Крис Колфер Заклинание исполнения желаний
О переводе
Оригинальное название: The Wishing Spell by Chris Colfer
Название на русском: Заклинание исполнения желаний, Крис Колфер
Серия: The Land of Stories #1/ Страна преданий #1
Переводчики: Светлана Егошина, Светлана Качар
Вычитка: Елена Брежнева
Переведено в рамках проекта http://vk.com/bookish_addicted
Карта
Пролог ВИЗИТ КОРОЛЕВЫ
Подземелье выглядело убого. Света было мало, он исходил от прикрученных к каменным стенам факелов. От рва, расположенного как раз над темницей, внутрь просачивалась зловонная вода. Огромные крысы гонялись друг за другом в поисках пищи. Королеве здесь было не место.
Чуть перевалило за полночь, и вокруг стояла тишина, за исключением редко доносившегося позвякивания цепей. В тяжелой тишине по всем залам разносилось эхо шагов кого-то, кто спускался по винтовой лестнице.
По ступенькам шла молодая женщина, с головы до ног закутанная в длинный плащ изумрудного цвета. Она опасливо проходила мимо ряда камер, вызывая живой интерес их обитателей. С каждым шагом она шла все медленнее и медленнее, а сердце ее билось все быстрее и быстрее.
Заключенные были расположены в зависимости от тяжести совершенных ими преступлений. Чем дальше женщина углублялась, тем более жестокие и опасные преступники ей встречались. Ее же взгляд был прикован к камере в самом конце коридора. Эту клетку с особым заключенным охранял специально приставленный охранник.
Женщина пришла, чтобы задать вопрос. Один-единственный вопрос, который полностью поглотил ее мысли, лишил ее сна и стал единственным, что ей снилось в те короткие минуты, когда ей удавалось поспать.
Лишь один человек мог дать на него ответ, и этот человек находился по ту сторону решетки.
— Я хочу ее увидеть, — сказала охраннику женщина в плаще.
— Никому не позволено с ней видеться, — ответил тот почти с удивлением. — Неукоснительный для соблюдения приказ королевской семьи.
Женщина приспустила капюшон и приоткрыла лицо. Ее кожа была белой, как снег, волосы темными, как смоль, глаза зелеными, как лес. Она славилась своей красотой во многих землях, а легенда о ней ходила далеко за их пределами.
— Ваше величество, простите меня! — произнес ошарашенный охранник. Он быстро склонился в глубоком поклоне. — Не ожидал увидеть здесь кого-либо из дворца.
— Не стоит извиняться, — сказала женщина. — Но, пожалуйста, никому не рассказывай о том, что я здесь была.
— Конечно, — кивнув, ответил тот.
Она повернулась, ожидая, когда охранник поднимет решётку, но тот колебался.
— Вы уверены, что хотите войти внутрь, Ваше величество? — спросил охранник. — Никто не знает, на что она способна.
— Я должна с ней увидеться, — ответила женщина. — Любой ценой.
Охранник начал вращать большое круглое колесо, и решетка поползла вверх. Женщина глубоко вдохнула и сделала шаг вперед.
Она шла по длинному, еще более темному коридору, где на ее пути поднимались решетки и заграждения, опускавшиеся после того, как она преодолевала их. Наконец, она дошла до конца коридора, поднялась последняя решетка, и женщина вошла в камеру.
Пленником тоже была женщина. Она сидела на табуретке в центре камеры и смотрела в маленькое окошко.
Пленница подождала некоторое время, прежде чем обратить внимание на посетительницу, стоявшую за ее спиной. Это был единственный, кто пришел к ней за все время, и она прекрасно знала, кто это. Посетителем мог быть лишь один человек.
— Привет, Белоснежка, — тихо сказала пленница.
— Здравствуй, мачеха, — с нервной дрожью в голосе ответила Белоснежка. — Надеюсь, ты в порядке.
Несмотря на то, что Белоснежка тщательно отрепетировала то, что собиралась сказать, сейчас ей было трудно произнести хотя бы слово.
— Слышала, теперь ты королева, — сказала мачеха.
— Это так, — ответила Белоснежка. — Я унаследовала трон, как и было завещано моим отцом.
— И чем же я обязана подобной чести? Ты пришла посмотреть, как я тут иссыхаю? — спросила мачеха. В ее голосе звучали такие сила и авторитет… было доподлинно известно, что этот голос заставлял самых стойких и твердых таять, как лед.
— Наоборот, — сказала Белоснежка. — Я пришла, чтобы понять.
