуться о бревно. Я встал у подножия холма и посмотрел на возвышающиеся надо мной камни, которые отчетливо вырисовывались на фоне облачного неба. Самая яркая из звезд погасла, а луна не появится еще несколько часов.
В груди бешено заколотилось сердце. Неужели я смогу вернуть Алису в наш мир?
Глава 18. Когти Морриган
Когда я начал взбираться на холм, по спине вдруг пробежал знакомый неприятный холодок – обычное предупреждение о приближении темных сил, но я не обратил на это внимания, сосредоточившись на главной цели.
Через несколько минут я уже стоял в каменном кругу недалеко от ямы, которую мы выкопали для дьявола. Вокруг было так тихо, что я слышал лишь свое тяжелое дыхание и бешеный стук сердца. Туман сгущался и поднимался вверх змеевидной спиралью. Я повернулся вокруг своей оси, пристально вглядываясь в темноту: туман поднимался от земли, и его становилось все больше – это показалось мне странным. Вдруг это дыхание дракона?
Нет, вряд ли это так. Драконы – элементали, огромные воздушные духи, они не извергают пламя и не выдыхают дым. Это всего лишь обычный туман.
Вдруг прямо напротив ямы появилось мерцание, и тут же я увидел лицо Алисы. Сердце радостно екнуло в груди, но потом я понял, что она не улыбается, словно совсем не рада мне, – напротив, Алиса выглядела испуганной. Ее щеки были в грязи, глаза расширились от волнения и страха, волосы спутались, а рот исказился в гримасе ужаса. Она стояла прямо за мерцающей завесой, которая выглядела настолько тонкой, что казалось, будто нас разделяет всего один шаг… Алиса протянула левую руку, которая без труда прошла сквозь завесу.
– Помоги мне, Том! – взмолилась она. Девушка попыталась закричать, но ее голос звучал слабо и приглушенно. – Ты должен вытащить меня отсюда! Одна я не справлюсь!
Не мешкая ни секунды, я схватил ее ледяную руку и крепко сжал – показалось, что я дотронулся до мертвеца. Я с силой потянул Алису к себе, но она не сдвинулась с места – может быть, она привязана или кто-то ее держит? Я потянул сильнее, но она вдруг так крепко сжала мою руку, будто хотела сломать мне пальцы. Неведомая сила потащила меня вперед, и неожиданно лицо Алисы стало меняться – это была уже не она, а Скарабек!
Я пытался сопротивляться, но трава оказалась скользкой. Потеряв равновесие, я выронил посох – и меня сразу потянуло сквозь мерцающую завесу. Вспыхнул яркий желтый свет, и Скарабек, сильно дернув меня за руку, резко отпустила ее. Я кубарем покатился в сторону и, больно ударившись о землю, несколько раз перевернулся через голову и влетел в ствол дерева.
У меня сбилось дыхание, и я с трудом поднялся на колени, оглядываясь по сторонам: меня окружали огромные деревья, залитые серебряным светом. Казалось, что свет излучает все вокруг – деревья, земля, небо…
И тут я понял, что покинул мир людей.
Я оказался не во Тьме, а в Доме Донна, или Полых Холмах, – здесь я встречался с Паном. Я посмотрел на Скарабек – она злобно ухмыльнулась и начала медленно таять в воздухе. Мне вспомнились слова Шея о том, что ведьмы не могут долго находиться в этом месте.
– Оставляю тебя здесь, мальчик! Передаю тебя Морриган – она скоро придет за тобой. Уверена, об этом ты не забудешь! Но главное, постарайся не забыть, кто ты! – насмешливо прокричала Скарабек и исчезла, оставив меня на произвол судьбы.
Я вскочил на ноги, в голове снова и снова звучали ее последние слова. Потеря памяти – вот что действительно опасно! Не об этом ли мне говорил Пан?
Их воспоминания растворяются в серебристом свете, и люди навсегда теряют себя. Такое способны выдержать только герои…
Великие герои Ирландии, такие как Кухулин. Несмотря на магию, даже кельтские ведьмы боятся задерживаться здесь надолго. Разве у меня есть шанс на спасение? Я нахожусь в Другом мире и душой и телом – неужели я смогу здесь противостоять Морриган? В карманах лежали соль и железо, серебряная цепь намотана на руку, однако все это вряд ли причинит вред могущественной богине. Я вспомнил, как в Греции сражался с Ордин – она с легкостью сбросила с себя цепь, которой я ее связал.
Не знаю, что произошло дальше, но внезапно я оказался на четвереньках, растерянный и сбитый с толку. Я стал шарить вокруг в поисках посоха, инстинктивно понимая, что не смогу выжить без оружия. Где же он?
Приближалась полночь, а значит, скоро за мной придет страшное чудовище. Но какое? Демон? Я помнил: его послала ведьма, чтобы за что-то отомстить мне. Но что я такого сделал? И почему не помню об этом? В голове закружились осколки воспоминаний, которые никак не удавалось сложить вместе. Может, я уже нахожусь под действием заклинания? Вдруг мне стало холодно, очень холодно – это приближалась злобное сверхъестественное существо.
В панике я вскочил на ноги и помчался между деревьями: ветки и колючие кусты больно царапали лицо и тело, но я не обращал на это никакого внимания – я должен спастись! Кто-то гнался за мной, причем это были не шаги, а яростные взмахи гигантских крыльев. Я оглянулся, но лучше бы этого не делал – увиденное повергло меня в ужас. Меня преследовала огромная черная ворона!
Кусочек вдребезги разбитой памяти встал на место.
Огромная ворона – это Морриган, кровожадная богиня войны и кельтских ведьм, которая острыми когтями разрывает тела своих жертв. Она любит прилетать на поле боя и выклевывать глаза умирающим воинам…
Второй кусочек памяти встал на место.
Сердце вдруг наполнилось надеждой, и я понял, что у меня все еще есть шанс. Я вспомнил: где-то впереди должна быть церковь, и если я попаду внутрь, Морриган не сможет мне навредить. Но успею ли я туда добраться? Этот кошмар снился мне много раз, но теперь все было по-настоящему. Если бы не без конца повторяющийся сон, залитый серебряным светом мир Полых Холмов лишил бы меня всех воспоминаний. Эту способность учиться у сновидений я тоже унаследовал от мамы.
Церковь вряд ли можно назвать подходящим укрытием от темных сил – так, в отличие от священников, считали ведьмаки. Но я отчетливо понимал: мне во что бы то ни стало нужно попасть туда – или я погиб. Я бежал изо всех сил, не обращая внимания на встречавшиеся мне на пути препятствия – упавшие деревья и торчащие из земли корни. Вскоре я все же споткнулся и упал, но тут же поднялся на колени и обернулся: передо мной стояло жуткое существо в длинном черном плаще, испачканном кровью, – наполовину женщина, наполовину ворона. На ее босых ногах и на руках я увидел острые когти, а на огромной покрытой перьями голове выделялся уродливый клюв.