— Чтобы понять что? — грубо спросила мачеха.
— Почему… — Белоснежка помедлила. — Почему ты сделала то, что сделала.
И тут Белоснежка ощутила, как с ее плеч свалилась вся тяжесть. Она, наконец-то, задала тот вопрос, который не давал ей покоя. Половина пути была пройдена.
— В этом мире есть куча вещей, которые тебе непонятны, — сказала мачеха, повернувшись, чтобы посмотреть на падчерицу.
Впервые за долгое время Белоснежка увидела лицо мачехи. Это было лицо женщины, некогда обладавшей идеальной красотой. Лицо женщины, некогда бывшей королевой. Сейчас же перед ней сидела обычная пленница, чья внешность поблекла, а взгляд стал хмурым, угрюмым.
— Может быть и так, — сказала Белоснежка. — Но разве ты можешь обвинять меня в том, что я пытаюсь увидеть объяснение твоим поступкам.
Последние годы жизни Белоснежки стали самыми скандальными за все время правления королевской семьи. Историю о прекрасной принцессе, живущей у семи гномов и прячущейся у них от ревнивой мачехи, знал каждый. Все знали и об отравленном яблоке и прекрасном принце, который спас Белоснежку от вечного сна.
История была проста, как мир, но вот последствия были отнюдь не простыми. Даже выйдя замуж и став королевой, Белоснежка обнаружила, что постоянно думает, а в тщеславии ли мачехи было дело. Что-то внутри новоиспеченной королевы отказывалось верить, что кто-то может быть настолько злым.
— Ты знаешь, как тебя называют? — спросила Белоснежка. — За стенами тюрьмы мир зовет тебя Злой Королевой.
— Если так меня назвал мир, значит, мне с этим жить, — ответила Злая Королева. — Если уж люди принимают какое-то решение, вряд ли кто-то сможет его изменить.
Белоснежка была поражена тем, насколько мачехе это все безразлично. Но ей самой было не все равно. Ей нужно было знать, осталось ли в мачехе хоть что-то человеческое.
— Они пожелали казнить тебя после того, как узнали обо всех твоих преступлениях, что ты совершила против меня! Все королевство жаждет твоей смерти! — Голос Белоснежки опустился до шепота. Она боролась со своими эмоциями. — Но я этого не допущу. Я не смогу…
— Я должна тебя благодарить за это? — перебила ее Злая Королева. — Если ты ждешь, что кто-то падет тебе в ноги и будет рассыпаться в признательности, ты ошиблась камерой.
— Это не ради тебя. Ради меня самой, — сказала Белоснежка. — Нравится тебе или нет, но ты — единственная мать, которую я знала. Я отказываюсь верить в то, что ты бездушный монстр, каким объявил тебя весь мир. Правда или нет, но я верю, что где-то глубоко у тебя есть сердце.
Слезы скатились по бледному лицу Белоснежки. Она обещала себе, что будет стойкой, но потеряла над собой контроль от наплыва эмоций, которые испытала в присутствии мачехи.
— Что ж, я полагаю, ты ошибаешься, — сказала Злая Королева. — Та душа, что была у меня, умерла много лет назад, а сердце мое превратилось в камень. Его ты и найдешь.
У Злой Королевы действительно было каменное сердце, но не внутри. Камень по форме и размеру с человеческое сердце лежал на небольшом столике, стоявшем в углу камеры. Это была единственная вещь, которую ей позволено было оставить после ареста.
Белоснежка помнила этот камень с самого детства. Он всегда был мачехе дорог, Злая Королева никогда не выпускала его из вида. А Белоснежке никогда не дозволялось к нему притрагиваться, но сейчас ее ничто не останавливало.
Она подошла к столику, взяла в руки камень и с любопытством принялась его разглядывать. На Белоснежку нахлынула волна воспоминаний: пренебрежительное к ней отношение и вызванная этим отношением печаль.
— Всю свою жизнь я хотела лишь одного, — сказала Белоснежка. — Твоей любви. Когда я была девчонкой, я часами пряталась во дворце в надежде, что ты заметишь мою пропажу, но ты никогда не замечала. Ты проводила все дни напролет в своей комнате в компании своих зеркал, кремов и этого камня. Ты больше тратила времени на общение с незнакомыми людьми, проповедовавшими антивозрастные программы, чем со своей собственной дочерью. Почему же?
Злая Королева не промолвила ни слова в ответ.
— Ты четыре раза пыталась меня убить, трижды — сама, — недоверчиво качая головой, сказала Белоснежка. — Когда ты, нарядившись старухой, пришла в домик к гномам, я знала, что это ты. Я знала, что ты опасна, но впустила тебя. Я все еще надеялась, что ты изменилась. И я позволила тебе навредить мне.
Белоснежка никогда и никому в этом не признавалась. Она не смогла удержаться, закрыла лицо ладонями и заплакала.
— Ты думаешь, ты знаешь, что такое горе? — таким резким тоном спросила Злая Королева, что падчерица испугалась. — Да ты ничего не знаешь о боли. От меня ты ласки не получала, но, как только ты родилась, тебя полюбило все королевство. Другим, однако, не настолько повезло. Другие, Белоснежка, порой имели лишь ту любовь, что у них забрали.
Белоснежка не знала, что ответить. О какой любви она говорит?
— Ты говоришь о моем отце? — спросила Белоснежка.
Злая королева прикрыла глаза и покачала головой.
— Наивность — это черта для избранных, — сказала она. — Веришь ты мне или нет, Белоснежка, но до тебя у меня была другая жизнь.
Белоснежка притихла, ей стало стыдно. Конечно же, она знала, что до брака с ее отцом, у той была своя жизнь, но какой она была, никогда не задумывалась. Ее мачеха всегда была закрытым человеком, у Белоснежки никогда не было возможности поговорить с ней.
— Где мое Зеркало? — требовательно спросила Злая Королева.
— Будет уничтожено, — ответила Белоснежка.
Внезапно камень Злой Королевы налился тяжестью в руке Белоснежки. Она не поняла, то ли это действительно случилось, то ли ей померещилось. Рука устала держать каменное сердце, и Белоснежка вернула его обратно на столик.
— Ты так много мне не рассказывала, — проговорила она. — Так много скрывала от меня все эти годы.
Злая Королева опустила голову и уставилась в пол. Не проронив ни слова в ответ.
— Возможно, я единственный человек в этом мире, кто проявил к тебе сострадание. Пожалуйста, скажи, что это не напрасно, — умоляюще сказала Белоснежка. — Если в твоем прошлом случились события, повлиявшие на твое настоящее, пожалуйста, расскажи мне об этом.
И опять — ни слова в ответ.
— Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной! — воскликнула Белоснежка, впервые за свою жизнь, повышая голос.
— Хорошо, — ответила Злая Королева.
Белоснежка села на другую табуретку. Злая Королева некоторое время помолчала, прежде чем начать, а нетерпение Белоснежки выросло еще больше.
— В твоей истории всегда будет привкус романтизма, — сказала она Белоснежке. — Но о моей так думать никогда не будут. Я навсегда останусь гротескной злодейкой… до конца времен. Но чего мир не может понять, так это того, что злодейка — всего лишь жертва, о которой никто и никогда не рассказывал. Все, что я совершила, весь труд моей жизни и все мои преступления, всё было ради него.
Белоснежка почувствовала, как потяжелело ее собственное сердце. Голова закружилась, любопытство взяло верх.
— Ради кого? — спросила она. Вопрос прозвучал так быстро, что ей не удалось скрыть нетерпения в голосе.
Злая Королева закрыла глаза, позволяя воспоминаниям всплыть на поверхность. Изображения мест и людей из ее прошлого поднялись в ее памяти, словно светлячки вылетели из пещеры. Как же много она повидала за свою молодость; многое она помнила и многое хотела забыть.
— Я расскажу тебе про свое прошлое. Вернее, про прошлое той, кем я когда-то была, — сказала Злая Королева. — Но вынуждена тебя предупредить, моя история не закончится на «и жили они все долго и счастливо».
Глава первая ОДНАЖДЫ ДАВНЫМ-ДАВНО
— Однажды давным-давно… — произнесла миссис Питерс, стоя перед шестым классом. — Это самые волшебные слова, которые когда-либо знавал наш мир. Это врата в самые великие из когда-либо рассказанных сказок. Это зов для тех, кто умеет слышать — зов в тот мир, где каждому рады и всякое может случиться. Мышки превращаются в людей, служанки становятся принцессами, и все получают ценные уроки.
Алекс Бейли выпрямилась, ее охватило нетерпение. Обычно ей нравились уроки учителя, но сегодня звучало что-то близкое ее сердцу.
— Сказки — это нечто большее, чем просто истории, рассказываемые на ночь, — продолжила учительница. — В сказке можно найти решение практически любой проблемы. За колоритными персонажами в них замаскирована жизненная наука.
«Мальчик, который кричал: Волк!» учит нас тому, насколько ценна репутация и честь. «Золушка» показывает, что вознаграждение получает тот, у кого доброе сердце. «Гадкий утенок» рассказывает, насколько важна внутренняя красота.
Глаза Алекс были широко распахнуты, она согласно кивала. У девчушки были ярко-голубые глаза и аккуратно уложенные короткие светлые волосы.
Остальные ученики смотрели на учителя, словно та говорила на другом языке. К этому миссис Питерс так и не привыкла. Так что она частенько все свое внимание направляла на первый ряд, где сидела Алекс.
Миссис Питерс была высокой, худощавой женщиной, всегда носившей платья, ткань которых напоминала узорчатый диван. У нее были темные кудрявые волосы, идеально уложенные в прическу и выглядевшие так, словно на ней была шляпка (частенько ее ученики так и думали). Ее глаза смотрели на класс сквозь толстые линзы очков. Смотрели с прищуром, осуждающе.
— К сожалению, эти бессмертные сказки больше не актуальны в нашем обществе, — сказала миссис Питерс. — Мы променяли их блестящую науку на низкопробные развлечения, типа телевидения и видеоигр. Теперь родители позволяют детям смотреть отвратительные мультики и жестокие фильмы.
Единственное, когда дети еще могу столкнуться со сказками, это когда кинокомпании снимают по ним фильмы. Сказки «адаптируются» под зрителя и обычно лишены морали и тех уроков, что преподает оригинальный сюжет, который заменяется пением и плясками лесных зверушек. Я недавно прочитала, что в одном фильме Золушка поет хип-хоп, а в другом Спящая Красавица воюет с зомби!
— Классно, — прошептал ученик, сидевший прямо за Алекс.
Она покачала головой. Его слова причиняли ей боль. Алекс постаралась разделить свои убеждения с классом, но, к сожалению, ее интерес не был взаимным.
— Я порой задумываюсь над тем, был бы наш мир другим, знай мы сказки братьев Гримм и Ганса Христиана Андерсена такими, какими они их написали, — продолжила миссис Питерс. — Интересно, что вынесли бы люди из сказки про Русалочку, где в конце она умирает. Так же часто у нас похищали бы детей, если бы им рассказывали о той опасности, с которой по-настоящему столкнулась Красная Шапочка. Мне интересно, шли бы преступники на правонарушения, знай они о тех последствиях, которые вызвала Злотовласка в истории с тремя медведями.
Мы можем вынести для себя хорошие уроки, если откроем глаза на ошибки других. Возможно, если бы мы объяли, впитали в себя сказки, насколько это возможно, мы нашли бы свое «и жили они долго и счастливо».
Если бы Алекс могла, то каждый урок миссис Питерс награждался бы бурными аплодисментами. К сожалению, весь остальной класс лишь испускал вздох облегчения, что все закончилось.
— А теперь давайте посмотрим, насколько хорошо вы знакомы со сказками, — сказала учительница. С улыбкой на губах она принялась ходить по классу. — В «Румпельштильцхене» отец своей юной дочери сказал, что она может спрясть из соломы… Кто знает, что?
Миссис Питерс оглядела класс, словно акула в поисках раненой добычи. Лишь одна ученица подняла руку.
— Да, мисс Бейли.
— Он сказал, что его дочь из соломы может спрясти золото, — ответила Алекс.
— Очень хорошо, мисс Бейли, — сказала миссис Питерс. Если у нее и был любимый ученик (хоть она и не признавалась в этом), то им была именно Алекс.
Алекс всегда была рада ответить. Её можно было бы назвать «книжным червем». Неважно, какое сейчас было время суток: до школы, на переменах, после школы, до сна, — она всегда читала. У Алекс была какая-то жажда знаний, поэтому она всегда была той, кто первой отвечала на вопросы миссис Питерс.
Алекс очень старалась поразить своих одноклассников, используя любой, выпадающий ей для этого шанс. Она всегда прикладывала дополнительные усилия, делая доклады и презентации, с которыми выступала. Однако, в большинстве случаев, ее одноклассников это лишь раздражало, и они дразнили её.
Она постоянно слышала, как другие девочки хихикают у неё за спиной. Свой ланч Алекс обычно проводила в одиночестве под каким-нибудь деревом, держа в руках открытую библиотечную книгу. Несмотря на то, что она никогда никому об этом не говорила, Алекс была настолько одинокой, что ей от этого порой становилось грустно.